Идеология этого мира по умолчанию считает, что опекун всегда компетентен. Правда, Лонгвуд уже с этим не согласен.

Да нет, это возможно, вот только... Кто захочет.

Есть, конечно. Хоть в этом мире и практикуют негативную евгенику, проблем меньше не становится.

Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.67)

В какой-то миг Роберт с опаской подумал, что теперь ему вечно придется отвечать на вопросы Тюленя «А так можно?», но решил, что это не самая большая проблема. Самая большая проблема заключалась в том, как этот младенец вообще попал на Арену.
Однако когда через полчаса Роберт явился к Тёрнеру, он не успел даже договорить вопрос, как куратор демонстративно застонал:
— Только не говори мне, Зверь, что ты подобрал очередного монстрика, осмотрел его, решил, что он больше смахивает на котенка, и теперь ищешь, в какие бы добрые руки его пристроить.
Роберт с досадой отмахнулся:
— Очень смешно, поздравляю… Но все же, Тёрнер, что здесь делает Тюлень?
— Ты же его видел, — пожал плечами «Чип». — Сила есть, ума не надо. Девушку он поломал, — пояснил куратор в ответ на вопросительный взгляд Роберта. — Не нарочно, конечно, просто силы не рассчитал. Говорят, рыдал, а толку...
— А опекун частник? — уточнил Роберт.
— Ты много здесь государственных питомцев видел? — вопросом на вопрос ответил «Чип».
— У меня не было возможности заглянуть в здешнюю статистику, — парировал Роберт.
— Тогда поверь на слово — государственных питомцев здесь нет, разве что среди обслуги, — сообщил Тёрнер. — А Тюлень не Волк. Талантов у него нет, достижений нет, перспектив нет — он вообще умственно отсталый.
— Ну, вот, — Роберт сосредоточенно уставился на собеседника. — Разве на этом нельзя сыграть?
— Ты еще скажи, что он псих, — отмахнулся Тёрнер. — Арена вообще-то и создана для того, чтобы отправлять сюда подобных индивидов.
— Сравнил! — Роберт возмущенно хлопнул ладонью по столу. — Слушай, но ведь это же неправильно. Смотри, — боец наклонился вперед, поставив локти на стол и разведя ладони, — на Арене действует возрастной ценз, так?
— Для зрителей, — уточнил Тёрнер.
— Вот именно, — кивнул Роберт. — Получается, что даже полнолетних ответственных граждан до определенного возраста не пускают смотреть бои, потому что это может вредно сказаться на их психике, а вот питомца, у которого уровень развития десятилетнего ребенка, заставляют убивать. Где логика?!
— Да не больно-то он и убивает, — пробормотал Тёрнер.
— То есть ты признаешь, что он не агрессивен, — подвел итог Роберт.
— Слушай, Зверь, ну что ты от меня хочешь? — с несчастным видом вопросил куратор. — Ну, не работает это так, ты мне поверь. Думаешь, я не говорил все это Кавендишу, а Кавендиш не говорил выше? Знаешь, что нам твердят в ответ? Что Тюленя никто не обижал, он просто не рассчитал сил и вот — девушки нет. А если он опять забудет, до чего силен, что тогда?
— Его научили…
— Да кто в это поверит? — возразил «Чип». — Ты хоть раз видел, как он швыряет аборигенов?
— Видел… Я и сам «летал»!
— И кто после этого захочет с ним возиться?
Роберт помолчал.
— Но можно же что-то придумать, — наконец, произнес он.
— Когда придумаешь, тогда и придешь, — отрезал Тёрнер.
— Ладно, — боец кивнул. — Тогда второй вопрос…
Куратор вновь застонал.
— Кто такой Джон  Карлайл?
Тёрнер вскочил:
— Эта скотина опять здесь?!

Продолжение следует...

Да.

Вообще-то придумать можно многое. Только проблема не в придумке, а в реализации. Тёрнер ведь точно определил проблему -- кто захочет возиться с Тюленем?