Прошу рассмотреть очередной фрагмент:

                                   Как я дежурил.

Пока «шестёрочку» пытались «подшаманить» в ремонтных мастерских мне нашлось дело. На разводе после завтрака (Храмов всегда соблюдал порядок, если не случалось ничего срочного, то есть на моей памяти это построение было четвёртым за пару прошедших месяцев) меня осчастливили известием, что сегодня буду «дежурным по аэродрому». То есть помощником руководителя полётов. Мне выдали ракетницу, навьючили противогазную сумку с ракетами, торжественно вручили красный и белый флажки и приказали пулей лететь на КП за метеосводкой. Это что? Наказание свыше за выступление на пионерском сборе?
По идее мне положена была наша полуживая полуторка, которая заводилась исключительно кривым стартёром и не с первого раза. Посмотрев на запуск этого аппарата в работу, и оценив возможность оперативного решения вопросов при его помощи, я предложил пожилому усатому знатоку вверенной в его распоряжение боевой техники держать её на холостых оборотах и не выключать. В ответ водила сообщил, что у него расход 20 литров на сто километров и предложил разжиться двумя вёдрами и неофициально снабжать его топливом с «Илов». На моё глубокомысленное замечание о разности октанового числа для различного вида топлива он ласково похлопал по пыльному капоту и сообщил, что, мол, его «старушка» съест всё и не подавится. Что если прогреется, вообще на керосине может ехать. А также поставил в известность, что у него ещё ничего, а вот наш «Захар Иванович» пожрать гораздо больший любитель – у последнего уходит 30 литров на сотню. Пришлось согласиться с неприкрытым шантажом. За полчаса, пока «Илы» готовили к старту, смотались до капониров и залили полуторку «под завязку». Мишка назвал нас нехорошими словами, сказал, что мы варвары и так гробить машину нельзя. Но бензин выделил.
Усатый водила покопался под капотом своего чуда техники, и полуторка, перестав стрелять глушителем, стала вполне довольно урчать мотором. Что-то мне подсказывало, что эта операция была проведена не в первый раз и не в десятый.
Когда мы прикатили на старт, дежурный телефонист сунул мне трубку, из которой уже на повышенных тонах сообщали, что пора давать зелёную ракету, и что я, враг народа, задерживаю вылет первой эскадрильи. Белоголовцев со своим звеном лихо вырулил на старт, а я догадался дать отмашку флажком. Потом и второму звену. Шестёрка «Илов» ушла на задание.
Затем я сообразил, что не знаю сегодняшнего расписания полётов и помчался на КП, где перерисовал его с доски себе на листочек в планшет. Возвращался обратно на старт я уже пешком – полуторку бессовестно отобрали. Кому-то куда-то потребовалось съездить. Но меня уверили, что через полчаса машину вернут на место. На попытку возразить, было предложено командовать у себя дома и выдвинуться на старт на максимальной скорости. Буквально это звучало так:
- Журавлёв, ты ещё здесь? На «старт» бегом – МАРШ!
Через пару часов я в расписание  уже не заглядывал. Все указания руководитель полётов давал на старт по полевому телефону. Следом за первой эскадрильей на вылет ушёл Серёга Колосов, забрав с собой моего Гришу Сотника для усиления.
В ожидании их возвращения я прогулялся до «колдуна» и обратно. Ветерок был слабый, и конус еле ворочался. А может быть, это от многослойной пыли, которой он был покрыт? Вернувшись, застал двух солдашат из моего наряда, дремлющими в «щели», вырытой на опушке. Это "перебор наглости". Надо пресекать на корню. Я им "устрою шутку юмора!" Наряд был направлен на осмотр поверхности ВПП и снабжён шанцевым инструментом для устранения неровностей: бугры - срезать, ямы – засыпать. На попытку обращения к моему здравому смыслу («а на фига это надо?»), наряду было сообщено, что сигнальные полотнища, вероятно, также пребывают в ненадлежащем состоянии и потребуют проверки, штопки, стирки и просушки. Телефонисту пообещал, ввиду возможности вражеского авианалёта он займётся оборудованием второй (запасной) «щели», если ещё раз будет замечен в расслабленной позе с закрытыми глазами.
