Или тут тоже срабатывает божественное вмешательство? Неплохо бы распространить его действие и на документ: что именно там написано?
Но Высшие силы дадут о себе знать не сразу, а пока нужно идти дальше и пометить путь к покойнику, хотя бы от близлежащей дороги.
Пока в лесу-зарубками на створах деревьев. А там, где проходит дорога-каким-то знаком, откуда надо поворачивать и идти дальше, по зарубкам.
–Вейно, походи вокруг и поищи свалившиеся с покойника перчатку и шапку, они пригодятся.
Юноша бодро занялся этим, но ничего не нашел. Странно. Или он потерял их куда раньше, а вот здесь уже и сам свалился с седла? Но тогда никто не даст гарантию, что они не сгнили. Пусть даже на теле по мановению богов все цело доселе, но за сотню шагов отсюда?
Пессимизм Эдда оправдался частично. Берет с пером, принадлежавший покойному, нащелся совсем рядом. От времени он пострадал больше, чем другая одежда убитого, но Эдд думал, что за двадцать лет в лесу берет вообще не уцелеет.
А так, хоть и сквозные дыры есть, но цвет остался, и фетровая подкладка под кожей мягкого дубления сохранилась, и перо, и пряжка с гербом…
–Вейно, вернись к покойнику и принеси его кинжал. Мы им приколем берет к стволу дерева-как знак, что идти надо туда. А теперь будем идти вот сюда и на каждой третьей сосне делать зарубки.
Дорога встретилась через где-то тысячу шагов. Вейно подошел к ближнему от обочины дереву, прикинул что-то, оставил на траве свои вещички, взял кинжал в зубы и попытался влезть на дерево. Не получилось– ветки у сосен внизу ствола не выдержат даже ребенка. Оруженосец явно разозлился и побежал искать то, что поможет ему подняться повыше. С другой стороны дороги лес был смешанный, и это было правильным– побежать туда. Особенно, если бы Вейно имел силу, как у горного тролля или скредлинга, и мог выдернуть из земли подходящий пенек.
Эдд пока стал за сосной, чтобы его было видно похуже, и следил за тем, кто поедет по дороге.
Если неподалеку есть деревня, то можно было бы завернуть туда какого-то мимоезжего виллана, а не самим идти к ней, пугая собак, детей и пасущуюся скотину.
Вернулся пыхтящий от натуги Вейно и приволок большую раздвоенную ветку величиной с небольшое деревце. Она и послужила подобием лестницы. Итак, берет пригвожден, теперь надо найти перо на замену старому и попробовать развести черннльный порошок.
–Вейно, там по дороге не валялось крупное перо птицы?
–Да, милорд, сейчас я его принесу!
Принесенное перо от какой-то лесной птицы по сравнению с гусиным было мелковатым, но сойдет и это. Порошок с стеклянной баночке развелся водой. Теперь новая загадка бытия- как костяными пальцами что-то написать. Или юношу задействовать?
Вейно застеснялся и сказал, что читает на нынешнем языке хорошо, старого не знает, а писать он плохо научен, можно даже сказать, что и нет.
Это был хорошее приглашение поностальгировать, вспомнив, что во времена молодости Эда неграмотными или полуграмотными были только оруженосцы бедных провинциальных рыцарей. И то они стыдились этого и искали способ научиться. Эдду в свое время досталось много вкусных кусочков за то, что он обучал другого оруженосца азам чтения и письма. Интересно, помнит ли сейчас сир Морристоун Беннро те далекие времена и то, как он виртуозно таскал разное вкусное из кладовых замка Риошен? Тогда зима была очень ранней и очень снежной, почти на полгода отрезав обитателей замка от мира. Изредка пробегал герой-лыжник сквозь жуткие снежные валы и прилетали почтовые голуби, отчего поддерживалась иллюзия того, что обитатели знают, что творится в королевстве. Три рыцаря-гостя и владелец замка от безделья предались дегустации содержимого винных погребов, и оруженосцы были предоставлены самим себе. Вот и Морри с Эддом занимались образованием, а более старший Грендель Фаннер нашел себе девицу на женской половине. Кажется, это была служанка покойной леди Риошен, которую хозяин пристроил на роль воспитательницы дочки. Сын его  совершенно  не хотел заниматься военным делом, а целые дни напролет проводил в молитвами и за чтением  священных книг,
поэтому за ним следил жрец. Интересная тогда была зима…
Когда чернила настоялись, Эдд стал искать место для писания, справедливо полагая, что если он будет писать одними костями, да еще на неровной доске, то его письмо не поймут.
