***
- Что случилось, Евгений Никифорович?! На вас лица нет!
- Извините, Ваше императорское величество, срочное сообщение. На мызу полковника Аленина-Зейского напали террористы. Генерал Беневский тяжело ранен. Погиб один из охранников мызы и трое крестьян. Из десяти нападавших девять убито, один захвачен живым, но с тяжёлой контузией.
- Мария Аркадьевна с Васильком живы? – перебила Ширинкина императрица.
- Да, Ваше императорское величество, не получили и царапины. Нина Викторовна также цела.
- Что с Аркадием Семёновичем? – тревожным голосом спросил Николай II.
- Ранение в грудь. Извините, Ваше императорское величество, но я без вашего разрешения с тревожной группой аналитического центра отправил в имении вашего лейб-медика. Евгений Сергеевич обещал сразу же сообщить о состоянии генерала Беневского.
- Правильно поступили, но как такое могло произойти. Я же вам, Евгений Никифорович, показывал телеграмму от Тимофея Васильевича, в которой он сообщает, что боевики из социал-демократов получили задачу на убийство его жены и ребёнка. Я же просил усилить охрану имения! – обвиняющим тоном закончил фразу государь.
- Мы усилили, Ваше императорское величество. На соседней мызе при деревне Курковицы - Марьино, которая принадлежит отставному писарю Бабанову, дополнительно разместили два десятка казаков из Терской сотни конвоя. Там расстояние чуть больше версты, для казаков намётом максимум две минуты скакать. Они через две минуты и прибыли, только к этому моменту всё уже было кончено. Точнее, террористы кончились, - произнёс Ширинкин и виновато опустил голову.
- По оставшемуся в живых террористу есть какая-нибудь информация? – поинтересовался Николай II.
- Да, есть. Это Симон Аршакович Тер-Петросян, известный под партийным псевдонимом Камо. Организатор подпольных типографий, доставки из-за границы пропагандистской литературы и оружия. В начале прошлого года  вошёл в союзный кавказский комитет РСДРП, был от него делегатом на II съезде РСДРП, поддержал Ульянова, в начале этого года назначен одним руководителем боевой группы социал-демократов. Честно говоря, я не понимаю, почему объектом нападения выбраны жена и сын полковника Аленина-Зейского. За социал-демократами не наблюдается нападений на отдельных лиц, тем более женщин и детей. Им вооружённое восстание подавай. Может всё-таки целью был генерал от инфантерии Беневский?!  Ну, доставят Камо в Аналитический центр, спросим.
- Этого Тер-Петросяна кто-то опознал? – задал вопрос император.
- Сам признался, кто он есть, увидев, что крестьяне с двумя его товарищами сделали, и когда охрана мызы пообещала его им отдать.
- Что там произошло и откуда убитые крестьяне? – заинтересовано спросила императрица.
- Я пока подробностей не знаю, по телеграфу всё описали кратко. В общем, крестьяне из деревни Курковицы под руководством старосты, заподозрив неладное в поведении приехавших в деревню террористов, прибежали к мызе, чтобы спасать «своего доброго барина и его жинку с сынком», - последние три слова Ширинкин выделил интонацией. – Извините, Ваше императорское величество, но так было написано в телеграмме. Её диктовал один из казаков Терской конвойной сотни.
- И что они сделали? – перебил начальника Дворцовой полиции император.
- Да двух террористов на вилы подняли и косами посекли. Троих из крестьян те до этого успели убить, да несколько ранить. Сколько, пока не известно.
- Боже мой, какой ужас! Как во времена Жакерии и Вандеи, - бывшая принцесса Орлеанская, а ныне российская императрица Елена Филипповна, прикрыла рот платком. – Это так страшно!
- Дорогая моя, здесь несколько другое. Честно говоря, я первый раз слышу, чтобы за последние лет десять, крестьяне с риском для жизни вступились бы за кого-то из дворян. Не так ли, Евгений Никифорович?!
- Да и раньше об этом не слышно, было. Если только во время Отечественной войны, когда крестьяне защищали от французов барские усадьбы, - Ширинкин извиняюще улыбнулся. – Даже странно как-то!
