Предпоследняя прогрессорская глава Чисто прогрессорская...

Глава двадцать первая
Танковый тупик
Москва. Кубинка. Полигон. 15 апреля 1940 года.

Суматошный у меня получился апрель. Март был заполнен сумасшедшим темпом работы. Но апрель был заполнен еще и шараханьем по сторонам. Казалось, что я нужен всем и везде. Поймите, я не мог разорваться на части! Но приходилось. Спать по два-три часа в сутки – это было нормально! Если бы не подготовка и умение мобилизовать резервы организма, да еще и распределять их оптимальным образом, сдох бы от такого напряжения! А тут ничего… живой, целый и невредимый, вот, привезли мою тушку на полигон в Кубинке. Любят наши вожди сначала технику посмотреть, пощупать руками, дети малые, чес слово, только игрушки у них большие. Да… это у меня от хронической усталости ирония прорезывается, злая ирония, согласен. Впрочем, мне на 22-23 апреля обещали дать два дня отдыха. Поживем – увидим.
Но… обещал же все по порядку.
После женитьбы все у меня изменилось. В первую очередь, стиль работы. У меня появилась стенографистка. Очень симпатичная. Ну да, и звали ее Маргарита. Та самая, которая согласилась стать моей женой. В военном отделе Комиссии советского контроля она стала последним (четвертым) поселенцем моего рабочего места. Отдел обзавелся еще двумя сотрудниками (вот я какой – пложу ряды советской бюрократии), двумя кабинетами с архивным помещением и перебрался в отдельное крыло выделенного на первом этаже помещения, после чего у условного входа в отдел появился пост охраны. Все сотрудники военного отдела носили обычную общевойсковую форму, вот только ни одного военного там не было. И сотрудниками отдела, и его охраной занимались только специалисты из конторы товарища Берии. Как ни странно, но с Лаврентием Павловичем у меня отношения наладились. Помог в этом Сталин, который объяснил соратнику в чем тот был не прав и как себя повел после смерти вождя. Не знаю, какими словами изъяснялся вождь и учитель, но то, что Берия понял и осознал – сразу стало чувствоваться во время наших контактов.
Думаете, я не понимаю, зачем у меня на свадьбе объявились такие высокие гости? Иосиф Виссарионович испытывал меня медными трубами. Не загоржусь ли, как буду себя вести, что буду говорить. Поэтому вместо запланированного мною ресторана оказалась дача у самого Лаврентия Павловича, где я познакомился с его семьей, семьями некоторых руководителей нашей страны. Уверен, что каждое мое слово, каждое движение было зафиксировано и проанализировано. Надеюсь, что не облажался. На даче у Лаврентия Павловича я познакомился с его женой, Нино Теймуразовной. Статная красавица дворянских кровей (из древнего рода Гегечкори) производила очень сильное впечатление. И я окончательно понял, что рассказы о сожительствах, изнасилованиях школьниц и многочисленных любовницах Лаврентия Павловича сплошная туфта. Во всяком случае, на начало сорокового года. Марго вела себя естественно, я тоже оставался самим собой, вроде бы так и надо, чтобы на росписи в ЗАГСе присутствовали руководители государства, пусть и не в полном составе.
В марте я практически полностью сосредоточился на офисной работе. У нашего отдела было четкое распределение обязанностей: мои помощники готовили нужные мне статистические материалы, Марго стенографировала. Марк Аронович Хинштейн, сержант госбезопасности, помогал создавать чертежи на основе моих робких и кривоватых эскизов. У него это тоже были эскизы, но уже облаченные в правильную техническую форму с нужными срезами и проекциями. Марк был уникум! Он угадывал даже то, что я мог упустить или пропустить, точняя детали, которые сами по себе всплывали из моей памяти после наводящих вопросов. Военюрист Дмитрий Власович Самарин меня консультировал по нашей социалистической законности.
