Предлагаю продолжение:

Ни фига жизнь не проходит перед глазами. Вот дым из двигателя начал вырываться и закрывает обзор - так это точно. Зелень перелесков и опушек мелькает под плоскостями... Какой денёк сегодня классный. Вон, солнышко после обеда выглянуло, даже жарко стало. Живи и радуйся, а мы тут падаем... Обидно ведь, понимаешь... Держать машину! Нос чуть приподнять, может вытянет «шестёрочка»? Нет, уже не может. Не набираем высоту...
Аварийная посадка «вслепую». Смертельный номер на нашей арене! Только сегодня единственный и неповторимый раз!
Всё. Двигатель, поработав с рычащими перебоями, окончательно сдох. Лопасти вращаются вхолостую. С правой стороны капота начало вырываться пламя. Сколько там до взрыва бензобаков осталось? Молиться или держать машину? Держать!!! Нам можно не молиться, - всё равно все заживо сгоревшие грешники (инквизиторы-то в этом толк знали) в Рай попадают. Для таких, как мы, там особый вход предусмотрен. Наверное... Вот ща и проверим...
Какое-то чудо, что приборы ещё что-то пытаются показывать. Вперёд смотреть всё равно бесполезно - уже ничего не видно. «Иду по приборам!» Прямо как тот таксист в анекдоте. Вот только не смешно ни капельки.
Высота и скорость падают. Успеваю разглядеть, что садимся не на лес и не на болото. Слава Богу, хоть какая-то  ровная поверхность. И последним усилием штурвал на себя. Жми! Выжимай, мать её, железку!
Скользящий удар в брюхо машины, ещё один. И ещё! Теперь ничего не видно из-за поднятых клубов пыли. Кажется приземлились... Но «шестёрочка» продолжает гореть. Не всё ли равно где поджаримся: в небе или на земле?
Колпак фонаря. Туго... Еле сумел стронуть... Тяну двумя руками, упёршись в пол. Стук и звон по машине. Перехватиться двумя руками за край фонаря, сдвинуть... Тяни! Сильне-э-е. Фух, сдвинул... Не до конца, но пролезть можно. Чёрт! Жарко же, так и обжечься недолго! Снова стук по гибнущей машине... С визгом и вспышкой ушёл рикошет. Да вашу же бабушку за... за талию! Это чего такое? Это по мне ещё и стреляют? Совсем с дуба рухнули? Я же выпрыгнуть так не смогу!
Выждав очередную порцию попаданий по машине, резко на руках вырываю тело из кабины и прыгаю прямо в дым и огонь. Даже не успел подумать, что делаю, и что, может быть, прыгаю прямо в лужу горящего топлива. Бог миловал и, проскочив через клубы чёрного маслянистого дыма и язык пламени, который уже почти подобрался к кабине, я оказался на земле. Рядом грохнулось что-то монументально тяжкое. Бур! Жив чертяка! Как же он в своей сбруе смог из машины вылезти. Точно сказали - захочешь жить и не так раскорячишься.
- Командир, наши там, - и тычет куда-то в сторону носа нашей машины. - Только ползком надо...
- Мы чего, на нейтралке что ли сели?
- Ну да же!
По корпусу простучала ещё одна очередь.
- Командир, ты цел? Тогда давай рывком! Я прикрываю!
- Чем прикрываешь? Наганом что ли? Так ты его даже из кобуры не вытащил, - поинтересовался я, вытаскивая ТТ-шник. Всё-таки с этим прибором в руке как-то надёжнее.
- Своей личной бронёй. Я её специально не снял. Высунулся, а по нас стреляли, вот мне залепили в шлем. И ничего. Только в ушах зазвенело, и башка дёрнулась. Я пока из своей «точки» выкарабкивался, мне ещё пару раз в кирасу по касательной попали. Во, командир, гляди! - И продемонстрировал мне свежую вмятину и царапину.
- Давай на «раз - два - три»...
- Давай! - Согласился стрелок.
Про корпусу с визгом прошлась очередь. Рикошеты устремились в стратосферу. Нас не видно - сидим в дыму как в курной избе. Замаскировались типа.
- К чёрту счёт, - рванули!
