X.  Семён Воскресенский, студент
21 век, Подмосковье,
Библиотека Лицея
Экспериментальной Истории
Мальбрук в поход собрался...

-... А вот это будете держать при себе постоянно.
Я посмотрел на две вещицы, которые выложил на стол Г.П. Серебряная брошь с плоским, непрозрачным зеленоватым камнем. И кокарда - самая обычная, такие носят на фуражках. Ни звезды, ни двуглавого орла, ни якоря - цифра 5 и буквы - М.К.Г. под скрещенными пучками листьев.
- Пятая московская гимназия. - предупредил мой вопрос историк. - Это кокарда для гимназической фуражки, 1885-й год. И она же - индикатор порталов временных тоннелей. Это тебе, Сёма. Ну а брошь -  для Светы.
- Индикатор? - вещица была холодная и довольно увесистая на ощупь. Олово? - А что он делает?  Светится, или...?

- «Или».- улыбнулся историк. - Помнишь, как вы искали «дверь» в Нагатинском затоне - игра в «горячо-холодно» с ключом-синхронизатором?
Я помнил. Заветный ключик, постепенно нагреваясь, вёл нас со Светкой через всю Москву, на берег Нагатинского затона. А потом то обжигал, то леденил мне ладонь, когда мы обшаривали ржавый заброшенный теплоход в поисках Двери в чужую реальность. Только тогда мы ещё не знали о всей этой зауми с путешествием по «мировым линиям» и бесконечной множественности реальностей - думали, что ключ открывает проход в наше собственное прошлое. Он и открыл - из трюма полуразвалившегося теплохода прямиком в 1904-й год, на палубу броненосца «Петропавловск», флагманского корабля адмирала Макарова.*
Я поморщился. Кому охота вспоминать о своих провалах...

*# Эти события описаны в повести «Внеклассная работа»

- Ваши индикаторы работают точно так же. Включать или настраивать их не надо - они просто реагируют на порталы, если те находятся не дальше двух сотен метров от вас.
- Всего-то? - удивился я. - А ключик чуял Дверь через пол-Москвы...
- Вам это не понадобится. - заверил Г.П. - И вообще, индикаторы вам, скорее всего, не пригодятся - просто технический отдел хочет проверить новое оборудование. Кстати, в отчёте по миссии обязательно включите пункт насчёт нового оборудования. 
«Ну конечно, снова бумажки... будто мало их мы пишем после каждой вылазки в прошлое! Подробный отчёт, анкеты, тесты для лицейского психолога... с ума можно сойти!
Но-ну, - примирительно сказал Г.П., заметив мою досаду. - Учёный всё-таки, надо пойти навстречу!
Да зачем нам эта штука, Георгий Петрович? - спросила моя напарница. Если что - сам индикатор не хуже сработает, как в тот раз. - Верно, Сёмка?
_ Я кивнул. В самом деле, зачем нам эта «экспериментальное оборудование», если вот он  - серебристый цилиндрик, волшебная палочка-выручалочка, открывающая червоточины?
Г.П. выставил перед собой ладони - привычный его примирительный жест.
- Всё-таки учёные, Света, надо пойти навстречу! И потом - синхронизатор реагирует только на открытые порталы. А эти безделушки способны чуять не только на работающие червоточины, но и засекать «следы» тех, что открывали раньше. Не уверен, что они вам пригодятся - но, мало ли? И вот ещё....
Г.П. добавил к броши, сиротливо лежащей на столе (Светка так и не притронулась к подозрительному «индикатору) ещё два предмета.
Это были самые обычные гильзы от винтовочных патронов. По моему - «Бердан № 2», с дымным порохом. Похоже на трёхлинейные, от мосинки: такая же выступающая закраина, только сама гильза заметно больше в диаметре. Я хорошо знал берданские патроны, поскольку изучал эту винтовку  - вместе с другим оружием  восьмидесятых годов позапрошлого века.

