Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.20)

Элис упрямо молчала, обдумывая возражения. Потом подняла голову и очень просто сказала:
— Я не хочу, чтобы тебя… — у нее перехватило горло.
Роберт обнял молодую женщину и заговорил тихо и убедительно:
— Здесь не работают чудовища, правда-правда. И они на себе испытывают все то, что применяют к бойцам.
Элис ткнулась лбом Роберту в плечо, вновь глотая слезы.
— И мечтателей, которые в порыве возвышенности способны совершать ужасные вещи, здесь тоже нет, — продолжал уговаривать Роберт. — Так что в этом плане мне ничего не грозит. Здесь работают нормальные люди. А вот опекуны бывают разные…
Элис Дженкинс вспомнила, что она сенатор, и подняла голову.
— Да, — проговорил Роберт в ответ на невысказанный вопрос. — Твоя помощь и правда нужна, но не мне. У меня-то время есть, а вот кое у кого оно на исходе, так что помощь будет кстати — твоя, Макфарлена, Данкана, — подчеркнул попаданец. — Думаю, старейший сенатор что-то да значит и от него не так легко отмахнуться. Тут можно будет обращаться к консулам или вносить частный билль — это не спровоцирует никакого кризиса, а только вызовет общественную поддержку. Кое-что я для этого уже сделал. И потому мы с тобой сейчас соберемся и пойдем в гости.
Элис изумленно раскрыла глаза. Ей вдруг показалось, будто она не поспевает за мыслями Роберта.
— Но… подожди, какие тут могут быть гости, если тебя не выпускают с Арены? — в недоумении вопросила она.
— А мы пойдем в гости на Арене, — бодро ответил Роберт. — Вот… вот к этому человеку, — Роберт порылся на столе, и Элис только сейчас заметила, что он завален яркими снимками. Роберт ловко извлек один из них и продемонстрировал молодой женщине. Она узнала изображение с  рекламного щита — какой-то парень нюхает цветок, а над ним Роберт с крыльями.
— Я видела этот плакат, — с некоторым удивлением сообщила она. — Он украшает чуть ли не все дороги, даже чаще, чем поздравления с Рождеством.
Роберт довольно кивнул:
— То, что надо, — улыбнулся он и даже стукнул костяшками по ладони. — Тернер говорил, что плакаты уже в деле, но все равно приятно в этом убедиться, — заметил боец. — Ты можешь спокойно просить за Волка, и тебя никто не посмеет ни в чем обвинить, скорее, еще присоединятся к твоим просьбам. Уверен, решать проблему Волка скоро станет здешним флэшмобом.
Элис слушала, как Роберт рассказывал о бойце, о его цветах и проблемах с речью, о двухлетних насмешках, о срыве и отправке на Арену, и чем больше он говорил, тем лучше понимала, что привлекло ее к Роберту еще тогда, когда она не была знакома с ним лично. Он не зацикливался на своих проблемах, хотя у кого их было больше, чем у него? Он думал о других, заботился о них, и это притягивало к нему сильнее, чем физическая привлекательность.
— …и я посоветовал Волку вести в его блоге рассказ о цветах. Это сработало. За какую-то неделю количество подписчиков у него выросло в девять раз, — продолжал Роберт. — И это все довольно активные люди. Вот увидишь, скоро они начнут забрасывать своих сенаторов письмами с просьбами разобраться в деле Волка.
А еще он не зацикливается на идее вечной проблемонеразрешимости, думала Элис. Он видит проблему и не отмахивается от нее, а обдумав, сразу же начинает действовать. И, что характерно, действует на редкость эффективно.
Роберт закончил речь, и Элис вдруг поняла, что пялится на него, как девчонка-подросток на героя-первопроходца. Смутилась, но Роберт улыбнулся, и от этой улыбки ей стало уютно и тепло.

Продолжение следует...

Отредактировано Юлия Белова (07-01-2018 10:25:30)

Виктор Куров, о других опекунах он мало что знает, разве что предположения строит. Но о Ричарде он действительно подумал. О нем и его законе.

Вот именно, что удача не вечна, и до двух лет на Арене еще никто не дожил. Так что с Волком стоит поторопиться.

Начинается 2017.