Блин, где же ребята… Время уже на подходе. Вот что называется, – «маюсь на старте». И уйти никуда нельзя – наряд, и заняться тоже нечем – только дожидаться выполнения своей прямой обязанности: махать флажками – пускать ракеты. И ждать возвращения шестёрки и четвёрки, ушедших на задание. Вообще-то, дело довольно важное. Из-за небрежности такого же помощника дежурного погиб Грицевец и навсегда легло пятно на его сослуживца - Хару.
Вернулись.
Белоголовцев посадил своих самостоятельно – мои услуги не потребовались. Колосову указал красной ракетой направление. Слава Богу, вернулись все. Машины растащили по капонирам заправлять и пополнять боезапас. Ребята, весело балагуря, пошли в сторону КП на доклад.
Подкатила «моя» полуторка. Не успел водила её заглушить и открыть капот, чтобы начать колдовать с двигателем, как по телефону сообщили, что его с «пожаркой» отправляют за водой. Так я снова остался без приписанного транспорта. Интересно, а куда этот жук усатый девает неучтённое топливо? Понятно, в наше время – продавать можно, или себе в личную машину залить, но тут? Хотя… Если у тебя есть что-то в избытке, а у остальных это в недостатке, то избыток можно конвертировать себе в пользу. Надо будет потом поразвлекаться – узнать, на что этот жучила тратит бензин.
Даю по звону с КП зелёную ракету! На старт выруливает шестёрка «Илов» из третьей эскадрильи. Её создали неделю назад из стариков полка и желторотиков, присланных из Куйбышева вместе с шестью новыми машинами. Новые "Илы" с 23-миллиметровыми ВЯ тут же себе забрали «старики», как что молодёжь летала на потрёпанных штурмовиках первых серий.
Первыми стартуют парни поопытнее. Обидно – даже не знаю, куда они уходят. Дай Бог, чтобы задание было лёгким и ребята бы вернулись быстро. Правда, когда это у нас было легко? Рёв трёх движков на разбеге… Отрыв, вираж… Заметно, что в первом звене - «старики». Видно по почерку. Вон как они идут – как по линеечке. Теперь пошла вторая тройка. Рывок - отрыв… Идут прямо, плавно набирают высоту и скорость. Первое звено резким виражом за счёт преимущества в высоте и скорости вышло вперёд. Образовался классический строй двух клиньев со смещением по горизонтали и вертикали. Удачи, вам, ребята!

Прошу рассмотреть очередной фрагмент:

Время ближе к двенадцати. На обед нас никто не отпустит – надо позвонить, пускай полуторка хоть в этом вопросе поможет – привезёт «бачки» из столовой – покормить наш наряд, проголодавшийся на свежем воздухе.
Десять минут как ребята улетели… Надо сделать запись в журнале о времени старта. Чуть прихрамывая (снова что-то разболелась ножулина), ковыляю к нашему столику под навесом. Как будем заполнять эту бухгалтерию, когда начнётся настоящая работа? Может кого-нибудь из салажат на данную почётную должность поставят – был же Кузнечик «вечным» дежурным по аэродрому. Потолкал телефониста, который упорно делал вид, что бодрствует – запросил новую метеосводку. Выяснилось, что на десяток градусов сменился ветер, и появилась облачность балла на два. Ближе к вечеру обещают дождь и, может быть даже грозу. Верится с трудом – ни облачка не наблюдаю. Колдун пытается слабо трепыхаться, а не висит как сдувшийся шарик.
Пятнадцать минут как улетели парни… Критически осмотрел свой наряд. Отправил одного бойца за полуторкой. По дороге он ещё должен был забежать в столовую – выяснить насчёт нашего обеда. Другого воина  отправил на КП за красной ракетой – а то я одну уже израсходовал…
Двадцать минут… Что-то нехорошо на душе. Вроде бы обычный вылет. Стандартная расплывчатая задача типа как «нанести штурмовой удар по переднему краю противника», «нанести бомбовый удар по скоплению войск»… А «скопление» - это сколько? Пять гансов, которые вылезли из окопов на солнышке погреться - это «скопление»? А пара самоходок на окраине лесочка это «скопление бронетехники противника»? Хорошо в последний раз пехота направление удара зелёной ракетой показала. И хорошо, что мы эту ракету разглядели.
