Сначала перерыл весть текст. Только потом сообразил, что это касается текста поста.
Принимается без возражений.

Предлагаю для проверки очередной фрагмент:

    Новички

Однажды в перерыве между занятиями мы выбрались подымить у учебного корпуса. Внутри было, конечно, теплее. Но уж больно тесно. И не покуришь – дежурный командир из местных обычно начинал возмущаться и грозиться, что сдаст нас на расправу начальству. Подошёл какой-то отряд, по численности ближе взводу. К зенитчикам, наверное, а, может, в БАО. Ну, что там за дятел ими командовал? Пацанов нарядили в ботинки с обмотками вместо валенок. Ушанок на всех не хватило – кому-то даже будёновки выдали. Рукавиц нет, уши на шапках и будёновках опустить не разрешили. Ещё немного тут постоят и в эскимо превратятся.
- Журавлёв, - окликнул возникший из-за спины комэск. – Ведите их в столовую.
- Есть! – это громко, по уставу ответил. - Как что, так сразу я. Как самый маленький гном или самый младший лейтенант… - Это проворчал так, тихонечко и только своим, чтобы майор не слышал. Не, ну, правда – вон ребята тоже стоят ничем не обременённые кроме курева. Или у нас для курящих – перекур, а для некурящих – продолжение работ и занятий? И где, спрашивается, справедливость?
Недовольный я подошёл к замерзающему строю. Ребят, что ли, призвали только-только? Уж больно вид неказистый, и «сидоры» тощенькие за плечами. И сами такие же худые. Как из голодного края. Мы тоже особой статью не блистали с «пшённой» диетой, но с этими пацанятами был уже перебор.
Опаньки! Все бойцы в строю в шинелях с красными треугольничками на голубом фоне петлиц.
- Воины, обманите и скажите, что вы подразделение пешей кавалерии, - Обратился я к ребятам, которые совершали слабые попытки подвигаться, чтобы хоть как-нибудь согреться.
- Мы лётчики. Мы пилоты… - вразнобой ответили из строя несколько замерзающих голосов.
- Улёт, - прокомментировал я ситуацию. Парней надо спасать, а то завтра половина будет с ангиной, а вторая половина с пневмонией.
- Тогда полетели. Приготовиться к бегу! Бегом - МАРШ!
Хреново бежать в ботинках по утоптанному снегу, который скользкий как лёд (почти так же как в валенках). Но ребята резво двигались, даже пытались некоторое время держать подобие строя. Сначала еле-еле, а потом уже во всю прыть побежали к корпусу столовки. Я старался в своих валенках не отставать от этих лосей.
Метров через 800 у входа в нашу харчевню "Трёх пескарей" остановил сержантов.
- На месте! Стой! Собрались. Выровнять строй! Справа по одному в столовую бегом марш!
- А ну, СТОЙ! – Михееч, начальник пищеблока, был явно раздражён моим самоуправством – как это не по времени и без разрешения Его Сиятельства завожу людей в святая святых! Нарушены все мыслимые и немыслимые порядки! Он сейчас караул вызовет! И до КомБригады дойдёт! Лично в Куйбышев для этого съездит!
- Михееч, будь человеком! Пацанов и так на морозе продержали. Они же завтра с температурой полягут. Не хочешь кормить, так хоть дай согреться молодёжи!
- Журавлёв, вот тебе что, больше всех…
- А мне комэск приказал!
- А наряду потом убирать за ними всё, что эти ироды натопчут!
- Ребята свои «ботфорты» отряхнут. Пусти людей погреться – не будь Держимордой! И наряд поторопи. Твои бойцы уже наверняка всё приготовили, вот и покорми сначала этих орлят, а потом всех остальных.
- Ладно, - Михалыч смилостивился и махнул рукой, - Справа по одному… Давай. Снег отряхните, Ироды!
В тепле столовки парни немого отогрелись и начали негромко жужжать.
Три раза громко хлопнул в ладоши, призывая народ к вниманию.
- Орлы! Я младший лейтенант Журавлёв. По поручению командира учебно-тренировочной эскадрильи доставил вас до столовой. С большой долей вероятности – ваш будущий сослуживец. Сейчас наряд подсуетится и найдёт, что вам пожевать. Далее начинается служба, - обучение по боевому применению. Почему вы все сержанты не спрашиваю, – значит выпускали из училища после знаменитого приказа. Вопрос только один – вы заканчивали в училище годовой или полугодовой курс?
- Полгода.
- Год.
- Девять месяцев...
- Ясненько. Значит, к тому же у нас сборная солянка из нескольких училищ. Что за машина «Ил-2» знаете?
- Нет…
- Не знаем…
- Волшебненько. На чём учились?
- На И-15 и на «Чайке».
- И-16
- Р-5 и Р-Z.
- Су-2.
- На СБ!
Ответы радости не добавили. Но, собственно это и ожидалось.
- Так, у нас половина соколов к тому же ещё и истребители… Хотя, всё равно же вас «по земле работать» учили?
- Сержант Якименко, - поднялся паренёк рядом со мной. – Училы даж больше, чем у конус стралять. – Я отметил у паренька заметный малоросский говорок.
- А попадать учили? – Как тогда выражались? Подколка — друг пилота?
- А попадать, ховорят, научуть у учебной эскадрильи и на фронте.
- Зачёт, сержант. Принимается. Значит, будем учиться  вместе. Стоп, а чего удивляетесь? Думаете, что «Ил» все знают? Эта машина только начала перед войной в войска поступать. В курсе, что самолёт хороший, не исключено, что после «ишачка», или «чайки» на неё можно будет легко переучиться и летать уже через неделю. Вот только сейчас у нас из «техники» – две «кофемолки», мимо которых мы пробегали. Ну вот, собственно, и всё.
Теперь к делу. Товарищи лётчики (умышленно не назвал сержантами, чтобы не обижать тех, кто и так обижен), вот оставляю карандаш и пару листов бумаги. Задача – составить список потребности в тёплом обмундировании. С размерами. К будённовцам это тоже относится – менингит – весёлый парень. В Подмосковье более-менее тепло станет только в апреле. Надеюсь, что к этому времени мы все уже будем на фронте.
Список потом передайте старшине «учебки». Начнём вас одевать. Карандаш не забудьте вернуть. Он мне дорог как память о Сакко и Ванцетти. Грейтесь.

