Глава 20. Переворот.
Адмирал Алексеев внимательно прочитал, поданную ему депешу, после чего молча положил на стол и пододвинул ко мне. Я быстро пробежал её глазами и почувствовал, как во мне начинают подниматься злость, гнев и одновременно какое чувство беспомощности.
В телеграмме Ники просил Евгения Ивановича лично ознакомить меня с этой депешей, в которой сообщал информацию о нападении эсдеков на мызу в Курковицах, тяжёлом ранении тестя и о перемещении всего моего семейства в Гатчину под дворцовую охрану.
Также император сообщил, что мне необходимо при получении инструкций, которые направлены в Харбин и прибудут через одиннадцать суток, отправиться на встречу с генерал-губернатором провинции Чжили и командующим  Бэйянской армией генералом Юань Шикаем, где решить поставленные императором задачи. 
В конце телеграммы моим личным кодом был набран текст, который представлял собой после дешифровки: « квч Месть блюдо зпт которое подают холодным квч тчк Это твои слова Ермак тчк Ответим совместно позже тчк».
- Совсем эти революционеры распоясались, Тимофей Васильевич. Надеюсь, лечение Аркадия Семёновича пройдёт успешно, - произнёс Алексеев, увидев, что я закончил читать депешу, включая и шифрованную часть.
- Я тоже надеюсь, Евгений Иванович. Я рано потерял родителей и был сильно рад, когда Аркадий Семёнович и Нина Викторовна после свадьбы стали относиться ко мне как к родному сыну. Для меня  это было несколько неожиданным, но постепенно и я стал относиться к родителям жены как к своим родителям. Поэтому руководство РСДРП сделало большую ошибку, напав на мой дом и мою семью, - я замолчал, борясь с теми эмоциями, которые вновь начали захватывать меня.
Да, жена и сын остались целыми, но могли пострадать, если бы на мызе не была организована сильная охрана. К тому же, Аркадий Семёнович и Нина Викторовна мне действительно стали очень близки, и я их уже называл мамой и папой без каких-то внутренних колебаний. В общем, у меня на господ большевиков вырос большой зуб.
Выполню задание императора, а потом пообщаюсь с товарищем Камо, который в прошлом детстве был моим кумиром. Кинотрилогию про него «Лично известен», «Чрезвычайное поручение» и, кажется, «Последний подвиг Камо», точно уже названий не помню,  смотрел  с восхищением несколько раз.
А теперь я с ним по разные стороны баррикад. Интересно для меня повернулась жизнь. Как-то по-другому теперь смотрю на деятельность революционеров, особенно их «эксы» и теракты, когда гибнут ни в чём неповинные люди.  Надо обязательно дать Николаю телеграмму, чтобы Камо оставили живым до моего приезда, а то военно-полевой суд его к смертной казни приговорит стопроцентно.
- Тимофей Васильевич, что будете делать? – вывел меня из задумчивости адмирал.
- Выполнять указания государя. Дождусь инструкций и поеду в Тяньдзинь встречаться с Юань Шикаем.
- У вас есть какие-то предположения по этой встрече?
- Когда я был во Владивостоке, то мне передали тубус с бумагами от
дзяньдзюня провинции Цзилинь Чан Шуня, а на словах передали два слова: «Армия недовольна». Эти документы с сопроводительным письмом были отправлены мною императору. Видимо, пришёл… Точнее, придёт ответ на то письмо. Чань Шунь и  Юань Шикай в отличие от других правителей китайских провинций сохранили свои хорошо вооруженные и обученные войска во время Боксёрского восстания и теперь обладают реальной военной силой, в отличие от правящей императрицы ЦыСи. Из этого можно сделать вывод - в Китае весьма вероятен военный переворот. Другой вопрос - насколько это выгодно Российской империи в сложившейся ситуации на настоящий момент? – я замолчал, так как даже не представлял, что говорить дальше.
- Да, только этого нам сейчас не хватало. И так забот полный рот, - Алексеев помотал головой, а потом залпом допил оставшийся в стакане чай, в котором коньяка было куда больше, чем чая.
