Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.64)

Расчет на эмоции зрителей был верней, вынужден был признать Джек. Он так и эдак раскладывал полученные плакаты, прикидывал, как наилучшим образом их использовать, размышлял о рекламных роликах, постерах и календарях... В какой-то миг Джек даже задумался, не сможет ли сенатор Дженкинс организовать для Боба эпизодическую роль в каком-нибудь фильме, но вовремя сообразил, что прежде чем предлагать работодательнице подобный шаг, следовало проверить артистические способности Боба.
Просмотр Джеком всех боев бывшего босса, включая самый свежий, ошеломил рекламщика, внес смятение в мысли и чувства. Артистический талант у Боба, бесспорно, был — и это внушало некоторую надежду, но ужасающая эффективность недавнего архитектора на Арене пугала до дрожи.
Пружинистый хищный шаг, тяжелый взгляд, точность ударов и жуткая срубленная голова — все это настолько расходилось с воспоминаниями Джека, что тот задумался, не опасно ли выпускать нынешнего Боба на свободу. А потом в памяти рекламщика сами собой всплыли как-то сказанные боссом со смехом слова: «…чемпион по стендовой стрельбе, третий по вольной борьбе, четвертый по фехтованию…», и пока Джек пытался осмыслить значение этих слов, он вспомнил и показанную ему между делом листовку Пентагона с фотографией Боба, и то, что пару раз он уже замечал в глазах босса это неприятное выражение, и даже некоторые подробности их совместного попадания, почему-то до этого мига начисто стершиеся из сознания.
Открытие, что Боб всегда был таким и целых четыре года морочил ему голову, изображая простодушного рубаху-парня, ввергло Джека в еще большее смятение. Оказаться простофилей было обидно, и Джек постарался успокоить нервы старым проверенным способом — найдя утешение в объятиях хорошеньких девчонок.
Девушки на вилле сенатора стали вторым разочарованием Джека. Почему-то они не жаждали понимать его намеки, а на высказанное прямым текстом предложение одна нахалка без зазрения совести заявила, что Джеку следует обратиться в Службу психологической поддержки, раз уж так неймется. До этого дня Джек никогда не платил за любовь, и мысль, будто он мог так низко пасть, заставила его столбом застыть перед закрытой дверью мебеляшки. В довершении несчастья вечером Джека вызвала на ковер сенатор и ледяным тоном потребовала, чтобы он не морочил девушкам головы.
— Если вы хотите жениться, Джейсон, то вам следует определиться, кому именно вы делаете предложение, а не домогаться всех девушек подряд — это не способствует здоровым семейным отношениям, — отчитывала рекламщика Элис Дженкинс. — К тому же ухаживания несколько отличаются от попыток залезть девушкам под юбки.
Джек хотел было оправдаться, но один взгляд работодательницы заставил его закрыть рот. Он лишь подумал, что не может понять, что патрон мог найти в этой фурии, но зато очень хорошо понимает, почему тот с ней развелся.
— И, кстати, Джейсон, — продолжала сенатор. — Как самостоятельный алиен и как человек, который задумался о создании семьи, подумайте еще и о том, что вам пора зажить собственным домом. У вас было достаточно времени, чтобы найти себе жилье, но вы до сих пор торчите на моей вилле, словно какой-нибудь питомец базового уровня. Постарайтесь ускорить поиски, потому что через пять дней я в любом случае выставлю вас за дверь, — объявила сенатор.
Джек остолбенел. Он хотел что-то сказать, но не мог подобрать ни одного аргумента. Хотел возмутиться, но свирепый вид работодательницы заставил его вспомнить об осторожности. Элис Дженкинс была стервой — в этом не было сомнений, а со стервами спорят только дураки. Умные люди кивают им, говорят «Будет сделано, свободный сенатор» и осторожно обходят стороной.
— К тому же в Спрингфилде, — продолжала работодательница, — вы решили все проблемы с квартирой и машиной максимально быстро и эффективно, и даже неплохо заработали. Что ж, в столице сделать это еще проще.
— Но… мне нужна библиотека… для работы, — смиренно пролепетал Джек.
— А никто и не лишает вас доступа к библиотеке, — отрезала сенатор. — Как и рабочего кабинета. Но вот жить вы будете отдельно. Это полезно и для вас, — свободная смерила рекламщика суровым взглядом. — И для девушек, — непреклонно договорила она.

Продолжение следует...