- Куда он направился? - отдельная группа исторической разведки "вела" Пашку почти год. Подозревали в попытке оказания помощи Рэму Двурукому. Доказательств не было никаких. Но с кем ещё мог контактировать Антон, доверяя как себе? Анка задумала комбинацию давно, удобные обстоятельства представились только сейчас. Если Павел помогает Антону в его эксперименте по изменению планетарного развития, тайно используя своё положение, то сейчас именно тот случай, когда, теперь бывшему руководителю отдела наблюдателей, придётся задействовать экстренную связь для предупреждения Тошки о приказе санкционирующим немедленную изоляцию всех его помощников. Это всё равно, что уничтожить членов кабинета правительства Киры Девятой. А в преддверии нашествия, такой удар чреват непоправимыми последствиями для Арканара. Следовательно, если предположения Верховного верны, то Паша и приведёт историков к Антону. А уж тогда будет за что с него спросить и о чём побеседовать.
- Куда он направляется? - Анка поключилась к личному каналу  связи со службой безопасности планетарного центра  через собственный встроенный коммуникатор, так чтоб кроме неё никто не слышал ответ в помещении  оперативного контроля. Ответили тут же словно ожидали вопроса.
  - Оставил за себя зама. Под предлогом того, что на планете есть сохранённые им важные документы по истории, некоторые личные вещи и коллекция мелкого промышленного оборудования прошлой эпохи - готовится к отправке на планету в качестве наблюдателя в поисковой группе с целью перемещения артефактов в музей истории планеты, как ценных экспонатов. Будут дополнительные распоряжения? - Анка лишь на секунду задумалась.
  - Не мешать, никаких препятствий. Только наблюдать. Доклад обо всех контактах здесь и на планете. Абсолютно обо всех контактах, - уточнила и обратила внимание командира "исторической контрразведки" Анка.
  - Есть, Анна Михайловна, - по - военному ответил начальник подразделения. А ведь это он тогда Тошку вытаскивал из дворца, когда тот дал волю своему гневу. "Надо бы заменить, - подумала Анна, - Вот только кем? И зачем он только вернулся с Земли?" - перепрыгнула мыслями на Антона женщина. Размышления прервал запищавший зуммер, мигнула лампочка оповещения о сообщении. На столе. Мгновенно превратившемся в широкий и длинный экран появилось изображение списка с предисловием. Длинный столбик названий заставлял крепко задуматься.
  " ....На ваш запрос сообщаем, что во время пребывания на Земле интересующий вас объект интенсивно знакомился с научными трудами и затребовал для изучения следующую литературу:
  "История создания, типы и развитие государств"
  "Методы и пути создания устойчивых государственных образований"
  "Влияние внутренней и внешней агентурной сети на развитие многонациональных объединений"
  "Значение информации, интриг и выдающиеся аферы всех веков и народов"
  "О языковых барьерах и слияниях культур"
  "О стирании различий социальных групп"
  "Значение госрегулирования в условиях развития экономики"
  "Объединённый трактат об искусстве ведения различных видов войн"
  "Основы клонирования и регенерации тканей"
  "О внутригосударственных системах"
  "Собрание отчётов разведывательных сообществ"
  "Основы контрразведывательной деятельности"
  "Этапы становления промышленности и сельского хозяйства"
  "Методы и способы психорегуляции приоритетов развития общества"
  "Основные способы ведения психологической войны"
  "Учение о воспитании личности, влияния основных и косвенных факторов"
  "О роли религий в стране, вероятности их слияний и использовании как фактора усиления госстроя"..."
  Список составлял несколько страниц. Объём материала, широта и глубина охвата тем и подтем по каждому вопросу, детальность и скрупулёзность подхода внушали уважение и озабоченность. Вывод - требовал решительных и немедленных действий.
  "На основании изучения запрошенного объектом материала, можем предположить, что он (объект) готовился либо к глубокому, судя по насыщенности примеров, научному труду в теме сравнительной истории гособразований и их тенденций развития, или к созданию всеобъемлющей компьютерной симуляции по практическому захвату власти, созданию и эволюции всесторонне крепкого, сбалансированного и развивающегося государства с сильной военной, экономической и социально-общественной составляющей, и перспективой дальнейшего территориального роста на основе федерации либо жёсткого союза государств-сателлитов во враждебном окружении, но с улучшенным вектором роста культурной составляющей. А также с привязкой к конкретной местности. Нюансам Национальностей. Климату. Рельефу. Общественному строю. Религиозным различиям и предпочтениям и т.д.". Земля. Галактическое Время и Дата. Координаты от Великого Аттрактора. Подпись - Адрес в сети. Источник - регистр всемирной библиотеки".
