Подготовка к походу.
Несмотря на то, что встал я довольно рано, Мартина уже не было. Процарапал на коре ещё пару чёрточек — уже одиннадцатый день, а до цели всё также далёко, как и в первый. Может не так что-то делаю? Не знаю. Надо как-то активизировать действия, так что готовимся к походу! В конце концов, Мартин прав — пока не поздно надо охватить кострами как можно большее пространство, а Ключ... Его можно подзаряжать ночами, деревьев хватает, слава богу, не пустыня вокруг.
Мартин ожидаемо химичил рядом с верстаком.
— Доброе утро, герр…
— Не скажу, что оно доброе. Рассказанная вчера судьба моей страны настолько ужасна, что не могу в это поверить!
— Мартин, какой смысл мне что-то придумывать? Как только мы сможем получить информацию, возможностей перепроверить мой рассказ у вас будет предостаточно.
— Эх... Лучше бы вы мне этого не рассказывали… — он устало махнул рукой.
Несмотря на угрюмое настроение, в работе Мартин преображался и отвлекался от ненужных мыслей. Собрав, наконец, станок он взялся за колоду для мездрения кожи сделав её из расколотого пополам бревна. Потом мы сгоняли шерсть со шкур павианов, она вылезала целыми клоками, даже нож не потребовался, гашёная известь оказалась эффективней золы.
— Герр Ярослав, утром я немного поработал топором туземцев.
— И как успехи?
— Издеваетесь?! Да более дрянного железа я в жизни не встречал!
— Хм, ничего удивительного, уверяю вас это ещё не самый худший вариант.
— Куда уж хуже?! Помниться, вы говорили, знакомы с этим старым ремеслом не понаслышке, а железа в этой нелепице, — он взял в руки африканский топор с торчавшими в разные стороны лезвиями, — хватит на хороший топор и пару стамесок.
— Даже не знаю. Ни разу не имел дело с каменным молотом, боюсь, железа в отход уйдёт немало!
— Уверен, вам стоит попробовать перековать мечи на орала.
— Да вы посмотрите на это чудо! — я взял топор в руки. — Вам не жалко его в утиль отправлять?
— Да бросьте! Думаю, этого добра мы тут повстречаем немало. Наковальня у нас в наличии, а остальное ерунда, сделаем. К тому же я видел головки для большого и малого молота вы их для чего-то отобрали, да?
— Хех, а вы не так просты, как кажется на первый взгляд! Я и впрямь загодя готовил инструмент. Попробую провести цементацию, да закалить... Сразу предупреждаю, что без экспериментов и нормальной печи результат не гарантирую.
— Можете рассчитывать на меня! Жаль, что я ничего в этом не смыслю. У бюргеров кузнецы нынче не в чести, они всё чаще приобретают привозные изделия.
— Поверьте, уж что-что, а работу я вам найду! Для начала ручки для молотов, ещё клещи из палок, наверное, надо сделать, только не забудьте на концы приклеить плоские, каменные пластины чтобы не сразу прогорели, а я займусь мехами, раз уж кожи у нас под руками.
***
Постройка, точнее лепка воздуходувки не быстрое дело, глину подготовить, жгуты сформировать. Подобное устройство я видел несколько раз в Танзании. Пару цилиндров по полметра высотой, от них несколько трубок к соплам, вместо поршней сыромятная кожа, натянутая сверху. Смотрится, конечно, немного нелепо, словно шапки гномов, оказавшиеся на земле, зато поток воздуха выдают приличный. Во всяком случае когда я усадил за них Мартина, он, попеременно натягивая и опуская кожу, разогрел угли до бордово-красного цвета всего за четверть часа.
— Давайте, давайте Мартин, не ленитесь, вы неплохо управляетесь, я сделаю из вас настоящего кузнеца! К тому же, кто как не вы будет удерживать поковки, с такими клещами я точно не управлюсь.
