Клюйте, вороны... 
Дорофеев пробыл у меня еще три дня. За это время я успел организовать для Петровича несколько экскурсий по своему предприятию. В итоге Дорофеев, усиленно скрывавший эмоции в процессе, так сказать, осмотра, выдал мне самую положительную оценку. Особенно его порадовали успехи моих питомцев Попова и Герца.
Но, как бы это не было грустно, пришло время расставания. Корнету фон Шенку нельзя было опаздывать из отпуска на службу. Теперь Петровичу предстояло сложное дело восстановления, сильно побитого владельцем тела, реноме офицера-службиста. Вернее – создание положительного, и в морально-нравственном и в профессиональном плане, облика гвардейца.
Снабдив Шенка достаточно внушительной суммой денег, наличными и в аккредитивах, я проводил Петровича на вокзал. Надеюсь, что не взыграет в нем ретивое и он не пропьет-прогуляет все деньги с дружками-собутыльника нашего бравого корнета.
Перед отъездом мы с Дорофеевым составили подробную таблицу кодовых слов для связи через телеграф, благо он в этом времени работал достаточно точно и оперативно.
Первая ласточка перемен объявилась уже на следующей неделе после отъезда Петровича. Заранее проинструктированный на предмет доступа к моему телу людей, правильно называющих пароль про Алекса и Юстаса, секретарь Александр ввел в кабинет скромно одетого молодого человека. Скромно – это еще слабо сказано. Одет новый вселенец был в суконный армяк, плисовую рубашку, какие-то шуткие шаровары и сапоги гармошкой. Длинные, зачесанные за уши волосы были давно не мыты, а реденькая бороденка едва покрывала подбородок. Но вид у парня был донельзя уверенный.
Как только Ульянов удалился, юноша широко улыбнулся и какой-то странной, подпрыгивающей, словно его распирала клокочущая внутри энергия, походкой приблизившись к столу, протянул руку для пожатия и гордо представился ломающимся полубаском-полудискантом:
- Афанасий Иванович Горегляд! – про пароль со славянским шкафом химик, очевидно, забыл.
- Наслышан, Афанасий Иванович! – ответил я, пожимая руку очередному вселенцу. – Как переход?
- Ох, Дмитрий… или мне следует звать вас Александром?
- Зовите Александром, чтобы сразу привыкнуть! – уточнил я. – Да вы присаживайтесь! Коньячку с дороги?
- Не откажусь! – продолжая широко улыбаться, сказал Горегляд, устраиваясь в широком гостевом кресле.
Было заметно, что Афанасию Ивановичу всё сейчас в радость – прущая через край молодая энергия тела служила отличным наркотиком, в чем я уже убедился на примере Дорофеева. Даже то, как Горегляд поелозил задом на сиденье – оценивая седалищем мягкость и упругость кресла, говорило о многом. А уж как он дегустировал поданный коньяк!
- Отлично добрался! Александр Михалыч! Просто отлично! – продолжил Афанасий, выцедив рюмку и блаженно улыбаясь. – Вы, как перенесшийся из молодого тела в молодое тело просто не можете оценить всю прелесть! Когда вновь открываешь множество тончайших нюансов жизни! Мне сейчас кажется приятным даже врезавшаяся в поясницу веревочка от кальсон!
Я вежливо посмеялся шутке, чувствуя себя немного не в своей тарелке. С одной стороны, в прошлой жизни мы с моим новым знакомым занимали настолько разные ниши, в силу разности выбора сфер приложения труда, да и жизненный опыт собеседника, разменявшего ТАМ девятый десяток лет… Все это заставляло относиться с пиететом. Однако мое нынешнее положение богатого промышленника и значительный опыт выживания именно в этом времени давал мне большую фору. Общаться с Петровичем было несравненно проще – мы, невзирая на разницу в возрасте, были давними друзьями.
Выпив еще по рюмашке отличного «Шустовского», мы обменялись парой малозначительных реплик, касательно здешнего гардероба и транспорта. Перенос застал владельца тела в пути.
А потом я решительно взял быка за рога:
- Афанасий Иванович! Давайте определимся сразу – вы будете строить химический завод на мои деньги и с моей помощью. Я дам вам полный карт-бланш на все, но вы, со своей стороны, должны регулярно давать отчет о состоянии дел и расходовании финансов. Надеюсь, что такая схема работы вас устроит?
- Конечно, конечно, Александр Михалыч! – всплеснул руками Горегляд. – На ваше место лидера я никоим образом не претендую! Для меня и без того служит невероятной наградой сам факт предоставления второго шанса и возможности заняться любимой работой! Я уж не говорю о потенциальной возможности помочь нашей великой Родине, что для меня далеко не пустой звук!
- Ну и отлично, - с облегчением вздохнул я. - Афанасий… гм… а как зовут вашего носителя?
- Вы таки будете смеяться, - неумело имитируя «одесский» акцент, - но данный индивид носит фамилию Горегляд и имя Афанасий! У него только отчество другое. И доводится мне сей субъект каким-то там троюродным дядюшкой! В настоящее время он работает помощником приказчика. Как думаете, Александр, не возникнут из-за столь низкого статуса проблемы с работниками? Я много слышал про нынешнюю кастовость, что в военной, что в инженерной среде!
- Да, кастовость имеет место быть, но в нашем положении есть один аргумент, который значительно весомее всех прочих – мы, - я подчеркнул голосом последнее слово, включая тем самым Горегляда в сферу своей ответственности, - обладаем очень значительным по местным меркам капиталом! И можем диктовать условия наемным работникам любого ранга! У моего носителя тоже нет необходимого технического образования, однако это не мешает мне общаться с моими инженерами. Больше чем статус, они ценят ум!
