Перевыложил... Мне кажется, тут этот фрагмент будет более уместным, и недалеко от первой мысли-зацепки)))

Глава пятнадцатая
Несколько дней из жизни попаданца
Москва. 12-е марта 1940 года.

Московское время двадцать три часа пятьдесят девять минут. Я счастлив.
В существующий раз в четыре года день я был «на ковре» у товарища Сталина. Как никогда раньше я был всего на волосок от смерти. Если мне не удастся убедить вождя в своей правоте, то крышка. И не имеет значение, как меня уберут из этого мира. Все окажется напрасным! И снова двадцать семь миллионов людей лягут в землю, жертвой, остановившей коричневую чуму. Когда ехал в Кремль, всматривался в прохожих, которые шли по тротуарам мирных мостовых, не подозревая, что на многих из них уже выписаны похоронки, а их жизненная нить обрезана слепыми жестокими Парками. И на долю некоторых из них даже похоронок не выпадет.
Неожиданно для себя я совершенно не волновался. Сталин получил мой доклад утром и уже успел его изучить. Я заметил, что первый лист доклада исчеркан красным карандашом.
Мое приветствие Хозяин пропустил мимо ушей. Он остановился напротив меня, уставился в меня пристальным взглядом и спросил:
- В чём главная причина развала СССР?
– В вырождении коммунистической элиты и отсутствии крепкого лидера, способного это вырождение остановить. – Я отвечал быстро и уверенно. Время, когда можно было скользить ужом от бериевских вопросов прошло. Слишком многое стояло на карте.
- Опять два ответа в одном, так, товарищ Виноградов?
- Это только для краткости, товарищ Сталин. Развалу СССР предшествовал целый ряд причин. Некоторые из них объективные. Некоторые субъективны и сложились в результате ошибочных решений руководителей СССР. Но, самое главное, что решив две важнейшие задачи: победив в войне и восстановив экономику СССР, мы оказались идеологическими банкротами.
- Объясните…
- Гигантские усилия привели страну в состояние относительного благополучия. Ядерный щит надежно защищает страну. Противостояние с капиталистическими странами продолжается, но на чужой территории. Но мировая революция как цель – это в прошлом. Общество справедливости строится. Пусть с перекосами, но строится. А цель? Мы вышли в космос. Первый спутник. Первый человек. Полет к Луне, Марсу, Венере, пусть только автоматических станций! По экономической мощи мы вышли почти на половину мощи США – это гигантский скачок! Но потом были поставлена цель – построить коммунизм за двадцать лет в одной единственной стране.
- И кто такую ерунду придумал, неужели… - Сталин непроизвольно поморщился…
-Так точно, Никита Сергеевич. Было ясно, что цель невыполнимая. Фикция. И вот тут произошло главное – партии перестали верить! Возникла гигантская пропасть между партией и народом. Между партийной верхушкой и простыми партийцами. Спецраспределители. Второе – Хрущёв вывел партийную верхушку из под контроля органов безопасности. Это вам ничего не напоминает, товарищ Сталин?
- Семья Романовых? На это намекаете, товарищ Виноградов?
- Не намекаю. Это так и было. Фактически все было готово для демонтажа СССР силами одного невыявленного троцкиста. Правда, за ним стояли серьезные люди. В первую очередь партийные верхушки союзных республик. Национальные элиты. А дальше больше. Наши чиновники видели, что на Западе их воспринимают как бедноту, а хотелось другого. Бесконтрольность партийной, а потом и государственной верхушки породили коррупцию, взяточничество, приписки, и в гигантских масштабах, но… кому нужны комнаты, наполненные бесценными полотнами и слитками золота, если их нельзя показать всем, легализовать, когда нельзя построить дачу в два этажа и эта дача принадлежит не ему, а государству, а можно позволить себе дворец построить, под стать Зимнему? Рыба гниет с головы. Комитет госбезопасности стал органом политического сыска, чем-то вроде царской охранки. Наша партийная верхушка отказалась от противостояния с Западом, от нарастающего развития научно-технического прогресса, а главными идеями стали: мирное сосуществование и повышение благосостояния населения. Скажите, товарищ Сталин, могут люди идти на смерть ради сорока шести сортов колбасы?