Более-менее ровно получилось только на пеньке и с подкладыванием сумочки. Так, теперь надо очинить перо.
–Скажи, Вейно, ты знаешь такую загадку: «Голову срезали, сердце вынули, дали пить, стало говорить?»
–Ннет, милорд. А что это?
–А вот мы с тобой сейчас это и сделаем. В сумочке сира Анри я видел ножик для этих целей, дай - ка его сюда. О, он еще и острый! Вот гляди, срезаем кончик пера, то есть «голову срезали». Теперь вынимаем сердцевину   и так далее. И теперь можно окунать в чернила, «дав пить» и оно заговорит. И голос пера будут слышать, пока есть способные прочитать записанное.
Вейно открыл рот и забыл его захлопнуть.
Впрочем, писать получалось, и даже понятно. По крайней мере, Эдд счел, что все обстоит именно так.
–Теперь надо растопить воск, капнуть на кончик листа и запечатать. Но чем?
Поразмыслив, лорд решил, что коль его кольцо-печать осталось где-то там, где он не ведает, а к трупу сира Анри идти довольно далеко, запечатать воск надо отпечатком пластинки на эфесе меча. Получилось не так чтобы красиво, но видно, что это какое-то изображение, а не палец и не кроличья лапа.
–Теперь пошли искать виллана. Надеюсь, долго сидеть не придется.
Вот с этим было сложнее. Но первая же одиночная подвода оправдала все ожидания- кляча еле шла, а виллан был изрядно наклюкавшимся. Конечно, серьезные дела поручать лучше трезвым, но показывать себя трезвым людям Эдду не хотелось. А дождаться гармонии, когда тип будет достаточно пьян, чтобы не помереть с перепугу, но при этом ничего не попутает-ну, идеал недостижим и святость тоже, как говорил жрец, отпуская грехи юному Эдду
Эдд вышел из-за ствола дерева и широким шагом догнал телегу.
–Стой! -громким голосом возгласил он, упирая копье пейзанину в спину.
–И не оборачивайся, а то пожалеешь, что с двумя глазами на свет родился!
Виллан почувствовал острое железо, что прикасается к спине, дернул за вожжи, и его кляча встала.
Лепетание, что у него ничего нет, Эдд прервал и заявил:
–Заткнись и слушай! Что там, впереди по дороге?
– Село Отрыжки. ваша милость.
–Чье оно?
–Королевское, ваша милость, пятый год как!
–Так вот и слушай, что ты должен делать! Тебе дадут серебряную монету! И дадут письмо! Письмо отнесешь к старосте и скажешь, что лорд Эдд Брекенпул нашел неподалеку от дороги тело рыцаря сира Сербеллони, убитого неизвестными. Сейчас я иду на поиск убийц. Уяснил?
–Да, ваша милость! Да!
– Тело лежит в стороне от дороги, путь к нему отмечен зарубками на каждом третьем дереве!
Сворачивать нужно от знака - господский берет, прибитый ножом! Уяснил?
– Да, ваша милость, да!
–Монету оставишь себе! А письмо-старосте, чтобы тот срочно передал его королевскому чиновнику! Где он есть поблизости?
–В городе Шено, ваша милость!
–Вот и пусть передает! Если ты письмо потеряешь, а староста не отошлет-я приду за вами и уведу во владения Подземного бога!
И Эдд махнул перед глазами виллана костями руки. Тот только утробно застонал.
Ага, залит достаточно, чтобы испугаться, но не упасть трупом или наложить в штаны.
–Протяни за голову левую руку, но не оборачивайся! А то увидишь МЕНЯ!
