Уважаемые коллеги! Выкладываю сразу все отрывки до конца книги и цикла "Бешеный прапорщик". Издательство выкручивает руки и железными пальцами душит за горло и обещает   

***

     Лёйтнант Артур Кеднер проснулся от постороннего шума, еле слышно доносившегося из-за плотно закрытой двери блиндажа. Привычка чутко спать появилась у него на Восточном фронте и теперь, когда их полк перевели на болгарское побережье, где никаких военных действий не велось, и частенько заставляла его вскакивать от безобидных шорохов. Но разбудивший его шум не был похож на шуршание резвящихся по ночам мышей, и он решил проверить что там творится, ведь заснуть он всё равно больше не сможет, да и часы показывали без четверти шесть. Одевшись, он вышел наружу, чтобы удовлетворить своё любопытство и заодно проверить несение службы часовыми. Тёплая летняя погода и отсутствие даже намёков на какие-либо боевые действия были причиной того, что не только солдаты, стоявшие на постах, но и весь состав караула во главе с фельдфебелем, или цугсфюрером бессовестно спали до самой побудки, пользуясь для ночных смен маленьким будильником, который офицеры так и не смогли обнаружить.
   Поднявшись на приступок окопа, он выглянул в амбразуру и ошеломлённо замер. Его рота располагалась на двух каменистых взгорках, образовывавших огромную подкову, внутри которой располагался довольно широкий песчаный «язык», тянувшийся к самой воде. В утренних сумерках были видны три шлюпки, приткнувшиеся к берегу и десятка два русских  солдат, сноровисто проделывавших проходы в проволочных заграждениях! В полукилометре угадывались шесть, или семь пароходов, очевидно, с десантом, а ещё дальше… Ещё дальше дымили своими трубами два то ли крейсера, то ли броненосца Черноморского флота!..
- Алярм (тревога)!!! Алярм!!! Руссише ландунг (русский десант)!!! – Вопя во всё горло, лёйтнант уже бежал по окопу к ближайшему пулемётному гнезду. За спиной захлопали двери блиндажей, но через пару секунд грохнули гранатные взрывы, перекрывшие вопли раненых. Кеднер  чуть не споткнулся о тело, лежавшее на дне окопа возле пулемётного гнезда. Часовой, судя по расплывшемуся под левой лопаткой кровавому пятну, уже спал вечным сном, но офицеру потребовалось некоторое волевое усилие, чтобы сделать по податливому  телу два шага. Очутившись у «Шварцлозе», лёйтнант  протянул руку за лентой, чтобы зарядить пулемёт, но пальцы нащупали в коробке только пустоту! Отшвырнув её в сторону, Кеднер схватил следующую жестянку, но она также была пуста!.. Цинки с патронами стояли нетронутыми, но ни одной пулемётной ленты не было!!!..
   Почему так случилось, лёйтнант  понять не успел. За его спиной промелькнула тень и лопатка, рёбра которой были заточены не хуже ножа, разрубила шейную мышцу, рассекла сонную артерию и вклинилась между позвонками…
   Вслед за оседающим трупом в окоп спрыгнули двое «призраков», тут же спустивших пулемёт на дно и развернув ствол вдоль траншеи.
- Шевелись, ребятки… Вон уже эти крысы из своих щелей вылазят… - Остапец шёпотом подгонял пулемётчиков. – Долби их, Мишаня…
   Диверс, у которого на шее висело несколько пулемётных лент, так и не найденных австрийцем, зарядил одну из них, приник к прицелу, и через мгновение гулкая очередь свалила первых бежавших по окопу солдат.
- Кол, Пила, берёте своих – и по верхам за поворот. Два «болиндера» уже у берега, надо продержаться, пока моряки  сюда не вскарабкаются. Как осы – куснули, отскочили. Из «Беток» пару очередей - и исчезли. Гранат  много  осталось?
- По четыре-пять штук на брата. – Бывший вечный «штрафник» пограничной сотни Пилютин, а ныне унтер и командир «пятёрки» с позывным «Пила» бесшабашно улыбается. – Сделаем, Бать…
   Через полминуты за поворотом окопа грохочут гранаты, скороговоркой тарахтят пистолеты-пулемёты, бахает несколько винтовочных выстрелов. Одновременно  то же самое слышится ещё дальше…
   На другой стороне австрийского укреплённого пункта, судя по доносящимся звукам, происходило  то же самое. Беспорядочно-панические одиночные винтовочные выстрелы, взрывы гранат. Только один пулемёт смог выпустить по бегущим десантникам три длинные очереди, после чего там, откуда  он стрелял, раздаются взрывы, и «Шварцлозе» умолкает. На песок падает несколько человек, но волну десанта это не задерживает. С диким рёвом «Ура!» сводный батальон Гвардейского Экипажа начинает карабкаться вверх по каменистым взгоркам.