  " Вот мне и разгадка, - подумала Анна Михайловна и нажала на кнопку для рассылки и распечатки полученной информации".

А ведь многое скопировал орден с Арканарских нововведений. И даже причислил к лику святых изрубленного в куски Руматой дона Рэбу. А имя дона стало званием будущего епископа Арканара. В Ирукане никто не сомневался в удачном завершении военной операции, к которой Святое братство готовилось почти триста невыносимо мирных лет. Ересь следовало выжечь огнём и вычистить топорами, мечами, дубинками и копьями воинов. Несмотря на официальный запрет, тайно были найдены и изучены военные труды маршала Тоца по организации и ведению широкомасштабной захватнической войны, где он абстрактно рассуждал и указывал, как лучше провести подготовку и саму агрессию. Оборону, военачальник имперской армии считал тактически вынужденной подготовкой к атаке.

Отредактировано Опер (08-07-2020 19:20:48)

Глава 3. Арканар - столица Светлой Империи.

  - Привет милый! Ну? Ты как? Устал? Есть будешь? Надолго? - пока Кира шла от рабочего стола на кухне, обернувшись на скрип потайной двери, её лицо засветилось таким счастьем обретения, что Румата в очередной раз понял и убедился ради чего он вывернул наизнанку хранилища данных, пересёк полгалактики, разрушал, строил и принуждал по образу и подобию в течение почти трёх с половиной веков. Кира чуть поправила рыжие кудряшки свободной причёски правой рукой. От движения навстречу любимой недовольно скрипнули кожаные ремни крепления обоих мечей за спиной настоящего Двурукого. От Руматы пахло лесом, дымом, маслом для смазки тележных осей, лошадьми и оружием. Волосы на голове скомкались в разных местах и торчали в стороны не причёсанными пучками не мытые, как минимум сутки.
  - Привет моя радость, - начал Рем и на всякий случай перескочил через два вопроса, - отмыться, отоспаться и отъесться и снова "на работу". Как дома, где дочки? - спросил "Двурукий" прикрыв глаза от наслаждения и уткнувшись носом в плотную завесу волос за ухом Киры. С виду жесткие и курчавые волосы на поверку оказывались мягкими, нежными и шелковистыми как живой мех, а пахли сладким многотравьем так, что отрываться от их домашнего уюта и аромата совершенно отсутствовало желание. Тень мелькнула по лицу закулисной владычицы империи. Кира не любила править, не её это призвание. Зато дочки первой имперской королевы брались за бразды государства с честолюбивостью и амбициями хороших диктаторов и право "вето", которым обладала Кира Первая, не раз выливалось холодным душем на голову образованных, но не в меру не последовательных молодых управительниц.
  - Во дворце - сеют прекрасное. А ты мне вот скажи, дон благородный Румата Эсторский, кавалер империи и светоч Арканара, где мои сыновья? - Кира чуть отдалила лицо под недовольное ворчание Руматы и с нежностью и хитрым прищуром посмотрела на мужа. Ирония заплескалась в глазах имперской королевы искрящимися бесенятами счастья.
   "Ой, зря я ей "Психологию поведения и управления личностью" подсунул, - подумал Румата гордо, - она же меня сейчас на изнанку вывернет. Надо менять тему".