- Евгений Иванович, пока я буду ждать инструкции государя, не могли бы вы вызвать из Тяньдзиня  военного агента, а также предоставить документы по военной, политической и прочей обстановке в Китае.
- Хотите попытаться разобраться с клубком интриг в империи Цин?
- Хотя бы получить общее представление.
- Что же, Константин Ипполитович, думаю, сможет вам в этом помочь. Он в этой кухне больше десяти лет варится.
- Вы говорите о генерал-майоре Вогаке?
- Именно о нём. Лучше его вам никто не поможет, - Алексеев задумался, а потом решительно произнёс:
- Хорошо, я его вызову в Харбин.
На этом наше «чаепитие» закончилось, а дальше началось моё ожидание инструкций от императора и изучение обстановки в Китае. Прибывший через неделю Вогак довёл до меня много интересной информации, которая не была отражена в официальных документах. Гадюшник во дворце Цыси собрался ещё тот, где главным удавом Каа или королевской коброй была сама императрица.
Шестидесятивосьмилетняя Цыси была ещё той штучкой. В возрасте семнадцати она прошла конкурс наложниц и вошла в «Запретный Город» в статусе наложницы императора пятого, самого низшего ранга. Благодаря своим личным качествам и умелым интригам она постепенно росла в ранге, смогла подружиться с бесплодной императрицей Цыань, и императрица дала ей шанс стать матерью наследника. В 1856 году Цыси родила мальчика, наречённого Цзайчунь, и статус матери наследника престола усилил её влияние при дворе. Постепенно император передавал ей всё больше и больше полномочий, благодаря чему она стала фактически правительницей Китая.
Император Ичжу, правивший под девизом «Сяньфэн», умер в 1861 году. Первый обнародованный после его смерти указ объявлял Цзайчуня, сына императора Сяньфэна, наследником трона под девизом «Тунчжи», то есть «Совместное правление». Второй указ даровал звания «вдовствующей императрицы» и регенш Цыси и Цыань.
Через двадцать лет Цыань скончалась от пищевого отравления. Смерть регентши приписывают Цыси, поскольку стало известно, что за несколько часов до смерти она послала ей лепёшки из отварного риса. Причиной убийства мог послужить якобы случай, когда Цыань, неожиданно войдя в покои Цыси, обнаружила новорождённого ребенка при том, что та несколько месяцев не появлялась на людях из-за неведомой болезни.
После смерти Цыань вдовствующая императрица Цыси стала единоличной правительницей-регентом. За семь лет до этого император Цзайчунь заболел оспой и умер, а новым императором под именем  Гуансюй, девиз правления «Славная преемственность», стал Цзайтянь - сын князя Чуня и Ваньчжэнь - родной сестры Цыси. Таким образом, она скрепляла свой род с императорским.
В 1886 году императору исполнилось девятнадцать лет. Цыси объявила, что теперь Гуансюй свободен от политической опеки и удалилась в свой Летний императорский дворец. Однако она продолжала зорко следить за дворцовыми делами, требовала, чтобы обо всём ей докладывали верные слуги, контролировала действия императора. Ни один документ не мог быть утверждён без её согласия.
В марте 1889 года Цыси выбрала супругу для императора. Ею стала молодая Лунь-Юй, дочь генерала Гуй Сяня, родного брата регентши. Тем самым ещё больше усилилось влияние её клана при дворце.
Молодой император, не имевший реальной власти, тяготился своим положением, к тому же он отчетливо понимал отсталость Китая и опасность этой отсталости для будущего страны. К моменту, когда он начал реформы в 1898 году, Китай уже успел проиграть войну с Францией и Японией. Надо было что-то срочно предпринимать, но реальная власть была в руках маньчжурского клана Цыси, и для них удержание власти было дороже, чем судьба страны и народа.
