Ну, с Богом!

Начинаю заново:

Вот же я попал…

В пятницу оперативка по итогам недели затянулось до самого вечера. Довести до начальства нашу точку зрения о том, что выполнить повышенные обязательства, взятые на себя руководством цеха, без капитального ремонта оборудования оказалось невозможным. Как разговор слепого с глухим. Мои попытки предложить замену изношенного «железа», стоящего на нашем участке, на более целое и современное вызвали глухое раздражение начальника нашего цеха, которое он выразил в местных идиоматических выражениях. Нам было предложено увеличить усилия в вопросах улучшения эксплуатации существующего оборудования (правильнее сказать «текущего»; вот точно - изо всех дыр и трещин текущего). И что именно на нас особо возлагается ответственная задача по обеспечению обязательств цеха реальными делами. То есть если не обеспечим – отвечать будет мы.
- Всем всё ясно? Тогда никого больше не задерживаю! – Подвёл жирную черту под обсуждёнными вопросами наш «любимый» руководятел.
Выйдя на ступеньки центрального административного корпуса, мы с напарником остановились. Ледяной ноябрьский ветер резанул по лицу. Мимо проходили остальные участники совещания. Наши «соседи» по промплощадке тоже остановились.
Начальник соседнего участка Палыч, прикурил, прикрывая огонёк зажигалки ладонью. Володя, его технолог, отвернулся от резкого порыва ветра, несущего мокрый снег, и накинул капюшон куртки.
Всегда «любил» ноябрь: темень, холод… Если дождь - то ледяной, если снег – то мокрый. Хотя, как говорят «англичанцы», нет плохой погоды – есть плохая одежда.
Палыч с наслаждением пару раз затянулся. Ему, заядлому куряке, было тяжко совещаться – оперативиться почти три часа.
- Ну, что, на проходную?
На ступенях собственно остались только мы и наши «соседи». Плафоны на козырьке вестибюля едва пробивали сырой сумрак. В самом главном корпусе дежурный уже вырубил основное освещение. Володя качнул головой в капюшоне на дорожку, ведущую к центральной проходной, потом вопросительно глянул на нас.
- Не, вы не ждите, мы тут пока постоим. А то ещё нарвёшься на охрану… Потом объяснительные придётся «рисовать» о курении в неположенном месте… Вы давайте, мужики; счастливо…
Соседи сочувственно покивали и двинулись в темноту дорожки к проходной. М-дя, нам с напарником можно было только посочувствовать. В основном матерщина руководства (читать - «конструктивная критика отдельных недостатков») сегодня была посвящена нашему подразделению. Наши попытки оправдаться имели прямо противоположный эффект – «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!»

Василич, начальник моего участка и по совместительству напарник в заводской упряжке, затянулся, прищурившись от дыма. Привычным жестом протянул мне пачку. Я привычно отрицательно покачал головой. Предмет моей личной гордости – уже седьмой месяц как не курю. Вот просто так взял и перестал. Ну, ладно, не просто так. Матушка и моя Красотуля открыли совместный фронт борьбы с курением. Воевали со мной почти три года, пока дочка не высадила у меня в тылу десант и не заявила, что ей тоже не нравится, что запах плохой и что это вредно для здоровья. Пришлось подписывать акт о безоговорочной капитуляции.
Василич задумчиво курил в кулак… Настроение «весёлое», близкое к «радостному». Чёрт бы побрал всех этих начальничков, выбившихся в руководство удачной женитьбой на дочках ещё более высоких «топов». Вот ведь парадокс - сынки больших «боссов», как правило, народец так себе: ни рыба ни мясо. Сидят в отделах, пасьянсы на компьютерах раскладывают. А вот зятья! Эти-то по головам пройдут и всем глотку перегрызут за вожделенное начальственное кресло.
- Ну по домам, что ли? – хрипловато спросил Василич. Он ещё не залечил полностью простуду, подхваченную в октябре. – Вечерники и ночники отработают без нас. На выходных я сам ребят проконтролирую по телефону. А вот в понедельник придём и будем ломать голову, что делать дальше…
Мы уже неспешно шагали по дорожке в направлении центральной проходной. Ветер сбавил обороты, и мокрый снег перестал хлестать. Он просто шмякался на асфальт под ноги. Редкие фонари образовывали островки света. Из-за этого казалось, что окружающий сумрак стал только более насыщенным. Точнее, намокшим.
- Тебя подбросить? – предложил Василич.
- Да не, я на своей «шахе».
- Чего это ты сегодня? Обычно ж пешком бегаешь.
- Лизку после гимнастики должны были мои родители забрать. Я с ними договорился – как знал, что наш лиходей сегодня снова задержит. Вот надо «ребёнку» отвезти домой и потом ещё по магазинам пробежаться. Потому я сегодня свои «колёса» взял.
Холл заводской проходной встретил ярким светом, теплом, медитирующими «ВОХРушками» и уборщицей. Неодобрительный взгляд на наши мокрые следы. В пропускных кабинках у нас профессионально–небрежно проверили пропуска и, решив, что мы достойны свободы и отдыха, выпустили на улицу.
Василич буркнул на прощание:
- Ну, бывай… - и остановился под навесом главного входа проходной, чтобы ещё раз закурить. Что же, портить здоровье никотином – это сознательная прерогатива взрослого мужика. Вредная мыслишка с издёвкой вякнула из глубины сознания: «Ага, а сам-то давно ли бросил? Если бы не твои девушки, сейчас тоже мог травиться табачищем…»