Светка покосилась на гильзы с явным неудовольствием. Г.П., уловив её взгляд, чуть заметно улыбнулся.
- А вот это, ребята, вам наверняка пригодится. Новинка наших хронофизиков - маячок для наведения «червоточины». Между прочим, точно такой помог тебе на Плещеевом Озере.
Светка схватила гильзу.
- То-то ощущение было какое-то странное, непривычное! Будто меня «втянуло», когда я устанавливать контакт. Я хотела вам сказать, а потом передумала - обратный-то портал открылся без всяких проблем!
- Так и должно быть: для обратной червоточины дополнительной наводки уже не надо. Только когда открываешь в первый раз - тогда маячок может оказаться полезен. Особенно, если работать с нестандартными порталами,  например, на воде.
- Так вы заранее побывали на озере, в 1692-м году? И оставили там маячок?
- Да, побывал, - кивнул Г.П. - А маячок  - на дне озера, он и сейчас там лежит.
- А вы не боялись, что мы тоже окажемся под водой? - поинтересовалась Светка. - Раз эта ваша штучка была там...
-  Порталы можно наводить не только по изображению, как вы делали это, когда путешествовали в Порт-Артур. - объяснил Г.П.  - Для этого годится любая поверхность, например гладь озера. Или стена дома. Вопрос только в привязке: если это стена, то проще всего найти такой дом, который имеет «двойника» на той стороне. Или воспользоваться маячком.  Но, в любом случае, портал будет приявзан именно к поверхности, а уж сделать так, чтобы он не лежал на поверхности воды, а стоял, как арка - это, как говрится, дело техники, а точнее - настройки самого маячка. Как видите, наши хронофизики вполне с этим справились. 
- Ясно. - кивнула Светка. - А то, знаете ли, не хотелось бы утонуть.
- Не утонете - заверил её Г.П. - В крайнем случае, намокнете немного, не беда...
Я ухмыльнулся - это он так шутит.
-  И наконец - главное...
На стол лег знакомый серебристый цилиндрик.
- В первый раз портал  открывать сложнее всего. Мы, как вы понимаете, не сможем заранее забросить туда маячок  - червоточина неустойчива. Приём с картинкой тоже не сработает, а потому - придётся искать дома-двойники. К счастью, в английском городе Портсмуте, куда вам надо попасть для начала, полно старых, хорошо сохранившихся зданий. Вот, прошу...
Г.П. извлёк из кейса прозрачную папку с книжечками заграничных паспортов и разноцветными бланками, заполненными по английски. Поверх документов - нарядный буклет с логотипом «British AirWays».
- Самолётом, в Лондон, оттуда - поездом до Портсмута. Это портовый город на южном побережье Англии. Где открывать портал - решите на месте,  зданий, облик которых не менялся за последние полтора века, там полно. Их адреса и фотографии - в папке. Отыщете подхоящее - и вперёд.
Вы окажетесь в Портсмуте незадолго до начала военно-морского парада - королева Виктория будет проводить смотр Эскадры Специальной Службы. Вы должны попасть на яхту «Новая Каледония» - именные приглашения в папке, вместе с вашими документами. Там же - текст легенд, которые мы для вас подготовили. У вас всего одна ночь на то, чтобы хорошенько их вызубрить. Высыпаться будете в самолёте, а сейчас - за дело!

************
У меня не получается спать в самолётах. И дело не в страхе - не хватало ещё бояться самого обычного перелёта! Я просто не засыпаю - и всё тут. А ведь ночью мы так и не смогли глаз сомкнуть -  зазубривали черногорские имена и фамилии нашей «якобы родни» из династии черногорских правителей Петровичей; пытались запомнить тысячу полезных мелочей, вроде размера чаевых лондонскому кэбмену или жаргонные названия мелких английских монеток. Тапенс, трипенс, грот... голова шла кругом, а Светка шипела и ругалась на меня за то, что я тратил время на всякие кораблики-винтовочки, вместо того, чтобы запоминать по-настоящему нужные вещи. Например, все эти фартинги и полукроны.
Ненужные, как же! Интересно, она не забыла, зачем, собственно, мы отправились в Портсмут? Моя напарница может, конечно, не любить военные корабли сколько ей вздумается - но, так или иначе, именно они будут в центре нашего внимания во время этого задания. «Флот решает всё» - говорят британцы, и они правы.
Я покосился на Светку - она уютно посапывала, откинувшись у удобном самолётном кресле. Везёт - заснула сразу, как только мы поднялись на борт «Боинга» в Шереметьево, ещё до того, как лайнер оторвался от полосы. Ну и пусть - зато у меня есть лишних полтора часа, и я знаю, как потратить их с толком.
Итак, Англию и Россию ждёт война. Точно так же, как это было три года назад, после сражения на Кушке. Или ещё раньше, в 1882-м году, когда британцы решили запереть русскую эскадру во Владивостоке. Для этого они высадили десант на островах Комундо в Корейском проливе. Острова эти, лежащие всего в сорока километрах к югу от корейского побережья, принадлежали Корее, но англичан это не волновало. Над островами взвился британский флаг, и немедленно началось строительство военно-морской базы, которой предстояло носить название Порт Гамильтон. Англичане не поленились даже проложить подводный телеграфный кабель до Гонконга.
Но дельце не выгорело - правительства России, Китая, Кореи и Японии встали на дыбы и заявили наглам решительный протест. Тем пришлось убираться - правдда, случилось это через пять лет, в 1887-м году. А до того, в 1885-м, англичане устроили настоящую охоту за русскими кораблями.
Надо сказать, причины у них имелись, и весьма веские. Согласно тогдашней военно-морской концепции, русские клипера и броненосные фрегаты должны были, чуть запахнет войной, выйти в море и перекрыть торные океанские торговые тропки.

