Говорят, что самой большой драгоценностью в короне герцогов Мекленбурга является город Росток. И с этим трудно не согласится, богатый торговый город приносил своим владельцам более трети всех доходов. Хотя его жители много раз пытались добиться для себя статуса вольного имперского города, Никлотичи прочно держали в руках все нити управления и не собирались упускать их впредь. И пусть нынешний герцог продолжает пропадать в далекой и дикой Московии, в которой стал царем и даже, по слухам, сменил веру. Но его жена – герцогиня Катарина и тетка - герцогиня София, все так же крепко правят своими амтами* включая, самый богатый из них - Росток.
Обо всех этих делах любят поговорить за кружкой доброго пива завсегдатаи трактира дядюшки Пауля. Правда, самого дядюшки Пауля давно нет в живых, но люди привыкли так его называть, так не отвыкать же им? Трактиром теперь владеет почтенная вдова по имени Анна Гротте. Злые языки говорили, что ее покойный муж был капитаном черных рейтар, а сама она маркитанткой в их обозе, но так это или нет, никто доподлинно не знал. Знали лишь, что женщина она была хваткая и денежки у нее водились. Поселившись в Ростоке, фрау Анна выкупила у беспутного сына дядюшки Пауля его заведение и рьяно принялась за ведение хозяйства. Многие поначалу скептически отнеслись к новой хозяйке, но вскоре убедились, что дама она весьма опытная и хватка у нее железная. В трактире, не в пример прежним временам всегда было чисто, а пиво свежим. Шантрапу совсем было облюбовавшую его, вдова быстро отвадила, и теперь у нее нередко останавливались богатые иностранцы, а местные посетители были как на подбор весьма почтенные и добропорядочные господа.
- Добрый вечер, господин Мильх, - радушно поприветствовала она очередного посетителя.
- Мое почтение, фрау Анна, - поклонился ей в ответ цеховой мастер, - я слышал у вас свежее пиво?
- Конечно свежее, - улыбнулась хозяйка, - ведь вы сами поставляете его мне.
- Это верно, фрау Анна, но отчего-то у вас оно становится особенно вкусным.
- Вы неисправимый льстец, господин Мильх.
- Нисколько, фрау Анна, нисколько. Позволено ли мне будет спросить о здоровье вашей дочери?
- Спасибо, господин Мильх, с малышкой все благополучно.
- Так вы будете в воскресенье в церкви?
- Разумеется, вы же знаете, я никогда не пропускаю воскресную службу.
Проводив посетителя к столу, и распорядившись, чтобы ему подали кружку прохладного пива с высокой шапкой белоснежной пены, хозяйка обернулась к новому посетителю. Им оказался закутанный в плащ молодой человек, довольно приятной наружности, с усталым и запыленным лицом.
- У вас есть комната? – глухим голосом поинтересовался он.
- Да господин офицер.
- С чего вы взяли, что я офицер?
- А разве я ошиблась?
- Нет, но… впрочем, это не важно.
- На какой срок вам нужна комната?
- Дня на три, возможно на неделю.
- Прекрасно, пойдемте, я покажу вам ее. У вас есть багаж, господин офицер?
- Да, он в карете, фрау…?
- Гротте, господин офицер. Если комната вам понравится, я прикажу поднять ваши вещи наверх.
- Гротте?
- Именно так, а что?
- Нет, ничего, просто я знал одного Гротте.
- Верно военного, как и вы?
- Да, он был капитаном мушкетеров.
- Понятно, но мой покойный муж был, как и вы рейтаром.
- Но, черт возьми, как вы узнали?
Пока они так беседовали, хозяйка провела молодого человека на второй этаж и отворила дверь в небольшую, но опрятную комнатку.
- Вот извольте, стены здесь толстые, так что другие постояльцы не будут вам мешать. Белье свежее, обедать вы можете в общем зале или, если угодно, вам подадут сюда. Вас устроит?
- Да, более чем.
- Как прикажете к вам обращаться?
- Болеслав фон … просто Болеслав.
- Как прикажете, господин лейтенант. Что-нибудь еще?
- Черт меня подери, да как вы все обо мне узнали!
- Это моя профессия, господин Болеслав, - улыбнулась одними губами Анна и вышла вон.
Молодой человек рывком снял плащ и бросил его на кровать. Потом отстегнул шпагу и вытащил из-за пояса пистолет. Критически осмотрев свой наряд, Болик усмехнулся. «Стоило отдавать дюжину талеров за него, если всякий встречный и поперечный видит во мне рейтара», - подумал он, - «впрочем, если ее муж был рейтаром, значит она маркитантка, а они нашего брата видят насквозь». Снаружи раздался шум, и постоялец едва успел убрать свой пистолет за спину. Распахнулась дверь и в комнату вошел слуга с натугой тащивший дорожный сундук. С грохотом поставив его в угол, он поклонился и тут же вышел прочь, уступив место довольно миловидной служанке.
- Не прикажете ли почистить вашу одежду, господин? – кокетливо улыбаясь, спросила она.
- Да, пожалуй.
- Тогда дайте мне ее, и завтра ваш наряд будет блестеть.
