- Император знает, как подобрать нужные слова, Николай Иванович. После смерти родителей, брата и сестры он очень сильно изменился. Это не тот несколько наивный наместник Дальнего Востока, которого вы помните, - я усмехнулся. – И как я вижу, Государь не ошибся, сказав, что Вы ему нужны здесь в Приморье. Судя по значкам на карте, объём запланированных работ выполнен почти полностью?!
- Да, Тимофей Васильевич, практически полностью, - несколько оживился генерал-губернатор. - На настоящий момент оборона Владивостока состоит из двадцати трёх береговых батарей, которые простреливают почти всю прибрежную зону. На сухопутном направлении мы имеем четыре форта, девять полевых укреплений и двадцать батарей. К сожалению, большинство орудий образца 1877 года с малой дальностью, невысокой скорострельностью и недостаточной точностью стрельбы. Хорошо, что на новых береговых батареях основную массу орудий составляют Обуховские шестидюймовки с щитовым прикрытием, скорострельностью в семь выстрелов в минуту и максимальной дальностью стрельбы на восемнадцать вёрст. Но если подойдут японские эскадренные броненосцы с их двенадцатидюймовками, то нам придётся худо. Да и со снарядами не сказать, что хорошо, не смотря на то, что на всю мощь используем Хабаровские артиллерийские мастерские. Их пустили в ноябре прошлого года.
- И какое качество у снарядов местного производства? – поинтересовался я.
- Намного хуже, чем у новых с тротилом, которые в малом количестве поступают к нам в основном к шестидюймовкам. Но лучше, чем из старых запасов. – Гродеков улыбнулся каким-то своим мыслям. – Мы как в Кронштадте провели испытания на пробитие брони для береговых орудий. Результаты показали, что пробить крупповскую броневую плиту толщиной в  сто пятьдесят миллиметров из шестидюймовок не получается уже на дистанции в двадцать кабельтовых. А если она располагалась хотя бы под небольшим углом к атакующему снаряду, то и с пятнадцати кабельтовых. Но даже пробитие не всегда даёт нужный результат, так как  двухкапсульные взрыватели генерала Бринка активируют подрыв лишь в одном случае из десяти после пробития, да и заряд снаряда слишком мал, чтобы причинить какие-то серьёзные разрушения.
Генерал-губернатор грустно улыбнулся и вновь начал протирать очки. Лицо Николая Ивановича приняло какое-то детское и обиженное выражение.
- И как решили выходить из этой ситуации? – поинтересовался я.
- Провели ревизию имеющихся в крепости снарядов. Выполненные из стали в мастерских начали переснаряжать мелинитом и устанавливать  трубку образца  восемьдесят четвёртого года, усилив в ней пружинку ударника, согласно полученных рекомендаций из ГАУ и Арткомитета. Говорят, что этот способ предложил капитан Рдултовский, который учится в Михайловской артиллерийской академии?! - Гродеков вопросительно посмотрел на меня. 
- Николай Иванович, эту фамилию слышал. Но я не могу, объять необъятное. Великий князь Сергей Михайлович, можно сказать, сейчас революционно переделывает работу ГАУ, Арткомитета и даже Морского технического комитета по вопросам артиллерии. Переход на тротил и мелинит в снарядах – это полностью его заслуга. Обуховские гаубицы калибром в сорок восемь линий с фугасной бомбой и бризантной гранатой с зарядом из тротила также продавил он.
- Насколько я знаю, раньше великий князь был приверженцем  Французской доктрины одного калибра, одной пушки и одного снаряда? – с каким подтекстом спросил Николай Иванович.
- Всё течёт, всё меняется. Кстати, трёхдюймовая горная скорострельная пушка, которая стала поступать в Маньчжурский военный округ, после принятия на вооружение Русской армии, также заслуга Сергея Михайловича. Гористый театр войны требует наличия современной артиллерии, - ответил я. – А опыт боевых действий  во время боксёрского восстания показал, что ихэтуани и китайские войска легко приспособлялись к обороне селений глинобитные стенки, оставаясь за ними, как и в окопах в полной безопасности от нашей шрапнели. Поэтому вопрос принятия на вооружение  фугасного и бризантного снарядов к полевым и горным пушкам прошёл в ГАУ без особых препонов, - нейтрально ответил я.
- Особенно, если ты можешь попасть под статью «промышленный саботаж», - усмехнулся, а потом рассмеялся Гродеков, причём так заразительно, что я его с удовольствием поддержал.
- Николай Иванович, если бы Вы знали, как теперь быстро решаются вопросы, которые раньше рассматривались годами, - произнёс я, после того, как мы перестали смеяться.
- Тимофей Васильевич, на пробитии туннелей на Кругобайкальской  железной дороги сейчас отбывает каторгу много представителей известных аристократических фамилий…
- Вы это осуждаете, Николай Иванович? – перебил я генерал-губернатора и жёстко посмотрел на Гродекова.
- Нет, Тимофей Васильевич.  Судебные процессы подробно отображались в газетах. Это страшно…
- Поверьте, там было отображено не всё. Полную правду писать было нельзя. Это вызвало бы социальный взрыв, - тихо произнёс я.
- Настолько всё плохо? – спросил Гродеков.
- Да, Николай Иванович.  Народ сейчас жаждет перемен. Крестьяне, рабочие, буржуа, аристократы, каждый социальный слой ждёт своих перемен. Во многом глупых, недальновидных и взаимно исключающих друг друга. Но это и не важно, - я как совсем недавно Гродеков, грустно улыбнулся и продолжил:
- Вы думаете, что все они отдают себе отчет о последствиях своих желаний? Нет. Они просто хотят перемен.  Им нужно хлеба и зрелищ, как и в Древнем Риме. Эти желания, в конце концов, и погубили Римскую республику.

Отредактировано Курсант (25-04-2021 12:56:20)