Март я создавал документ под общим шифром и своим секретным названием «Спасти СССР». Был ли у меня рецепт спасения СССР? Нет, не было. Мне не вложили программы действий, которая могла бы изменить ситуацию в стране. Да и невозможно было бы таку. Программу создать. Тут все просто: если удается внести изменения в ход войны, то изменится не только политико-экономическая ситуация, изменится демографическая и политическая ситуация внутри страны. Я исходил из концепции, что никакого мирного сосуществования с мировой системой капитализма невозможно. СССР – антикапитализм, громадный социальный эксперимент, направленный на демонтаж именно капиталистического промышленного способа производства и системы распределения результатов труда. И никакие мирные заверения не отменят гонку вооружений и противостояние – как холодное, так и горячее. При этом решающую роль играет экономическое развитие.
Удивительно, но у меня наладились отношения с Землячкой. Она видела, какой объем работ делает мой отдел, по тому, как работает по двенадцать часов в сутки. Я на работе проводил и все четырнадцать часов, если было необходимо. Она сама на работе проводила не меньше времени. За все время я принял участие только в одном совещании Комиссии, посвященном борьбе с браком на военных предприятиях. По данным статистики, брак на военных предприятиях достигал 60%, по данным проверок оказалось, что превышает 80%! И это надо было срочным образом пытаться изменить. Я предложил изменить систему наград в промышленности: премировать руководителей предприятия только за выпуск качественной продукции. Ввести военную приемку – при чем принимать военную продукцию будут представители военных частей, при чем ответственное лицо от армии пойдет в бой именно на той технике, которую принимал. Но не это было самым главным. Главным было создание объективной системы учета и анализа ошибок, брака, недоделок. С последующими выводами по их исправлению.
И тут начался апрель! Сначала меня отправили в создаваемую учебную часть. Это была моя идея – начать гонять генералов с должности взводного. Хотя бы потому, чтобы избавить их от иллюзий, которые были в частях Красной армии. Итогом должно было стать создание двух полноценных бригад, на базе которых проводить усиленную переподготовку командных кадров – от младшего до среднего и старшего командного состава. Я знал, что меня ненадолго назначили командиром учебной бригад и сразу определился, что меня на этой должности заменит комбриг Горбатов. И пусть они с Рокоссовским начнут грызть друг другу печенку. А дальше меня три дня терзали по новому Уставу. Вопросы были из разряда «а нахрена»? Во-первыых, надо было приучить новых командиров дивизий к ведению действий в обороне. Потому что принципом действия Красной армии на первоначальном этапе войны должна была стать активная (гибкая) оборона. Выбить из их сознания то, что оборону можно строить на основании линии стрелковых ячеек в половину человеческого роста. Только окопы полного профиля, лучше всего, подготовленные заранее и правильно замаскированные. Связь. Взаимодействие между подразделениями. А нахрена такая сложная система связи? А почему нельзя танкистам передавать команды флажками? Я предложил провести проверку последнего тезиса на практике. Взять командиров-флажкитов и посмотреть, как они будут флаговать приказы под пулеметным огнем противника. А чтобы учения были приближены к военным условиям – вести огонь боевыми на поражение. Лучше потерять такого идиота-командира сейчас, чем потом дать ему загубить людей и технику. Я большую часть вопросов предвидел и ответы на них приготовил. И предложил некоторые вопросы проверить практикой. Например, те же стрелковые ячейки. Посадить в них манекены и посмотреть, что получиться после обработки такой позиции артиллерией, минометами или танками. Про самолеты я не говорю. Потом согласился на то, чтобы в люках танков тоже торчали манекены, вот только стрелять будут исключительно боевыми. Сколько времени надо на то, чтобы командир высунулся из люка, отдал флажками команду и спрятался обратно? Вот столько времени танк и будут обстреливать. Вообще я подготовил план этой демонстрации, вот только планы осуществляли другие. Мне потом Константин Константинович рассказывал, как это прошло, пиротехники умудрились сделать так, что при попадании в манекен загоралась дымовуха. Сначала четрые танка с манекенами обстреляли огнем из мосинок и ручных пулеметов по штату Красной армии, уже впечатлило. Еще быстрее задымило, когда плотность огня довели до средней по немецкой армии, а окончательно комбриги впечатлились, когда шесть танков с манекенами попали под раздачу снайперской пары. Меньше минуты прошло как все шесть танков дымили красными клубами. Больше глупых вопросов о необходимости раций на танках не было.