- Давай флаг! – Остапец вытаскивает из-под трупа часового его винтовку, привязывает к прикладу и цевью андреевский флаг и втыкает штыком в бруствер. В лучах восходящего солнца белое полотнище кажется розовым…
   Проходит несколько минут, со стороны атакующих уже слышится негромкая хриплая матерщина и стук осыпающихся под сапогами камней. Остапец громко высвистывает «Свои», над бруствером появляются фигуры десантников, матросы сразу спрыгивают в окопы, чтобы в случае чего прикрыть огнём вторую волну десанта и тут же начинают «пропалывать» австрийцев, не успевших убежать достаточно далеко. Протискиваясь между ними, по траншее к подпоручику пробираются кавторанг  Воронов и штабс-капитан Оладьин.
- Даже не думал, что так гладко всё получится! Молодец, Иван Иванович, спасибо! – Воронов довольно улыбается.
- Да не за что, Пал Лексеич, пользуйтесь на здоровье!.. Сергей Дмитрич, мы дальше побежали?
- Иваныч, назначь за себя кого-нибудь, и пусть бегут. А тебе особое задание.  Бери две «пятёрки», сейчас прибудет прапорщик Стоянов, из болгар, и все вместе – вот сюда. Задача такая…
***
   Походная колонна роты растянулась почти на двести метров, и поручик Петко Богомилов уже несколько  раз отправлял фельдфебеля подогнать отстающих, хотя все и так почти бежали. Надо было спешить, обер-лёйтнант  Крайгель, представитель союзной Австро-Венгрии, примчавшись на взмыленной лошади, посмел даже повысить голос на командира батальона капитана Тодорова, требуя немедленно перекинуть все резервы на их участок побережья, где высадился русский десант.
   С его слов первую линию обороны им пришлось оставить почти без единого выстрела, правда, почему это случилось, он объяснить так и не смог. Но удар хотя бы пары сотен солдат во фланг продолжающим атаковать русским, по мнению австрийца, мог бы исправить ситуацию. В конце концов капитан уступил нажиму и, вызвав Богомилова, приказал его роте перейти в подчинение обер-лёйтнанта и немедленно выдвинуться на север. Но, вместе с тем, многозначительно глядя на поручика, посоветовал ему не забывать недавний ужин.
   И сейчас поручик думал, как выйти из затруднительного положения. Разговоры о том, что они  воюют не с теми и не против тех, уже перекинулись из солдатских землянок в офицерские блиндажи. И несколько дней назад офицеры батальона сошлись во мнении, что воссоединить все болгарские земли, конечно, дело священное, но не такой ценой, когда болгарские же солдаты считаются пушечным мясом и людьми второго сорта у германских и австрийских союзников, готовых с превеликим удовольствием проливать чужую кровь вместо своей. Капитан Тодоров, узнав об этом «диспуте», на следующее утро собрал весь офицерский состав и напомнил, что от исполнения присяги их никто не освобождал, но, вместе с тем, нужно помнить, что они – болгары и воюют за болгарскую землю. Последнюю его фразу, впрочем, можно было объяснить и тем, как союзники, уподобившись самым настоящим бандитам, грабят страну, вывозя абсолютно всё ценное…
- Поручик, прикажите двигаться быстрее! – Крайгель подскакал к голове колонны. – Ваши унтер-офицеры зря носят свои погоны, если не могут заставить своих подчинённых делать то, что нужно! И вы не предпринимаете никаких мер! Мне самому подгонять плетью отстающих?! Прикажите перейти на бег!..
   Богомилов, вспылив, собрался напомнить истерящему наглецу о том, что болгарской ротой командует болгарский поручик, и что солдаты будут двигаться так, как считает нужным он, а не австрийский обер-лёйтнант. Потому, что измотанные бегом, они станут лёгкой добычей при встрече с противником. Но от спора, в котором он, в конце концов, был бы вынужден уступить, поручика спас прибежавший солдат из головного дозора.
- Господин поручик!.. Там записка!.. Лучше посмотрите сами!..
