- Чёрт!..Чёрт! Чёрт!.. Прости меня, Господи! - перекрестился Никита Иванович Панин, заканчивая чтение бумаг, переданных ему Шешковским. Граф отбросил их на край стола, затем вновь взял в руки. Он находился в полном замешательстве, впервые не зная как поступить, потому что не понимал, как могут развиваться события, и во что выльется полученная информация, «куда бежать», чтобы загасить никому не нужный пламень, что еще пара недель и разгорится по всей Европе. Была бы это очередная война — знал, организация опасного союза против России — знал, как реагировать на настойчивое требование, замаскированное под дружеское пожелание — знал, но с таким он сталкивался впервые…
            - Ваше сиятельство, документы от господина Гольдбаха, возник секретарь с папкой в руках.
          Панин кивком указал на край стола, замешкался, подозревая, что там подтверждение только что прочитанной информации от Шешковского. Так и оказалось. Неприятный факт пришлось признать. Получилось — императрица права, и именно ему нужно применить в спешном порядке весь опыт коллеги.
          «Вот оно требование государыни: медленно работают мои люди! Если бы не Шешковский, я бы узнал только сейчас, а он знал это уже вчера. Эх, права Екатерина Алексеевна, права! Ну-с, берем себя в руки и читаем срочные письма наших гостей-посланников. Все постарались, ретивые слуги!» - с чувством легкого разочарования подумал Никита Иванович и приступил к изучению депеш иностранных послов, перехваченных уже его сотрудниками и расшифрованных криптографом Христианом Гольдбахом.
            «Государь мой!.. Прошу отнестись со всей серьезностью к объявленному аукциону, так как считаю событие не чем иным, как  смотром и выбором будущего супруга для российской императрицы… Необходимо в полной мере воспользоваться ситуацией...»
         «… Ничто не препятствует сближению наших стран, а поездка на аукцион поможет обставить дело с выбором супруга для Е. случаем. Соперник граф Орлов отправлен из столицы. Путь свободен! Нельзя упускать шанса взять власть легко и непринужденно и тогда огромные богатства России окажутся у нас в руках!..»
         «Мы можем, опираясь на чисто женскую глупость, использовать наиблаговиднейше ситуацию, когда императрица без опеки, которую обеспечивает мужское присутствие на троне или рядом с ним, она в полном одиночестве из-за траура и непременно согласится на новый брак! Необходимо подобрать в кратчайшие сроки достойную кандидатуру, а то и две, три, как будет угодно! И тогда целая империя раскроет двери для нас!»
           «Второго шанса, данного жаждой женщины приобрести мужчину для опоры и поддержки, судьба нам больше не предоставит. Момент отсутствия подле государыни ее фаворита графа Орлова, необходимо использовать максимально точно и направленно!»
  «… Уверяю, вопрос, который я осветил в данном сообщении, при внимательном рассмотрении открывающихся дальнейших перспектив, куда более важен и значителен, чем настаивание на подписании торгового союза между нашими странами, с которым государыня Екатерина медлит,  а граф Панин открыто избегает продвигать. Еще раз вынужден напомнить, что граф Панин совершенная противоположность графу Бестужеву. Он не приемлет принимать, даже намекать на некоторые подарки для продвижения наших интересов. Прошу вас быстрее заняться поиском кандидата, который со всей ответственностью отнесется к поставленной и единственно важной задаче —  найти наидостойнейшего супруга Ее Императорскому величеству. Прошу так же информировать меня о действиях конкурентов из других стран, если такие сведения будут доступны, чтобы по максимальной возможности нейтрализовать их здесь в России и оказать полное содействие нашему претенденту… Наш кандидат естественно должен быть членом королевской семьи — предыдущего кандидата — графа Орлова российский Сенат отверг, постарайтесь избежать ошибки при выборе. Русские весьма упрямы, переиграть их потом будет невозможно»
                В сильном волнении и возмущении Никита Иванович перечитывал одни и те же строки, тер виски и закрывал глаза, отдаваясь раздумьям. Он позволял мысленно клясть государыню, с одной стороны за опрометчивый шаг, который явно шел в разрез с интересами потомственной российской аристократией; с другой за чисто женскую склонность находить обходные пути, когда дело казалось ее личного счастья. Теперь, в свете новых событий и бури, что вот-вот разразится на просторах Европы, отставка и отправка графа Орлова, так сказать, в экспедицию, выглядела совершенно по иначе: императрица учла предыдущий урок отказа в разрешении Сената стать женой графа Орлова, но не оставила мечты обрести мужа. Орлов был никаким претендентом на место подле императрицы. Значит, Екатерина Алексеевна выберет такого, что против его королевского достоинства никто не сможет противиться. Не только на ее чисто женский взгляд.  В Европе найдут такого кандидата, что в вопросах знатности никто не сможет подкопаться — слишком велика Россия с ее богатством, которое опять же на аукционе продемонстрируют в полной мере. Да собственно для этого он и затевается!
