Глава 3

«Дружба да братство дороже всякого богатства»

Как истинный сын своего народа, Урман на коня был посажен, когда ему исполнилось три годика.
К десяти годам он уже во всем был привычен к кочевой жизни, отлично скакал на любом коне, метко стрелял из лука и с легкостью, для своего возраста владел саблей.
Неизменным товарищем его детских игр и воинских упражнений был младший сын Ахмета - аги – Айнур.
И с того времени, они были всегда вместе, соперничая друг с другом но никогда не переходили той грани, которая зовется завистью. Да и воинское искусство давалось гораздо легче, чем пришлось бы учиться одному. Так у Урмана появился побратим.
В 950 год от Хиджры, отец Урмана, Арслан-бей перед тем как уйти на войну, сделал прощальный подарок своему сыну, которому в тот год исполнилось десять лет,  жеребенка ахалтекинца.
Вскоре после получения вести о гибели отца в битве с киргизами на востоке Дешт- и – Кипчак. Потрясенная горем мать Урмана Зайтуне-ханум в первые недели, казалось, помутилась в рассудке. Сколько не пытались родные вывести ее из состояния тупого равнодушия ко всему окружающему, никому не удавалось. Лишь перед тем, как уйти в мир иной, мать переговорила с сыном, и взяла с десятилетнего мальчика обещание, отомстить недругам своих родителей. Через несколько дней после памятного разговора мать Урмана утопилась в реке.
Жеребенок Тюрок рос настоящим членом семьи, потому как кроме названного отца Ахмет- аги, других родных у Урмана не оказалось.
Правда были еще братья и сестры, родственники отца, но они с ним не общались, скорее, презирали, так как его отец, непостижимым образом для родичей, оказался должен своему родному брату более тысячи коней. Все от него отказались, кроме наставника – аталыка*.  Гарей –бий  пытался отобрать аргамака у своего племянника, но совет старейшин, оставил жеребенка Урману, но при этом сделал - туснаком**. Фактически полурабом, пока не отработает или не вернет долг. И с тех пор, и зимой и летом, пас коней на пастбищах рода.
Своего любимца окружал любовью, заботой и лаской. В плохую погоду, и в дождь и в снег  заводил в юрту. Кормил буквально с рук, пусть и не обильно, но лучшим кормом, иной раз себя обделяя.
Гюль-ханум, третья – младшая жена названного отца и мать Айнура, была родом из текинцев, что живут далеко на юге, на Мангышлаке. Она не только тайком подкармливала Урмана, но и помогала в воспитании жеребенка.
Турка (мне так легче***) очень сильно привязался к своему хозяину, а Урман его называл братом. Особенно, когда ему было тяжко на душе от безысходности вокруг, и отсутствия родителей. Он мог часами с ним говорить, излить все то, что не мог рассказать любому другому.
Потеряв практически одновременно отца и мать, очень тяжело переживал. Но когда родной дядя сделал его туснаком, он готов был выть волком от несправедливости окружающего мира. И даже пойти по пути матери, но, только видя каждый день рядом своего брата безмолвного, удерживали его от этого поступка. Мысли о том, что фактически покончив с собой, он оставит его одного. И что не сможет выполнить свой зарок, отомстить недругам родителей, очередной раз приводили его в чувство. Как в дальнейшем считал Урман, именно Турка, первый раз спас ему жизнь, даже не зная об этом.
Приучив своего аргамака к лепешке, никогда не забывал и  при себе старался иметь любимое лакомство своего другу. Но Турке всегда ласка была дороже еды.  Он тыкался в ладошку либо в подмышку головой, чтобы Урман почесал его за ушком или расчесал редкую гриву. И сразу начинал по-своему веселиться, своеобразно пофыркивая, выражая свою радость. Стоило в это время подойти кому-нибудь другому, как  сразу настораживал уши, и копытца его задних ног готовы были нанести смертельный удар.
Свободного времени у Урмана, всегда было предостаточно  и ему не надоедало играть со своим другом. Особенно обоим нравились догонялки и прятки.
В дальнейшем еще одним утешением для него стали воинские занятия, под руководством наставника Ахмета - аги. Свободное время, упрямство и обида на родичей отца, сплав этих обстоятельств, сделало из юноши отличного ученика. Урман - как губка впитывал в себя те знания и умения, которые передавал наставник. Все время посвящал себя оттачивания полученных навыков и умений, иной раз совершенствую полученное во что-то новое, даже не известное наставнику.
После  Курултая, когда его перевели в это обидное сословие, Урман был очень зол на отца. Ахмет-ага пытался утешить и объяснить ему. Что вины Арслан-бея нет, с ним так поступили, потому что судьба так сложилась. И тогда наставник, пытаясь отвлечь внимание сироты, рассказал, что уже несколько поколений его родичи являются аталыками. В дальнейшем наставник все же сумел найти правильный подход к сердцу ребенка, и завоевать его любовь и доверие.
По словам десятника, Урман в воинском искусстве -  талант, и он не позорит десять воинских поколений предков, которые приходят смотреть на своего потомка. Ахмет-ага искренне верил в свои слова и спуску в учебе не давал. К своим шестнадцати, молодой егэт* - был лучшим всадником и лучником в роду, метал и попадал всякими железками в мишень, чуть ли не закрытыми глазами. В борьбе, беге, силовых упражнениях, сабельном и копейном бою ему не было равных среди молодых, лишь опытным воинам уступал, да и то не всегда.
Названные братья неоднократно становились первыми в различных состязаниях, как  рода, так  и племени.
Урман на своем аргамаке, в 14 лет победил на скачках рода, а затем и племени. На следующий год,  бий запретил ему участвовать в подобных организациях, пояснив при этом родичам, ибо такое только для свободных, или асаба**!
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
*  парень, мужчина.
** здесь имеется ввиду про свободных вотчинников.