- Ну и отлично, Александр, - блаженно улыбаясь, ответил Афанасий, - это было единственной, пожалуй, занозой, свербившей меня с того самого момента, как я получил от вашего уважаемого дедушки, Владимира Альбертовича, приглашение принять участие в столь великолепной авантюре! Не капнете ли мне еще этого чудесного напитка?
Я от души «капнул» грамм сто. Кажется, что с Гореглядом мы сработаемся!
После достаточно длительной ознакомительно-программной беседы, где мы начерно наметили предполагаемый список дел по возведению и запуску химического завода, я поручил Афанасия заботам Саши Ульянова. Задание секретарю было дано простое – нового ответственного работника следовало приодеть, снабдить необходимым минимумом необходимых в быту мелких вещей, устроить на постой (пока в гостиницу) и ознакомить с производством. На все отводилось два дня.
Ульянов молча кивнул, подтверждая получение приказа и повел Горегляда на «большую прогулку». Внешне Саша никак не прореагировал на столь странное поведение хозяина, лично берущего на работу мелкого купеческого приказчика. Хватило истории с непонятным визитом гвардейского гусара.
На третий день совершенно преображенный внешне, благодаря усилиям Мосейкова и Ульянова, подстриженный и наряженный в модный костюм Афанасий Горегляд был представлен специально отобранной лично мною для этого проекта группе инженеров, строителей и химиков. Любые предпосылки к какому-либо корпоративному предубеждению к «выдвиженцу» были развеяны Афанасием с первых же слов. Горегляд отлично подготовился к первой встрече со своими новыми подчиненными. Инженеры были приятно удивлены тем уровнем знаний и новых идей, что продемонстрировал Афанасий в своей ознакомительной речи. Первоначальная проектная работа закипела, и я с чистой совестью переключился на обычные повседневные дела.
О прибытии следующего вселенца я догадался заранее. В начале осени мои торговые агенты в Питере, проинструктированные снабжать меня новостями любого плана, сообщили, что Великий Князь Павел Александрович собирается посетить с неофициальным визитом Нижний Новгород. Город готовился к ежегодной торгово-промышленной выставке-ярмарке, и особого удивления этот визит ни у кого не вызвал. Однако мне сразу показался странным этот факт. До сих пор Павел Александрович не проявлял к торговле и промышленности вообще никакого интереса. Логично было предположить, что в теле Павла уже находится Григорий Романов.
Личный салон-вагон Великого Князя был прицеплен к обычному рейсовому составу и прибыл в город по расписанию. О чем мне тут же доложили дежурившие на вокзале сотрудники недавно сформированной Службы Безопасности. Павел Александрович, практически без помпы (среди встречающих даже градоначальника не было!), проследовал в гостиницу, где заранее забронировал номер. Некоторую пикантность сему поступку придавал тот факт, что за полгода до того именно эти апартаменты занимал я, пока не переехал в собственный особняк на территории Стальграда.
Весь следующий день у Великого Князя ушел на ознакомление с городом и ярмаркой. А на второй день Павел, взяв с собой только личного адъютанта, нанес визит мне. К чести Александра Ульянова, он и в этот раз даже бровью не повел, стандартно попросив высокопоставленного посетителя сообщить о цели визита.
Наконец, обменявшись паролями про славянский шкаф и кровать с тумбочкой, мы с Павлом Александровичем расселись вокруг столика, на котором уже заранее была сервирована легкая закуска.
Разговор у нас, в отличие от других «переселенцев», пошел несколько иной. Григорий сразу попытался давануть на меня, в лучших традициях советской партноменклатуры. Наверняка машинально, по привычке, но здесь его эго усиливалось менталитетом носителя. Мне, прожившему при советской власти, всего лишь десяток детских лет было, по большому счету, наплевать на его былые заслуги и достижения. И поэтому я относился к Романову без всякого пиетета. Вежливо, но решительно, я пресек любые поползновения к доминированию. Получив достойный отпор, Григорий несколько отмяк и, даже извинившись (!!!), перешел на более конструктивный тон.
С Григорием Романовым мы обсудили вопросы создания акционерного общества, подготовили список людей, чьи капиталы составят базовый пакет инвестиций, обсудили первоочередность дел. Расстались довольно скоро, в принципе довольные друг другом. Однако я почувствовал, что дедуля подкинул мне крупную проблему в лице сего «вселенца». Властность так и перла из этого человека. Вот за ним нужен глаз, да глаз!
Но с другой стороны я понял, что, доверив такому человеку проект Транссиба, мы не прогадаем. Все будет сделано в кратчайшие (насколько удастся!) сроки, с напряжением всех сил и средств.
Решив, в первом приближении, глобальные, макроэкономические для данного времени вопросы, я стал дожидаться визита деда. Но он отчего-то запаздывал. Или, что более вероятно, уже вселился в кого-то там, в Санкт-Петербурге и сейчас усиленно занимался созданием базы для разворачивания разведки.
В ноябре я из газет узнал, что Его Императорское Высочество цесаревич Николай с Божьей помощью закончил свой кругосветный вояж и в ближайшее время намеревается посетить наиболее крупные города своей Отчизны. Был в его плане поездки и Нижний Новгород. Еще в заметке писалось, что по пути следования цесаревич намерен встречаться с известными и достойными людьми, столпами общества. Дворянами, купцами, промышленниками и учеными. Чтож, дело благое. Но это, пожалуй, наиболее подходящий случай для того, чтобы, наконец, вступить в контакт с моим старым другом. Меня миновать ему вряд ли удастся – кто же откажется от встречи с таким «столпом», как «Стальной король» Рукавишников.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