Никакое доброе дело не проходит бесследно и безболезненно. После обеда выяснилось, что сержантиков «повесили» на вашего покорного слугу. Блеск! Просто всю жизнь мечтал! Что я им мог рассказать и чему научить – не представляю. Койки заправлять и маршировать они и так умеют. Система гетеродинной настройки станций пеленгации (моя первая ВУС) появится лет через пятьдесят. До ядрёного оружия, правда, три с половиной года. Только до второй ВУС – хим.-дым («и прочая») защитной, всё равно годиков сорок пройдёт.
Но во всём надо искать способ не просто выкрутиться, но и извлечь для себя максимальную пользу. Вон, Ди’Каприо в «Поймай меня, если сможешь» кем только не был – даже адвокатом и врачом. А мне-то надо всего лишь изображать инструктора. Ха! – да нам это дело – на пару замахов! А предложенный им способ лёгкого мошенничества вдохновил мою персону на подвиги.
Первым делом добрался до командира «учебки» и получил в своё распоряжение один из «русс-фанер» с условием, что ничего ломать не будем, и если что-то свернём – сами и починим. Потом утащили из красного уголка пару лавок и поставили их вдоль бортов самолётика, отданного нам на растерзание. После обеда организовали с сержантиками обучение. По три сокола становились на каждую лавочку, а один забирался в заднюю кабину. Я для себя оккупировал переднюю и оттуда вёл контроль действий.
Естественно, что эти пацаны знали учебный самолётик в отличие от одного технолога химического производства. Они же меня обрадовали, в смысле, что угадал – это был У-2. Я с грозным видом всезнающего экзаменатора вопрошал:
- Порядок запуска!
Сидящий в кабине парнишка начинал суетливо перебирать тумблеры и краники, озвучивая свои действия. Если я не успевал запомнить, то не менее важным голосом добавлял:
- Помедленнее и почётче! Извольте вырабатывать командирский стиль речи!
В середине доклада экзаменуемого я его прерывал и тыкал в любого из стоящих на скамеечке.
- Что у нас упустил товарищ пилот?
Подсказки тут же сыпались как из рога изобилия – оказывается, надо ещё так и так сделать, а вот это действие – было совершенно лишним и относилось к предполётному осмотру. Я уже даже приноровился сам замечать огрехи ребят – как только парни на скамеечках начинали подпрыгивать и рваться подсказать, - то это был верный признак того, что пилот к кабине допустил «косяк». Мне оставалось только мотать на ус. По большому счёту моя «шестёрочка» (которая изделие ВАЗа) была устроена сложнее. И, пожалуй, умнее. Особенно меня добило, что хвостовым рулём надо было управлять ножными педалями, а не поворотом твистера как на джойстике. Неудобно же! Ногу вперёд, ручку газа на себя (уменьшить обороты), штурвал (это гордое название принадлежало палке посредине кабины) в сторону поворота.
Кто из нас в большей степени учился, а кто учил, оставим за скобками. У ребят в основном большинство вылетов было именно на У 2. На боевых машинах у них налёта всего по пять – десять часов.