Конечно, просвещённые мореплаватели не могли оставить этого без внимания - и за русскими следовали теперь британские крейсера - а то и целые соединения боевых кораблей.  Их командиры были готовы открыть огонь в любой момент, что не прибавляло участникам событий ни благоразумия, ни спокойствия. Когда британский броненосец «Агамемнон» под командованием кэптена Лонга, вошёл на рейд японской Иокосуки, имея имея все орудия наведенными на ватерлинию и надстройки „Владимира Мономаха,  его командир, адмирал Кроун с трудом удержался от соблазна открыть огонь по наглецам.
Пушки пока молчали, а вот в британском Адмиралтействе царили панические настроения. В меморандуме , поданном кабинету министров в марте 1885-го года были перечислены действия флота на тот случай, если всё же разразится война. Предлагалось снова, как во время Крымской войны, послать эскадру через Босфор и Дарданеллы и высадить на черноморском побережье России экспедиционный корпус. Британцы, как огня, боялись мифических казаков, прокладывающих путь через афганские перевалы в Индию - ни у кого не было сомнений, что индусы встретят  их с распростёртыми объятиями и немедленно поднимут восстание против заморских колонизаторов. Но - не срослось; турецкий султан, который до сих пор не мог опомниться от разгрома, который учинили ему русские  во время Балканской кампании, категорически отказался пропустить английские броненосцы в Чёрное море.
Оставалась Балтика. Кораблям Гранд Флита, оказавшиеся на тот момент в водах метрополии, было приказано изготовиться к бою. Но, приказ - одно, а жестокая действительность - совсем иное дело ;бронированные калоши Её Величества почти три месяца готовились к броску в Финский Залив.
Эскадра Специальной службы была грозной силой: броненосцы «Минотавр», «Эджинкорт», «Геркулес», «Султан», «Пенелоп», «Айрон Дюк», «Лорд Уорден», «Рипалс», «Девастейшн», крейсера, броненосные тараны и уйма мелочи вроде винтовых шлюпов, канонерок и миноносцев.

Нечто подобное должно происходить и на этот раз. Эскадра Специальной Службы снова готовится к походу; русские клипера и броненосные фрегаты опять, как три года назад, рвутся на морские коммуникации владычицы морей, и на охоту за ними выходят крейсера Роял Нэви, защитники торговли, фундамента Империи, над которой никогда не заходит солнце. Вот-вот над просторами Тихого и Индийского океанов, над балтийскими мелководьями и атлантическими глубоководными желобами загремят пушки, поползёт по волнам пороховой дым. И нам, группе «Алеф», предстоит сыграть в нарождающейся мировой драме свою, пусть и незначительную, роль.
Знать бы ещё, какую...

Отредактировано Ромей (05-04-2016 21:54:50)

Ну если так,  тогда понятно. А то я (офигел) был в прострации когда почёл сумму.

Бандитов свистнет чтобы пощипать богатенького иностранца?  А денег он ему от стегнул столько что посыльный не заработает и за год.