  - Сен-Сир на востоке, Месси на западе, Ланн любит позагорать на юге у моря, ты же его знаешь, а твой любимчик Грегори на границе с братством, - при упоминании нарицательного названия святого ордена лицо Киры стало чуть суровым, печальным и грустным. Улыбка сжалась волнительными складками губ, а брови вскинулись конусом крыши домика над заботой льющейся из глаз, - Всё будет хорошо, - поцеловал Румата жену, - Прорвёмся, - успокаивать Киру, что масло в огонь лить. Румата вернул жене всю память, которой обладала, та Кира, что получила два арбалетных болта за свою доброту и почти святую веру в людей, лучшее и справедливость. Она осталась прежней. И, если Рему Двурукому требовалось пройти огнём и мечом по черным сутанам фанатиков святого братства или укротить глупое и бестолковое восстание диких племён в Красных горах, то Кира узнавала о подготовке и проведении рейда последней в королевстве, когда войска возвращались с полей и гор, где велись боевые действия. Благо, что медик получился из неё отменный. И лечила раненых с обеих сторон с усердием и лаской. Обмануть, однако, жену с каждым годом становилось всё труднее. Кира легко и быстро накрыла на стол, пока мужчина плескался в душе. Большая бочка, установленная на крыше, наполнялась водой из проходящего над городом акведука, что тянулся от самых гор, вода нагревалась за день. При необходимости можно было легко добавить холодной. Простейший кран открывал путь воде по бронзовой трубке к дырявому наконечнику распылителя. Новшество имело необыкновенный успех не только в городе, но и в окрестных сёлах. Железных дел мастерам сыпались заказы, как от горожан так и из провинции. Грязная вода уходила в каменные тоннели канализации под городом и выводилась в специальные отстойники. За работой сбросовой системы следила специальная служба. Зато на улицах столицы можно было гулять, не опасаясь, что из окна на тебя выплеснут таз, корыто или лохань с помоями.
  - В городе и на рынке говорят, что война вот-вот начнётся. Храм призвал резервистов и выдаёт оружие ополчению. Мужчины в городе ходят вооружённые - притирают доспехи перед маршами и схватками. Извоза почти нет, люди меньше улыбаются, лошадей собрали в тыл и войска. Тебя не было дома неделю. Девятая - попросила меня помочь в организации женской внутренней стражи, когда мужчины покинут город и тут останется только гарнизон. Любимый, они снова хотят нас растерзать? За что? Только-то жить начали по-человечески. Праздник Святого Мики готовили, Театр открыть хотели, а теперь все актёры ушли в армию, - Кира смотрела как ел и кивал Румата, слушая её рассказ и подкладывала ему хлеб, подливала настойки из душистой горной травы сяй, гладила по плечам, стоя за спиной, сидящего за столом мужа. "Рем" отложил ложку и потянул тёплую и ласковую кисть женской руки к губам. Поцеловал, вдыхая сытный и уютный запах мягкой ладошки. А сказал вроде и осторожно, но вышло всё равно жёстко.
  - Родная - или мы, или - они. Мирная передышка закончилась. Мы и так заставили их скрежетать в бессилии зубами почти триста лет.
  - А метрополия? Им стоит только сказать своё слово! - Кира обняла шею мужа сзади и прижалась к нему пушистой головой, щекоча причёской, волнуя, как бы требуя защиты от кровавого призрака будущего.
  - Метрополия далеко. Когда монахи резали люд в Баркане, то метрополия после предстала пред свершившимся фактом. Известила о своём несогласии с методами святого ордена и забыла о происшедшем, как о несущественном событии. Вот если бы монахи устроили геноцид в имперской столице. То поверь, орден бы просто исчез с лица континента. Имперские легионы стоят дорого, на тропу войны выходят редко, и коль выбираются из тёплых казарм, то после них только пепел, погосты да кости.
  - Может, вернёшь Грегори с границы? У него скоро родится сын, наш внук или правнук? - в глазах у Киры появилась влага и начала их заполнять, набухая слезами по не свершившемуся ещё горю.
  - Милая, а как же другие? Их я не смогу вернуть. Им придётся за нашего Грегори класть головы у подножия Красных Гор. Он нам потом не простит. А как я смогу посылать на смерть солдат и командиров войск, чьих-то детей, мужей, сыновей, братьев, если своего упрячу в тыл? - Кира уткнулась лицом в грудь и плечо вставшего из-за стола Руматы и беззвучно плакала, вздрагивая плечами. Жуть войны ещё не опустила своё чёрное покрывало над светлыми равнинами и лесами Арканара, а она оплакивала жертвы, что ещё не случились в истории королевства, - Ну, всё будет хорошо, не переживай, дон Рэба был пострашнее этих неучей. А у нас против него только три меча, Пампа и Уно с арбалетом . А сейчас у нас крепкие стены, сильный гарнизон, полно припасов и оружия, армия на равнине. Вам надо только неделю продержаться, пока Сен-сир, Месси и Ланн не заманят в ловушку десант на главных путях снабжения. А потом, Грегори будет здесь во главе обороны, - они говорили ещё долго почти четыре часа, пока вконец умаявшийся вестовой не поборол чувством долга свою вежливость и обожание командира. Стук в дверь прозвучал тревожно, как удары пожарного колокола на Высокой Башне. Солдат вошёл, стукая ножнами о дерево двери и задевая косяк шуршащим плащом. Сбросил капюшон с головы и снял защитный шлем служивого люда.