   К очень большому неудовольствию австрийца Богомилов приказал объявить привал и направился вперёд. На взгорке посреди дороги был воткнут штыком в землю «манлихер», к ремню которого был привязан листок бумаги с надписью «Няма по-нататъшен път» (Дальше дороги нет – болг.). Предупреждение было очень недвусмысленным, но поручик, всё же, скомандовал продолжить движение, и солдаты двинулись было вперёд, но не так далеко от них из кустов, охватывавших дорогу с двух сторон,  сыпанула пулемётная очередь, взбившая фонтанчики земли метрах в десяти от идущих. Головной дозор тут же распластался на земле, щёлкая затворами и безуспешно выискивая цель. Выждав несколько секунд, поручик, упавший вместе с подчинёнными, медленно поднялся, окидывая взглядом густой кустарник. Сзади послышался топот, к офицеру подбежал десяток солдат, возглавляемый унтером, затем появился и Крайгель.
- Что тут у вас ещё? Я подам рапорт своему командованию, в котором ваши действия будут расцениваться, как трусость и саботаж!..
- Господин поручик, смотрите!.. – Унтер-офицер показывал рукой на дорогу, на которой появились двое с белым флагом. Знаков различия было не рассмотреть, но Богомилов уже всё понял и не удивился, когда увидел подошедших. Подпоручик и прапорщик русской армии. У первого, невысокого светловолосого крепыша лет тридцати пяти, на груди сверкали солдатский и офицерский Георгии и несколько медалей. Рассмотрев бронзовый шифр на погонах, поручик напрягся, стараясь внешне себя не выдать. Если против них брошены эти… То задача, поставленная командиром батальона вряд ли будет выполнена… В чернявом худом прапорщике Богомилов интуитивно определил своего земляка…
- Подпоручик Остапец!
- Прапорщик Стоянов!
- Поручик Богомилов… Что это значит? – Командир роты кивнул на белый флаг. – Сдаваться в плен вы явно не собираетесь.
   Прапорщик, явно взятый в качестве переводчика, вполголоса что-то сказал подпоручику, который вдруг весело улыбнулся.
- Нет. И вам пока не предлагаем. Но дальше ваша рота не пойдёт. – Крепыш говорил короткими фразами, чтобы удобней было переводить.
- У меня приказ и я обязан его выполнить. – Поручик пытался сохранить лицо.
-  Мы не пролили ни капли болгарской крови. И воюем не с вами, а с ними. – Русский парламентёр кивнул на Крайгеля. Будто в подтверждение этих слов донёсся приглушённый расстоянием грохот разрывов.
- Поручик! Отберите у них оружие, потом скажем, что они сдались в плен! Выкиньте куда-нибудь эту тряпку и командуйте атаку! Остальных бандитов можно штыками выгнать из этих чёртовых кустов! – Австриец, если и не понимал языка, то, наверняка догадался о происходящем. Но серьёзности ситуации не понимал, благополучно забыв об очереди, остановившей движение, так же, как и о том, что пулемёт мог быть и не один. Обер-лёйтнант выхватил свой пистолет, попытавшись направить его на русского подпоручика, но в кустах щёлкнул выстрел, тело Крайгеля дёрнулось и рухнуло на дорогу. Под ним тут же начало расползаться кровавое пятно…
- Не стреляй (болг., по русски – «Не стрелять»)! – Богомилов сообразил раньше всех и громко выкрикнул команду. Про Нарочанский батальон болтали всякое, но даже если десятая часть того, что он слышал, была правдой, в лучшем случае треть его солдат смогут остаться в живых. В лучшем случае…
- Господин поручик, возвращайтесь обратно. Мы не будем стрелять первыми, но у нас тоже есть приказ. – Прапорщик перевёл слова Остапца. Русские офицеры, прощаясь,  вскинули руки к фуражкам и, повернувшись, неторопливо пошли обратно.
   Болгарский поручик смотрел им вслед и мучительно размышлял, какое из зол меньшее – атаковать русских из невыгодного положения, когда, сразу заметив развёртывание в цепь, они, скорее всего, ответят огнём, или возвращаться, нарушив приказ. Фельдфебель, подойдя почти вплотную, негромко выговорил, пристально глядя на своего ротного:
- Господин поручик… Так, солдаты говорят, что австрияк этот вперёд вырвался, а его из кустов и шлёпнули? Дезертиры, к примеру…
   Богомилов отрицательно качнул головой. Даже если все его подчинённые в один голос будут утверждать подобное, он сам не сможет нарушить слово офицера…
   Сзади послышался конский топот, вестовой подлетел к стоявшим, спрыгнул и вытянулся перед  командиром роты, протягивая пакет:
- Господин поручик!.. Приказ командира батальона!.. В бой не вступать, вернуться обратно, сложить оружие!..
   И добавил чуть громче, чтобы слышали стоявшие рядом солдаты:
- Из Бургаса передали приказ о сдаче!..