Прошу проверить очередной фрагмент:

Чтобы попасть в ГУМ я решил, что надо выйти на станции «Площадь Революции». Пока мы летели в темноте подземных галерей метро, я успел просветить Салехова и Бородулина о знаменитых приметах этой станции - потереть гранату у матроса, туфельку у студентки, приклад винтовки у солдата. Самое важное - это потереть нос у собаки пограничника. Говорили, что это помогает только студентам при сдаче экзаменов (для сдачи зачётов надо погладить собаку по задней лапе), но как мне кажется, это приносит удачу и в других делах. В наше время существовал даже полуязыческий обряд, какую из деталей статуй надо потереть для исполнения конкретного желания. И даже отчаянно спорили: стоит ли тереть клюв и бока у петуха, или это, наоборот, приносит только неудачу. Пришлось маскироваться - типа эти приметы узнал, когда сам почти год был московским студентом. Если память мне не изменяет, статуи поставили в 1937-м году, ну а «я учился» 1938 - 1939-м. Сослуживцы поиронизировали по данному вопросу и выразились в том смысле, что всё это пережитки тёмного прошлого. Но когда двери вагона с шипением раскрылись и мы шагали по станции в сторону выхода в город, то крюк для выполнения обряда потирания носа собаки выполнили все трое. Что при этом загадали ребята, могу только предположить - по законам жанра говорить об этом нельзя ни в коем случае, иначе не сбудется. Я же имел только одно желание - вернуться.
Разницу со своим временем обнаружил уже в верхнем вестибюле станции. Пройдя тяжёлые дубовые двери (а вот они остались неизменными до времени моей реальности), мы вышли на улицу. Не похоже. И улица «25-го октября» отличается от Никольской. Правда, скорее оформлением. И конечно же, полным отсутствием кафе и бутиков. Но не найти ГУМ и не выйти к Красной площади просто невозможно.
Пытаясь оживить по памяти вкус знаменитого мороженого, которое продавалось «в центре ГУМа у фонтана», я довёл ребят до входа в торговый комплекс. Ага! Четыре раза как торговый... На Никольскую, то есть 25-го октября выходил гастроном. Причём не знаменитый «номер один», а очень даже заштатный. С ломовыми ценами и полупустыми прилавками. Почесав затылки и оглядев местный ассортимент, мы только пополнили запасы кускового сахара.
Чтобы окончательно не пасть в глазах сослуживцев как главный знаток Москвы я решил уточнить у степенной скучающей продавщицы о состоянии торговли в остальных помещениях.
- Вы, видимо, приезжие. Уже с 35-го года здесь находится только наш гастроном. В остальных помещениях разместились отделы наркомата. А на самых верхних этажах теперь коммунальные квартиры.
- Квартиры?! - не поверил я такому заявлению.
- Ну, квартиры как квартиры. У кого окна выходят на улицу - тем повезло, а у кого внутрь, то дома постоянно надо свет включать. И за водой и удобствами приходится ходить на нижние этажи.
У меня от такого сообщения получилось только выдавить из себя: «Да что вы говорите?!»
- Только возле фонтана сохранился торгсин и комиссионный магазин.
Поблагодарив продавщицу, мы вышли на улицу. Искать мороженое в наркомате и торгсине, - занятие бесперспективное. Слегка поморщившись, я согласился с предложением товарищей посмотреть Красную площадь. Но прежде чем выйти на неё мы на всякий случай проверили состояние формы. Для слегка запылившихся сапог у хозяйственного Мишки нашлась обувная щётка, а для всего прочего - у меня (не менее хозяйственного). В остальном мы решили положиться на волю случая и комендантского патруля, если таковой нам встретится.
Отсутствию храма Казанской иконы Божьей Матери и Иверских ворот я не удивился - их восстанавливали уже при мне. В целом ансамбль Красной площади был таким же, как и в моё время. Ну, ещё остались следы маскировки стен Кремля, Мавзолея и Исторического музея под жилые дома. Интересно, деятель, который предложил разрисовать всё «окнами» и замаскировать центр Москвы под жилые кварталы, сам видел это «творение» с воздуха? Немцы глубину стратегической мысли оценить не смогли - они этого просто не видели (а то не смогли бы от смеха выдержать траекторию бомбардировочного захода). А фотоаппаратура высотных разведчиков позволяла точно и однозначно определить, где находятся здания, являющиеся целями. Заслуга в том, что на территорию Кремля попало только пара десятков бомб, а в Большой и в театр Вахтангова - по одной, принадлежит только системе ПВО Москвы.