Турка нетерпеливо фыркнул, и толкнул головой Урмана, так что тот еле удержался на ногах.
- Ну, хватит, не балуй, красавчик, нет в этом моей вины, так сложились обстоятельства, лучше попробуй гостинца, - попросил  Урман, протягивая лепешку своему другу. Бережно  схватив губами лакомство, он важно махнул головой, требуя добавки или ласки. Урман погладил по шерсти, перебрал гриву, вытаскивая зацепившиеся репейники, прыжком взлетел в седло и  легонько толкнул пяткой, посылая вперед скакуна. Турка прижал уши и резко пошел быстрой рысью,  выражая свое недовольство нелюбимой манерой езды для хозяина.
Аю йаланы, фактически являлся полуостровом, на котором любил частенько появляться Хозяин лесов и полакомиться земляникой, смородиной, да и рыбку половить был мастак. Поляна была  совсем недалеко от лагеря ногайцев, минут пять езды верхом. Туда и направился Урман, вспомнив свое обещание проведать и похоронить по-человечески своего друга Айнура.

Рассвет порадовал промозглым туманом. Веяло весенней прохладой. Практически добравшись до места, пустил Турку шагом. Меня потихоньку укачивало, клонило ко сну.  С трудом борясь с этой напастью, решил пройтись пешком. До предполагаемого места засады и гибели родичей, оставалось не более одного стрелища.
Именно утром нападает сонливость, с которой здоровому человеку очень трудно бороться и глаза сами собой начинают закрываться, а сознание погружается в свой воображаемый мир и порождает видения.
Внезапно, я остановился, что-то меня заинтересовало, сначала и сам не понял. В памяти прокрутив произошедшие события немного назад, заметил периферийным зрением, как над оврагом кружат вороны.
Повернув в сторону возмутителей спокойствия утренней степи, почувствовал запах мертвечины. Турке, который позади сторожко переставлял ноги, что-то не нравилось, свое недовольство он выражал попытками укусить меня за плечо. Мне и самому стало нехорошо, по ходу не совсем ко времени решил проститься с покойником.  На «автомате» проверил свое оружие: лук, полный колчан со стрелами, сбоку сабля, перевязь с метательными ножами. Все в порядке, как говорится «готов к труду и обороне». Для моего тела, как я понял, уже все давно забито на уровне рефлексов, и достать любое из оружия и изготовить к бою,  секундное дело.
Если вокруг туман стал потихоньку рассеиваться, то в овраге становился только гуще.
В это время до моего слуха донеслись стоны раненого. Чтобы окончательно проснутся, я помотал головой, прогоняя остатки сна. Остановился и прислушался к утренней тишине, внимательно осмотрелся по сторонам. Однако опять все затихло. Как назло, даже птицы и те молчали. Подумав про себя, что посещают очередные слуховые галлюцинации или как там это называется по - научному. Вполне может быть, что это последствия вселения в чужой разум.
Но вдруг стоны опять повторились, да и еще к ним добавился громкий треск сухих веток. Турка, остановился и тихонько заржал, выражая свое нежелание идти за хозяином в сторону гиблого места, и видимо предупреждая меня о какой-то опасности, известной только ему.
Мысль мелькнула, что может лучше вернуться на стоянку, а придти сюда чуть позже – днем, например.
