И один в поле воин.
1.
Теплый вечер, огромный красный шар заходящей звезды освещает зелень густого леса, и раскинувшийся передо мной город. Я стою на невысоком холме возле своего маленького звездолета-разведчика и смотрю на запад, не зная еще, что вскоре оттуда придет смерть.
Нет, смерть не мне – ничто на этой планете не способно причинить мне вред, но смерть тысячам и миллионам жителей, о жизни которых я пока еще так мало знаю и которые, вне всяких сомнений, являются разумными людьми.
Кажется, это время года здесь, на планете, называется лето, хотя астрономически это еще весна. Настоящее лето начнется только завтра – после самого длинного дня в году.
В бинокль я вижу двухэтажные дома, вижу паровоз - примитивную дымящую машину, катящуюся по рельсам, к ней прицеплены несколько зеленых пассажирских вагонов. И почему здесь так любят зеленый цвет?
Где-то за городом расположен аэродром – там находятся пожирающие органическое топливо летательные аппараты, местные называют их самолетами. Мне всегда доставляло удовольствие смотреть на то, как маленькие машины, полностью находящиеся во власти аэродинамики, выписывают в воздухе фигуры, способные сделать честь любому сверхманевренному звездному истребителю. Но больше всего меня поражала смелость летавших на них людей, бесстрашно поднимавших в воздух хрупкие конструкции из неизвестных мне материалов. Увы, все попытки пробраться на аэродром и изучить самолеты категорически пресекались охраной, и один раз я чудом избежал задержания.
Я часто ходил в город, наблюдал за жизнью местных, делал записи в журнал, отсылал их по транссветовой связи на базу «Старлайт». На данный момент нет необходимости вмешиваться, пусть даже у меня нет никаких ограничений. Я могу делать все, что мне заблагорассудится в пределах здравого смысла  и возможностей моей техники.