Крестьянин потянул правую руку. Ну и демон с тем, что это не та. В руку легло письмо.
–Другую!
В нее легла монета.
–А теперь домой! Оглянешься-умрешь от увиденного!
Подхлестнутая лошаденка вспомнила молодость и рванула вперед.
В положении ожившего скелета есть свои прелести, но есть и сложности. Стал бы он во плоти прятаться от взора этого виллана? Куда там! Взял бы за шиворот, указал, что надо сделать, отдал ему, сопроводил пинком и все. Половину слов можно было бы не произносить.
Так подумал Эдд и отправился к Вейно.

Пс.
Сегодня прода короткая,чтобы добить четвертую главу.

ГЛАВА ПЯТАЯ. Пока без названия.

Юноша уже ждал, и даже начал пристраивать на себя пожитки.
Но лорд был неспешен и захотел глянуть на то, сколько еды еще у оруженосца. Вообще-то оказалось не так много, а иллюзию набитости мешка создавал котелок, что лежал внутри. На обед у Вейно есть четверть хлеба, кусок сыра, и на утро еще столько же. Вечером поесть тоже будет что, но надо сварить кашу из наличной крупы, которой есть на варки три, но неясно, умеет ли оруженосец ее готовить. Заплесневевшую рыбу лорд велел выкинуть к демоновой бабушке. Юноша с грустью так и сделал, за что заработал порцию нравоучительных рассказов, что случается с теми, кто ест подпорченные продукты с подробным описанием, как их тошнит, проносит и как быстро они могут уйти на встречу с предками.
–Даже если тебе очень повезет, и ты не умрешь под замком или городом как плата за его взятие, то тебя ждет период, когда будет шатать ветром от слабости.
Поэтому лучше пожевать хлеба. который не пропал и лечь полуголодным, чем пожадничать и доедать такое мясо или рыбу! За последние полтораста лет три короля умерли от поветрий, поразивших их в лагере. Как ты понимаешь, там было получше, чему тебя с едой и целители находились, но итог именно такой.
А если вокруг тебя начали страдать кровавым поносом, то даже сырую воду пить нельзя, особенно из ручья или озера,
–А что тогда пить, милорд?
–Вино, пиво. Если у тебя есть возможность.
Нет- кипяти воду и заваривай сухие ягоды или травы, которые я тебе покажу. Иногда находится колодец или источник, в котором на удивление безопасная вода. Но пойди еще найди его.
В горах, о которых я тебе рассказывал, встречаются источники кисловатой на вкус воды. Если налить их воду в стакан, то она пузырится, как будто начинает закипать, но на самом деле она не кипящая и даже не теплая. Эту воду можешь без опаски пить, но она не очень приятна на вкус.
–Милорд, рядом с замком сира Уолтера есть интересный источник. Воду пить нельзя, она отвратительна на вкус и голубоватого цвета. Но в ней купают больных телят и ягнят, у которых парша. И они выздоравливают.
–Интересный источник. Ладно, пойдем. А то мы уже долго занимаемся драконами и людьми, но надо идти
–Милорд, а вы не расскажете про баню и Устрицу?
–Ты бы лучше спросил про то, как отбивать удары ножа или кинжала, а не про эту давнюю историю. Знание ее тебя не сделает мудрым или счастливым.
– Милорд, я готов услышать и про баню с устрицами, и по защиту от ножа. И еще про многое!
–Ну тогда слушай…
И Эдд рассказал про то, как в королевском замке собралось 18 пленных лордов, взятых на Кровавом мосту, и еще четыре в других местах. Их заперли в разные камеры замка и стали ждать возвращения короля с охоты из Трехгорного леса.