Но тут в конце девятнадцатого века на политической сцене империи Цин появляется яркий мыслитель Кан Ювэй - конфуцианский мыслитель-националист, страстно желающий модернизации Китая и боящийся исчезновения китайской расы. После оккупации Германией Цзяо-чжоу, а Россией Квантуна, на волне всенародного патриотического возмущения он стал писать свои дерзкие меморандумы императору с требованиями провести реформы. Его имя быстро стало популярным среди китайской интеллигенции. Он учредил «Союз Защиты Государства», который объединил реформаторски настроенных представителей китайской интеллигенции по всей стране. Что интересно, в своих меморандумах Кан Ювэй ставил императору Гуансюй  в пример Петра I, как образец императора-реформатора.
Молодой император неожиданно для всех поддержал Кан Ювэя и постепенно начал проводить в жизнь реформы, несмотря на противодействие клана Цыси. Император приблизил к себе Кан Ювэя и его команду сторонников реформ. Они были назначены на разные ответственные должности. Параллельно были отстранены видные консерваторы. Против них было начато расследование. В результате в столице стали образовываться многочисленные группы сторонников преобразований.
Глава фракции консерваторов – высший сановник Жунлу, который, по слухам, был любовником Цыси еще даже до того, как она стала наложницей в Запретном Городе, и потом возвышенный ею до высших постов, зачастил в армейские части, где открыто агитировал офицеров устроить бунт против законного императора.
Параллельно с готовящимся переворотом консерваторов, реформаторы тоже стали готовить свой переворот. Император Гуансюй совместно с Кан Ювэем понимали, что без устранения Цыси все реформы обречены. Чтобы избавиться от неё, нужно было привлечь на свою сторону армию. И тут на сцену выходит Юань Шикай, на тот момент  командующий  Бэйянской армией.
Император и реформаторы решили сделать ставку на Юань Шикая. Гуансюй  встретился с ним и открылся ему. У Юань Шикая был свой, ничем не ограниченный выбор как поступить. Он мог открыто отказаться от предложения Императора Гуансюя и сохранить разговор в тайне. Мог согласиться, и может быть, войти в историю как спаситель Китая, правая рука «китайского Мэйдзи», ну или в худшем случае погибший герой, пытавшийся спасти страну. Он же поступил по-своему. На словах он согласился с Гуансюем, и заявил, что «расправится с Жунлу так же легко, как с собакой». Однако потом, на собрании реформаторов, уже получив указание расправиться с Жунлу, перебросив армию в Пекин, и арестовать Цыси, он тут же побежал с докладом к Жунлу и выдал все планы заговорщиков.
На следующий день дворцовая стража арестовала Гуансюя и его личную охрану. Шесть виднейших представителей реформаторов были казнены без суда и следствия. Кан Ювэю чудом удалось сбежать в Японию. Гуансюй был помещен под домашний арест на остров Иньтай в пределах Запретного Города.
Через два года после задушенных «Ста дней реформ» в 1900 году вспыхнуло «Восстание Ихэтуаней». В идеологии этого восстания выразилась ненависть китайцев к иностранным колонизаторам и к маньчжурам. Спасая свою шкуру, Цыси как-бы поддержала восстание и перенаправила гнев ихэтуаней на иностранцев. За головы иностранцев были назначены награды. Толпа принялась убивать иностранцев и китайских христиан. Началась осада посольского квартала в Пекине. Императрица объявила войну восьми иностранным государствам – Англии, России, САСШ, Франции, Японии, Германии, Автро-Венгии и Италии. Данные страны воспользовались этим, чтобы дополнительно ограбить Китай, и сформировали «Альянс восьми государств», армии которого напали на Китай.
Российская, американская, британская и японская армии взяли Пекин, после чего Цыси приняла кабальные условия Альянса по выплате огромной контрибуции, концессиям и ограничению суверенитета оформленные в «Заключительном Соглашении».
У Юань Шикая после того, как он предал Гуансюя, дела пошли в гору. Он в 1901 году получает пост наместника провинции Чжили и оставлен в должности командующего Бэйянской армией. И вот теперь он через моего шурина направил российскому императору письмо с каким-то предложением. Охренительный союзник, чтоб его…

Отредактировано Курсант (05-10-2021 10:00:20)