- Значит, крестьяне из Курковиц уважают, я бы даже сказал, любят Аленина и его семью, если жизнью рискнули. И странно, не странно, а чтобы уже сегодня Нина Викторовна, Мария Аркадьевна и Василёк были в Гатчине! Вам всё понятно, господин генерал?!
- Так точно, Ваше императорское величество! – Ширинкин принял стойку смирно.
- По Аркадию Семёновичу решите на основании заключения лейб-медика Боткина. Если генерал Беневский транспортабелен, то перевезти его в генеральный госпиталь и оказать самый лучший уход и лечение, - император сделал паузу и с какой-то яростью продолжил:
- Евгений Никифорович, вы должны сделать всё возможное по организации лечения Аркадия Семёновича. Задействуете любые силы, средства. Он должен выжить. Всё-таки, по русским обычаям мы с ним сватья теперь, раз я был посаженным отцом у Тимофея Васильевича на свадьбе. Да и боюсь представить реакцию Ермака на смерть тестя. Ещё не хватало, чтобы он в Европе и в Англии резню социал-демократам, да и остальным революционерам резню устроил. А с него станется!
- Я всё понял, Ваше императорское величество. Всё сделаю. Только вот…
- Что замялись, Евгений Никифорович?
- Боюсь, что Нина Викторовна и Мария Аркадьевна могут отказаться ехать в Гатчину, если генерал Беневский будет нетранспортабелен и останется в имении для предварительного лечения, - Ширинкин достал платок и промокнул вспотевший лоб.
Николай II встал со стула и прошёлся по детской комнате, в которой начальник Дворцовой полиции и застал императорскую чету с младшей дочерью трехлетней Ольгой, которую те вместе с няней пытались уложить спать. Та, кстати, молчала и внимательно слушала, переводя взгляд на говоривших.
- Ну не знаю, что и делать. Скажите им, что это моё императорское повеление. Что за Аркадием Семёновичем и так найдётся, кому ухаживать, причём профессионально. А их место в Гатчине. Что я отвечаю перед Тимофеем Васильевичем за их безопасность.
Государь остановился и в раздражении махнул рукой.
- Хотя, что я говорю. Понятно, что они не оставят мужа и отца. Одним словом, решайте проблему, Евгений Никифорович! Всё, я вас больше не задерживаю.
- Ники, успокойся. Всё будет хорошо. Самое страшное уже позади, -  императрица встала с креслица, стоявшего у детской кроватки и, подойдя к мужу, ласково взяла его за руку. – И надо как-то отблагодарить крестьян и охрану мызы. Помочь семьям погибших.
Ширинкин, глядя на царскую чету, задним ходом попытался незаметно просочиться из спальни, но в этот момент на пороге возникла статс-дама Рихтер.
- Ваше императорское величество, - Елизавета Константиновна, поклонившись, продолжила. – Прошу прощения, только что фельдъегерем доставлено срочное послание из Владивостока, которое вы ждёте.
- Зовите.
Через несколько секунд в спальню вошёл штабс-капитан Пешков -старший группы фельдъегерей Гатчинского дворца. Расстегнув опечатанную сумку, достал из неё пакет, также запечатанный несколькими сургучными печатями, в котором угадывался  какой-то цилиндрический предмет.
Разорвав пакет, император достал китайский тубус для бумаг. Повертев его в руках, попытался свернуть крышку, хмыкнул и отдал офицеру.
- Что-то не пойму, Леонтий Николаевич, как он открывается.
Пешков, осмотрев внимательно тубус и целостность печати, попробовал отвернуть крышку против часовой стрелки. Крышка не поддалась, попробовав крутить в другую сторону, офицер открыл наконец-то тубус и достал из него лист бумаги, который передал императору.
Николай II , быстро пробежал глазами текст и задумался.
- Леонтий Николаевич, срочно вызовите ко мне завтра на утро генерала Куропаткина, Витте, графа Ламсдорфа и Бадмаева.
- Слушаюсь, Ваше императорское величество.
- Выполняйте, капитан, - произнёс Николай II и вновь задумался.
- Что-то случилось, Ники?
- Пока нет, дорогая, но скоро случится. И чувствую, Ермака мы ещё долго не увидим.

Отредактировано Курсант (29-09-2021 10:13:35)