         - Черт побери! Куда не кинь — всюду клин! Заварили кашу! Прости меня, Господи! - опять расстроенно произнес Панин. Сцепив пальцы, он несколько раз с хрустом размял их, до боли выгнув кисти рук. Боль должна была немного встряхнуть и позволить сконцентрироваться.
              Как никогда Панин ощущал тревогу и необходимость собственного выбора: он будет поддерживать государыню или же примкнет к противникам императрицы, которых собирает его неугомонная родственница Катенька Дашкова. От выбора зависело многое. Они могут вновь организовать переворот, и тогда аукцион отменится, а поползновения и надежды захватить Россию посредством брака сами собой отпадут. Вряд ли снова найдутся такие же безбашенные гвардейцы, как братья Орловы, чтобы прийти на помощь Екатерине Алексеевне. Все произойдет гладко и быстро. Стоит показать верным людям эти расшифрованные депеши, никто не побоится рискнуть головой. И тогда он, Никита Иванович Панин, сможет осуществить свою мечту — создание Северного Аккорда — что наконец-то возведет Российскую империю на заслуженный пьедестал! Он сможет ограничить самовластие императора, которым будет несомненно законный наследник — Павел Петрович, введя и доверив все решения верховному совету мудрых и просвещенных сановников!.. Да многое, что он сможет сделать, и Россия, несомненно, изменится. Он в этом уверен.
              Так что же смущает его сейчас?.. Почему он стоит перед смешным, на первый взгляд, правильным и выгодным ему и империи выбором? Который никто пока не понуждает его делать.
              Панин встал из-за стола, потянулся и прошелся по комнате.
              «А так ли плохи первые начинания государыни Екатерины Алексеевны? Я обязан дать себе на этот вопрос честный и исчерпывающий ответ!.. В сторону гордость, в сторону все  «если» или «почему» многие вопросы, манифесты и указы не исполнены! Важно лишь одно — как я, мой ум, мои стремления воспринимают действия государыни, ведь я не ищу выгоды для себя!»
              Он сел в кресло, но не откинулся на спинку, как всегда, а упер локти в колени и обхватил голову руками.
          «Почему я подвержен метаниям? Все же понятно! Неужто страх? Страх сделать неправильный выбор или страх провала заговора? Так пока одни разговоры, нет никакого заговора, сплошная салонная болтовня. Я хочу уберечь себя или… Ну же, сударь, ответьте наконец честно! Я хочу уберечь Павла Петровича — наследника престола. Хочу спокойствия на нашей земле. Не приемлю иностранца или выскочку подле трона. Некоторые поступки государыни я готов назвать просвещенными и необходимыми для государства. Не такими, как я бы хотел или мечтал, но идущими на пользу. Получается, я должен отступить от своих кровных уз и всего, что связывает меня с дворянством… Конечно, я предостерегу своих товарищей, это даже не обсуждается! Я должен принять, причем безоговорочно, душою и мыслями, всем своим существом, отринув собственные мечты, службу государыне Екатерине Алексеевне… Это будет во благо. Это будет честно!»
             Панин откинулся на спинку кресла, выдохнул с облегчением, правда все еще сомневаясь, что выбор сделан. Обозвал это малодушием, которое ему не свойственно, и решительно направился к императрице с докладом — медлить больше нельзя.
***
             В кабинете посла Франции, обставленной изысканно и по-деловому велась мирная беседа барона Луи де Бретея с помощником. Настроение у них было приподнятое, а потому господа удобно устроились в креслах и дегустировали вино маленькими глотками, не забывая, во время беседы его нахваливать.
                 - Надеюсь Его величество отнесется не просто с интересом, но и радостно после моей депеши об аукционе, - на лице барона играла довольная улыбка.
           - Организация династического союза всегда дает намного больше перспектив, нежели другой союз, - вторил ему собеседник.
            - Я потрясен, и до сих пор не могу прийти в себя от такого подарка судьбы! Ах, женщины! Вы настолько прекрасны, насколько мечтаете о сильном мужчине! Ха-ха, давайте выпьем за глупость, свойственную женщинам!
            - Почему глупость, барон? Женщины наивны, не столь просвещены, но императрица слывет весьма образованной дамой.
                - Докажите!
           - Пожалуйста! Она смогла нас всех встряхнуть одним жестом — отправив фаворита на край континента!
             - И даже одним этим жестом совершила глубочайшую ошибку, мой друг!
                - Да почему же?!