Солнце зашло за зубчатую линию горизонта, ясное голубое небо посерело, и на нем загораются яркие звезды. Похолодало, но я все сижу и смотрю на город, освещенный тусклым электрическим светом. В бинокль мне хорошо видно деревянный столб с висящей на нем лампой накаливания, и я улыбаюсь своим мыслям – как много еще предстоит им узнать, как много сделать.
Озябнув, я возвращаюсь в звездолет, забираюсь в кресло под прозрачный купол кокпита и сканирую радиодиапазон. Теперь у них есть радио. Как же сильно они развились с тех времен, когда светлой памяти Теодор Эллисон побывал здесь со своей страшной миссией. А ведь планета совершила всего 36 витков по орбите вокруг звезды.
Я внимательно слушаю вечерние новости – в них рапортуют об успехах социалистического государства, о выплавке стали и чугуна, о миллионах штук папирос, произведенных недавно построенными фабриками. Да, здесь курят – вред этой чудовищной привычки еще не дошел до сознания людей.
Просканировав частоты, я нахожу музыку – это хорошо знакомая мне мелодия. Она настолько мне нравится, что я записал ее и выяснил у местных название, что стоило больших усилий. Оказалось, это танго «Рио-Рита».
Я выключаю радио, перевожу звездолет в режим ожидания, иду в маленькую каюту и ложусь на койку, установленную между правым бортом и серой махиной регенератора.
Никак не могу уснуть – все вспоминаю встреченную мной в городе симпатичную рыжеволосую девушку со вздернутым носиком и думаю о ее будущем. Кажется, ее зовут Ангелина, или просто Геля. Она такая забавная, все время шутит. Работает, по-моему, на аэродроме. Наконец, благодатный сон накрывает меня сладкой освежающей волной.
Я просыпаюсь от каких-то странных, едва заметных колебаний звездолета. Землетрясение? Глянул на часы – по местному времени только рассвело. Как есть, в трусах и майке, я забираюсь под прозрачный купол кокпита, и мое сердце сжимается от ужаса – город горит!
К небу поднимается жирный черный дым, оранжевое пламя пожаров освещает улицы, многие дома разбиты бомбами. А в небе… В небе черно от летающих машин – судя по размерам, это ударные самолеты, здесь их называют бомбардировщики.
С бомбардировщиков отделяются черные капли, они уносятся вниз, видны вспышки разрывов, и новое пламя поднимается вверх. Я недоумеваю - почему они бомбят город, там же спящие люди? Это нерационально даже с точки зрения расхода боеприпасов, о моральной стороне подобного зверства я и не упоминаю.
Я перевожу звездолет в состояние готовности, и страшный, нечеловеческий голос сообщает мне о запуске и самотестировании систем. Включив маскирующее устройство и  режим ручного управления, я поднимаю звездолет в небо.
К сожалению, приходится довольствоваться частичной маскировкой – иначе я буду полностью слеп. Но и сейчас вряд ли кто обратит внимание на туманное пятно в небе, а если и обратит, то мне все равно – что они могут со мной сделать?
Системы вооружения включены. Нейтронные пушки готовы. Разведывательно-прицельная система захватила цель - ближайший ко мне двухмоторный бомбардировщик. До него достаточно далеко, к тому же я ниже и левее, но все равно на дисплее отчетливо видно хищное тело с заостренным стеклянным носом. На крыльях – кресты, на хвосте – какой-то паучий знак. Открылись створки, и вниз, на мирный город со спящими людьми посыпались несущие смерть и разрушение бомбы.
Ну ничего, сейчас я с тобой посчитаюсь, жаль, что у меня нет дезинтегратора – а то бы я смел всю эту армаду с неба. Проклятый Кларенс, ему дезинтегратор нужнее, видите ли.
Палец откидывает крышечку с кнопки «Залп». И вдруг страшная мысль окатывает меня, словно ледяной водой. «А дальше что?» Ну, собью я один бомбардировщик, ну десять, сто. Но я не смогу сбить их все!
И даже если бы у меня был дезинтегратор, я не знаю, сколько здесь всего самолетов, сколько еще городов они бомбят. А ведь наверняка есть наземные войска! От осознания собственного бессилия мне хочется плакать, биться головой о приборную панель.
Я еще ни разу не был в такой ситуации, когда вся моя огневая мощь была бы бессильной – здесь не помогут даже имеющиеся в крыльях звездолета полуторамегатонные термоядерные ракеты, они уничтожат всех, не разбирая, кто свой, а кто чужой.
Сопровождение бомбардировщика отменено. Я прохожу на малой высоте над городом, с близкого расстояния вижу дым, горящие дома, лежащие на улицах мертвые тела мирных жителей. Вижу и живых, они бегут по улицам, видимо, сами не знают, куда.
Железнодорожная станция разворочена, горит, вагоны поезда сброшены с рельсов. Белым паром окутан лежащий на боку паровоз.
У меня перед глазами стоит лицо Гели, ее зеленые, со смешинкой, глаза. Прохожу несколько раз над городом – бесполезно, искать ее с воздуха все равно, что искать иголку в стоге сена – не поможет даже разведывательно-прицельная система.
Знакомый мне аэродром разрушен, летное поле покрыто воронками. На аэродроме суетятся люди, но сделать они ничего не могут - разбитые самолеты лежат на земле, некоторые из них горят чадным, дымным пламенем. Гели нет. Здесь мне делать нечего. Пока нечего.
Я сажаю звездолет на опушке леса, в стороне от ведущей в город дороги, выключаю маскировку и отправляю по транссветовой связи на базу донесение о случившемся. Ответ приходит неожиданно быстро: «Закрыть дело, замести его под ковер, действовать по обстановке».
Значит, на базе считают, что обитатели планеты должны сами разбираться со своими проблемами. Видимо, здесь развернется большая и кровавая борьба, повлиять на исход которой я в принципе не в состоянии, несмотря на отсутствие прямого запрета на вмешательство.
Я смотрю на дорогу, ее хорошо видно из кокпита, и думаю о том, что если я не могу спасти всех, то надо попробовать спасти хотя бы одного. Вернее, одну. Мне обязательно надо найти Гелю. Если она жива, конечно.

То, что инопланетяне - один в один люди, а не, скажем, разумные рептилии, почему-то никого не смущает. А вообще, я это называю "синхронизированные миры". Сверхцивилизация (она на две головы выше по развитию высокоразвитой человеческой, откуда прибыл наблюдатель) заботится о том, чтобы везде был один и тот же язык. Однако, они не везде успевают и попадаются несинхронизированные миры со своими языками и именами. И даже с разумными рептилиями.

Главный герой этого не знает. Но дело об уничтожении СССР открыто еще в 1922 году.

Он прибыл совсем недавно на замену штатному наблюдателю. Еще не вошел в курс дела.

Никак. Ракет всего две, к тому же они не разбирают, кто агрессор, а кто жертва. Они вынесут всех.

Отредактировано Maxfactor (05-01-2018 12:45:15)

Нет. Просто сверхцивилизация выбрала его для людей, как единый.

Мало ли бывает аварийных ситуаций. Тот наблюдатель неожиданно оказался нужнее в другом месте. Материалы, конечно, предоставили. Но кто говорит, что он их читал? Хотя про паучий знак надо бы убрать, все дело в том, что первая часть писалась намного раньше всего остального, просто как самостоятельный рассказ-зарисовка.
Добавлю, что наш главный герой еще и по-немецки говорит. Впрочем, думаю, "впечатать" новый язык с помощью технологий высокоразвитой цивилизации - не проблема.

А куда? Прямо по городам? Так это будут жертвы большие, а герой этого не хочет. К тому же две ракеты вряд ли решат вопрос радикально.

Мне так хочется сказать "все уже придумано до нас".