- Ну вот, а говорите, что нэт в вашей родне евреев, товарищ Виноградов. На смэрть идут ради большой идеи. Очень большой. Или когда уже хлеба нет, чтобы семью прокормить. Тогда идут. А если есть три сорта колбасы, а надо иметь тридцать три… нэт, ради этого на смэрть не идут.
- И тогда, когда усилился кризис в верхах, вместе с борьбой за власть, а народ стал безучастным к судьбам страны, тогда сработала заготовка капиталистов. И сами коммунисты развалили свою страну.
- За бочку варенья и ящик пэченья, вы так написали про это, товарищ Виноградов?
- Я только процитировал товарища Гайдара. – а что еще оставалось? Правда и ничего, кроме правды!
- И это вы любите, товарищ Виноградов, почему прячэтесь за чужими мыслями? Своих нэ хватает, так понимать?
Сталин очень нервничал. Он внешне был спокоен. Чуть выдавал волнение акцент, чуть – непроизвольное подергивание трубки в руке, еще немного – злой прищур глаз, который то и дело брал «попаданца» в фокус, как будто в прицел. Тогда я рискнул.
- Свои есть, но если чужая мысль очень емкая, почему бы ее не использовать? Извините, товарищ Сталин, но я хотел спросить: кто возглавит страну, если завтра вы захотите пойти на покой. Махнете на все рукой, и в Пицунду на пенсию?
Задавая этот вопрос, я понимал, что подписываю себе приговор. Вот только какой: казнить или помиловать? И внезапно я понял, что пока еще буду жив…

*   *   *

И понеслась моя жизнь по кочкам.
Кочка первая: первое марта, день рождения моей Маргариты.
Кочка вторая: второе марта. Свидание с товарищем Мехлисом. И произошло оно в здании Комиссии советского контроля, куда Лев Захарович приехал принимать Комиссию и преобразовывать ее в Наркомат советского контроля . Надо сказать, что Мехлис обрадовался, когда меня увидел, крепко пожал руку и сказал:
- Говорил я, что тебе ко мне надо. Не захотел в политотдел, так в совконтроле попался. А от судьбы не уйдешь, Алексей Иванович!
И Мехлис довольно добродушно, но очень крепко стукнул меня по плечу…
- Идем, комдив, покажу твой кабинет. Мой-то еще не готов, а твой вот он – под седьмым нумером! Обживайся!
На скромной двери ничего, кроме таблички с цифрой 7, не было. Кабинета у меня как такового тоже не было. Был общий кабинет на три посадочных места (стола), мой стол стоял напротив двух остальных, так, что я сидел боком и к окну, и к дверям. От окна меня огораживал еще и массивный сейф, в котором, при необходимости, можно было бы пережить обстрел из стрелкового оружия. За столами напротив сидели два армейских капитана, которые еще вчера были сотрудниками госбезопасности, но теперь они становились моими помощниками и еще одной группой обеспечения безопасности. Потому как неизменная тройка: Иванов-Петров-Сидоров оставалась при деле. Новые сотрудники наркомата вытянулись по стойке смирно, как только в дверях появилось высокое начальство и я рядом с ним.
- Капитан Самарин, - представился чуть полноватый блондин с глубоко посаженными глазами.
- Капитан Абашидзе, - не менее лаконичным оказалось представление второго.
- Ну вот и хорошо. Обживайся.
Начальство опять одобрительно похлопало меня по плечу и куда-то исчезло. Но ровно через пару секунд в дверях нарисовалась подтянутая женская фигура с аккуратно зачесанными назад седыми волосами. Резкие черты красивого волевого лица, сжатый в тонкую ниточку рот. Так это же сама Землячка!