              - Убрав всесильного графа Орлова от себя, она не только показала, что жаждет любви и другого мужчину, тем самым, она открыла ворота в свою империю нам! Она… ладно, буду говорить благопристойно, представьте спальню, в которой две двери: в саму комнату, а вторая ведет в остальные покои. Мой дорогой друг,  в спальне на широком ложе раскинулась страстная молодая  женщина — хозяйка дома… Вы меня понимаете?.. Тот, кто овладеет ею — получит право входа в остальные покои.  Хороший гешефт кандидату! Кроме империи получить в кровать молодую женщину! Нет, мы не можем упустить такой шанс!..
               - Как думаете, монсеньер попытается вновь сыграть карту принца де Конти, он ведь французский принц крови?
           - Возможно! Не исключено, что именно он окажется главным кандидатом! Но, я тогда не завидую государыне, мне ее почти уже жаль — его страсть охота… Наследников он имеет. Хотя разница в возрасте чуть больше десяти лет, ой-ля-ля, все может быть!.. Но, скорее всего государыню, которая тоже имеет наследника, ждет холодная постель… В дикой России сплошные угодья для охоты, ха-ха...
-
***             
          В кабинете посла Англии состоялся разговор на эту же тему. Прежде всего графа Бекингемшир  интересовал вопрос все ли он учел, описывая ситуацию в письме. Ведь это могло отразиться на его репутации и карьере дипломата. Им уже были недовольны, он никак не мог добиться продления торгового договора, который был подписан в далеком тысяча семьсот тридцать четвертом году.    Госсекретарь Сэндвич был раздражен и не скрывал, что долго не намерен терпеть провал дипломатической миссией основного задания, такого важного для страны, когда Англия могла потерять главное — разрешение на беспошлинную торговлю! Этот крах, случись он, поставил бы крест на персоне графа, а не только на его карьере.
           В отличии от французских коллег в кабинете пили чай, вдыхая и смакуя тонкий аромат.
            - Я все думаю, а не упустил ли чего в письме сэру Сэндвичу… Надеюсь, он сможет оценить все перспективы открытых дверей императрицы Екатерины.
                    - Уверен, ваше беспокойство напрасно!
           - Если аукцион состоится, нам никогда не подписать выгодного договора! Многие приедут в Санкт-Петербург и сами увидят сколь богата эта страна. Весь мир захочет торговать напрямую с русскими! А помешать может только нечто большее, быстрое и правильное — знакомство с кандидатом в мужья государыне. Молю Бога, чтобы сэр Сэндич это смог донести Его величеству.
           - Его Сиятельство сможет изложить все необходимые доводы, но… выбр кандидата, сомневаюсь, что будет столь прост. Его потомки так и останутся в праве занять престол, согласно очереди наследников. Этот главное препятствие, с которым столкнется корона! Слишком щепетильный вопрос!
         - Но он стоит такой огромной колонии как Россия, которая будет вся принадлежать Англии, как жена принадлежит мужу.
***
            Обсуждение аукциона в шведском посольстве напоминало бурю. Посол  граф Мауриц Поссе метался по кабинету и не стеснялся в выражениях:
- … Бедная моя страна! Бедные мы! Только дураку не понятно, что это подготовка к сильнейшему союзу в истории Европы!.. Куда податься Швеции? Что нас ждет? Дьявол! С кем бы в последствии не состоялся брак, это конец… Никто не сможет противостоять!.. Единственный выход — мешать всем, кто попытается приблизиться к императрице! Кто бы то ни был! Дьявол, нам нужно золото, много золота, что бы расстраивать все заговоры против нашей короны! Я приложу все силы, чтобы этого не допустить, подкуплю всех слуг и лакеев, всех кабатчиков в Санкт-Петербурге! Ох, тяжелые времена!

***
            Панин, все еще переживавший внутреннюю борьбу, шел к императрице. Ему было известно, что в это время она, пользуясь отсутствием наследника, занималась бумагами. Посетителей в это время государыня могла принять только по наиважнейшим и безотлагательным вопросам. Свой разговор Панин справедливо считал именно таким, а потому смело велел доложить о своем приходе. Ему не отказали.
               Екатерина действительно была занята работой в своем кабинете, двери которого незамедлительно были закрыты, едва он вошел. Поприветствовав государыню, он сел в предложенное ему кресло, распахнул с легкой дрожью в руках папку и положил расшифрованные документы на стол.
             Екатерина занялась изучением, Панину оставалось лишь наблюдать за сменой эмоций на ее лице, которые изредка мелькали, в зависимости от  содержания депеш. Пару раз государыня изволила улыбнуться, но в основном хмурила темные брови и оставалась сосредоточенной.
              - Благодарю, Никита Иванович!
           - Простите, но я ожидал серьезного разговора, инструкций! - опешил Панин.
             - Никита Иванович, это разве не секретные депеши, которые ваши люди перехватили?
               - Они самые!
        - Так какие могут быть инструкции, это же не протест или договор. Необходимые на данный момент инструкции вы уже получили — организуйте свою службу как того требует обстановка. Сами видите какую ерунду пишут наши иностранные гости, какие планы ставят. И это лишь в письмах своим монархам.
