Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.1)

Менеджер бойцов только сокрушенно покачал головой.
— Бой — понятно, но второе-то видео тебе зачем?
— Чтобы помнить, — ответ был дан таким тоном, что Кавендишу захотелось перекреститься. И все же Зверь имел право на просмотр этой чертовой записи. Право человека, который и сам мог оказаться на месте Тюленя — право смертника.
О том, что боец захочет взглянуть на видео, да и Дайсон будет настаивать, чтобы Зверь все как следует изучил, Кавендиш подумал сразу после смерти Тюленя, и потому заранее приготовил флеш-карту, хотя и надеялся отговорить Зверя от просмотра видео пожирания побежденного.
Надежды оказались напрасны. Характер у парня был упертый — это Кавендиш понял давно. Сам он не жаловал подобные зрелища и предпочитал их вовсе не видеть, не желая рвать себе душу и представлять всех встречных бойцов в виде стейков.
Все они заканчивают одинаково, — размышлял он, — или, во всяком случае, схожим образом. Кавендиш надеялся, что когда-нибудь (когда Зверь достаточно поработает на Арену), сенатор Дженкинс, Макфарлен или тот же Томпсон заберут его отсюда и не будут портить репутацию Арены нахождением на ее территории не того человека. В конце концов, было же дело Дайсона, были Ящер, Пересмешник, Пес, Кот и Волк.
Правда, дни шли за днями, а месяцы за месяцами, но найти способ забрать Зверя сенаторам не удавалось. Когда бойца не жалует консул — это создает множество проблем для всех. И для менеджеров Арены тоже.
Роберт не думал о переживаниях Кавендиша, полностью сосредоточившись на просмотре видео. Семь записей боя с разных точек, включая одну сверху, создавали точную картину случившегося. Впрочем, назвать это боем можно было лишь с большой натяжкой, и Роберт понял, почему зрители проголосовали против недавнего любимца. Происходящее на Арене ничем не напоминало обычные выступления Тюленя и было совсем не смешно. Больше всего оно смахивало на загонную охоту. Роберт внимательно смотрел на дикаря, который не только додумался поохотиться на «бога», но еще и на редкость успешно командовал загонщиками, смотрел на уставшего, взмокшего, не понимающего, чего от него хотят, Тюленя и жалел о том, что не может найти того умника, что придумал Арену, и свернуть ему шею.
Съемки боя заставили задуматься о многом, но видео ритуального пиршества и вовсе принудило Роберта чуть не влезть головой в экран. Роберт не верил собственным глазам. Трижды пересмотрел начало кошмарной трапезы. Затем торопливо вбил в поисковик аренной сети номер видео, буквально проглотил отыскавшийся документ, вновь уставился на экран, распечатал текст, перечитал его уже на бумаге, а потом выскочил из комнаты, не забыв прихватить документ с собой.
Он стремительно шагал по переходам, выбирая кратчайший путь на купол, а когда двери раздвинулись при его появлении, грозовой тучей шагнул внутрь и остановился перед пультом старшего наблюдателя.
— А, Зверь… — снисходительно проговорил свободный Аддингтон и отвернулся от экрана. — Как там кино?
— Кино снимается, — ответил Роберт, заставляя себя говорить спокойно. — А вот это что?
Он вытянул руку и поднес распечатку почти к самому носу старшего наблюдателя.
— Кто писал этот отчет?!
Свободный Аддингтон недовольно отмахнулся от бумаги и строго взглянул на гостя.
— Не забывайся, боец, — внушительно проговорил он. — Не умеешь читать, так не лезь в то, что для тебя слишком сложно.
Глаза Роберта недобро сузились.
— Я умею читать, свободный Аддингтон. И ваше имя я прочел. И вот эти буковки — PhD — доктор философии, кто бы мог подумать, — чеканил боец. — И вот эту фразу в отчете тоже: «Ритуал проходил стандартно, интереса не представляет»...
— И что? — наблюдатель вскинул голову.
— А то, что вы не смотрели запись, иначе бы не написали про стандарт, — жестко ответил Роберт и швырнул отчет прямо в лицо Аддингтону. — Когда вы видели, чтобы жертву — сердце, печень, глаза — начинал есть один человек, один, а остальные терпеливо ждали? Что, не припомните подобного? Полагаю, другие тоже не припомнят. А потом тот же человек в одиночку разделывал тело — другим не позволил, сам наделял кусками мяса, своею волею, а они терпели, да еще и благодарили, хотя все из разных племен. Кости, кожу, жилы и зубы забрал себе — ни с кем не поделился. Вы много такого помните?!
Не отвечая, Аддингтон схватил собственный отчет, перечитал, а потом лихорадочно принялся искать по каталогу упомянутую в отчете запись. С первых же кадров уставился на огромный экран, жестом подозвал коллег…
— Это тянет на хорошую статью, — через четверть часа глубокомысленно изрек один из наблюдателей.
— Какую статью! — с воодушевлением перебил Аддингтон. — Это диссертация! Мы впервые видим, как у аборигенов появляется межплеменной вождь. Это дает такие возможности!..
В своем ликовании он забыл о Звере, забыл о неудовольствии из-за дерзости питомца, забыл о собственной небрежности... Впереди ждал интереснейший эксперимент. И его необходимо было как следует обдумать.
Роберт молча наблюдал поднявшуюся суету и думал, что эти люди напоминают ему детей, с увлечением играющих в куклы. Детям и в голову не придет подумать о своих игрушках. Свободный Аддингтон о них тоже не думал, хотя его игрушки были живыми. Как не думал и о последствиях эксперимента.
— …таким образом, абориген Быстрые Ноги проявил качества потенциального лидера потенциального межплеменного союза, — диктовал антрополог. — В связи с открывшимися обстоятельствами, предлагаю следующее: начать полномасштабное исследование с проведением социального эксперимента…
— Эксперимент, значит, — проговорил Роберт, и Аддингтон удивленно обернулся, не понимая, что на куполе делает посторонний. — Возможно, я расстрою вас, свободный, но никакого эксперимента не будет.
— Это еще почему? — вопросил ученый.
— Потому что у вас не будет субъекта эксперимента, — объявил Роберт. —  Я его убью.
На куполе мгновенно установилась недоуменная тишина, и тогда Роберт развернулся и вышел.

Продолжение, конечно, последует...