— Где вы научились этому ремеслу? — запыхавшись спросил Мартин, не прекращая при этом попеременно натягивать кожи.
— Долгая история, — я усмехнулся.
— А разве мы куда торопимся?
— Несколько лет назад я приобрёл дом и представьте, у меня соседями оказались реконструкторы.
— Кто-кто?! — непонимающим взглядом Мартин уставился на меня.
— У нас так называют людей, которые увлекаются реконструкцией средневекового оружия. Впрочем, не только оружия, они часто выезжают в лагеря и восстанавливают сражения прошлого. Довольно распространённое увлечение в молодёжной среде. Такие баталии разыгрывают! Не хуже настоящих, доложу я вам. Конница, драккары, сотни участников с разных сторон. Впечатления незабываемые!
— Какое варварство! Неужели у вас нечем заняться, как возиться со старым железом?
— Поверьте, за это старое железо платят такие деньги, что можно купить хороший автомобиль!
— Деньги на ветер! Помнится, у меня в сарае этого добра было…
— Признаться, я аналогично к этому странному увлечению относился, но как-то раз уговорили меня приехать на подобное мероприятие — бугурт*. Меч в руку, кольчугу поверх стёганки*, шлем на голову и вперёд. Так вот представьте себе, понравилось! Сдаётся, любовь к оружию у каждого мужчины в крови сидит.
— Пожалуй, этого у нас не отнять. Даже если лягушку посадить на трон из золота, рано или поздно она спрыгнет с него в своё болото.
— К делу подошёл основательно. Начал коллекционировать реплики топоров, приобрёл доспехи получше, регулярно участвовал в исторических фестивалях. Правда с этим прокол вышел, когда в очередной стычке неудачно принял удар на щит, меч соскочив пробил доспех. Рёбра поломало как спички. Вот тогда решил сделать доспех поприличней, нашёл контакты хорошего мастера. Приезжаю я, значит, к нему, и оказалось, кузнец — дед девяносто двух лет. Представляете?!
— Из него, верно, уже и песок сыпался?
— Да нет, дед — Егор Иванович с виду крепкий. Я ему свои доспехи показал, он глянул с пренебрежением и говорит: «Ты, сынок, говно это лучше выкинь!», ну и давай показывать где не так проковали, где не так закалили, где усилили не там. Я, понятное дело, к нему не с пустыми руками приехал. За столом слово за слово, разговорились. Иваныч оказался термистом ещё довоенной закалки, а в те времена никто ни про какие термопары * и не знал, а делали всё на глазок: определяли точки кристаллизации крупных поковок и деталей, время закалки и температуру. Представляете?!
— Термопары? И о какой войне идёт речь?
— Тьфу ты! Забыл про разницу во времени, при случае расскажу про войну. Старик показал шашки и ножи своей работы, по сравнению с моими — небо и земля! К сожалению, по возрасту он уже не работал, однако, я уговорил научить меня. Взял отпуск и к нему, в Кольчугино, на обучение.
— И что же дальше?
— Да ничего особенного. Большим мастером, понятное дело, не стал, но кое-чему научился. Булат сварить, пластинчатые доспехи, даже сварные мечи вендельской эпохи неплохо выходят. Но опять же, работал я с современными сталями, флюсами, датчиками и индукционными закалочными печами. Что у меня здесь, из дрянного железа выйдет, хрен его знает!
За разговором топор раскалился, и я с большим трудом смог отрубить одно из лезвий, которое пошло на зубило. Дальше дело пошло быстрей! Флюсом * послужила смесь очищенного песка и промытой золы с добавкой крови дракона. Может это не бура *, но и не глина с песком, которую я пытался использовать сначала.