И под прикрытием дыма, пригибаясь, мы побежали в направлении, указанном Устином Борисовичем.
Над нами сначала что-то просвистело, а потом я услышал пулемётную очередь. А может автоматную? Черт их разберёт, главное, что не попали.
И откуда главное вспомнилось: вниз, сгруппироваться и перекатиться. Как на зачёте выдал, как будто только и делал, что тренировался. Ещё бы парашют снять. Мешает ведь, зараза! В ногах путается, под коленки подбивает. Ползти тоже мешает. Хорошо хоть «шестёрочка» напоследок нас прикрывает корпусом и дымовой завесой. Очередь простучала и просвистела над головой. Рывком вскочить и бежать зигзагами. Бур бежит рядом и, по мере возможности, прикрывает своей «бронёй». Мы уже почти добрались бруствера, когда нам «сделали подножку». Получив удары по ногам, мы полетели носом вперёд, как сбитые футбольные форварды. И даже покатились по земле. Только не так как футболисты, выламывающие «пендаль». Я твёрдо решил, что нижние конечности у меня перебиты, и пользоваться своими подпорками мне уже не суждено. Поэтому я покатился как рулон линолеума к своим, благо оставалось всего метров десять. Бур отползал на четвереньках и довольно быстро. В окоп, на руки принимающей нас пехоте, мы шмякнулись почти одновременно. Наша успешная ретирада вызвала крайнее раздражение в войсках противника, и начался миномётный обстрел. Что-то звонко лопалось у нас над головой. Время от времени прилетали пригоршни земли и песка. Бойцы помогли нам приподняться и сесть, прислонясь к стенке окопа. Ни отвечать на вопросы, ни даже услышать их мы не могли. И вообще, пока мы были заняты очень важным делом, - пытались отдышаться.
Во, весёлые ребята. Смотрят на нас, как на клоунов, зубы скалят. От широты души мне чинарик протягивают. Хотел рукой сделать отрицательный жест - типа не курю. Чего это они от меня шарахнулись? А! Надо ТТ обратно в кобуру убрать. Вот только пальцы разожму и сразу уберу. «Ну, разжимайтесь же!» - пытаюсь помогать себе левой рукой. Пехотура наверно помирает со смеху - вон как хохочут, только не слышно ни фига, такой грохот стоит. Спасибо помогли пистолет в кобуру засунуть. На Бура смотрят как на инопланетянина. Не дают моему стрелку спокойно посидеть - крутят во все стороны. Он им шлем дал посмотреть. Один из этих архаровцев его тут же себе на голову натянул и высунулся из окопа. Огляделся по сторонам, блестя макушкой, и снова присел. Протягивает шлемак обратно, говорит что-то. Так не слышно же ничего. Может обстрел и прекратился, только у меня всё равно в ушах звон стоит. Боец догадался. Ткнул в шлем, а потом большой палец вверх оттопырил. А то! Сами знаем, что классная штука. Не зря же придумывали - делали.
Через некоторое время обстрел утих. Больше всего удивился обстоятельству, что на этот раз ноги у меня уцелели. А вот в парашюте пять входных отверстий. У Борисыча ещё больше. К тому же пока он бежал к нашим окопам ему ещё пару раз отрихтовали амуницию, если судить по свежим вмятинам и царапинам.
Когда ребята нас выводили с передней линии, я успел посмотреть на «шестёрочку». На месте нашей верной машины пылал мощный костёр. Чёрт... Что-то в носу защипало не вовремя... И глаза ещё слезятся... Это всё от пыли и от дыма. Блин, мать их в... в колодец через кобылу с присвистом...
Я стащил с головы шлем, на котором чудом уцелели очки. Бур тоже стоял, чуть присев, в ходе сообщения и смотрел на горящий штурмовик. Свой шлем он, как средневековый рыцарь, держал в левой руке. Потом вытер мокрое (конечно же от пота, буры не плачут) лицо рукавом и погрозил кулаком в сторону немецких окопов.