Пока же пленные лорды глотали скудный тюремный ужин и размышляли о том, что им предстоит, когда трех оленей затравят   и съедят их печень. После того король обычно возвращался с охоты, привезя особо красивые рога для украшения коридоров замка, а мастер охоты   оставался и подготавливал мясо затравленных для королевского. Поэтому сидящие в подземелье лорды прикидывали, сколько им еще осталось, исходя из  своего опыта участия в охотах. Потом они легли спать, но глубокой ночью были разбужены. В камеры поочередно заходил королевский тюремщик сир Арондин из Мена, по прозвищу Святая устрица, ибо так он любил ругаться: «Святая устрица, святая корова, святой каблук» и так далее, в зависимости от степени его раздражения. Раньше он был обыкновенным мелким рыцарем, а потом, утратив семью во время поветрия, попросил короля взять его на эту службу.  Кто тогда был на престоле-– тут сведения расходятся, по все знавшие утверждали, что сир Арондин служил около пятнадцати лет, а то и побольше.
Это был спокойный немолодой человек, и страсти в нем давно отгорели. Так вот, в эту ночь он поднял всех мятежных лордов, кроме двух, и велел им отправляться вслед за ним в замковую баню, потому как встретить королевский приговор им надлежит чистыми. Лорды не имели ничего против, поэтому разделись и занялись мытьем. А стража наблюдала за ними, не готовят ли они побег. Потом стража куда-то делась, но на ее отсутствие   моющиеся не обратили внимание.
И зря. Потому что здание бани оказалось обложенным хворостом, двери и окна заперты и даже подперты, а внутри было несколько сосудов с горючим земляным маслом, что вытекает из оврагов на юге страны. Поэтому баня сгорела, как лес в сухую погоду от удара молнии.
Тушили так медленно и неудачно, что остальные здания не пострадали, а вот баня– дотла, и все, кто мылись в ней –тоже.
Сир Аронднн никуда не делся, а остался на своем посту. Он пояснил, что казнил (именно так) мятежных лордов за многие преступления их людей, в том числе и жестокое убийство семьи его племянника, совершенное их людьми во время мятежа.
И уточнил, что именно сделали с родственником и его детьми. Он готов принять любую кару, что назначит ему король. Кроме него никто не виноват, ибо он собрал в камерах под видом мелких преступников других, чьи родные тоже пострадали от бесчинств мятежных лордов, и они с радостью взялись за участие. А несколько дней под замком посчитали очень небольшой платой за месть Он их уже выпустил, и где искать– не знает.
– Прибывший король был поставлен перед тяжелым выбором. С одной стороны, это были мятежники и за это им полагалось даже больше.
Но короли не любят, когда их право на суд кто-то узурпирует. Но с другой стороны, монарх лишился многих своих врагов, и при этом не он решал, как лорды умрут!
В столицу же прибывали люди, и все громче на улицах слышалось, что сир Арондин ни в чем не виноват.
Дело было немного отложено, а когда прибыли отличившиеся в подавлении мятежа наместники и командиры, перед ними был поставлен вопрос: как они думают, что делать с сиром Устрицей?
Голоса разделились почти что пополам - казнить сира Арондина или нет.
Последним выступал наш Верховный жрец. Он и предложил решить вопрос о виновности сира Устрицы таким вот аналогом судебного поединка. Сир Устрица на повозке должен быть провезен от юга и до севера сквозь все города и деревни. Стража и герольд должны были везде рассказывать, что он сделал и не мешать тем, кто захочет его покарать за историю с баней.
Повозка спустилась на барже до пристани Модрийе, а потом, регулярно меняя лошадей, отправилась на север.
Как потом мне рассказывали, в южных провинциях к сиру Арондину отнеслись либо безразлично. либо кидали в него гнилыми овощами. Но, чем севернее продвигалась повозка, тем восторженнее встречали ее. Люди кидали цветы, целовали цепи, в которые он был закован, приносили еду и питье, даже просили благословить их детей.
В городе Клен сира Арондина расковали и отпустили. Говорят, что сир Устрица на брошенные народом ему в повозку деньги купил дом и поселился в нем, хотя место, где он устроился, всякий называет по-разному.
Ты услышал историю? А вот теперь вспомни, что ты оруженосец и ответь, почему в Нияке и Хембе в сира Устрицу кидали овощами?
–Милорд, а откуда мне знать, я ведь никогда не был в тех краях!
–Ты снова заработал подзатыльник. Который повиснет на тебе долгом.