Издали с таким архаичным инструментом меня смело можно принять за кузнеца-тролля из какой-нибудь ролевой игрушки. Все стандартные операции — формировка прутка, оттягивание, в отсутствии оправок, наковальни с рогом, молота и нормальных кузнечных клещей зачастую превращались в неразрешимую проблему. Если бы не помощь Мартина, даже не знаю, как и справился. Во всяком случае, больше подобные фокусы исполнять не буду, как только получу нормальное железо, первым делом сделаю наковальню с рогом и набор оправок. Где это видано, три часа ковать небольшой топор!
Из всего железа вышли — небольшой топорик, струг, сверло, две стамески и лезвия для рубанков. Инструмент пересыпал смесью угля и толчёной кости и плотно утрамбовал.
— Не находите, что нам не хватает ещё пары рук?
— Несомненно, герр Ярослав!
— Полагаю, как только будет возможность, нужно привлечь к работе местных туземцев. Вот только, что предложить в обмен на работу?
— Герр Ярослав, уверяю вас, за хороший железный нож туземцы готовы работать целый месяц, главное не забыть поставить надсмотрщика с доброй плёткой.
Темнота незаметно опустилась на саванну, и к этому времени я замазал тигли уложив их в угли, а Мартина отправил спать. Подремать, как не крути, всё равно не выйдет — каждые пятнадцать, двадцать минут надо разогревать угли чтобы держать температуру, так что есть время что бы сделать бумеранг, заготовка уже который день меня дожидается, всё равно больше заняться нечем.
Произошедшие столкновения показали, что метательное оружие мне необходимо, и надо положа руку на сердце признать, что в обеих случая мне банально повезло. Чтобы шустро управляться с тем же копьём, придётся долго и упорно оттачивать навыки метания, не говоря про пращу или лук. Так что сделать метровой длины боевой бумеранг сам бог велел, уж им то точно не промахнёшься!
Большинство думает, что настоящие бумеранги это трёх-четырёх лопастные возвращаемые поделки, продающиеся в магазине сувениров. Однако, мягко говоря, это не совсем так. Настоящий охотничий или боевой бумеранг никогда, повторюсь, никогда не возвращается. Их существуют десятки разновидностей — для охоты на птиц, на кроликов, на гусей, боевые, которыми даже антилопу убить можно, есть даже подводный вариант бумеранга для охоты на рыбу, пробивающий на полметра толщу воды — каили называется. Длинный рычаг, вес до двух кило, при броске разгоняется до семидесяти километров в час, сила удара ужасная! По опыту аборигенов Австралии можно резюмировать, что девайс сей при попадании в голову, «сносит крышу» в самом что ни на есть прямом смысле, легко ломаются кости рук, рёбра, позвоночник. Бедренная кость обычно выдерживает, если удар пришёлся не прямо по суставу, но перелом обеспечен.
В коллекции моей дома помимо мечей есть пяток бумерангов, покупные, конечно, в основном, но парочку сделал собственноручно, так что представление об углах лопастей имею самое непосредственное. Буду делать «лиль-лиль», самую серьёзную разновидность бумеранга, используемую для охоты на крупную дичь. Напоминает палицу с широким толстым крылом на конце. Благодаря асимметрии, в полёте этот бумеранг превращается в аналог самолётного крыла, плюс возникает гироскопический эффект, стабилизирующий направление полёта, а авторотация заставляет его работать подобно тянущему пропеллеру. Получается, что он как бы тащит сам себя. Единственный минус — довольно высокие требования к отделке поверхностей, на изготовление бумеранга уходило до недели ручной шлифовки, полировки. Но мы зря что ли столько времени на станки убили? Расщепил заготовку, отсек лишне топором, после из молочая выточил три контршаблона для лопасти, а дальше дело техники: прикладываю шаблоны и рубанком потихоньку состругиваю лишнее, линзой делаю кромку. Несколько часов на доводку, ещё столько же на шлифовку и полировку. Проверил баланс, запустив орудие в баобаб, и после многочисленных доделок, под утро всё-таки добился стабильного полёта с низким гудящим звуком. Ура!!! Страшная вещь: длина метр с хвостиком, вес килограмма два с половиной, не самое тонкое дерево ломает на раз. Такой бумеранг кидают на семьдесят-восемьдесят метров максимум.