           - И это все?
           - Никита Иванович, что вас смущает? Чем вы встревожены? На вас прямо лица нет! А я все никак не пойму. Говорите прямо, без намеков!
          - Государыня Екатерина Алексеевна, позволю себе напомнить вам ситуацию в Сенате годичной давности, она касалась вопроса вашего супружества с графом Орловым. Ему тогда было отказано. Вы представляете, что будет, когда пойдут разговоры о вашем намерении выбрать иностранца на место супруга, а возможно и соправителя? Какой эта новость произведет резонанс в нашем обществе, в рядах ваших противников, не сомневаюсь, что такие есть и не спят. Они воспользуются малейшей возможностью и поднимут бунт, устроят заговор… Да что угодно!
             - Я не намерена выходить замуж, ни за принца, ни за короля, ни за кого-то вообще, Никита Иванович. Мое главное желание - дать возможность Павлу Петровичу вырасти и сохранить страну не в худшем состоянии. Это все, чего я желаю. Мне, не скрою, интересны все доклады, что вы представили, но в ключе сохранения спокойствия на территории нашей страны. А это, к моему сожалению, пока находится не на том уровне, как присмотр за нашими гражданами. Вот почему я настоятельно рекомендовала Степану Ивановичу поделиться опытом и помочь вам создать такую же службу, чтобы пресечь все… - Екатерина запнулась, в голове крутилась фраза «происки врага», но она понимала, что нельзя всех будущих гостей считать таковыми, - Поползновения наших недругов.
            - Так вы не намерены выходить замуж? - еще раз уточнил Панин, - Поймите меня правильно, Ваше Императорское величество, одно дело то, что вы мне сейчас сказали, а другое — когда приедут гости, и вас посетят раздумья о предлагаемых партиях.
           - Вами сейчас руководит общепринятое мнение о ветрености и легкомыслии женщин, Никита Иванович! Вы правы! - рассмеялась Екатерина, наблюдая, как тут же напрягся собеседник, - Я надеюсь, что буду высчитывать и разрешать выгодные нам браки фрейлин. А почему бы и нет? Брак — залог мира, получения секретной информации… Видите, я вам еще одно направление для работы нашла. Надеюсь, вам все теперь ясно, Никита Иванович?
           - Да, Ваше Императорское величество! - понял намек Панин, раскланялся, но так и не пришел к согласию в душе и мыслях. Он покинул императрицу в еще больших раздумьях и сомнениях.
            «Могу ли я верить в искренность государыни? Да имею ли я на то право? Екатерина Алексеевна показала уже на что она способна и как легко умеет скрывать то, что хочет! Нет, я погожу еще. Однако же, нужно быть ко всему готовым. Как же принять нужную, правильную сторону? С кем же я: с Катенькой или с Екатериной?! Не знаю. Время покажет!»
***
           Решив, что хватит с него забот и работы, и он имеет право на отдых, Панин поехал домой, на Большую Морскую улицу, дом двадцать, где проживал.  У крыльца стояла дорожная карета, и суетились слуги.
                 «Странно, кто это в гости нагрянул?»
          В гостиной с дивана навстречу шагнула в темном платье Екатерина Дашкова, родственница и соратница по бывшему перевороту.
             Во время троекратного целования и обнимания, Панин не сдержался и спросил, проясняя ситуацию:
- Чем обязан, Екатерина Романовна? Или Москва наскучила?
- Дорогой Никита Иванович, дела заставили пуститься в дорогу.
- Надеюсь не государственные? - с надеждой произнес Панин, понимая, что еще одной, «малой» Катерины с фееричными замыслами ему не выдержать.
- Нет, обычная благотворительность! Привезла деньги для Санкт-Петрбургского университета, вы же знаете, попечительство обязывает. К тому же Михайло Васильевич Ломоносов созывает совет, надо поприсутствовать. К ужину-то пригласишь?
         - Да, конечно! - спохватился Панин и пригласил княгиню за стол. Там он придался излюбленному занятию — поглощению блюд, которые приготовил ему его повар — лучший в столице и обходившийся ему за свои умение в весьма нескромную сумму. Он слушал трескотню гостьи, едва успевая поддакивать, пропуская ответы на вопросы о житье-бытье общих знакомых и столичной родне. Но Дашкову это не смущало, она привыкла к некоторым чудачествам Панина и не обращала внимания. Так как тоже всегда, в первую очередь была озабочена собою, детьми и своими интересами.

Нужна помощь зала))

Регентство и соправление

Может ли Екатерина, сделав Павла Петровича соправителем как-то обезопасить себя, утихомирить потомственное дворянство?
Понимаю, что наследник мал, но... даст ли это хорошие плоды?