- Самойлова! – коротко представилась и протянула руку. Её пожатие было энергичным и неожиданно крепким. Так! Это она по мужу Самойлова, кажется, по второму! – вспомнил я и успокоился. Значит передо мной та самая Розалия Землячка, про которую слышал так много разного. В том числе про ее роль в расстрелах сотен тысяч белогвардейских офицеров. Про пламенных большевиков писали много разного, а уж про Розу – тем более. После капитуляции остатков армии Врангеля в Крыму оказалось почти четверть миллионная толпа офицеров и прочих, воевавших с советской властью. К ворвавшейся в Крым Красной армии прибилось множество бандформирований, некоторые из них (те же отряды батьки Махно) сыграли важную роль во взятии полуострова. И надо было очень быстро навести порядок и дисциплину в частях Красной армии. С этой целью в Крым и отправили Розалию Землячку. Это с нее напишет образ комиссарши в своей «Оптимистической трагедии» драматург Вишневский. А Розалия увидит себя в театре в исполнении Алисы Коонен, брякнет только одно слово: «Похожа». И более ни слова! И вот ей, прибывшему из Москвы Пятакову и Бела Куну, который с самых первых дней возглавил реввоенсовет Крыма, пришлось решать, что с этой толпой делать. Отправить их с острова? Так это ж сколько врагов растечется по стране. И снова начнут вспыхивать мятежи, да еще поднятые опытными вояками! Тогда были приняты решения о фильтрации. Во-первых, отделили тех, кто служил в красной армии, а потом оказался в белой. Обычная история для Гражданской войны. Мобилизовали (отловили) крестьянина белые – оказался у белых, красные – у красных. А потом попал в плен, перешел на другую сторону. Некоторые умудрялись поменять погоны на звездочку раз пять-шесть, были такие уникумы, что и более… Этим предлагали идти снова в Красную армию (после недолгой проверки). Остальных фильтровали уже тщательнее. По справедливым оценкам историков, в итоге расстреляно было не более двенадцати-пятнадцати тысяч офицеров. Много? Чудовищно много! Но не сотни тысяч! Еще чудовищней выглядит ложь. И это были расстреляны враги. Те, кто продолжал бы бороться с советской властью! И что, им надо было выдать по пачке леденцов и отпустить? Это была Гражданская война! И не было в гражданских войнах примеров, когда победившие щадили побежденных! Не верите? Прочитайте рассказ Борхеса «Другой поединок», в этом времени еще не написанный! Судить о событиях той войны с колокольни нашего монастыря смысла не имеет… И последнее, простите, что отвлекся… Когда-то начал смотреть фильм оскароносного нашего Михалкова «Солнечный удар». Стошнило при кадрах наркоманки Землячки. Думаю, встретились бы они в реальной жизни, обсорался бы наш оскороносец по все свои штиблеты… ибо не того масштаба была личность, чтобы на Розу Землячку переть… Да… а ведь не закончилась Гражданская война и через сто лет, раз пытаются так называемые «дворяне» свести счеты с теми, кто их победил!
- Самойлова! – коротко представилась Землячка.
- Комдив Виноградов – так же лаконично представился я. И услышал, как аналогично представляются мои новые сотрудники.
- Так это, я понимаю, наш новый отдел? – поинтересовалась и добавила, сверкнув стеклами очков:
- С товарищем Мехлисом в приятельских отношениях состоите?
- С товарищем Мехлисом встречались на финской. Отношения установились ровные и доверительные. Приятельскими их назвать не рискну.
- Вот как. – казалось, я Розалию интересовать перестал, и она переключила свое внимание на моих сотрудников.
- В чем ваша работа будет, товарищ Абашидзе, представляете? – землячка вперила свой взгляд в капитана - жгучего брюнета с кавказской фамилией, как говорили бы в мое время… 
- Четко и точно выполнять распоряжения товарища комдива. – браво отрапортовал капитан.
- Этот второй такой же? – со вздохом произнесла Землячка. - Вижу… товарищ комдив. Завтра в восемь-тридцать ровно совещание начальников отделов.
- Спасибо, товарищ Самойлова, за приглашение. Но не в этот раз. Буду занят организацией работы своего отдела.
Я ответил спокойно, но тоном, пресекающим какие-то возражения. Надо отдать должное Розалии. Она не поднимала скандала, а просто еще сильнее поджала губы, развернулась и ушла по коридору. Вот кого я не хотел бы иметь своим врагом, так это товарища Землячку.