XI. Группа «Алеф» на задании.
1888 год. Британия, Лондон.
Говорят, подслушивать нехорошо

Пожилой мужчина в помятом, засаленном цилиндре подошёл к фонарному столбу и пристроил к нему стремянку. Потом ловко - несмотря на солидный возраст -  вскарабкался наверх и принялся со скрипом крутить вентиль. Раздалось шипение; мужчина отстранился от фонаря, повозился и чиркнул спичкой. Фонарь вспыхнул тускло, жёлто; мужчина подкрутил огонёк, закрыл дверцу и, полюбовавшись немного на плоды трудов своих, спустился по ступенькам. Крякнул, взвалил на плечо лестницу и зашаркал к следующему столбу.
Сёмка обернулся. Дальний конец откуда прихромал фонарщик, уже освещалась цепочкой газовых фонарей; другая сторона, куда он ещё не добрался, медленно тонула в полумраке. Вечерело; Лондон оживал тысячами тусклых пламенных язычков, в которых сгорали несчётные кубометры светильного газа, и только набережная Темзы напротив Вестминстерского аббатства  сияла электричеством.
Вечером простая лондонская публика высыпала на улицы в поисках нехитрых развлечений. Здесь и днём хватало разнообразных.... нет, не артистов, а тех, кто зарабатывает на жизнь, предлагая прохожим нехитрые уличные зрелища. Они разыгрывали нехитрые сценки, танцевали с дрессированными собачками, удивляли зевак чудесами гибкости на коврике или даже на канате, натянутом между двумя столбами. Их появление неизменно собирало толпу, наполовину, если не больше, состоявшее из детей. Вся эта малышня слонялась по улицам вслед за родителями, зарабатывая на пропитание, и пока отец-медник выправлял какие-нибудь погнутые каминные щипцы, его отпрыски, разинув рты, глазели на танцы с дрессированными собачками. Почти все они смотрели задаром, хихикая, когда кто-то из артистов  - обычно, ребёнок - обходил зрителей с шляпой в руке. Впрочем, их труд не оставался вовсе без вознаграждения - «чистая» публика подогревала энтузиазм уличных лицедеев мелкими монетками.
К вечеру на улицах появились шарманщики. Увидав первого, Светлана удивилась несказанно - она почему-то была уверена, что шарманка - это чисто парижский атрибут.  Но нет, они торчали на каждом углу, крутя ручки своих пёстрых ящиков и выводя жалостливые песни. Шарманщик совмещал роль бродячего магнитофона и гадалки - чуть ли не у каждого на плече сидел попугай, который за мелкую монетку вытаскивал жаждущим узнать свою судьбу то слово, написанное на карточке, а то и целое послание, запеченное в трубочку из пресного теста.

Миновав Рассел-сквер, кэб свернул на Шалфсберри-авеню. На углу Пикадилли и Риджент-стрит  ребята отпустили экипаж. Светлана, как и подобает приличной девице, держалась между Сёмкой и стеной дома – этикет требовал от кавалера, чтобы он в любой момент мог оградить спутницу от любой напасти, проезжающей, проходящей или пробегающей мимо. Впрочем, Пикадилли, одна из центральных улиц британской столицы, выгодно отличалась от многих других чистотой и респектабельностью – как прохожих, так и заведений по обе её стороны.