А потом меня отозвали в Москву. Я передал свои планы и наработки Горбатову и Рокоссовскому. Эти дальше доведут до ума. И тут я стал затычкой во все дыры. Напредлагал я много чего. Теперь от меня требовали деталей, деталей и еще раз деталей. Мозг плавился. Я метался между Маргаритой-стенографисткой и Марком-чертежником, выдавая на-гора кучу важной и сверхважной информации, в основном, технического характера.
А теперь вот Кубинка. Немного волновался. Ведь предстояло увидеть гениального Кошкина, создателя Т-34. В марте месяце Кошкин не отправился с двумя танками в Москву. Его танк осматривали в Харькове. А потом представитель из ведомства Лаврентия Павловича передал Кошкину замечания и изменения, которые надо было внести в танк, избавив его от череды детских болезней. Тогда же была устроена командировка на ХТЗ Георгия Ильича Бабата, который разрабатывал метод закалки стали токами высокой частоты. Установку смонтировали и испытали в рекордные сроки. А вот и они: Кошкин с Бабатом около своего детища. Теперь с более мощным орудием Л-11. Исчез люк в лобовой проекции танка, машина обзавелась поводком радиоантенны и командирской башенкой. Ну, с тридцатьчетверкой все ясно. Сейчас большинство тракторно-танковых заводов готовятся к выпуску именно этой машины. Вот только в западные округа она не поступит. Там останутся легкотанковые бригады на Т-26, до поры, до времени. Было принято решение новые танки обкатывать в Поволжье и около Урала. Там будут формироваться новые танковые бригады и дивизии. Туда и будет поступать новая техника.
Но тормознул я у настоящего монстра! Это была СУ-14. В двух вариантах. С громадной гаубицей Б-4 и с более изящной 152-мм пушкой БР-2. А я-то долбил по поводу САУ, доказывал, уговаривал! ОК. Тут используется ходовая от танка Т-35? Или все-таки Т-28? Память любезно подбросила: Т-35. Вот только двигатель переустановили форсированный М-17Т в 680 л.с. И вот эта громадина делал свои 22 км по шоссе, обладая некоторой проходимостью и вне дорог. А ведь с Б-4 эта штуковина весит 48 тонн! Вполне себе… По моим данным Т-35 было выпущено около 60 штук. При этом у нас на вооружении было около 500 штук 203 мм гаубиц Б-4. И сейчас в Красной армии порядка 500-600 танков Т-28. Если их переоснастить усиленным мотором, может быть, использовать для транспортировки гаубиц Б-4. Основной недостаток нашей артиллерии большого калибра – в ее недостаточной мобильности. Принято решение ускорить производство Б-4, причем самым серьезным образом. С другой стороны, Т-28 с дополнительным экранированием показали себя совсем неплохо. Им нужна только пушка помощнее, та же Л-10, тогда будет что-то приличное.
А тут, смотрю, стоит интересная машинка. Это Т-60, логичное развитие легкого танка Т-40, уже с дополнительным экранированием. Насколько я понимаю, это – модель, эскиз, но все-таки многообещающий. КВ-1. Здесь комментарии излишни. На начало сорокового года – это танк-вундервафля… упс, не ляпнуть бы такое вслух.
А вот это самоходки. САУ-76, только странная, ага, так это на базе БТ. И орудие Ф-22, а не ЗИС-3, которое Грабин уже разрабатывает.