*   *   *

Кочка третья: восьмое марта, когда я наконец-то познакомился с семьей моей Маргариты. Точнее, с ее мамой. Эффектная женщина! Возраст ее не портил! Она могла еще кружить голову. Удивительно, что ее дочь отличалась красотой совсем иного рода. У мамы красота была вызывающая, красота напоказ. У Марго – красота скромная, не требующая излишней аффектации и подчеркивания. Ядвига Цыбульская (после развода она взяла свою девичью фамилию) была миниатюрной яркой брюнеткой, чуть худощавой, что было ей к лицу. В тридцатом году ей повезло, она попала в Мытищинскую городскую больницу к хирургу Александру Николаевичу Бакулеву, во время его дежурства. И уже через пол часа лежала на операционном столе. Тот блестяще провел сложнейшую операцию . Да, этот мир не мой, это параллельная реальность. Еще один маленький штрих в копилочку. Через какое-то время появился родной дядя Маргариты, Яков Сергеевич Лурье, совсем молодой журналист, приехавший по своим делам из Ленинграда в Москву и очень удачно заскочивший к племяннице на огонек. Он был на восемнадцать лет моложе старшего брата, очень переживал после его отъезда в Париж, а сейчас хотел устроиться в какой-то журнал в Москве. Но ему было отказано, и горем он своим хотел поделиться с родственниками (Маргаритой). Застал же процесс сватанья, в советском варианте. Потом появился и Исаак Ильич, опять официальный муж Ядвиги, которая сообщила, что сегодня окончательно решила стать товарищем Шапиро. И тут меня как током ударило! Я не узнал в этом сильно худом, невысоком, чуть суетливом мужчине с высоким лбом, типично еврейским массивным носом некоего товарища Шапиро, недавнего старшего майора госбезопасности – одного из доверенных людей Ежова. Неужели его не расстреляли? Так нет же, вот он, передо мной… насколько я помню, Шапиро помог, очень сильно помог слить своего патрона. Ходили слухи, что Ежов был с ним очень близок, что, учитывая наклонности самого наркома означало… но отношения Шапиро с Ядвигой говорило совсем о другом. Конечно, существуют люди – бисексуалы, но как-то не похоже… В любом случае, вот, вспомнил! Шапиро оказал такую помощь следствию, что его расстрелять милостиво «забыли». Хотя приговор объявили. Так… Это что, многоходовочка получается? Меня под контролем держать? Или семью Лурье? Учтем-с! В итоге: девятого марта мы с Маргаритой посетили ЗАГС. Роспись нам назначили на двенадцатое, потому что раньше никак, сообщила мне извиняющимся тоном подозрительно вежливая и предупредительная руководительница ЗАГСом. Никак, товарищ Калинин мне ворожит!
Кочка четвертая: десятого марта умер Михаил Афанасьевич Булгаков! Поздно вечером Маргарита утешала рыдающую вдову, вот только появились и другие утешальщики и утешальщицы… До сих пор не понимаю смысл этих глупых слов, которыми стараются утешить человека, от которого ушел самый дорогой и любимый… Нет таких слов, которыми можно утешить. Ибо эта потеря невосполнима. Тем более словесами… Сочувствие. Ободрение. Но не утешение. Глупо это. Глупо…
Кочка пятая: мы (я и Маргарита) заселялись в квартиру, которую нам выделили по ведомству товарища Мехлиса (наркомату совконтроля). И что вы хотите? Двухкомнатная квартира в центре Москвы. Скромная, но со вкусом обставленная предыдущими жильцами. Нам установили на просторной кухне холодильный шкаф и новую плиту. Комендант дома что-то подумала, посмотрела на бумаги и выделила неплохую мебель, которую мы с Маргаритой передвигали весь вечер. В конце-концов уморились до того, что Марго осталась ночевать у меня… но! Ничего, кроме поцелуя я не заслужил! Ибо! До свадьбы ни-ни! А у меня гормоны из штанов выпрыгивают, как только она ко мне прикасается! Вот тебе блин, гормональная буря! Да! В квартире меня ждал сюрприз! Ни за что не догадаетесь! Я когда увидел письменный стол, за которым мне предстоит работать, так сразу стал вспоминать, где его видел. Я говорил про свою фотографическую память? Так это тот самый стол, на котором Лаврентий Павлович Берия школьниц насиловал, если верить нашим либерастам! Конечно, вот и записка. Лаконичная. Квадратик бумаги и написано знакомым почерком: «Подарок». И размашистая подпись всесильного наркома. Отомстил он мне, отомстил… ну, если сюда подушечку пристроить, а на подушечку Марго… эх, ну никак не смогу ей объяснить, зачем мне этот эксперимент понадобился… никак… Но попробовать обязан! Ага! Я что, зря по порносайтам хаживал? В курсе… вроде того…