- Хорошо. Скажи мне… как тебя зовут?
- Китти, господин.
- Скажи мне Китти, давно ли ты здесь служишь?
- С тех самых пор, как фрау Анна купила этот трактир.
- А фрау Анна местная?
- Нет, что вы. Она переехала сюда совсем недавно.
- А откуда?
- Я не знаю, она никогда не говорила об этом. А почему вы спрашиваете?
- Да так просто.
- Вам что-нибудь еще надо?
- Нет, хотя послушай, а не говорила ли твоя хозяйка о Московии?
- О Московии, - задумчиво протянула девушка, - не знаю… вообще, с тех пор как наш добрый герцог стал там царем, там побывали многие ростокские негоцианты, а московиты стали бывать здесь, но говоря по совести, я не слышала от фрау Анны ничего по этому поводу.
- Хорошо, ты можешь идти. Я позже приготовлю свою одежду.
- Ну, если вы ничего больше не хотите, - присела служанка в книксене, - то с вашего позволения.
Выйдя от постояльца, Китти сморщила недовольную гримасу на своем хорошеньком личике и, пробормотав: - «можете сколько угодно интересоваться фрау Анной, на нее у вас денег все равно не хватит», побежала вниз.
<font color="DarkBlue">
Оставшись один молодой человек, не раздеваясь, рухнул на кровать, и какое-то время лежал без движения. В голове его прихотливо вертелись обрывки мыслей, но на душе было пусто. Еще один чужой город на его долгом пути, еще одна холодная постель. Хотя последнее обстоятельство можно было исправить, миловидная служанка поглядывало на него с явной благосклонностью. Вот только зачем? Разве купленная любовь может охладить жар, иссушающий его душу вот уже несколько лет! Да разве вообще существует она, эта проклятая любовь? Когда-то давно, сердце его получило тяжёлую рану. У него было все, о чем мог мечтать пятый сын небогатого провинциального дворянина. Начав служить у юного принца-изгнанника, он вместе с ним поднимался ступенька за ступенькой по очень крутой лестнице. У принца появился свой отряд, и братья фон Гершовы стали в нем офицерами. Голова его украсилась герцогской короной и в их карманах зазвенели звонкие монеты. Сюзерен стал мужем шведской принцессы и к его людям стали приглядываться отцы семейств в чаянии выгодных браков для своих дочерей. Казалось, еще немного и жизнь удалась! И вот всю эту будущность он кинул под ноги прекрасной женщине и что получил взамен? Теперь он изгнанник, лишенный чести и всякого будущего, а его возлюбленная лишь посмеялась над ним. Прошли годы, боль понемногу утихла, и вот он увидел ту, которая лишила его покоя и будущего. Боже, какая бездна разочарования! Как можно было влюбиться в эту пустую, взбалмошную девчонку? Как можно было променять службу у ставшего легендой герцога-странника на… на что, черт возьми, он ее променял? От тягостных рассуждений его отвлек деликатный стук в дверь.
- Войдите, - буркнул он, с неудовольствием уставившись на входящего.
Как оказалось, это снова была Китти.
- Хозяйка спрашивает, вашу милость, не угодно ли вам принять ванну с дороги?
- Ванну?
- Ну да, ванну. Хотя, наверное, правильнее называть ее бочкой, но она довольно большая и горячей воды у нас сколько угодно…
- Что же, я не прочь. Пожалуй, я приму ванну, и еще…
- Что угодно вашей милости?
- Принесешь в мою комнату ужин и бутылку рейнского вина.
- Как прикажете, что-нибудь еще?
- Сама приходи.
Утром Болеслав проснулся с тяжелой головой. Китти уже убежала и лишь растерзанная постель свидетельствовала, что страстная ночь с ней не приснилась бравому лейтенанту. Стол был заставлен грязной посудой и несколькими бутылками оплетенными лозой. К несчастью, ни в одной из них не сохранилось ни капли живительной влаги, и молодой человек глухо выругался:
- Вот же чертовка, и в постели даст фору любой маркитантке и пьет не хуже иного рейтара!
Судя по всему этим таланты девушки не исчерпывались, потому что, несмотря на занятость, привести в порядок его одежду она успела. Одевшись, он спустился вниз и тут же наткнулся на хозяйку.
- Доброе утро, господин Болеслав, - поприветствовала она его, - вы будете завтракать?
- Доброе утро, фрау Анна, пожалуй, я съел бы чего-нибудь.
- Возможно, вы хотите еще вина?
- О, нет, вчерашнего было вполне достаточно!
- Тогда, быть может, пива?
- От пива не откажусь, и яичницу с ветчиной, пожалуйста.
- Как вам будет угодно.
Позавтракав, молодой человек пришел в доброе расположение духа и, поблагодарив за завтрак, направился по своим делам. Прежде ему приходилось бывать в Ростоке ,и потому ориентировался он вполне уверенно и без труда нашел нужный ему дом. Собственно, это бы не дом, а городской собор, где ему надо было спросить причетника и отдать ему послание. Причетник, оказался пожилым человеком с изможденным лицом и внимательными глазами.