Оруженосец обязан знать главные особенности диалектов в разных провинциях. Иначе, когда он пойдет в Хембе покупать курицу для обеда его рыцаря, весь рынок будет смеяться над ним.
–Простите мне мою темноту, милорд, но сир Дальберт никогда не обучал меня ничему подобному.
–Демонова бездна, должно быть, твой сир вообще не протрезвевал …
–Это случалось, милорд, но трезвым он был еще раздражительнее, чем пьяным.
–Ну тогда слушай. Если ты приходишь в лавку пекаря в столице и говоришь: «Почем булка хлеба?» Это звучит: «hoeveel roll»?  Точнее, звучит для диалекта западных и северных провинций.
В Хембе же хлеб называют «bruid», а словом «rollveei» называют невесту. Вот и представь себя в лавке, когда над тобой посмеются или направят в дом шлюх, решив, что ты именно этого хочешь.
А в сира Устрицу кидались по аналогичной причине – герольд, говорящий с северным акцентом, выговаривал слова про ослушание королевского приказа для южан как то, что означает «похищение королевских кур». Вот и народ выражал свое отношение к якобы воришке на королевском птичнике.
Юноша явно представил себя в южной провинции и залился звонким хохотом.

Лорд и Вейно двинулись в путь, но прошли не очень далеко. Впереди был низкий берег реки, распаханный под огороды, на которых в поте лица трудились вилланы. Речуа была неширока,и потому через нее  не построили  мост, а перекинули пару бревен. Но пройти к этому мету можно было только через многочисленных женщин и детей, что занимались своими делами. То есть выход лорда к мостику превратился бы в непередаваемый словами кошмар. Как же быть?
Эдд решил послать Вейно на разведку выше и ниже по речке, чтобы он посмотрел, есть ли подходящее место для переправы.
Тем более, что он даже мог подойти к вилланам и спросить их по это, не вызывая паники и суматохи.
А пока Эдд посидит, укрывшись за кустами. А что делать, если не получится? Как говорил какой-то из десятников в дружине Эддова батюшки: «Как лбом упремся, тогда и разберемся».
Вейно оставил большинство пожитков, но взял копье и пошел на разведку.
Это для него полезная штука, потому что придвижении отряда вне дорог этим и приходится регулярно заниматься, проверяя речки на наличие брода, а болота на проходимость. Чем проверяя? Своими ногами, лошадиными, копьем или палкой как щупом—как повезет. Когда речка прозрачная, то все идет чуть полегче, но через мутную воду дорогу надо исследовать собой.

Брод нашелся в паре тысяч шагов ниже по течению, и даже плохо просматриваемый с огородов. Глубина там была по колено. Поэтому шли через него босиком, лорд как всегда,
и оруженосец тоже, ибо снял сапоги и нес их в руках.
Когда они шли через брод, вниз по течению поплыла деревянная кукла, оброненная кем-то из детей.
–Давай, Вейно, пойдем быстрей, а то кто-то из братьев раззявы побежит спасать любимую куклу сестры и на нас наткнется.
– Милорд, вы сейчас посидите вот за этим большим камнем, а я как раз ноги подсушу.
Так что если кто-то из мальчишек прибежит, то вас не увидит.
А на меня пусть глядят.
Спустя короткое время прибежали двое детей– мальчик лет десяти и девочка почти вдвое моложе. Они начали искать что-то по берегу, но, увидев незнакомого взрослого, то бишь Вейно, остановились и потом бросились назад.
Криков и паники не было.
–Пойдем-ка, Вейно. А то прибегут их родные, да еще и с лопатами. Моим костям отчего-то это не нравится.
Они пошли побыстрее, рассчитывая отойти подальше до возможного прихода вилланов. Так ли это оказалось или нет, узнать не удалось, потому что если кто-то и прибежал с лопатою, то путешественники этого не увидели.