Кочка шестая: в полдень в ЗАГСе Замоскворецкого района столицы было немного шумно. Охреневшая от таких свидетелей, как Мехлис, Берия, Сталин, Тимошенко, Молотов и Землячка начальница ЗАГСа сама произвела торжественную роспись. Как и когда Маргарита сумела пошить свадебное платье ослепительно белого цвета – понятия не имею. Очень скромно отметили свадьбу на даче у Берии, Сталин был на этом мероприятии недолго, а вот Мехлис оказался душой компании, говорил много и красиво, тамадой был признан всеми без исключения, и тамадой оказался исключительным! Не преминул поблагодарить Берию за подарок. Пил мало. Нервничал. Всё-таки всё будет у меня впервые! И еще меньше хотелось, чтобы из-за нервов опозорился. Читал про такие случаи в Сети.
Чтобы успокоить себя, начал думать, почему я решил, что это все-таки альтернативная реальность, а не моя? Я сосредоточился на погасших углях мангала, сделал несколько глубоких вдохов, мгновенно переведших мозг в состояние усиленной активности. В таком состоянии можно практически мгновенно пересеять и обработать огромный массив информации, этим я и занялся. Во-первых, глупейшее падение моего начштаба полковника Волкова, но это могло быть результатом и моего воздействия на реальность, но такого в Моей реальности точно не было! То, что именно сегодня, в день моей свадьбы, должна была закончиться Та Северная война тоже посчитаем совпадением. Отбрасываем. Шапиро! Он должен был быть уже расстрелян или умереть в тюрьме от болезни! Дочку Ядвиги Цыбульскй звали Анна! В честь Анны Ахматовой, с которой папаша ее, Артур (он же Наум) Лурье имел более чем романтические отношения. Значит, по семейству Лурье мы имеем три точки: Маргарита (Анна), вполне себе живая Ядвига Цыбульская и Исаак Шапиро под вопросом. А еще был список из восемнадцати ученых и шести крупных военных, которые были еще живы и находились в лагерях, потому что им в последний момент расстрел заменили на заключение. Надо проверить, возможно, число репрессированных в этом мире тоже отличалось от моей реальности? А, вот еще что – гексоген был уже создан… и даже производился, хоть и в мизерных количествах! Не помню. Как-то гексогеновая тема от меня ускользнула! Стоп! Понял! Различия в судьбах отдельных людей! Смерть некоторых персонажей на год или два позже/раньше в силу инерции, присущей историческому процессу, на саму историю и ее реперные точки не влияют. Простите, хотел сказать, что узловые точки не изменятся, даже если изменить судьбу нескольких людей. Должно произойти лавинообразное изменение судеб нескольких поколений, большой человеческой массы, чтобы вывести узловую точку из состояния равновесия и произошло рождение новой реальности. Что и было истинной целью эксперимента, после которого очутился здесь, в этой реальности.
Прошло мгновение. Всего одно! Услышал тост Мехлиса, повернулся к моей! Теперь уже и по документам моей Маргарите и снова поцеловал ее, никого при этом не стесняясь.
А потом мы с Марго уединились у нас дома… Как это было? Извините, подробностей описывать не буду. Обойдетесь! А вот об общем чувстве скажу… Борис Виан писал, что это лучше консервированных ананасов. Чувствуется, что в любви он не разбирался от слова совсем!
И я сейчас лежу, смотрю в потолок, а на плече у меня сопит самая любимая в мире женщина. И это любовь! И какие нахрен там ананасы? Я чувствую себя абсолютно счастливым человеком. Вот оно - начало новой жизни. Точнее, нового смысла жизни. Московское время ноль часов – ноль минут!