Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.62)
Почти с одинаковыми улыбками собеседники вновь повернулись к окну, несколько минут любовались панорамой столицы, а потом Торнтон проговорил:
— Никогда не думал, что скажу это, но субъект… он мог бы работать у нас…
— Вряд ли, — возразил директор. — Но в любом случае, теперь слишком поздно. Хотя… — Лонгвуд задумался, как поточнее выразить свою мысль. — Если он не может работать у нас, пусть, по крайней мере, работает на нас. У него это неплохо получается и уже который раз.
Торнтон согласно кивнул.
— Райт совершил ошибку, — с сожалением признал он.
— Не он один, — возразил директор. — Мы тоже дали маху, а теперь ошибки множатся, и Бог знает к чему могут привести.
Лонгвуд нахмурился и скрестил руки на груди.
— Продолжайте наблюдения за остальными субъектами и начните проверку эксперимента с самого начала, — распорядился он, и Торнтон понял, что распоряжение было естественным продолжением размышлений шефа. — А что до нашего героя, — Лонгвуд остановился, прежде чем высказать свою мысль: — Было бы лучше забрать его с Арены.
— Мой родственник не пойдет против Томпсона, — неловко сообщил глава экспериментальной группы.
— Даже не сомневаюсь, — директор Службы адаптации был мрачен.
— Но…если нам удастся благополучно решить дело Причарда… — вновь заговорил Торнтон.
— …то нас осыплют похвалами и назовут спасителями общества, — подхватил директор. — И это будет не так уж и далеко от истины, — заметил он. — Только после дела Причарда возникнет дело Патерсона, или какого-нибудь другого безумца. А, бросьте, Джеймс, — уже другим, бодрым тоном проговорил Лонгвуд. — Не беспокойтесь за Паркера. Возможно, в будущем нам достаточно будет пустить слух, что в любой закупке питомцев может оказаться наш человек, как безответственные опекуны возьмутся за ум, и нам не придется рисковать людьми.
Оставшись один, Лонгвуд несколько раз прошелся по кабинету, постоял у окна, переворошил копии рекламных плакатов с субъектом. Его одноклассник пристально смотрел в объектив, так что казалось, будто он смотрит прямо в глаза сопитомнику, и от этого взгляда Лонгвуду сделалось неуютно.
Продолжение следует...