Уже поздним утром, закончив цементацию, закалил инструмент и произвёл отпуск.
— Ну что, Мартин, стамески готовы! Осталось только приладить рукояти и заточить.
— О, герр Ярослав, — Мартин напоминал объевшегося сметаной кота. — Вы просто волшебник! Хорошая, очень хорошая работа! Это, конечно, не бельгийская сталь, но никакого сравнения с топорами аборигенов. А рукояти делать не нужно, всё уже готово. Он вцепился в инструмент и принялся доводить его до ума, и только заменив лезвия в рубанках, взялся за доделку линеек и транспортиров. Я только немного помог ему, начертив с помощью нити шаблон круга для разметки градусов, все остальное время я посвятил работе с запасами глины. Тем более, исследовав обожжённые образцы, я определился с соотношением глины, туфа и полевого шпата. Так что до вечера только дробление, замес и лепка тиглей, трубок, котлов и множества других мелочей. К возвращению, подсохнут и мы уже сможем провести обжиг. Уже под вечер, когда я замочил кожи, залив жидкой закваской из трав, Мартин, наконец, доделал подставки, циркуль и другой инструмент потребный для съёмки местности и построения карт.
Усталые, но довольные проделанной работой, мы вернулись в бунгало на дереве, где я немедленно усадил Мартина за черчение карт, а сам взялся плести ранцы для табличек к завтрашнему походу.
— Хорошая работа, герр Ярослав! Не думал, что у вас всё так ловко выйдет! Топорик просто на загляденье, хоть и без проушин.
— А чем я по-вашему эту проушину пробивать буду? Не пальцем же!
— Нет! Нет! Вы не так меня поняли! — он примиряюще поднял руки вверх.
За чашечкой кофе с мёдом дела шли веселей. Я рассказал Мартину интересную историю, произошедшую на Камчатке с медведями попрошайками, а он о том, как гоняли со своей плантации пау (это павианы по-голландски), что повадились каждый вечер воровать батат.
— Зулусы называют их чакме, бывает, они похищают у путешественников пищу, а потом, отбежав на приличное расстояние, дразнят, пожирая награбленное на глазах.
— Так и у нас то же самое! — обрадовался я. — Они ещё на машины с туристами нападают и фотоаппараты у хозяев отнимают. Смешные, ходят с палками словно старики.
— Фотоаппарат? Да вы выдумщик! У нас во всём городе их хорошо если пару штук будет, в лучшем случае обезьяны их повалят. А палки им нужны для выкапывания корней и самозащиты, — проложил он. – Вот бывает сижу я на поле, в тени и вижу, как молодому павиану удаётся отыскать лакомый корешок, а другой, постарше и посильней, увидев это, сразу отбивает добычу, а случись молодому уже проглотить лакомство, забияка хватает его за шею, пригибает ему голову к земле и трясёт нещадно до тех пор, пока тот не изрыгнёт проглоченное… — внезапно он сменил тему разговора. — Герр Ярослав, как вы думаете, почему эти существа выбрали вас, а больше никого не посвятили в свою тайну?
— Честно? Не знаю. Сначала думал, что дело во времени и объёме знаний. Вот вы мне три листка написали умений, а мне и двадцати не хватит. Возможно, сыграло значение что я хорошо, в геологическом плане знаю Африку. Но сейчас всё больше прихожу к выводу, что основная причина — знания химии. Доктор химических наук, работа на стыке разных направлений — аналитическая и коллоидная химия, катализ, геохимия. А может сыграло роль, что по первой профессии я занимался автоматизацией оборудования для химической промышленности. Центробежные экстракторы, пульсирующие флоат машины…
— Герр Ярослав, не забывайте, что я и половины слов не понимаю!
