Предлагаю Вашему вниманию очередной фрагмент.
По возвращению оружейника из санчасти Мишка вспомнил о строевой подготовке. А если этот момент вспомнил инженер-лейтенант, то майор, командир полка, точно не забыл. И может припомнить в самый неподходящий момент. Вот ребята и устроили «армейский гэг».
Дождавшись, когда Храмов зайдёт на КП, Мишка встал снаружи почти возле самой дощато-тканевой стенки и начал командовать Толиком.
- Сержант Горшнев! – кричал строгий командир.
- Я! – Надрывал себе глотку его подчинённый.
- Ко мне! – следовала команда, и Толик срывался с места. За три – четыре метра до своего командира он переходил на шаг и докладывал, приложив правую ладонь к пилотке.
- Товарищ, инженер-лейтенант! Сержант Горшнев по вашему приказанию прибыл!
- Вольно. Можете быть свободным! – Кричал Мишка.
- Есть! - Орал в ответ Толик!
Он отходил от своего строгого начальника метров на десять, и всё начиналось заново.
Хватило четырёх раз выполнения этого «смертельного номера под куполом цирка», после чего он был отменён по требованию публики.
- Салехов! Вам что, заняться больше нечем? Что вы тут за представление устроили!
- Товарищ майор, разрешите доложить, - выполняем Ваше указание по отработке строевой подготовки.
Мишка – сама невинность. Я не я, и лошадь не моя. Мне приказали, - я выполняю.
- Марш отсюда к чёртовой матери в капониры. Целые машины наперечёт, а они тут дурью маются!
- Есть! – одновременно радостно козырнули «чёрные души», и умчались в свои «мастерские» заниматься реальным делом. Приказ, который Храмов дал «сгоряча» можно было считать отменённым.
* * *
Морозный солнечный день. Всё укрыло белым искрящимся покрывалом. Небо голубое – преголубое, ни облачка. Звон переговоров синичек заглушается весёлым гомоном ребятни и смехом. Мы с семьёй проводим утро чудесного воскресного дня на нашей горке. Малыши катаются на всём, на чём только можно: на «ватрушках», на санках и снегокатах, на ледянках и на лыжах. Писк, хохот, шум! Белые стволы берёз – опушка леска, на которой находится горка, – кажутся такими же белыми и сверкающими как окружающий пейзаж. Разрумянившиеся на морозце мамаши в разноцветных лыжных костюмах, папаши, решившие, что сегодня можно не проявлять степенность и строгость, дурачиться вместе с ребятней, малыши и ребята постарше в комбинезончиках разной яркой окраски… У подножья и чуть в стороне от двух вагончиков поднимается чарующий запах свежей выпечки и шашлыков. Там на лавочках угощаются чаем с блинчиками и пирожками особопроголодавшиеся граждане со своим потомством. От одного из вагончиков звонко разносится по округе песенка о том, что три белых коня уносят в «звенящую снежную даль».
Красотуля щурится от солнца и смотрит, как я устраиваю Лизку на снегокате.
- На старт. Приготовились. Марш!
Лизавета стремительно летит под горку – только снег вихрится у неё за спиной. Ну и я стараюсь поспевать за «ребёнкой» на своих двоих. По мере сил и крутизны склона. На половине пути суммарный вектор сил вошёл в противоречие с силой реакции опоры и дальнейшую часть трассы я проделываю на спине. При этом в скорости догоняю Лизку, которая улетела в сугроб. Поскольку я прилетел в тот же сугроб, найти «ребёнку» и снегокат не составило особого труда. А вот выбраться из сугроба оказалось проблематичным, поскольку сверху на нас обрушилась «ватрушка» с девушкой в ярко красном горнолыжном костюме, которая держала на руках пацанёнка в синем с голубыми вставками комбезике. Смех, шутки… Снег летит во все стороны. Гремит старая добрая песня про потолок ледяной, дверь скрипучую и что кругом иней. Вытащив весь народ из снежной ловушки, я с чувством выполненного долга усаживаю своё бордово–оранжевое хохочущее счастье на снегокат и смотрю вверх, где нам машет Красотуля в бело-голубом лыжном костюме.
Только почему она машет белым флажком? Старт разрешен?
Веселье покидает, ухнув куда-то в глубину. Скорее к Машеньке, скорее наверх. Тяну снегокат с Лизкой. Сейчас мы заберёмся наверх, и я выясню, что это за шутки. Зачем дурацким розыгрышем портить такое чудесное утро? Склон довольно крутой и ноги скользят по снегу, как будто бегу на одном месте. А ещё этот чёртов парашют на заднице мешает. Надо ещё быстрее перебирать нижними конечностями, а то соскользну с крыла. Вот ведь рассмешу народ на горке. Мишка будет прикалываться и ещё лесенку как стрелку предложит. Красотуля ещё пару раз нетерпеливо и резко даёт отмашу. Да что за чёрт, выходит все только меня ждут… Блин, задерживаю вылёт на задание… Руки на край кабины, отжаться, перенести вес тела внутрь… А кто у меня сегодня полетит стрелком? Почему не в курсе? Я вообще, где был всё время перед вылетом? Что за дела? Красотуля успела одеть гимнастёрку?! Нет, это дежурный меня торопит отмашкой флажка: скорей – скорей взлетайте, – первое звено уже оторвалось от ВПП… А где мои девчонки?! Почему на горке вдруг лето? По округе разносится залихватская песенка про кокосы, пальмы и песок…Нет, это ревут движки «Илов». Левую руку положил на ручку газа, правую на штурвал. Мишка рядом, - потрепал меня по плечу. Сейчас соскочит и можно начинать рулёжку. Блин, а как же мои девчонки домой попадут с горки? Ведь ключи от квартиры у меня остались – Красотуля свои не взяла же…
- Машка!..Маша-а-а!
Мишка треплет меня за плечо.
- Жур! Журка!
- Да отстань же ты! Идите вы все..! Маша! Ключи возьми! Мишка, ты ей передай!.. Маша!
- Лейтенант!
- Что вас черти в аду на сковородку… Маша!
- Товарищ лейтенант… Вставайте, пора уже!
- Да мать–перемать вашу за ногу! Ма… - Всё, я подскочил на нарах. Вся рожа в слезах и соплях. Подушка тоже мокрая.
- Лёшка, ты чего материшься на всю землянку? Приснилось что ли чего?
- Товарищ лейтенант, я говорю - пора уже…
- Б-б-л-л-л… - выдохнулось с каким-то клёкотом из глотки.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