После обеда Вейно ждало обучение ножевому бою. Лорд не был специалистом по этому вопросу, поэтому поделился тем, что ему некогда рассказали старшие товарищи. Лично Эдд в поединке на кинжалах ни разу за прошедшую жизнь не участвовал. Поэтому рассказал то, что помнил, а именно как обматывать руку плащом, чтобы иметь возможность парировать удары ножа противника. Ну и немного чужого опыта.
–Запомни вот что: самый опасный удар кинжалом или ножом –колющий, который попадает в грудь или живот и уходит глубоко. Но противник тоже не дремлет и будет уклоняться. А если ты ударишь колющим выпадом, а он отпрыгнет, то ты провалишься вперед, а можешь и упасть, если будешь неловок.
Поэтому меня учили колоть кинжалом только тогда, когда ему некуда деться. То есть враг стоит, прижавшись спиной или грудью к стене или чему-то вроде, лежит, сидит. Тогда твой удар достигнет цели, и противник быстро потеряет сознание.
Если же это пока сделать нельзя, то ты должен действовать вот так. Погляди: удары крест-накрест, сверху вниз, скользящие по телу. Но при их нанесении ты не отклоняешься вперед, а потому не упадешь. Но для их действенности нужен хорошо отточенный нож. Прямо как бритва. Если ты сделал все правильно, острый нож рассекает одежду и тело, скользя вдоль него. Образуется длинная резаная рана. Чем больше таких ран, тем больше кровотечение, а, значит, и быстрее свалится враг. Конечно, пустить разрез вдоль всего его туловища было бы неплохо, но не стесняйся вместо одного длинного нанести и много более коротких порезов.
Где проходят сосуды в теле, я тебе уже показывал. Вот тебе еще две подсказки. Порез или любая другая рана на лице кровоточит активнее, чем в другом открытом месте. И боль способна вывести из строя врага очень быстро. Никто не знает, как перенесет разрез щек до кости. И что дальше будет - неизвестно.
Другая подсказка -на предплечьях, ладонях и пальцах проходят сухожилия, посредством которых пальцы сгибаются и разгибаются. Если нож перерезает их, вся рука или палец теряет такую возможность.
То есть один удачный порез и человек никогда в жизни не сможет сгибать пальцы. Убить тебя этой рукой сейчас уже тоже не сможет.
Но! Мы говорили именно о бое насмерть, когда выбор таков, что либо ты, либо тебя. Не проводи острым ножом по боковой стороне шеи кого-то, если ты не хочешь его убивать.
Перерезав сухожилие на руке, ты сделаешь кого-то калекой, и он может подать на тебя в суд за это. Но кара за убийство все равно выше.
Теперь вставай, я покажу тебе стойку для ножевого боя. Если верить моим учителям, то она показывает. что ты не простой тип, до этого резавший себе ножом только еду, а круто выглядящий убивец, один взгляд на которого у половины окружающих вызовет полное нежелание продолжать раздражать тебя. Что? Да я толком не знаю, должно быть, когда-то так стояли какие-то мастера ножевого боя, наводившие страх и ужас на окружающих, особенно в пьяном виде. Дед даже что-то говорил о таких, что один ударом ножа почти что перерезали человека надвое.
Он сам видел убитого. у которого было все разрезано, от пупка до позвоночника, и в дыру вывалилась вся требуха.
А был всего один удар, быстрый и жестокий. Живорез с поклоном надел шляпу, которой он хотел парировать удар врага, если бы тот смог, и ушел. Ладно! Вот теперь возьми нож, и выдвини ногу вот сюда. И чуть прогнись в пояснице. А теперь попробуй проведи удары крест-накрест, не отклоняясь вперед. Ну, с моей точки зрения, ты делаешь все правильно. Теперь будешь отрабатывать эти удары до того, чтобы рука делала все сама, не требуя размышленья о том, как быть дальше. Надеюсь, тебе встретятся люди, работающие ножом не лучше меня. Потому что против этого мастера ножа ты не устоишь.
–Милорд, а вы смогли бы его одолеть?
–На одних ножах? Нет, конечно. Если бы я учился ножевому бою долго и старательно, набирал опыт и победы, то, возможно, и смог бы. Но видишь ли, у каждого приема, оружия, даже рода войск есть свои сильные стороны, и есть слабые. Латная конница на ровном месте снесет и легкую, и пехоту.
