К сожалению, я не смогу Вам помочь, ибо именно этот период сейчас проходит в цикле "Бешеный прапорщик" и у нас с Димой список уже составлен.

В первичном варианте звучит чуток прямее: "Борис, ты не прав!" а в конце таки просится ... , падло.
Чесс сказать, без обид, ибо влезать в чужую голову дело дохлое, но если кто-то захочет высказаться, например по-частностям, буду только рад.

За викжель особая благодарность - чтоб вам наткнутся на трехтомник, от которого не оторваться!

Небольшое продолжение, в котором раскрываются одна из подноготных наезда. Еще не все, но надо получить вашу реакцию.

***
Московский генерал-губернатор был в бешенстве. Вчера он выслушал неудовольствие из канцелярии Е.И.В, а сегодня с утра премьер министр, настоятельно попросил его как можно скорее замять разрастающийся скандал.
И все это от чрезмерного усердия стоящего перед ним навытяжку полковника третьего отделения столицы.
- И что вы мне на это скажите? – Владимир Федорович в ярости швырнул на стол стопку газет.
- Виноват, господин генерал-губернатор, но я по-прежнему уверен в виновности подозреваемого, - полковник Чернышев больше всего напоминал упрямого бычка.
«Господи, за что мне такие испытания, - мысленно взмолился Джунковский, - вот ведь действительно, бодливой корове Бог рогов не дает», -  градоначальник брезгливо скривил губы в адрес столичного гостя.
Позавчера в вечерних газетах проскочили скупые сообщения об аресте директора Русского Радио и обыске у него дома. Зато утренние разразились шокирующими подробностями. Известного во всем мире изобретателя и почетного члена многих академий Европы, как последнего татя хватают на улице и бросают в застенки. Полиция пытается проникнуть на принадлежащий изобретателю завод, но получает укорот, после чего полицейскому обыску подвергается дом господина Федотова, и везде замечен неизвестный иностранец, которому удается скрыться вместе с федотовскими бумагами. На газетных страницах фотографиях перекошенные яростью лица агентов третьего отделения. На цветных рисунках залитый кровью дворецкий из последних сил тянется к убегающему иностранцу, но подло подставленная нога в сапоге не оставляет ему шансов. И вот, шельмецы, каждый читающий понимает – подножку ставит полицейский, но придраться не к чему. Странно, но фотографий таинственного иностранца нет. Зато есть хлесткие фразы: «Так полиция отплатила верному сыну отечества, за подаренную Державе славу. И где теперь тот иностранец, и кто будет оплачивать многомилионные убытки, понесенные господином Федотовым?»
Непривычно прозвучала мысль о налогах, взимаемых с заводов господина Федотова, идущих на нужды школ, больниц и той же полиции. «И что будет, - восклицали газеты, - если Федотов решит покинуть Россию?»  Намек на дурачка, рубящего под собой сук, был более чем прозрачен. Такого скандала полиция давно не помнила.
Утренний тираж московских газет успели арестовать. В продажу ушел самый мизер, но московский градоначальник не всесилен и день спустя завопили газеты Санкт-Петербурга и губернских городов державы. Им с издевкой вторили газеты Лондона и Парижа: «Русский царь, вновь проявил свою азиатскую жестокость, зато добропорядочные европейцы всегда готовы приютить у себя изобретателя».
Реакция канцелярии Е.И.В. и премьер-министра, была более чем понятна. Московский градоначальник был человеком опытным и по получении первых утренних газет, отдал распоряжение немедленно выяснить всю подноготную этого дела. Увы, полученные из третьего отделения Москвы сведения не радовали.
По информации он агента в Русском Радио, господин Федотов пропагандировал социалистические идеи, и внедрял их на своем предприятии.
Не поленившись лично прочитать показания, градоначальник только выругался: в канун событий на Пресне Федотов утверждал, что на его предприятии соблюдается социалистический принцип: от каждого по способностям - каждому по труду. Если это считать социализмом, то всех директоров и управляющих заводов империи следовало немедленно отправить на каторгу. Джукнковский был далеко не глупым человеком, и, перечитывая написанные агентом показания, буквально видел, как директор издевается над агентом, и как потешаются над неудачником его коллеги-инженеры.
Последнее сообщение от агента было о финансировании Русским Радио новоявленной социалистической партии и участии работников предприятия в распределении части оплаты труда.
С основаниями для преследования по политическим мотивам было не густо. Это Джунковский почувствовал, когда из столицы прозвучала настойчивая просьба всемерно содействовать направленному из столицы полковнику третьего отделения. При столь куцем компромате, Владимир Федорович ни за какие коврижки не согласился бы на арест уважаемого человека, да московская жандармерия этого и не предлагала. Другое дело, когда на себя все взяли из столицы. И ведь были у него сомнения, ох, были, но недавно назначенный губернатором, он позволил пошерудить в его вотчине, и это оказалось ошибкой.
Сейчас, после разразившегося скандала, стало окончательно ясно - этот Федотов кому-то наступил на больную мозоль, а задержание и обыски, лишь средство поприжать удачливого изобретателя. Упоминания о таинственном иностранце косвенно указывали на заинтересованную сторону.
Самое скверное, что крайним оказывался он, московский градоначальник, так как ссылаться на интересы высокого начальства категорически не принято. Во-первых, все и так все понимают, во-вторых, никто его силком действовать не заставлял. Мог бы мягко спустить на тормозах. Он бы и спустил, но не хотелось выслушивать неудовольствие.
Владимир Федорович в присутствии столичного гостя демонстративно вызвал секретаря и потребовал немедленно и со всем почтением доставить к нему в кабинет господина Федотова.
- А вас, господин полковник, я больше не задерживаю и приказываю немедленно удалиться из Москвы.
«С вами же, господин Федотов, мы еще разберемся!»- мстительно произнес про себя градоначальник.