Пожалуй. Изменю.

Египет, Александрия.
…ноября 1878 г.
- Однако ж, турецкий посланник мелочиться не стал – взял и занял под резиденцию дворец хедива. Знай, мол, наших!
- Право победителя! – усмехнулся Венечкин спутник, граф Юлдашев, временно замещающий должность русского консула в Александрии  - И потом это Восток. Здесь подобные символы обретают особый смысл.
Они шагали по узким улочкам, направляясь в дипломатический квартал. Недавние погромы удивительным образом обошли русское консульство – а может, местные оборваны попросту не решились связываться с матросами гвардейского экипажа, несущими охрану особняка? Трое из них во главе с унтер-офицером вышагивали сейчас шагах в пяти позади собеседников, и ещё двое слуг с факелами и палками из акации, бежали впереди – расчищали дорогу русским господам.
Впрочем, в этом, пожалуй, не было особой необходимости. – Встречные при виде русской морской формы угодливо кланялись и прижимались к стенам. Даже патрули редифов, чувствующих себя в захваченной Александрии вполне по-хозяйски, торопливо брали винтовки «на караул» и провожали высокопоставленных гяуров  застывшими взглядами чёрных, навыкате, словно греческие маслины, глаз. Каждый в городе -  от турецкого санджагбея (чиновника, выполняющего обязанности губернатора вновь обретённой провинции) до последнего нищего на базаре знали Гергедан-пашу, героя и храбреца, потопившего тараном самый сильный броненосец проклятых инглези и спасший тем самым город от полного разрушения.
Остелецкий и Юлдашев возвращались после приёма, устроенного турецким посланником (к кому – «посланником»? Ни хедива, ни его наследника в природе не имелось, вся власть принадлежала упомянутому санджагбею и командующему турецким гарнизоном). Однако ж, не посетить его не позволяли нормы дипломатического протокола, обязательные даже здесь; к тому же, изюминкой приёма стало вручение лейтенанту Остелецкому знаков ордена Полумесяца, высшей награды османской Империи, которой могли быть удостоены иностранцы-немусульмане. Юлдашев перед приёмом поведал Венечке, что знаки ордена, вообще-то должен вручать сам султан, но сейчас это по понятным причинам сделать неудобно. А заодно – поздравил собеседника кавалером ордена святого Георгия третьей степени и производством в капитан-лейтенанты. Венечка, ожидавший, конечно, что он не будет обойдён отличиями, всё же не ожидал столь обильного золотого дождя. Пожалован был не он один, разумеется - все оставшиеся в живых члены команды «Хотспура» получили кресты, а некоторые и повышения в чинах.
- Кстати, о дворце хедива… - продолжил посланник. - Вы, друг мой, как видите своё будущее?
Венечка не вполне уловил, какое отношение сей предмет имеет к нынешней резиденции турецкого посланника, но насторожился. Свои ближайшие перспективы он представлял вполне определённо, о чём не замедлил сообщить графу.
- На мне возня с подъёмом «Хотспура» и «Инфлексибла» - турки передают оба судна нам в качестве законных трофеев.  Местные портовые власти обещают всяческое содействие, но на деле мух не ловят. Вы же знаете эту восточную волокиту…
Консул усмехнулся.
- Да уж…  Тут, впрочем, как и по всей Османской Империи, действует самый что ни на есть расейский подход: «не подмажешь – не поедешь».
- Только вот подмазывать-то особо нечем. – посетовал лейтенант (простите, уже капитан-лейтенант!) Остелецкий. – По линии Адмиралтейства на судоподъёмные работы выделены сущие слёзы. И статьи «на взятки турецким чиновникам» в ведомости, как вы несомненно догадываетесь,  не предусмотрено. Так что – кручусь пока,  а там как  Бог даст. Вот и англичане могут снова сюда заявиться…
- Ну, это вряд ли.  – покачал головой Юлдашев. Они вышли на набережную; слева мелькали факела в руинах зданий, разбитых британскими снарядами а справа, у темноте, громоздились на мысу серые буханки береговых батарей. – Эскадра здесь, да и береговые батареи спешно приводят в порядок. А вот англичане, согласно имеющимся у меня сведениям, подмоги так и не получили. Наоборот, у них собираются забрать то ли один, то ли два броненосца для Флота Канала!
- Кто там сейчас вместо Бошамп-Сеймура?
- Прочили вице-адмирала Джеймса Драммонда, но тот некстати слёг.
- Это того, что командовал Средиземноморским флотом до Бошамп-Сеймура?
- Его самого. А ещё раньше он был четвёртым лордом Адмиралтейства. Похоже, у Британии намечается острая нехватка адмиралов.
Остелецкий кивнул. Ирония консула была понятна: только здесь, на средиземноморском театре, Роял Нэви лишился уже двух боевых адмиралов – Бошамп-Сеймура и Хорнби, прозябающего сейчас в турецких застенках. Плюс -  Эстли Купер Ки, покончивший с собой после Свеаборгской катастрофы.
- Ничего, найдут кого-нибудь. Как они там говорят – «у королевы много»?
- Вот именно.
- Ну, дай Бог, коли так. Только набега англичан нам сейчас не хватало!
Они помолчали, любуясь акваторией Александрийской бухты, где за брекватером лениво курились дымки над трубами броненосцев Хасан-паши.
- Я вот о чём хочу вас спросить, Вениамин Палыч.  – заговорил Юлдашев. - Как вы смотрите на то, чтобы на время сменить корабельные палубы на паркеты дипломатических приёмных?
Такого поворота Венечка не ожидал.
- Боюсь, я не совсем понял…
Ну, ещё бы! Давайте сделаем так: вы сегодня заночуете у нас в консульстве, а завтра детально обо всём и поговорим. Утро – оно, знаете ли, и здесь, в  Египте мудренее вечера.