Но, если она внезапно нарвется на свежевыкопанный ров или скрытое в траве заграждение из шипов, то ей придется плохо, и коням, и людям. Самому мощному рыцарю в самых лучших доспехах в прямом столкновении не сможет противостоять горец в кожаном доспехе.
Но, если он заставит рыцаря побегать вверх-вниз на жаре, то сможет победить, даже не коснувшись оружием противника в латах.
Тот падет сам.
Я уже тебе говорил и еще раз скажу, что побеждает тот, кто смог использовать свои сильные стороны, и не дал врагу воспользоваться своими. Поэтому ты сможешь устоять против того мастера ножа, только если сможешь не дать себя зарезать. Скажем, если будешь в кольчуге с длинным рукавом и латных перчатках. Он их просто не прорежет. И бастардный меч   в твоих руках даст возможность победить, достав его раньше, чем он коснется тебя, за счет длины клинка.
Разумеется, если ты реализуешь свое преимущество, а он не додумается, как выиграть ему.

До вечера Эдд ответил еще на множество вопросов. Раньше бы он мог сослаться, что у него болит язык от ответов, но сейчас пожаловаться было не на что. Вот и пришлось отвечать. Хотя некоторую усталость Эдд чувствовал. Но снова отнес это на память о прошлом, когда реально было чему уставать.
Вечер тоже прошел спокойно, а также ночь. Точнее ее большая часть, пока не настали предрассветные часы, когда еще не явился свет, но и тьма ночи еще не убралась в закоулки. Костерок догорал, Вейно тихо посапывал у костра, а Эдд сидел и вспоминал о жене и детях-как все было прежде.
О том, что происходит с ними сейчас- мозг или то, что было вместо него, размышлять отказывался. Должно быть, это знак богов, дескать, у тебя есть то, что было. И немного сейчас. Семья же-твое будущее, а будущего у мертвого нет.
Это было досадно, но справедливо.
От размышлений об отсутствии будущего его отвлекло внезапно появившееся чувство опасности. Эдд и ранее наблюдал подобное у себя и у других, когда, словно руководимый подозрением, ты   глядишь в нужную сторону и обнаруживаешь опасность. Или обращаешь внимание на неясный звук и не зря, потому как успеваешь взяться за оружие.
Понять точно, отчего так случается, он не мог, но предполагал, что тому есть две причины. Непосредственное вмешательство кого-то из богов и особое состояние организма, в котором у человека как бы снимается кожа. Не буквально, а в смысле снимаются барьеры для восприятия, и он без помех ощущает практически все. Возможно, в разных ситуациях все происходит по-своему. Ведь нельзя же предполагать, что какой-то из девяти богов все время смотрит на то, что ты делаешь! Ты не настолько интересен, чтобы любоваться тобою постоянно.
Вот и сейчас сзади лорда словно дрогнул воздух, разрезаемый кем-то, но Эдд уже вскочил и развернулся, по пути извлекая из ножен меч.
За его спиной двигался странный силуэт, занесший над ним что-то вроде палицы. Но о странной жуткости силуэта нечего было и думать, просто не до того. Эдд резко присел, рубанул навстречу врагу, а потом проделал кувырок назад. Кости протестующе заскрипели, но выдержали. Лезвие же меча пошло сквозь ногу существа, как сквозь густое повидло, почти без сопротивления.
Странная тень грохнулась наземь, палицу оно тоже упустило. Удар его оружия об землю был впечатляющий, как будто валун грохнулся. Вскочивший Эдд снова бросился в атаку. Ему пришло в голову, что надо рубануть его по руке, чтобы существо не смогло повторить удар, ибо вдруг сейчас у твари получится. Рубить же по голове лорд решил повременить, вдруг там шлем, а разрубить наручи или кольчужный рукав мечем проще. «Черное перо» снова рассек желеобразную массу руки и вошел в землю.