Отбросив всякие сомнения и страхи, до этого посетившие меня, смело направился к противоположней стороне оврага. Туман становился все гуще, и видимость снизилась до нескольких десятков метров.
Зловещая тишина и этот смрадный трупный запах вокруг создавал очень неприятную обстановку. В которой нервы напряжены до предела, и  любое необычное явление или критическое положение может повлечь за собой растерянность  в виде замешательства и неуверенности. При этом разные люди по-разному реагируют в одних тех же условиях, у кого возникает ярость и злость, а кто-то впадает в ступор. Но всегда человек на подсознательном уровне, инстинктивно пытается избежать данных ситуаций, и именно тогда, мы нутром предчувствуем опасность и тем самым избегаем ее во многих случаях.
Я чутко вслушивался в каждый шорох и пытался унюхать хоть какой-то посторонний запах, который даст мне любую информацию о происходящем вокруг. Но все было напрасно, вонь разлагающего трупа, все перебивал.
Как вдруг  впереди, за пределами видимости, треск ломающего сучка или ветки заставил меня вздрогнуть и остановиться,  правая рука тут же легла на рукоять сабли. Шум, издаваемый кем-то,  становился все громче и громче. И этот кто-то или что – то явно направлялось в мою сторону. Сиреной завопила интуиция, и появилось четкое предчувствие беды.
Беда! Откуда?  Шум и беда между собой связаны? Приходит четкое понимание – что это и есть следствие.
Не совсем понял мутный ответ подсознания, но и этого достаточно.
Внимательно огляделся, вокруг голые кустарники только начинающие цвести, рельеф местности достаточно ровный. Опасное направление определенное интуицией – противоположная сторона оврага. Расстояние в пределах видимости силуэта - метров тридцать, если существо или животное ниже кустов, если же выше то  и все пятьдесят.
Мысли в голове закрутились с бешеной скоростью, анализирую создавшуюся ситуацию, и тут же мгновенно найдя решение. Видимость достаточная, для того чтобы вовремя, если что сменить оружие.
Выхватив из налучья свой отличный композитный лук, подаренный дядей Ахметом на день рождение Урману и за победу на конных скачках племени.  Быстро накинул шелковую тетиву и сразу почувствовал себя увереннее.
Настоящее оружие в руках, всегда придавало человеку, уверенность в своих силах и какое-то чувство власти над окружающими у кого его нет. Так и в этот раз, только почувствовал в своих руках родное оружие, Урман поменялся, уверенность быстро переросла в то состояние, когда «готов был свернуть горы». Опять он весь превратился вслух, еще больше напрягая свои чувства. Пытался вычислить,  по приближающемся звукам, через какое время покажется «нарушитель» утренней тишины.

________________________________________________
*Аталык – воспитатель, наставник, названный отец.
**Туснак – зависимый, подневольный человек, не оплативший долг.
*** мне так легче ГГ - главному герою называть своего друга именем Турка, гораздо легче чем Урману – Тюрок, да и ГГ не видит большего отличия между турками и тюрком.

Отредактировано граф Зигфред (14-03-2018 00:54:23)