  - Учитель, вести с той стороны, - сказал и остановил речь связной Двурукого, двинув глазами в сторону Киры. Сходство между мамой и дочерью было велико, но обученный солдат быстро нашёл различия между действующей королевой и её мамой, отгородился молчанием и учтиво поклонился. Откуда ему было знать, что глава исполнительной власти Арканара всецело зависит от решений тайного совета девяти, полноправным членом которого является Кира.
  - Говори - можно, - кивнул, разрешая Румата.
  - Флот Ордена и корабли Соана объединились м двинулись к нашим берегам с десантом на борту, восемь часов назад.
   - Это война, - сделал вывод Двурукий, встал и зацепил вилку у края столешницы. Серебряный прибор звонко задребезжал, жалуясь на падение и отскакивая от пола в попытке занять устойчивое положение, уткнулся зубцами в дерево полированной плитки и замер в ожидании. Рем начал собираться в дорогу. Кира обняла мужа, всхлипнула. Кинулась к кухонному столу, пока Румата одевал металлопласт и пристёгивал оружие. Сунула в руки обоим солдатам два свёртка с едой на дорогу, обняла ещё раз, поцеловала мужа в губы, а бойца в лоб и отошла на пару шагов назад, чтоб не сорваться. Перекрестила трижды уходящие мужские спины и присела на стул у стола, с которого ещё не убрала посуду.
  - Господи, спаси их и сохрани, ради всего святого, - слёзы сами покатились из глаз, получив долгожданное разрешение. Кира подняла вилку с пола и аккуратно положила на стол. Начищенное серебро ярко вспыхнуло, благодаря хозяйку за заботу. Деятельная натура женщины взяла верх над печалью и через час она уже ехала в сторону дворца верхом на белой породистой кобыле, сверкая роскошными рыжими волосами над скромной материей широкого капюшона, что играл роль воротника плаща в откинутом назад состоянии. Рядом с лошадью трусила рысью рослая горская псина с хмурой мордой, огромными клыками, пушистым хвостом и покладистым нравом. Прохожие оборачивались и провожали Киру взглядами. Раз такой член тайного совета государства в городе, разъезжает без охраны и утайки - столицу не сдадут. О доброжелательности, светлой душе и добром сердце первой имперской королевы ходили легенды. Жители говорили, что она даже тараканов не убивает, если увидит в доме. КАК ЭТО СДЕЛАЕТ ЛЮБОЙ ДАЖЕ САМЫЙ ПРОСВЕЩЁННЫЙ ГРАЖДАНИН. А она их ловит и выпускает на улицу - жить.
  - Святая, кивали на её удаляющуюся фигуру женщины и крестили, не стесняясь своих чувств.
  - Защитница наша, - кивали старушки и махали одобрительно вслед рукой.
  - Вот это баба! Везёт Двурукому, - завидовали мужчины провожая глазами, стройную, не по летам, всадницу. Без всякого страха цеплялись дети за стремена белоснежной лошади.
  - Кира, Кира, покатай! - требовали они, окружая весёлым гвалтом. И у неё всегда были припрятаны конфеты для шустрой малышни, и детвора этой привычкой Киры бесстыдно пользовалась, обирая её карманы своими визгами и шалостями до последнего фантика. Пёс отвечал на эту возню сытыми и ворчливыми порыкиваниями, детишек не трогал и давал себя гладить и тормошить, терпеливо пережидая низкорослое и кратковременное иго, напавшее на его госпожу.
  Теперь было не до шалостей. Шумные ранее улицы города опустели. И стали походить на те, которые впитывали в себя крики и стоны после пришествия дона Рэбы на престол Арканара. Только проходы между домами чистые, нет пьяных, не шарахаются воры и грабители по узким улочкам возле порта и темноте подворотен. Да и темноты, то нет после захода солнца - масляные светильники горят всю ночь у каждого входа и вдоль главных улиц города. Арканар готовился к обороне. В библиотеке закрывали высокие украшенные мозаикой окна, грузили и увозили в подземные хранилища самые ценные фолианты. На улицах организованно раздавали провиант и легкое оружие, не достигшие военного возраста юноши правдами и неправдами пытались получить в руки холодную сталь рукояти меча или крепкую деревянную ложу армейского арбалета с набором болтов. Некоторые упражнялись в стрельбе из клеёных луков и заготавливали длинные оперённые стрелы. Горожане знали себе цену и не собирались отдавать задарма себя и плоды более чем вековых трудов лентяям и бездельникам в черных сутанах, к каким категориям они причисляли святую свору прикрывшую властолюбие и невежество священным и светлым именем господа.