Стоянка у завода была уже почти пустой. Остались только машины вечерников, да таких, как мы с Василичем. Идти пришлось почти через всю мокрую и тёмную площадь. С утра места оставались только при въезде. Там сейчас меня и дожидается моя «шестёрочка».
Чёрт возьми!.. Картина радости бытия дополнилась свежими ощущениями холода и сырости, - я, конечно же, промок. Ботинки решили, что всё равно скоро конец сезону, их функция завершена и поэтому не стоит упираться и держать снаружи грязное месиво, покрывающее асфальт площади. Ну, почему мне сегодня так везёт? За какие прегрешения?…
Та-а-ак! Ну-ка, тряпка, соберись! Теперь выжмись! Встряхнись! И на верёвку – сушиться!
Как там нас учил тренер… Глубокий медленный вдох. Как будто пьёшь воздух. Ещё глубже! Резкий выдох! Ещё разок.
Во. Начало отпускать… Всё в норме. А кому сейчас легко?
Брелок автомобильной сигнализации нашёлся в кармане куртки. «Шестёрочка» приветливо пискнула пару раз и впустила на водительское кресло. Ну, конечно, не тепло, но, по крайней мере, и не так сыро и ветрено как снаружи. Теперь бы попасть ключом в замок зажигания. Ни фига не видно… А ведь кто-то недавно разорился на крошечный карманный фонарик – светодиодный, металлический, неубиваемый (как было написано). Иди-ка сюда, дружок, – есть тут для тебя работа. С фонариком дело быстро пошло на лад. Машинка фыркнула пару раз и довольно заурчала. Ну, да, ну не иномарка, ну старенькая. Так ведь возит же, много не требует. Под окошками ночует, на проходной дожидается. Всё равно на новую машину денег нет, и не предвидится.
Хорошо «переобуться» на «зимнюю резину» успел, а то погода скоро совсем «за минус» уйдёт. Ну вот, чуток погрелись – можно отчаливать и проститься с любимым заводом на целых 52 часа.
Неспешный плавный набор скорости. Набрал 60 км/ч, положенные правилами дорожного движения. Всё равно гнать по мокрой скользкой дороге быстрее было нежелательно. Фонари освещения на трассе до жилой зоны тоже горят через один – может, экономят в ГорЭнерго, а, может, от сырости контакты светильников перегорели…
Запела гарнитура мобильного. Зазвучала мелодия, которая была «заведена» на звонки матушки. Всё же приятно, когда в этом тёмном холодном и слякотном мире про тебя помнят, тебя где-то ждут и беспокоятся.
- Слушаю, да-да. Я уже еду…
- Да ты не спеши. Мы уже поужинали. Лизонька с дедом мультики смотрят.
- Хорошо. Мам, я ещё тогда в магазин заскочу, а потом к вам. Купить что-нибудь вкусненького к чаю?
- У нас всё есть, а на выходных мы сами и так по магазинам собираемся. Может Лизоньку оставите у нас ночевать? А то, что вы будете ночью мотаться… Завтра вместе с Машенькой и приедете за ней.
Немножко помолчал, оценивая предложение. Пока доеду, пока дочка соберётся… Опять же в магазин хотел забежать. А ещё ведь придётся отвечать на вопрос родителей «как дела на работе…». Поеду я лучше домой.
- Угу, хорошо. Ладушки. Мы тогда завтра приедем. Ну, до встречи.
Отбой. «Бип» гарнитуры. Любит бабушка нашу дочку, свою маленькую копию (правда–правда, могу даже для сравнения фото показать).
Значит, у меня есть ещё почти час форы по времени. Можно встретить свою Красотулю после её курсов повышения квалификации. Надо бы позвонить – предупредить. Рука привычно полезла во внутренний карман. Нет, не буду. Не люблю звонить на ходу – нервирует меня это дело, да и от вождения отвлекает. Лучше позвоню от магазина. Телефон так и остался лежать во внутреннем кармане куртки.
Пробежался взглядом по зеркалам – никто не поджимает, никого сзади нет. Погода не благоприятствует вечерним поездкам. Только таксёры гоняют – денежку пытаются зарабатывать «подметая улицы».
Снова пошёл дождь со снегом – очередной заряд. Включил дворники. Вдали слякотную хмарь пробивали лучи фар ближнего света и мигающая аварийная сигнализация. Какой-то дальнобойщик остановился на встречной обочине. Вроде никого больше не видно.
Мне осталось ещё метров триста, а потом два перекрёстка и поворот. Зайду в магазин… «Ребёнки» не будет, и мы можем чуток расслабиться. Давно что-то мы себя не баловали. Вот и прихвачу в магазине бутылочку вина. Французского или итальянского. Не-э-э, лучше крымского. И моей Красотуле больше нравится. Вспомним прошлогодний отпуск… Наши фотографии на слайд-шоу посмотрим. Севастополь, Ялта и Алушта. В каждом городе провели по неделе. Это, наверное, был самый удачный и беззаботный отдых нашего маленького семейства.
Фура на обочине сонно мигает аварийкой. Уже совсем близко…
И вдруг резкий свет в глаза!
На встречный автомобиль, вынырнувший из-за дальнобойщика, успел отреагировать резким поворотом вправо, но было уже поздно.
Удар! Нас с шахой подбросило, развернуло в воздухе. Грудью вошёл в баранку, потом головой - в боковое стекло. Грохот приземления. Ещё разворот, «шестёрочка» крутанулась на двух колёсах, слегка задумалась – переворачиваться или нет – и, хрумкнув на прощание подвеской, встала ровно.