Завсегдатаи съезжались в клубя не раньше девяти вечера; стрелки часов указывали без пяти восемь. После фанфаронского налета на White's они вернулись в свой пансион. Там Сёмка вернул себе привычный уже облик племянника черногорского вельможи, и ребята, не теряя ни минуты, отправились на рекогносцировку. Светлана пошутила, что их, как убийц, тянет на место преступления. Сёмка хмыкнул, но про себя подумал - в словах спутницы есть резон. Светить свою физиономию в окрестностях Сент-Джеймс стрит ему больше не стоило; мало ли кто мог узнать его - хотя бы из клубной прислуги, выбравшейся из особняка по неотложному делу?
Поехали в кэбе; полчаса кружили по окрестностям Клабленда, пока, буквально в трёх шагах от особняка White's Светка не обнаружила вывеску отеля «Ритц». Роскошная гостиница, номера в которой стоили целое состояние, находилась совсем близко от угла Сент-Джеймс Стрит и Пикадилли. Сигнал «жучков», таящихся в Малой каминной аристократического клуба ловился там превосходно, и Сёмка решил, что от добра добра не ищут.
Отель, открывшийся вседо пару лет назад, поражал аристократической роскошью интерьеров - простые путешественники здесь не останавливались, и Сёмка, в который раз уже, порадовался своей мудрёной легенде. Черногорского аристократа, готового выложить за номер в «Ритц» небольшое состояние, ждал гостеприимный приём. Если лощёные гостиничные лакеи и удивились тому, что юный путешественник прибыл без багажа, то никак это не показали, так что заселение Сёмки в апартаменты на втором этаже прошли с фантастической быстротой. Светлана ждала внизу, в кэбе№ её было решено не «светить». Девочке предстояло вернуться назад и снова приехать на Пикадилли к половине десятого вечера. Сёмка собирался провести это время в номере, после чего, выйти из отеля - якобы, на прогулку, - и смыться. 
Светка была недовольна. Нет, ОЧЕНЬ недовольна. Опять ей отводилась роль ожидающей на скамейке запасных. Викторианский Лондон надоел девочке до зубной боли; её раздражала угольная вонь, толпы народу на улицах, грязь, длиннющий, поразительно неудобный подол юбки, подметавший мостовую и собиравший с неё всю пыль.  Ей уже два раза за сегодняшний день пришлось очищать его от грязи - не помогали ни особые, подвешенные к поясу щипчики, которыми полагалось поддерживать подол, не пачкая рук, ни мальчишки с метёлками, спешившими очистить тротуар перед важной дамой в надежде на медный фартинг*. И вот - снова ждать, трястись в опротивевшем кэбе, а напарник в то время будет сибаритствовать в роскошном номере! Поразительно несправедливая штука - жизнь...

*# Самая мелкая монетка, четверть пенса

Но сначала ей предстояло ещё одно - и весьма важное!  - дело. Следовало несколько раз пройтись мимо особняка на сент-Джеймс Стрит и непременно уловить момент, когда Сэр Рэндольф или его гость подъедут к White's. Задача была непростой -   прилично одетой юной леди не пристало в одиночку разгуливать по Клабленду, этой цитадели мужской жизни аристократического Лондона. Не то, чтобы ей что-то угрожало - но девочка понимала, что она будет привлекать к себе взгляды, не хуже белой вороны. А потому - нашла самое простое решение. Взяла кэб, вручила вознице полкроны, и велела стоять напротив клубного особняка, посулив щедрые чаевые. Заподозрил кэбмен что-то, или нет, так и осталось невыясненным; экипад простоял на противоположной стороне Сент-Джеймс стрит битых полчаса, не вызвав ни малейшего интереса у окружающих. Впрочем, пару раз к нему подходили прилично одетые мужчины, но кэбмен спроваживал их, решительно мотая головой - «занят»!
Секундная стрелка обежала циферблат в тридцать четвёртый раз, и терпение Светланы стало уже истощаться. Она с надеждой вглядывалась в подъезжающие к особняку экипажи и гадала, сможет ли она узнать сэра Рэндольфа или Артура Худа вот так - со спины, с противоположной стороны улицы, в сумерках? Девочка не слишком хорошо разглядела обоих джентльменов на борту «Новой Каледонии» и теперь боялась упустить их.
Тревоги оказались напрасными. Светлана сразу узнала круглое лицо бывшего министра по делами Индии. Лорд Рэндольф приехал не в кэбе, а в открытой повозке на четырёх лёгких колёсах. Пройдя через палисадник к ступенькам парадного входа, он поприветствовал небрежным кивком швейцара (тот согнулся в поклоне) и исчез за дверью. Артур Худ прибыл почти сразу же вслед за ним, и Светлана завозилась в складках платья, где пряталась коробочка рации.
-П-ш-ш-ш... Сём, оба на месте.
-П-ш-ш-ш... - отлично, езжай как договорились, в девять тридцать жду. Конец связи.
«Конец связи», поди ты!  Ох уж эти мальчишки, подумала Светлана, всё бы им в шпионов играть. Хотя - сейчас эти игры, пожалуй, недалеки от действительности.
Кэб тронулся, прокатился до конца Сент-Джеймс М+Стрит, свернул на Пэлл Мэлл и затарахтел по брусчатке в сторону площади Ватерлоо - туда, где замерли фигуры королевских гвардейцев в высоких медвежьих шапках, отлитые на века из русской пушечной бронзы.

Отредактировано Ромей (08-04-2016 09:39:10)

Именно что штамп. Привычный, когда ренчь идёт о рации, даёт понятный образ. Так что пусть будет