Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.40)

А еще среди всех тренировок, медосмотров и занятий теорией были звонки Элис. Когда Дайсон первый раз отозвал его в сторону и с хмурым видом сообщил, что с ним хотят поговорить, он не сразу понял, что это значит. Глава тренерской группы молча сунул ему в руку коммуникатор и отошел прочь, и тогда Роберт услышал знакомый голос: «Привет! Ты как?». Губы Роберта сами собой растянулись в улыбку, и он отвернулся к стене, чтобы никто не понял, о чем он говорит. «Будь осторожней, хорошо?» — просила Элис, и Роберт от души пообещал постараться.
Этот звонок показался Роберту глотком чистого воздуха. Он окрылял, придавал силы и казался обещанием, что все будет хорошо. Даже угрюмый вид Дайсона, вновь отозвавшего его в сторону, не способен был испортить Роберту настроение.
— Это, конечно, не мое дело, Зверь, — начал бывший гладиатор. — Но у сенатора Дженкинс не самая лучшая репутация. Держись от нее подальше.
Роберт на мгновение стиснул зубы.
— Вы правы, свободный Дайсон, — ровно произнес он. — Это действительно не ваше дело.
— Да ты понимаешь, что она играет людьми как куклами? — взволнованно проговорил глава тренерской группы. — Не будь дураком, Зверь.
— Вот именно потому, что я не дурак, я не желаю слушать сплетни, — отрезал Роберт. — Простите, свободный Дайсон, но, кажется, сейчас у нас тренировка?
Дайсон не любил Элис, и временами Роберт гадал, кого из ее недоброжелателей он знал в той другой жизни — Эдлая или управляющего Ричарда? И все же, несмотря на всю свою нелюбовь, Дайсон безропотно вручал Роберту коммуникатор, а потом сверлил его затылок негодующим взглядом.
Сообщение о новом бое не слишком встревожило Роберта, зато ему пришлось вновь и вновь обещать Элис быть осторожным. Он хотел и не хотел, чтобы она присутствовала на Арене. Не хотел, потому что не желал ее пугать, а хотел, потому что ему приятно было сознавать, что где-то там, на трибунах находится женщина, которой он небезразличен. Роберт знал, что это эгоизм, и усиленно гнал от себя искушение, и даже просил Элис не приходить, но в глубине души понимал, что эти просьбы бессмысленны. Элис есть Элис, признавал он. Она не станет прятаться.

Продолжение следует...