Двадцать пять минут как ушли два звена… Где эти чёртовы архаровцы, который я послал по делам? Они уже «взлётку» равняли, а сейчас я их её подметать заставлю. Пообедать бы не мешало… …А в этом березнячке, что через поле, определённо потом подберёзовики должны будут расти. Плохо, что скоро начнётся Большая Работа и наш расслабон здесь закончится.
Тридцать минут… Если долго и внимательно смотреть на минутную стрелку «кировки», то можно увидеть, как она движется… Боец, который был отправлен на КП, возвратился и заявил, что его послали… В смысле вернули обратно с предложением мне самому прогуляться. Потому как за ракету надо расписываться старшему наряда. Бюрократы хреновы! Что им ракеты жалко? Всё равно спишут потом.
Тридцать пять минут… Нашёл себе занятие – строгаю палочку. Сначала просто заострил. Затем попытался вырезать фигурку. Больше всего моё произведение походило на кривого снеговика. А я вроде как матрёшку (которая самая маленькая) пытался изобразить… Хороший мне нож Мишка сделал, но для тонкой резьбы по деревяшке он слегка великоват. Вечером надо не забыть – наточить.
Сорок минут после старта… Так, скоро ребята должны возвращаться. Надо быстрее шлёпать к навесу со столом и телефонистом, может что-то с КП передадут. Что это гудит? На «Илы» не похоже… А, это ж полуторка! Надо же, а я уже и не ждал, что её вернут. Обед, что ли, привезли? Нет? Какое разочарование… Усатый водила с тремя красноармейцами из БАО, оказывается, был направлен за дровами для кухни и по дороге заехал меня предупредить. Моего воина, посланного за ним и за обедом, он не видел. Кажется, некий раздолбай в сапогах упорно напрашивается на неприятности. Подметанием ВПП этот "герой" не отделается.
Зажужжал зуммер трубофона. Телефонист протягивает "говорилку-слушалку".
- Быстро на КП. Третья возвращается, ребят потрепали…
Блинда Мейз! И Филиас Фог!  А я тут развлекаюсь себе, обзывая аппарат разными неприличностями.... Чуть не забыл, что по сегодняшней кодировке надо дать две красные ракеты – сигнал доблестным пожарным и Бородулину, что сейчас они будут очень нужны. Боец из наряда оказался понятливым товарищем и без моего напоминания вытащил из-под стола переносную сирену. Отбежал немного в поле, упёр штырь в землю и начал крутить ручку. Раздавшийся вой придал мне скорости. Ещё со времён производственной практики в институте терпеть не могу этот звук. Уже на уровне рефлекса вбилось, что когда завывает сирена, надо бежать, хвать, нести, спасать, эвакуировать, выставлять оцепление и так далее по плану действий в аварийной ситуации.
Где же машины из третьей эскадрильи? Ушли шестеро – звено «старички» (два лейтенанта из прежнего состава полка и один «желторотик») и звено «молодых» (у этих только звеньевой из «стариков»). По моей «кировке» прошло сорок три минуты после их старта. «Пожарка» (у нас она не красная, а грязно-облезше-зелёная), полуторка, в кабине которой наблюдаю кого-то в белом, приехали и встали у КП. А «моя» полуторка занимается лесозаготовками. Очень своевременно. С другой стороны, есть все хотят – значит - давай дрова. Ещё какая-то легковушка (то ли «эМка», то ли «КИМка»), которая обычно болталась при штабе тоже здесь. Чуть в стороне стоит «ЗИС». То есть без полуторки – налицо весь наш автопарк, кроме заправщиков. Можно ещё для полноты комплекта пригнать несколько подвод из БАО. Тогда был бы вообще весь наш транспорт.
«Батя» покрылся красными пятнами. Не отрываясь, с ненавистью смотрит на тарелку громкоговорителя. Чернов сжимает и разжимает кулаки, постоянно оглядывается на небо над полем.
Тарелка задушено хрипит, выдавая в эфир голоса парней…
- Коля, держись… Ещё немножко… Нос выше! Подними нос!!!
- Поляна! Садимся с хода! Поляна! Дайте направление!