Не стоит меня хвалить - лучше критикуйте.

Сам считаю, что небольшая повесть "Фоторгафия", которая была размещена ренее на форуме в конкурсе соискателей,  лучше.

Отредактировано CHAK_alchemist (21-04-2019 12:35:21)

Прошу рассмотреть ещё один фрагмент:

Комбат радушно встретил нас в своём блиндаже. Для приёма высоких гостей (с неба свалившихся) был организован товарищеский ужин, который прошёл в деловой и дружественной обстановке. Конечно «дружественной» - отдельных табуреток ни у кого не было предусмотрено (лавка и нары). Рослый худой сутуловатый комбат с тремя кубарями договорился со своей медициной на предмет дезинфекции ссадин и царапин у «сталинских соколов» волей небес попавших (упавших) в его расположение. Причём начальником над всеми змеюками с посудой для употребления подобных жидкостей был худощавый мужик в очках с вредным и желчным выражением хронического язвенника. Какие выражения использовал комбат в разговоре с ним один-на-один, - не в курсе. Но когда медик выложил зелёную фляжку на стол, то на своё командование он поглядывал с явным неодобрением. Повреждения наших организмов следовало промыть спиртом как изнутри, так и снаружи. Поскольку сертификат-разрешение и лицензия, а по-старому просто «документы», на медицинский ректификат были утеряны в процессе доставки в подразделение и при движении самого подразделения при передислокациях, качество продукции, которую следовало использовать при санитарной обработке военнослужащих ВВС РККА, следовало проверить комиссионно, чтобы не допустить вредительских действий. В состав комиссии под председательством комбата от пехоты вошёл его заместитель по боевой подготовке, а также комиссар батальона в чине трёхкубового политрука и, конечно же, сам медик. От авиации мл.л-т Журавлёв и красноармеец Смирнов.
В котелке ординарец принёс воды - запивать. Ещё хлеба нарезали, сало кубиками настрогали. Но самым главным украшением застолья была Её Величество Картошка. Беловато-жёлтенькая, рассыпчатая, сверху укропчиком посыпанная... И парок такой поднимется. Всё, сейчас захлебнусь или подавлюсь... Медик вздохнул и решил вылить фляжку в котелок с водой. Это действие тут же вызвало у меня внутренний протест.
- Стой! Вы что творите?
- Как чего? Сейчас спирт разведу...
Политрук и медик посмотрели на меня неодобрительно, а комбат со своим замом - с интересом.
- Товарищи командиры, на правах бывшего химика требую немедленно прекратить это безобразие.
Теперь и Устин Борисович заинтересовался. А то он чего-то последнее время стал какой-то квёлый.
- Вот вы знаете, чему была посвящена диссертация самого уважаемого русского химика Дмитрия свет Ивановича Менделеева? Что? Правда, не знаете? Смешиванию спирта и воды! То есть получения русского национально продукта с польским наименованием «водка». Кроме шуток. Именно в этой научной работе сначала расчётным путём, а затем при помощи смелых экспериментов было обосновано стехиометрическое соотношение в сорок объёмных процентов, которые потом некоторые неграмотные личности стали трактовать как градусы.
- Пока будешь загибать, авиация, всё выдохнется! Если знаешь как, то сам смешивай!
- Процесс приготовления водки связан с рядом технологических операций, осуществление которых в данных условиях невозможно, а их отсутствие - вредно.
- Сам-то понял, что сейчас сказал?
- Я говорю, что требуется мерная посуда. Ну такая, с делениями на стекле. Это чтобы пропорцию не нарушать. А ещё нужно охлаждение и последующая очистка. Если просто смешать спирт с водой смесь же нагреется?
В ответ кивнул заинтересовавшийся медик и, почему-то, комбат. Может это и были «главные по разведению» в данном воинском подразделении?