- Что угодно господам и мадмуазель? – вежливо спросил Семён Прохорович, вылезших из пролётки трёх мужчин лет тридцати и молодую девушку.
Старший сын когда-то основного работника имения Прохора уже три года именовался по имени и отчеству, став помощником управляющего. В отличие от младшего брата Дмитрия, который помешался на боевой подготовке, стремясь попасть на службу в спецотряд Аналитического центра, Семён к этому не стремился, но новый хозяин имения в своё время здорово его погонял и по рукопашному бою, и с шашкой, и по стрельбе. Но как выяснилось, лучше всего у Семёна получалось с обычным кистенём – небольшой гирькой на шнуре с петлёй для кисти. Видимо, кто из предков на большой дороге когда-то промышлял. Под кистень Тимофей Васильевич и показал несколько действенных приёмов, которые Семён в своё время отработал до автоматизма.
Так как Митька отсутствовал, не смотря на протесты отца и Антипа Ивановича, встречать гостей вышел Семён, скрытно держа в правой ладони гирьку кистеня.

В этом Аленин проявил необъяснимую скупость. Магазинов можно было бы десяток или два на каждый ППС запасти.

Тут же всё прогрессивное человечество  европейских стран   и САСШ  осуждают бесчеловечные действия романовского режима и его главного пса.

- Ну-ка, иди сюда, маленький разбойник, - генерал от инфантерии Беневский наклонился в кресле и поймал в объятия карапуза, который с радостным смехом довольно-таки уверенно дошлёпал до Аркадия Семёновича.

Беневский, удерживая одной рукой внука, второй попытался освободить бороду, но не тут-то было.

Беневский усмехнулся и подумал, о том, какая ерунда в голову лезет, и насколько изменилась жизнь за три последних года.

Разве мог, кто представить тогда, что этот казачок к тридцати годам станет подполковником, флигель-адъютантом, обладателем всех возможных наград в его чине, плюс ещё и орденов иностранных государств.

Семёна с его пленником отбросило на несколько метров, а окна, выдавленные взрывной волной, влетели внутрь дома.

Сколько был без сознания, Аркадий Семёнович определить не смог, но, найдя в себе силы, смог кое-как  на карачках добраться до окна, поливая паркет кровью, и с большим трудом поднять голову выше подоконника.