- Как давно вы приехали? – спросил он у Болеслава, приняв сверток.
- Вчера.
- Вы не слишком торопились, - заметил причетник, впрочем, без тени осуждения в голосе.
- Полученные мной инструкции, совершенно однозначно требовали прийти сюда до обеда, - возразил ему Болик.
- Верно, - скупо улыбнулся тот, - приятно иметь дело с таким пунктуальным молодым человеком. Теперь приходите через три дня и тоже до начала дневной молитвы. Если ответное послание будет готово, то вам его отдадут.
- А если нет?
- Если наши планы изменятся, вам сообщат, - проигнорировал его вопрос причетник. - Где вы остановились?
- В трактире «У дядюшки Пауля».
- Хорошо, я знаю это место. Ступайте молодой человек.
Вернувшись в трактир, молодо человек снова застал там толстого господина Мильха с жалобной улыбкой поглядывающего на фрау Анну и печальным голосом рассказывающего ей какую-то душещипательную историю.
- Вот видите, фрау Анна до чего меня довела моя доброта, - изливал он душу трактирщице. – Я относился к этому мальчишке, как к собственному сыну, а он так со мной поступил!
- Да что же случилось, господин Мильх? – Участливо спросила она его.
- Как вы не знаете? – удивился он, - наш герцог снова собирает армию!
- Что, простите? – удивленно переспросил Болеслав.
- Ну, да, - обернулся пивовар к новому слушателю. – Он прислал указ о наборе целого полка пехоты, и теперь все городские бездельники только и толкуют о том, как бы стать под знамена герцога-странника!
- И что в этом дурного, - мило улыбнулась фрау Анна, - бездельники на то и бездельники, чтобы думать о войне и легких денежках, которые на ней можно заработать. Правда, большая часть из них не доживет до той поры, как увидят хотя бы пару гульденов, но так уж устроен этот мир!
- В том то и дело, милая фрау Анна, - с жаром подхватил толстяк, - бездельники об этом только толкуют, а мой Гюнтер сбежал и он-то далеко не бездельник!
- Но вы можете обратиться с жалобой в магистрат и вашего подмастерье вернут вам.
- О чем вы говорите, - печально вздохнул он, - в прошлый приезд герцога у меня тоже сбежал подмастерье и я так и сделал. Но Иоганн Альбрехт, едва приехав, казнил герцогского казначея, затем взыскал все недоимки по налогам. Потом на него случилось это ужасное покушение… в общем все очень перепугались, так что никто в магистрате и слушать меня не стал. Хотя надо сказать, он тогда завалил заказами наших портных и оружейников, и они были очень довольны. А то, что у папаши Мильха сбежал подмастерье, не отработав положенный ему срок, так кому это интересно!
- Да уж вам не позавидуешь, - посочувствовала ему трактирщица.
Что ей ответил пивовар, Болик не дослушал, прямиком направившись в свою комнату. Следующие три дня он провел в тягостном безделье. Поскольку заняться ему было решительно нечем, то днем он гулял, прислушиваясь к разговорам на улице, или вовсе валялся на кровати. Ночи проходили несколько веселее, поскольку их скрашивала Китти, но скоро и она ему приелась. Наконец наступил третий день, и молодой человек направился в собор. Присев на скамью он внимательно выслушал проповедь и, дождавшись ее конца, направился к выходу. Никто не попытался что-либо ему передать, так что оставалось только ждать. Впрочем, тем же вечером к нему постучали.
- Входите, - лениво отозвался он, и из-за двери показалось личико Китти.
- Прошу прощения, - прощебетала она, - но какой-то господин спрашивает вашу милость.
- Хорошо, я сейчас иду, - отозвался он и стал накидывать камзол.
- Давайте я вам помогу, - шагнула к нему девушка.
- Не стоит, я сам справлюсь, - сухо отозвался он, застегивая портупею.
- Вы так переменились к своей бедной Китти, - надула она губки.
- С чего ты взяла? – возразил Болик.
- Я все вижу, - вздохнула служанка, - в первый день вы назвали меня милой, на второй красавицей, а теперь только что не отворачиваетесь.
- Тебе показалось, просто я немного устал. Так, где ты говоришь, ждет этот человек?
- Он сказал, что будет ждать вашу милость у конюшни. – Отозвалась девушка и проводила постояльца грустным взглядом. Потом вздохнула и, шмыгнув носом, пробормотала про себя: – Все мужчины одинаковы! Этот хоть не скряга.
На улице уже темнело, но человека пришедшего на встречу Болеслав заметил сразу. Он был одет как горожанин, а его лицо скрывал капюшон.
- Это вы меня искали? – спросил лейтенант, и вдруг повинуясь какому-то наитию, положил руку на эфес.
- Я, - коротко отозвался тот и протянул ему довольно увесистую кожаную сумку. – Вы, знаете, кому ее передать.
- Облегченно выдохнув, Болик взялся за послание и в этот момент незнакомец неожиданно сильно схватил его за руки. Практически одновременно, какие-то субъекты, подскочившие из темноты, накинули плащ на голову молодому человеку, прежде чем он попытался вырваться
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
