Спасибо за поздравления. Поздравляю всех с первым днем Нового года! А теперь -- продолжение (начало главы на стр.17)

— Как они могли!..
Роберт перехватил ее почти у двери.
— Я им покажу! Кавендиш обещал…
— Элис, опомнись, — попаданец вновь заключил молодую женщину в объятия, не позволяя высвободиться и почти унося от двери. — Все-все, успокойся, ничего страшного, — мягко проговорил он, уговаривая и утешая одновременно. — Так как — тебя можно отпускать?
— Не отпускай, — неожиданно для себя попросила Элис и постаралась проглотить слезы ярости. — Кавендиш ведь обещал…
— Ну, что такого он мог обещать — внимание? — пожал плечами Роберт. — Так это обещание он выполняет, — проговорил боец, усаживая Элис за стол так, чтобы тот не позволил ей вскочить. Затем все же подхватил рубашку и торопливо напялил, пока молодая женщина не пришла в себя. — Фотосессии, рекламные ролики, календари, деньги… — продолжал Роберт, одновременно подпоясываясь и укладывая на рубашке складки. — Посмотри, у меня волосы еще не отросли, а все это уже есть. Другие же бойцы ждут славы месяцами. Да и тренируют меня больше, и противников подбирают не самых страшных, — как бы между делом добавил боец.
— Потому что Арене это выгодно! — парировала сенатор.
— Выгодно, не спорю, — согласился Роберт. — Но ведь выгоду можно получить и более простым способом и не таким затратным. А это, —  он небрежно указал большим пальцем за плечо, — обычные дисциплинарные меры. Все же я действительно нарушил правила и кое-кому дал по физиономии.
— Ты?! — недоверчиво переспросила сенатор. — Ты же не любишь…
— Не люблю, — подтвердил Роберт. — Но мало ли что я не люблю. Элис, — с безграничным терпением  продолжил объяснения боец: — Арена — это мужское сообщество, к тому же не самое здоровое, и некоторые вещи тут приходится объяснять кулаками, иначе они просто не доходят до скудных мозгов. Это для меня кулак не является доказательством, а вот для остальных — вполне убедительное.
Роберт помолчал, внимательно наблюдая за молодой женщиной. Он явно не убедил Элис, но все же она внимательно слушала и не торопилась возражать.
— Но и платить за это тоже приходится, потому что других взысканий здесь просто нет. Тебе придется смириться, — ласково добавил Роберт. — Поверь, это все равно лучше того, что ждало меня за пределами Арены…
— Закон о репродукции, — горько произнесла сенатор.
— В том числе, — подтвердил Роберт.
Элис Дженкинс решительно подняла голову:
— Я обращусь к консулам.
Роберт нахмурился:
— Об этом мы уже говорили. Я не хочу, чтобы твое имя трепали все, кому не лень.
— Да с чего они будут трепать? — заспорила Элис.
— С того, что это единственный способ предотвратить политический кризис, — отрезал Роберт. — Нет-нет, пожалуйста, не спорь, — проговорил попаданец, видя, что Элис готова привести сотню доводов, собирается отстаивать свое право на сражение и вполне способна перевернуть небо и землю в битве за его свободу. — Дело не в моих предрассудках, а в оценке ситуации. Сюда меня отправил консул, и я постарался дать ему все основания для этого шага. Так с чего ему менять решение? — рассудительно проговорил Роберт. — Брат у него один, и его безопасность для консула не пустой звук, — напомнил боец. — А другие консулы не пойдут против него, иначе как они в дальнейшем смогут вместе работать? Это будет  концом правительства.
— Но я могу внести частный билль, — не сдавалась сенатор. — И меня поддержат!
Попаданец утомленно вытер со лба пот.
— А вот это будет уже полноценный политический кризис, — заметил он. — Консулы против, а сенатор Дженкинс поднимает бунт… Нет, Элис, даже в обществе с большим опытом общественных и политических действий стоит двадцать раз подумать, прежде чем начинать войну, а уж здесь… — Роберт развел руками. — Я, конечно, не специалист в политических науках, но здесь и так все на поверхности. Когда в обществе нет опыта политического противодействия, слишком легко поддаться искушению и перевести все в сферу личных отношений. Вылезет пара-тройка психологов, сделают глубокомысленное заявление о «гендерном кризисе» и все — тебя заклюют! Но я не желаю покупать благополучие такой ценой.
Элис упрямо молчала, обдумывая возражения. Потом подняла голову и просто произнесла:
— Я не хочу, чтобы тебя… — у нее перехватило горло.

Продолжение следует...