стало тьак:

Ленинград встретил эшелоны 44-й дивизии дождем пополам со снегом, адским холодом сменившимся крепкими морозами, которые только начинали набирать силу. Очень быстро дождь со снегом сменился просто снегом, падавшим большими лохматыми хлопьями, а под тонкой коркой свежего льда противно чавкала еще незамерзшая влага.

Глава четырнадцатая
На подступах к Раатской дороге

Полковник Ялмар Сииласвуо был немного простужен. Вот только времени болеть у него не было. 9-я дивизия, которой он был назначен командовать, только начала формироваться, а ей уже было поставлена задача: ни много, ни мало, а остановить наступление русских и нанести им поражение. Он был шведом, родившимся в Финляндии и ставшим финном. Только, в отличии от маршала Маннергейма, тоже урожденного шведа, Ялмар поменял свою шведскую фамилию Стрёмберг на финскую Сииласвуо. У него было немного сил, дивизия была неполная  и сейчас, кроме небольшого отряда пограничников и шюцкоровцев, которые, тем не менее, активно сдерживали продвижение 163-ей русской дивизии к Суомасаалми, в распоряжении полковника был 22-й пехотный полк целиком и отдельные отряды, примерно до роты каждый, стягиваемые отовсюду, где только можно было наскрести. На всю его группу было 2 полевых орудия 76мм, да десяток минометов, 56мм, причем орудия должны были быть подтянуты в ближайшие день-два. Любой другой профессиональный военный сказал, что это невыполнимая задача. Но Ялмар, прошедший горнило Первой мировой и Гражданской войны, считал, что ему многое по плечу. Свое военное образование он получил в Германии. Практику проходил на фронте, в составе германского 27-го финского егерского батальона, сражавшегося на фронте против русских. Ялмар участвовал в кровавых боях под Ригой. С тех пор русских и ненавидел, и презирал. Когда Российская империя пала, а в Финляндии забрезжила возможность независимости, солдат и офицеров Финского егерского охватил энтузиазм, который сменился горечью разочарования, когда узнали о советской революции и начале Гражданской войны. В это время, еще не павшее правительство кайзера Вильгельма решило дать им шанс. И не просто шанс: Германия считала, что Финляндия должна стать государством-сателлитом Германии. И для этого были созданы все предпосылки. Все егеря-финны были отправлены организованно домой, им оставили оружие и снаряжение. Но вслед им в Хельсинки высаживались регулярные немецкие части, которые должны были стать силой, которая сломит Красную гвардию, одерживающую победу за победой. Торжество Революции сопровождалось террором со стороны воинов-интернационалистов. Красный террор оставил в сознании простых финнов серьезный рубец. И ответный белый террор не казался им чем-то страшным, наоборот, он казался им торжеством справедливости. Ведь красные казнили ИХ, а белые – ТЕХ, чужих. А чужих нечего жалеть. Очень быстро внешняя лояльность Российской империи слетела с независимых финнов и наверх вылез махровый национализм. Без поддержки Германии и Швеции белым ничего не светило бы, но… поддержка была. Ялмар тогда получил под командование роту шюцкора, а немецкие егеря заняли большинство командных должностей в белофинской армии. Они сумели наладить почти немецкую дисциплину и порядок. Будучи сами убежденными националистами, этой идеологией сумели спаять ополченцев, которые стали все больше напоминать регулярную армию. Красных стали теснить по всей Финляндии. Ребята Ялмара отличились под Хельсинки и Выборгом, сам Ялмар с чувством гордости вспоминал парад в столице Финляндии, в котором ему довелось участвовать. Вот только о той резне, которую они устроили и в Хельсинки, а особенно в Выборге, вспоминать не любил. Он считал, что ужас войны солдаты имеют право снять за счет мирных жителей – русских. Русские виноваты во всём, так пусть за всё отвечают. Он следил только за тем, чтобы не пострадали финны, шведы и немцы. Остальные его не интересовали. Когда его шюцкоровец, кажется, Ингвар Сверинг, тоже финский швед, выволок на его глазах из дома русского офицера – уже пожилого, в расколотом пенсне и клочковатой бородой, Ялмар даже поморщился. Зачем это?
- Что делать с этим, он вопит, что воевал против красных? – спросил Ингвар. Ялмар провел пальцем по шее, тут же, на его глазах и глазах жены и сына этого несчастного русся, зачем он попался им в Выборге? Ингвар резанул бородача по шее. И тут женщина закричала. Зачем она сказала эти оскорбительные слова на финском? Русские всегда отлично запоминают ругательства, но так сказать о его маме! Это было недопустимо! Совершенно спокойно Ялмар вытащил револьвер и выстрелил – дважды в женщину и дважды в мальчика, чтобы молодой волчонок не вырос и не вцепился в граждан его уже свободной Финляндии. Раскаяния совести? Нет. Он был уверен, что всё делает правильно. Во имя великой цели. Во имя независимости ЕГО Финляндии.
После Гражданской войны многие сослуживцы Ялмара по 27-му финскому егерскому остались на командных должностях в армии и шюцкоре. Они составляли основу финского прогерманского офицерства. Им противостояла небольшая группа Маннергеймцев – офицеров, которые были раньше служили в царской имперской армии и сражались против Ялмара и его товарищей на фронтах Великой войны. Но сейчас Маннергейм именно ему, бывшему офицеру германской армии поручил сделать невозможное: остановить русских имея в своем распоряжении втрое, если не вчетверо меньше сил. Правда, маршал обещал подкинуть подкрепления, железная дорога работала исправно, а такими обещаниями маршал никогда не разбрасывался. Вот только с артиллерией было плохо. Даже очень. Сейчас у него было три отдельных батальона, 27-й пехотный полк, на базе которого и формировалась 9-я дивизия, отряд Контулла из двух рот, который сдерживал целую дивизию русских и небольшой отряд с полсотни пограничников, прекрасно знавших местность. К полковнику подошли капитан Мяккинен, командовавший 27-м полком и капитан Контулла.
- Вот тут, дефиле между озерами Куйвас-ярви и Куома-ярви, там протекает река, мост. Мост взорвать, на берегу речушке организовать завалы и оборонительную позицию. Несколько завалов на пару километров до позиции. Это ваша позиция, Контулла, вы выходите на Раатскую дорогу вместе с Мяккиненом, но он поворачивает и атакует Суомасаалми, а вы держите дорогу! Это важно. Тут движется целая дивизия, надеюсь, что движется по частям. Ее надо остановить, задержать, пока мы не решим вопрос с Суомасаалми. Я усилю вас, чем смогу. Так началась битва на Раатской дороге, которая в ТОЙ истории привела к самому неприятному поражению Красной армии.

Спасибо!

Забыли упомянуть про соблазнить дочку Сталина, хотя сейчас политкорректно выглядит несколько другое...)))