— Прошу прощения, Мартин, это оборудование, которое применяется для обогащения и разделения редкоземельных металлов.
— Terrae rarae, редкие земли.
— Знаете латынь?
— Да какой там, уже позабыл за давностью лет. И всё-таки, герр Ярослав, мне важно ваше мнение, как специалиста. Это реально, мы на самом деле сможем получить хоть какой-то металл из вашего списка?
— Если прямо сейчас, то только церий, пожалуй. Получить что другое, без постройки каскадов обогатительных линий невозможно.
— Почему?
— Сложная химия. Активаторы, пенообразователи, депрессоры, экстракторы, приборы и методы контроля плотности и концентрации растворов, керосин, спектрограф. Космической длины список реагентов!
— Бог мой! Неужели всё так безнадёжно?!
— Есть, конечно, варианты... Многое зависит от того, что именно нам нужно и, главное, откуда извлекать.
***
C раннего утра начали сборы. Из продуктов взяли по связке плодов баобаба и свежих побегов Дум, лук дикий, индийский финик, мёд. В скорлупки набрали порошки, лимонад, молотая кора, листья, смола драконова дерева, несколько полосок ткани на бинты, запас факелов, оружие. Запас воды в выдолбленные из древесины баобаба сосуды по десять литров.
— Итак, вы, Мартин, отправитесь на восток и заберёте Ключ. Потом поворачивайте к горной гряде, а после берите северней и возвращайтесь. Как мы обговаривали, в конце дня, на господствующих высотах, разводите костёр, но не задерживайтесь. У каждой точки оставляйте карту, и записку. Те, кому надо прочтёт, а кто не надо — мимо пройдёт.
— А как же вы?
— Мой путь лежит на юг, в леса, дальше, думаю, двинусь на запад вдоль границ саваны. Если я не вернусь в течении месяца, не задерживайтесь. Вот, — я протянул ему табличку.
— Что это?
— Карта восточной Африки южней экватора. Идите по ней на юг, как только доберётесь до большой реки, вероятней всего, это будет Галуна. Вот она тут показана, видите? Поворачивайте на восток и плывите по ней вниз до Индийского океана. Там будут порты, уплывёте ближе к цивилизации на индийском или арабском корабле.
— Герр Ярослав, как говорят, не надо каркать. Я обязательно вас дождусь, даже и не думайте о плохом!
— Так, я пока укрою от Солнца глиняные изделия, а вы сходите к нашей мельнице, там рядом небольшой баобаб, из которого надо вытащить мой Ключ. Длинный разрез вдоль ствола, не ошибётесь.
***
Ну и куда он запропастился?
— Аллё, гараж! — крикнул я, но в ответ тишина. Блин, как бы чего не случилось! Опасаясь повторного нападения, я, схватив руки в ноги, помчался к Мартину.
Чёрт! Чёрт! Картина на месте была неприглядной: он лежал около дерева, держа в руках ленту Ключа, его било в судорогах, а из рта выступила пена. Недолго думая, откинул ленту ключа и стал приводить его в чувство. Дыхание прерывистое, на руке ожог — метка тока. Ванька скотина, ни слова про это не сказал! Через пару минут Мартин пришёл в сознание и значительно обогатил мои познания в голландских ругательствах.
— Герр Ярослав! Как это понимать?
— Мартин, ради бога извините, я и понятия не имел, что Ключ подобным образом реагирует на чужих людей. Вот смотрите, — я не без опаски взялся за шлейф. — Видите, он совсем меня не бьёт током.
Инцидент был исчерпан, но осадок остался. Ну кто спрашивается виноват, что Ванька не соизволил мне рассказать об «особенностях» Ключа. Вытащил до конца шлейф из разреза коры, порядком высушенной вокруг него, сразу решил включить режим сканирования. Мартин уже очухался и с интересом наблюдал за моими действиями.