Я не буду рассказывать о совещании. Оно чем-то напоминало совещание по летным проблемам. Надо сказать, что и на том совещании, как и на этом были приняты решения, которые отличались от моих предложений. Все-таки сказывались местные расклады, группировки промышленников и конструкторов, то, с чем еще придется бороться и бороться. Впрочем, я это брюзжу. Многие решения основывались на том, что было уже создано и опробовано именно в этот период. На начало сорокового года. В РИ 40-й год это был год прорывов и создания принципиально новой боевой техники. А вот тактика и умения солдат и офицеров остались на уровне тридцать шестого года. Никто не понимал, как эту технику применять. Не хватало обученных летчиков, способных встретить врага на новых хороших самолетах. Я был уверен, что лучше летчик, который хорошо владеет И-16, чем тот же хороший летчик, который с большим трудом справляется с МиГ-3.
И если в самолетостроении была сделана ставка на И-185 как основной истребитель с указанием Поликарпову довести этот самолет до ума в самое ближайшее время, группам Лавочкина и Яковлева сосредоточиться на самолетах Ла-7 и ЯК-3 и Як-7 (как истребитель-бомбардировщик). В качестве высотного истребителя-перехватчика было решено использовать Пе-3, причем выпуск в ограниченном количестве. Штурмовик Ил-2 в нормальном варианте (экипаж из двух человек) и ускоренная доводка Таировым своего Та-3, который должен стать основным штурмовиком, как временная мера, в качестве штурмовиков предлагается использовать И-15 в разных модификациях. Сухому необходимо было форсировать разработку Су-6. А Ильюшину – Ил-10 (при появлении нужного мотора то Ил-16). Бомбардировщики: легкие – Су-2, а также пикирующий Пе-2. При этом уделялось внимание тактике применения Пешек; Бартини и Ермолаеев должны были достроить Ер-2, когда обсуждали как все-таки назвать этот самолет, тем более, что Бартини снова возглавил свое КБ, то Сталин сказал: «БЕ-2 звучит как-то несолидно, ЕБ-2, еще несолиднее, пускай остается Ер-2». Дальний бомбардировщик Ил-4 с установленным автопилотом, он же самолет-торпедоносец. Группа Антонова дорабатывать Т-1, как специализированный торпедоносец. Пе-8 как дальний бомбардировщик, Ту-2, самолет-разведчик Су-12, транспортные самолеты - Сталь-7 Бартини, Ли-2, Ще-1 (транспортный самолет Щербакова), при этом отказывались от Як-6 и Як-8.
В танковой промышленности было решено сделать основной упор на средний танк Т-34, на который должны были перейти большинство танковых заводов, из легких танков оставляли Т-60 в экранированном варианте, два завода должны были производить КВ с 76-мм пушкой и 85-мм усовершенствованной К-52. Принципиальным стало массовое внедрение САУ. САУ-76 с орудиями Ф22 и потом ЗИС-3, САУ-122 на шасси тридцатьчетверки, САУ – 152 на шасси КВ и САУ-203 на базе Т-35(28). Отдельно стояло создание самоходных зенитных установок как под 37мм автоматическую зенитную пушку, так и под 85мм зенитное орудие. Но тут как раз были варианты. Во время Польского похода в качестве трофеев Красная армия захватила несколько Бофорсов. Но еще важнее, была захвачена и техническая документация по этому удачному орудию. Так что, не без моей помощи, решался вопрос о скорейшем внедрении этого орудия с небольшими переделками, так, чтобы за лицензию шведам не платить, обойдутся, нейтралы хреновы. А еще более важным мне представлялось создание самоходной зенитной установки для сопровождения танков и мотопехоты на базе того же Бофорса. Планировалось такое же самоходное зенитное орудие на основании танка КВ и с зенитной пушкой 52-К. Главным было то, что к 52-К был разработан принципиально новый ПУАЗО-3Б, который давал серьезное увеличение эффективности зенитного огня. Я не был уверен в своих выкладках и расчётах, но был уверен в том, что максимальное насыщение частей Красной армии зенитными средствами пойдет ей на пользу. Кроме всего остального, если в небе нет самолетов врага, использовать зенитки можно и как противотанковые средства, а от огня Бофорсов, получивших название 37-К и калибр в 37 мм (опять-таки чтобы не создавать новый боеприпас) и пехоте быстро поплохеет.