Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.70)

Они были живы и свободны. Стойкостью Змея, Бобра, Павиана и других... Алчностью Бредли и безумными развлечениями свободных… Усилиями Элис, Макфарлена, Джека и фонда «Вифлеем»… Стараниями киношников и старины Атвуда, да и Кавендиша с Тёрнером тоже…
Они были свободны, и он мог смыть кровь, обрезать ненавистные космы, развернуться и уйти, прочь отсюда, куда глаза глядят, а глядели они в сторону Элис. Он мог творить и любить, но сейчас должен был пройти последние церемонии и не разрыдаться от чувства опустошения…
— Свободные бойцы, свободная… Поднимитесь на трибуны, чтобы по праву вступить в сообщество граждан…
Ноги от усталости переставлялись с трудом, тело болело, но Роберт упорно шагал к широкой лестнице, стараясь высоко держать голову. Вполголоса посоветовал Быку и Скунсу бросить ненужные уже мечи, и они с облегчением избавились от тяжести. На мгновение поддержал пошатнувшуюся Донну, а потом с трудом принялся подниматься по мраморным ступеням.
Три консула, сенаторы, члены кабинета, тот самый Лонгвуд и еще какие-то люди высыпали на ступени, и Роберт понял, что освобождение будет проведено с максимально возможной торжественностью.
Операторские дроны зависли над лестницей. Над головой переливались синие сполохи. Прожектора высвечивали высокопоставленную толпу, и стало видно, что кто-то торопливо сует в руки консула Торнтона четыре папки. Роберт догадался, что это их документы свободных граждан.
«Быстро сработали», — удивился он.
Старший племянник и третий консул последовательно наводили декодеры на ошейники, те раскрывались и скользили вниз, путались в складках рубашек и изрубленных пледов… Бык и Скунс попытались подхватить падающие устройства, но Роберт подавил рефлекторное движение, а когда его ошейник зазвенел по ступеням, даже не повернул головы.
Он видел эту сцену в своих снах, но в реальности все было иначе.
Когда поднимаешься на вершину, сердцу становится легко…
Свободный Роберт Френсис Т. Шеннон вступал в новую жизнь, но сейчас ему хотелось просто вымыться…
Погасший экран вновь осветился, и Роберт увидел встрепанного ведущего «Мировых вестей».
— Экстренное сообщение с континента… — тон свободного совсем не походил на обычно уверенный деловой разговор, принятый в «Вестях». Впервые Роберт видел у ведущего растерянность и… страх?
— Сообщение из Маунтин-Лорен… Известный научный город погиб в огне этой ночью…
«Маунтин-Лорен? — сердце Роберта ухнуло куда-то вниз. — Там же Бетси, Джен и Тед…»
— Нападение аборигенов… Ужасающая агрессия… они убили всех! Полностью уничтожена установка прокола… Кроме того, на останках погибших зафиксированы следы каннибализма… Это чудовищно и необъяснимо… Пострадали пять ферм… выживших нет…
Сенатор Данкан побелел, ухватился за сердце и стал медленно оседать на ступени. Стейтон, Томпсон, Торнтон и Лонгвуд что-то горячо обсуждали, а Роберту на мгновение показалось, будто он оглох.
Он и глазом бы не моргнул, если бы некоторых из этих людей ограничили в правах. Не стал бы возражать, если бы их отходили плетьми — чтоб неповадно было! Но такая смерть… Ее не заслуживал никто. Слава Богу, хотя бы сына Макфарлена в Маунтин-Лорен не было.
Но там были другие люди, — тут же возразил себе Роберт. Такие же, как в Гамильтоне, как на Нью-Винъярде и на вилле Элис. Обычные люди, неповинные ни в чем.
Побелевшие растерянные лица, дрожащие руки, срывавшиеся голоса… Эти люди  развлекались на Арене, но что они знали о смерти и войне? Ничего! — понял Роберт. Они отвергли опыт оставленного мира, забыли об опасности, по глупости взрастили собственных убийц, и вот теперь из-за их беспечности и опасных игр над многими людьми нависла смерть.
«Мальчик мой, поклянись в верности, — вспомнил он слова деда, — звездам, полосам и орлу».
И пусть это были другие звезды и полосы, и другой орел, но здесь были Элис и Фрэнк, была Юнис, были дети, для которых он проектировал домики на деревьях, врачи и больные, для которых  строили его центр, был Волк, Макфарлен, Билл, Мэри, Стилл, Софи Таненбаум и Джефферсон Смит…
Он не мог оставить в беде всех этих людей. И, значит, выход был один. У него был опыт трех миров, и если не он, то кто еще мог вправить свихнувшееся время?
Роберт вскинул голову и решительно шагнул вперед.
— Эй ты, консул, да, да, ты, — Роберт ткнул пальцев в старшего племянника и приказал тоном, которому невозможно было не подчиниться. — Подойди сюда!

Далее Эпилог

Опешит как раз не он. Все остальные. И поначалу не поверят.

Смысл не в том, что он деревья грызет, а в том, что он очень основательный. Не случайно одежду для Донны Роберт доверил ему.