Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.73)

Глава 74

— Нет-нет, коллеги, об аукционе не может быть и речи. В данном случае возможна имитация лишь прямой передачи прав опеки.
Томас Лонгвуд отложил черновой план операции и строго оглядел подчиненных. Создание нового подразделения и нового направления работы Службы шло трудно и медленно. И дело было не в техническом обеспечении работы, не в отсутствии желания подчиненных как можно лучше выполнить свой долг и, конечно, не в сложностях получения разрешения на проведение операции от консулов. Создание специальных ошейников было не бог весть какой сложной задачей, а система прослушки и прежде работала безупречно. Паркер и еще три потенциальных агента готовы были носом рыть землю, а консулы единодушно одобрили новое направление деятельности Службы. При этом консул Торнтон заметил, что полностью удовлетворен «прекрасной инициативой». Консул Стейтон поинтересовался, осознает ли Лонгвуд, что свободный Причард вряд ли является единственным безумцем, готовым рубить сук, на котором зиждется все общество. А консул Томпсон небрежно изрек, что операцию уже давно стоило бы провести, и Лонгвуд излишне затянул решение проблемы.
На это обвинение директор мог бы сказать многое, но предпочел промолчать и не напоминать консулам, сколько новшеств ему пришлось внедрить в работу Службы адаптации и с какими трудностями столкнуться. Зато вернувшись в свою резиденцию, Лонгвуд задумался, не потому ли старший Томпсон обвинил его в затягивании расследования, что полагал, будто он уже давно занимается шпионажем, и насколько вообще распространено убеждение, что он держит под колпаком  весь мир?
Воспоминания о некоторых дискуссиях в кулуарах Сената убедили директора, что это мнение  распространено шире, чем ему бы хотелось, но при этом совершенно не помогает в работе. Судя по всему, лишь пинок в живот мог заставить недостойного опекуна вспомнить о совести, вот только отвесить этот пинок было нелегко. Люди, как всегда, люди были главной проблемой Лонгвуда, и не только паршивые овцы, но и пастухи.
Сама мысль, что свободный гражданин должен отказаться от своего статуса — пусть и временно, пусть и для блага общества! — с трудом доходила до сознания подчиненных. Директор почти слышал, как скрипят от натуги их мозги, и видел, как от усилий на лбах выступает испарина. Об этой стороне проблемы свободные сенаторы, конечно, не задумывались, предпочитая абстрактные рассуждения об абстрактных людях. Однако найти специалистов, которые, не будучи актерами, смогли бы играть других людей — «Работать под прикрытием»,  немедленно поправил себя Лонгвуд — оказалось непросто.
Только Лоренс Паркер неожиданно легко принял новую идею, но директор полагал, что это было следствием странного влияния на психолога со стороны бывшего субъекта. Во всем  остальном работа продвигалась черепашьими шагами, а литература оставленного мира почти ничем не помогала. Лонгвуду самому казалось, будто самое важное от него ускользает, возможно, попросту отсутствует в изученных работах, а его подчиненные и вовсе способны были воспринять едва ли десятую часть изложенных в книгах проблем.
Издевательский совет субъекта изучить детективное кино оставленного мира был смехотворным, но Лонгвуд решил использовать и этот призрачный шанс. К сожалению, детективных фильмов в архивах Службы было немного, но все же даже в самых нелепых из них директор смог нащупать парочку стоящих идей. Сотрудники новой группы не заметили ничего, а их вопросы свидетельствовали, что они просто не знали, на что надо смотреть.
— Не понимаю, как человека без подготовки, да еще и с явной тягой к насилию, могли допустить к детям?! — возмущался Милфорд. — Даже для оставленного мира это слишком!
— Это комедия, — после паузы ответил Лонгвуд, понимая, что не сможет объяснить подчиненным всех нюансов сюжета фильма и жизни оставленного мира.
— А что здесь смешного? — немедленно озадачились остальные участники группы.
Да, люди были его главной проблемой, и сейчас, разбирая черновой план операции, Лонгвуд вновь в этом убедился. Возможно, проблему удалось бы решить с помощью попаданецев, но в его распоряжении не было подходящих, а тот единственный, из-за которого деятельность Службы адаптации оказалась перевернутой вверх дном, был вне зоны доступа и все равно что не существовал.
Директор тяжко вздохнул и вернулся к работе.

Продолжение следует...

Виктор Куров, примерно, так.

В данном случае, нет.

Виктор Куров, тысяча благодарностей!

Спасибо!

Виктор Куров, нет, смысл в том, что вот ходят слухи, что Служба адаптации все знает, везде проникает, только почему-то это совсем не пугает таких как Причард.

Все-то вам бои хочется. Если вы помните, в предыдущей главе Джек просмотрел все бои Роберта, в том числе свеженький -- новогодний. Ему не понравилось. Роберт оказался страшным.

Виктор Куров, в данном конкретном случае причина в другом. Она того же рода, что возмущение Таненбаума и Стива Томпсона, что Роберт лжет. Или Черча, когда он думал, что Роберт нарочно завалил тест. Или средневековых представлений об актерах, которые изображают других. Как же так?! Человек изображает не то, что он есть. С одной стороны, пытается занять чужое место -- это самозванство, а с другой -- предает собственную душу. Даже Ларри был ошеломлен встречным вопросом Роберта, а с какой стати он должен был говорить тьютору правду? Естественно, идея Роберта доходит до них со скрипом -- у них  когнитивный диссонанс.

Линкольн Райт из государственных питомцев. Просто он решил (ошибочно), что успехами в карьере обязан сенатору Томпсону, с которым когда-то приятно общался. Но на самом деле успехами он обязан себе и Лонгвуду.

Сейчас появился шанс все увидеть изнутри.