  - Улли, ты куда повёз конкурсные доспехи? - орал сосед в спину удаляющемуся кузнецу.
  - На стены, куда ж ещё, - отвечал железных дел мастер, поправляя ремешки, стянувшие стальную кирасу и притягивая ножны меча выше, к поясу.
  - Погоди, у тебя место есть? - надоедал деревообработчик.
  - Ну, смотря для кого! - басил Улли в нетерпении на всю улицу.
  - Бочки для имперского огня возьмёшь и меня пешком в придачу?
  - Грузи, бондарь мне ещё, и без тебя справимся, - противоположно говорил, но заворачивал подводу к мастерской возница. Бочки строились рядами на телеге кузнеца, а уже в них и сверху складывали оружие подоспевшие соседи. Через двадцать минут отряд вокруг телеги увеличился до двадцати шести человек и, бряцая оружием, и отбиваясь от цепких объятий жён с детьми, с шутками и криками целенаправленно двинулся к городской ратуше. По всем улицам к площади стекались вооружённые горожане.
***************************************
  Соглядатай на холме, с высокого дерева внимательно запоминал происходящее за высокими стенами. Даль не мешала ему наслаждаться получаемой информацией. Зрительная Труба Аудильо приближала картинку почти в пятнадцать раз. Шпиону следовало только опасаться солнечных бликов, что могли заметить бдительные часовые на сторожевых башнях. Организованность и порядок внутри столицы его совершенно не порадовали.
  - Ох, полягут братья, во имя господа, на штурме, - сказал он напарнику, сторожившему наблюдательный пост внизу от неожиданных прохожих, грибников и собирателей ягод - когда спустился с верхушки.
  - Именем Его! Не гневи всевышнего! Или ты не веришь, брат Мек, в непогрешимость святой веры и её заступника епископа Аудильйо? - ехидным и язвительным шёпотом пригрозил лазутчик - лазутчику.
  - Да нет! Я за святую веру и её первого служителя нашего благородного епископа жизнь положу! Ты же знаешь! Брат Сун!
  - Так что ж ты сомневаешься в праведности гнева ордена? Или в Весёлую Башню захотел? - то-ли в шутку, то-ли всерьёз спросил Сун.
  - Да нет! Ты ведаешь - я давно в лазутчиках. И варваров видел, с пиратами плавал, торговцев выслеживал, в благородные замки проникал, разбойников разыскивал, что караваны грабят и даже в наших монастырях выявлял скверну иритическую! Но, тут другое дело! Не по себе мне от увиденного! Все по-другому!
  - Струсил что-ли от вида книгочеев? Брат Мек? - не дал закончить напарнику мысль Сун.
  - Нет. Я их не боюсь! Но ведь и они нас не боятся, вот что страшно! Нету в них страха перед божьей карой ордена, как у других! - ответил наблюдатель и полез в мешок за клеткой, в которой сидела почтовая птица Сиу. Брат Сун задумчиво промолчал, переваривая услышанный ответ среди деревьев и тишины леса. В лазутчики такого класса, как Сун и Мек, мракобесов-фанатиков не берут. Тут хочешь, не хочешь, а научишься сам думать, когда ты один на один в тылу противника и цена за неверный шаг - собственная шкура, содранная заживо. Опять же неучам, в таком аккуратном и деле, как разведка делать нечего. А знания, они всегда на мысли толкают, порой и греховные. Вот почему их и надо выжечь калёным копьём да крестом божьим побыстрее. Зашифрованное донесение унеслось, привязанное к лапе пернатого, аккуратной трубочкой пергамента, что дальновидный монах, сторожась, завернул в непромокаемую кожу морского курма. Лазутчики двинулись по лесу, меняя место наблюдения и заметая следы нехитрым зигзагом и нежданными заячьими петлями от вероятных случайностей обнаружения в сайве их неброских силуэтов.

Отредактировано Опер (09-07-2020 21:43:39)