Существо взвыло. Точнее, это было похоже на то, как если бы человек ударился и разбил себе руку. Конечно, если бы он простонал не «ооо!», ни «ауч!», а как-то вроде: «nimhneann!»
Теперь Эдд понял и не стал заморачиваться доспехами гостя. Сейчас надо было добить существо, чтобы он не воспользовался своим последним шансом на победу.
–Фиад Болг ждет тебя!
Меч обрушился на голову гостя и высек яркую искру из чего-то.
Существо забулькало. Подобные звуки бывают, когда человек давится своей кровью, но ту Эдд не знал, это так или нет. Он только отступил подальше. Вдруг кровь ночного пришельца чем-то опасна.
Сзади Эдда послышался звук трения металла о кожу. Он резко развернулся, прикрывшись мечом от удара сверху.
Но это был Вейно, проснувшийся и выдернувший свой меч.
–Вейно, снова нужен свет.
У тебя есть возможность поглядеть на то, что ты никогда не видел. Но близко не подходи Я не знаю всех свойств Половинных.
Вейно догадался, что с расспросами нужно повременить, и стал раздувать костер.
Потом Эдд взял горящую ветвь и показал оруженосцу, что посетило их сегодня в предрассветный час.
–Милорд, это вот –откуда оно? И почему оно такое?
–Из страны демонов, потому оно и настолько несуразное. Их называют Дал Игн, впрочем, всех имен существ я не знаю. Видишь, он как имеет только левую половинку тела, словно бы на подобие человека сверху упал гигантский топор и ровно посередке разрубил на две части? Это неспроста. Они не могут целиком проникнуть в наш мир. поэтому половина остается у себя дома. Только дважды в году, в дни Солнцестояния, они способны пройти целиком и горе тем, кто встретится с Дал Игн! Заметь, кстати, что эта половинка левая. Так обычно и бывает. Они левши. Теперь ты понял, почему родители стараются переучить леворуких детей?
Но, правда, я не слышал, чтобы они ходили целым войском. Один, редко два или три сразу. Впрочем, и оставшегося много на обычного человека. Мне не зря послан был этот меч, он рубил тело Дал Игн, как молодой сыр! Если бы я пользовался твоим мечом, все явно бы так легко не закончилось.
Гляди и запоминай. Готов спорить на те деньги, что у нас есть, ни один оруженосец страны такого не видел.
И правда, зрелище было еще то. Дао Игн выглядел, как сгорбленный человек с кожей белого цвета (естественно, только левая половина сгорбленного). Но и то, что было здесь, перекручено, как ветки старой ветлы над водой. Оттого локоть выглядел, как будто его так много раз ломали, что он сросся в виде зигзага молнии. Картину дополнял второй глаз посреди груди. Веки его были сколоты вместе фибулой. Меч аккуратно срезал пришельцу руку, ногу и часть головы, как будто это была нетолстая ветвь дерева. Вытекшая кровь потихоньку уходила в землю, и над ней поднимался пар.
––Нам еще повезло, что он не использовал свой «Мертвый глаз». Это тот, что на груди. Если раскрыть его полностью, то взгляд людей парализует.
Ладно. Ветка гаснет, ложись снова и спи, если получится. Он уже не встанет, а толпой Дал Игн не бегают.
Вейно, явно так потрясенный, что забыл задать кучу, лег и завернулся в плащ.
Эдд тоже пристроился на старое место и воткнул клинок в землю.
Так требовали правила. Когда их выполняют, тварь заново не восстанет. Потому что вся кровь, что попала в это мир, впитается в землю. И оставшейся в Фиад Болг, то есть в Стране Демонов не хватит, чтобы Дал Игн жил там.
Так ему когда-то рассказывал странствующий рыцарь сир Иллиан Безымянный, гостивший в том же замке, что Эдд и его лорд. Странствующие рыцари отрекаются от своего прошлого и потому называют себя Безымянными, а не по своему роду. Они не менее редки, чем Дал Игн, ибо не все готовы отказаться от всего и посвятить свою жизнь борьбе со злом. Второе правило будет выполнено уже при свете: посыпать солью место смерти гостя. Причем именно левой рукой.
.