Храмов не глядя на меня, махнул рукой. Я отбежал в сторонку и пустил вертикально вверх красную ракету. Вчера я сам так же садился…
На пределе слуха различил многотональный гул – штурмовики возвращались обратно. Нарастает. Все уже смотрят в сторону, откуда должны появиться «Илы». Идут низко – разглядеть их можно будет только после того, как они вынырнут из-за кромки деревьев. Рычание нескольких машин, идущих на посадку.
Заглушая их гул, раздался хриплый срывающийся крик из громкоговорителя:
- Коля выше! Коля!!!...
Мы не услышали взрыва. Его заглушили машины, выскочившие из-за деревьев. На посадку сразу пошла пара. Один «горбатый» ушёл «на круг». Ещё один, качаясь из стороны в сторону, начал садиться на брюхо слегка в отдалении от основной ВПП. Над леском, со стороны которого пришли «Илы», начал подниматься чёрный столб дыма. Всё, этому парню уже никто не сможет помочь. Моя задача – помочь тому, кто садится на живот. Рывок – я на подножке у «пожарки».
- Гони, - ору водиле показываю направление. Хорошо, что тот не стал спрашивать и рассуждать – рванул, описывая дугу, примерно к тому месту, где должен плюхнуться подбитый «Ил». Рискованно. Стал заходить на посадку последний штурмовик. Ничего – не заденет, а нам скорее надо – если что… (тфу-тфу-тфу через левое плечо) пацан сгорит заживо. Во – и санитарка за нами увязалась. Вдобавок в нашу сторону от КП рванул легковушка.
Момент касания я проглядел – был сильно озабочен тем, чтобы не слететь с подножки. Вообще-то, за такую езду наш инженер по ТБ (из моей реальности) не только оторвал бы все штрафные талоны, а вообще выгнал бы меня с завода. Штурмовик плюхнулся и начал скользить по полю. В отличие от остальных машин у «Ила» шасси не полностью уходят в гондолы и немного выступают. За счёт этого и того, что бронекапсула держит удар, «Ил» садился на живот вполне комфортно. Ещё, слава Богу, у нас поснимали ПБП-1б, а то ребята при аварийной посадке головы бы порасшибали. Целились все по сетке, нанесённой на передний триплекс.
Штурмовик закончил ползти и остановился, задрав нос с разбитым винтом. Хвост и задняя часть фюзеляжа лежали, обломившись сразу за бронекапсулой.
- Жми давай! – ору водиле. Пожарный расчёт в брезентухе приготовился выпрыгивать из кабины, как только подъедем.
«Пожарка» чуть ли не в «Ил» въехала. Фу-у… В кабине кто-то ворочается, пытается открыть фонарь. Обламывая ногти, вцепился в щёлочку и тоже стал дёргать фонарь. Вот зараза – еле ползёт. Расчёт дал струю воды в двигатель. На всякий случай. Заодно и меня облили. Ладно, не сахарный, – не растаю. Помогаю парню отстегнуть верхние ремни. Не могу узнать, кто это из ребят – у пилота половина лица в крови. Вторая половина – серо-белая с сумасшедшими глазами и дёргающимся ртом. Ребята из пожарного расчёта помогли мне вытащить лётчика из кабины. Потом начали всё заливать водой. Бр-р-р! Холодной, между прочим! Мне теперь не мешало бы переодеться, потому что окатили меня за компанию весьма знатно.
Последний «Ил» коснулся земли, подпрыгнул и снова ударил по взлётке колёсами. Фу-у-у-у. Приземлился – катится к дальнему краю с капонирами.
Помогаю снять подвеску парашюта. Потом меня отжали в сторону ребята в белых хламидах. Они подхватили пилота и утащили в свою полуторку, которая тут же рванула в сторону медпункта.
Разбитый «Ил» по частям волоком оттащил со взлётки под деревья подоспевший «ЗИС». Своих орлов отрядил на маскировку – засыпать обломки машины на краю леса срезанными ветками. Сам вместе с «ЗИСом» вернулся на КП. Мне ещё надо сделать запись в журнале лётных происшествий и написать рапорт о произошедшем. «ЗИС» забрал Чернова и нескольких техников и покатил в сторону леса, над которым уже вовсю клубился чёрный дым.