Набираю точками и тире команду шестнадцать. Хоп, лента сворачивается. Гляди как шустро пошла, словно движок какой-внутри стоит. Ввожу код активации и ничего, никакого тебе огонька! Так ладно, не будем паниковать. Включение режима поиска, точка — три тире — три тире две точки. Слабый электрический сигнал кольнул пальцы.
— Есть, есть работает!
Немного поигравшись с включением и выключением режимов сканирования, выяснил, что три коротких импульса, это выключение, а один длинный выключение. Заряда немного, всего восемнадцать часов, но это дело поправимо.
Задержавшись соборами, тем не менее к полудню мы были около разлома, где я принялся обучать Мартина полярной съёмке местности. За два дня он изготовил не только инструмент, но и примитивной мензульный комплект или треногу с планшетом под глиняные таблички. Главный элемент штатива полусфера. Сверху крепился планшет, снизу просверлены три отверстия под нерегулируемые опоры. Чтобы собрать мензулу достаточно смазать шип, одеть на него планшет и подрегулировать подставками из баобаба длину ножек, так чтобы выставить в уровень с горизонтом. Это, конечно, больше времени занимает, чем если бы имели дело с нормальным штативом, но для планируемого уровня точности этого хватит.
На столике помимо таблички размещался квадрант самой простой конструкции, вставляемый в поддон в виде массивного усечённого конуса, точнее в подставку вставлялась опора квадранта, к которой была подвешена четверть круга с нанесённой шкалой, собственно, на латыни quadrantis и есть четвёртая часть. В древности — это самостоятельный прибор, чья функция — определение углов на небосводе, а в наше время — это лишь часть секстантов, теодолитов и других приборов для измерения вертикальных углов.
С построением карт Мартин более-менее разобрался. Выбираем масштаб профиля — горизонтальный равный масштабу карты и вертикальный в пять раз крупней, для лучшего отражения особенностей рельефа. По заданной линии, прочерченной на карте, определяем максимальную и минимальную отметки точек и высоту профиля, а дальше по готовым точкам уже строим линии. Все топографические значки с описаниями я ему сделал на отдельной табличке, короче, Мартин научился самостоятельно сносно составлять карту.
Мензула позволяет не только проводить съёмку местности, но и вычерчивать план непосредственно в поле — это её основное преимущество. Если обозначить центр планшета, который выполняет роль лимба, как точку съёмки, то высчитывание углов заменяется прочерчиванием направления до снимаемого объекта, таким образом, горизонтальные углы при мензульной съёмке не измеряются, а получаются графическим построением. Иногда её ещё называют по старинке — углоначертательной. Вся конструкция по большей части под Мартина заточена. Работать с такими приборами на порядок быстрей, чем измерять углы вручную. Приятно, к тому же конструкция сборно-разборная и довольно компактная. Обучение происходило в форме копирования, мы вдвоём установили мензулы и начали съёмку. Я показывал, он повторял уточнял. Так быстрей и сразу ошибки понятны.
— Знаете, герр Ярослав, довольно удобный способ! Я в восторге, стоить один раз понять и без всяких проблем можно сделать хорошую карту!
— Конечно, кстати, Мартин, давайте уже закругляться, вы как я вижу уже освоились, так что давайте перекусим и, как у нас говорят, присядем на дорожку.
Пока закипала вода, ещё раз проверил поклажу. Запас воды, щит, оружие, тренога и факелы, и запас волокон и досок на всякий случай, с собой небольшой промывочный лоток геолога, что сделал вчерашней ночью. Да разве это вес, по сравнению с корзиной полной глины? С таким на крыльях лететь можно! Для защиты от змей я до колен плотно обмотал ноги прочной верёвкой, надеюсь поможет. Ну нет у меня чутья на этих тварей, и всё! Не то что у аборигенов, которые растут тут с пелёнок, и ничего с этим не поделаешь только внимательно смотреть, да ноги защитить. Кстати, именно из-за змей колонизаторы носили высокие ботинки из крепкой кожи, по статистике девяносто процентов укусов как раз в нижние конечности, особенно в высокой траве.
***
— Ни пуха, ни пера, Мартин!
— К чёрту, герр Ярослав! — Он уже неплохо ориентировался в русских выражениях, как и я в голландских. Тепло попрощавшись с Мартином, я направился на юг, а он, пройдя по краю разлома, держал путь на восток. Встретимся ли? Не хотелось бы потерять этого весёлого парня, но, к сожалению, обстоятельства не оставляли нам выбора.
До ночи я прошёл не меньше двадцати километров, оставив по пути несколько знаков из сломанных веток и стрелок с направлениями на базу. Не думаю, что они чем-то смогут помочь нашим недругам, для них это китайская грамота. Хотя, хрен его знает!
Ближе к закату, я несколько отвлёкся и слишком близко подошёл к бочкообразной чёрной носорожице с детёнышем. Не знаю, то ли я отвлёк даму от поедания сочной листвы, то ли взыграл материнский инстинкт, но она злобно уставилась на меня маленьким глазками, нервно передёргивала ногами, громко фыркала. Это, несомненно, кейтлоа, исчезнувший в далёких девяностых годах, кенийский чёрный носорог свирепого нрава, чуть что сразу набрасывается на человека, если только попадётся им на глаза, а иногда срывают свою ярость на кустах разнося их в клочья. Остаётся прикинуться частью пейзажа и не отсвечивать, ибо бежать некуда. Скорость у чёрного пятьдесят пять кило в час, по пересечённой местности! Не убежать! Даже если ты сам Усейн Болт! Живой танк под две тонны догонит мгновенно. Я опустил глаза и замер. К счастью для меня, детёныш убежал в сторону и самка носорога, уже приготовившаяся к стремительному броску, неспешно развернулась и направилась за ним в противоположную сторону. Через несколько минут, вздохнув с облегчением, я покинул опасное место, продолжив поход.
Мышцы немного ныли с непривычки, но это ничего, к утру пройдёт. Две недели трудотерапии на свежем воздухе и экологически чистых харчах чудеса творят — это вам не в офисном кресле, за монитором киснуть. Как только стемнело, Ключ замерцал едва видимым голубым огоньком, прямо как синий зуб на моем Самсунге. Занятно! Так, проверим заряд. Хм. Маловато. Двенадцать часов. Вытащил шлейф и уложил в разрез акации, на зарядку. С утра картографирую местность, пробегусь налегке вокруг в поисках плюшек. Расположился на ночь в рощице акаций, как водиться, развёл костёр вокруг, надеюсь до утра он не прогорит, и никто из ядовитых гадов меня не посетит. Терпкий запах горьких трав и свежий ветерок отлично, знаете ли, способствуют отдыху. Сквозь сон казалось, что кто-то ходит вокруг.
_____________________________________
* Термопара — пара проводников из различных материалов, соединённых на одном конце и формирующих часть устройства, использующего термоэлектрический эффект для измерения температуры.
* Колода - станок для выделки шкур и быстрого удаления мездры.
* Мездра – это подкожный жировой слой животных, снимается он тупым ножом с широким лезвием по направлению от хвоста к голове.
* Бугурт - рыцарский турнир, в ходе которого две группы рыцарей, вооружённых затупленным оружием, сражались друг против друга.
* Стёганка — доспешная одежда из множества слоёв ткани. набитая паклей, ватой, конским волосом и иногда пропитанная солью
• Флюсами, или плавнями, называются примеси, прибавляемые при выплавке металлов с целью образования шлака надлежащей степени плавкости. При ковке ими посыпают на заготовку в период нагрева. Под действием высокой температуры флюс соединяется с окалиной, образуя жидкотекучий шлак, который обволакивает заготовку и защищает ее поверхность от окисления при дальнейшем нагреве.
• Бура — тривиальное название тетрабората натрия.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Поправим
