Екатерина перевела взгляд на Олсуфьева и кивнула; тот, с неизменной улыбкой распахнул папку, лежащую на столе, вынул несколько листов и подошел к императрице.
             Листы легли перед нею.
             - Мы внимательно изучили обстановку на землях Малороссии и не только жалобы, но и прошения жителей и приняли решение, что вы, Петр Александрович, должны прибыть не с пустыми руками для тамошнего общества. Если уж мы начали преобразования в государстве, то и подданные новой губернии не могут оставаться в том состоянии, в котором они находятся. Нужно менять это общество сразу, к тому же это позволит вам, по прибытию получить много сторонников, а это будет только в помощь. Итак, это Указ об уравнении малороссийских чинов с чинами империи и распространение на них всех прав и преимуществ русского дворянства. Указ уже подписан, - Екатерина протянула через стол документ Румянцеву, который, как и все собравшиеся, был несколько потрясен сообщением.
        Петр Александрович хорошо понимал, какой важный документ давала ему государыня. Еще со времен Петра Великого так называемое богатое и влиятельное общество Малороссии пыталось влиться в русское дворянство, но, ни военные заслуги, ни богатство не помогало – даже их детей не принимали в высшие военные заведения и многие отправляли отпрысков учиться за границу. За исключением семьи гетмана Разумовского они так и оставались непринятыми в императорском обществе. Возможно, принятию долгожданного решения мешало давнишнее предательство – поддержка гетмана Мазепы… Возможно, не так уж и нужны были империи новые дворяне – копошатся на задворках, реальной угрозы государству не представляют, служат неким щитом от османов, да и ладно! Мало ли чего аборигенам хочется…  Сам Румянцев считал несправедливым такое положение. Его, как генерала, которому предстояло воевать на этих территориях, казацкая вольница и некоторая неразбериха совсем не устраивала. А вот без этого документа пришлось бы, в определенных вопросах, выкручиваться. Но «бытовые вопросы» - это не боевые, где нужна хитрость и расчет, а потому он был рад.
         - Следующий документ, Петр Александрович, это Табель о рангах, - Екатерина протянула второй документ, - Назначение чина идет с понижением на один-два ранга, прошу, прежде всего, учитывать участие и опыт в военных действиях. Но с этим, я уверена, вы лучше меня разберетесь.
          - Матушка-государыня, насколько мне известно, гетман Кирилл Григорьевич Разумовский получал Указ от покойного государя Петра Федоровича собрать на местах и предоставить в герольдию грамоты, которые доказывали бы дарование дворянства или шляхетства от польских королей либо от российских государей. Но, так называемое казачье старшинство, что претендует на дворянское сословие, таких грамот представить не смогло, поясните мне мои действия… - решил вернуться к главному Румянцев, ибо с табелем о рангах в войсках ему было все ясно, а вот в самом главном вопросе – нет! Кого он – губернатор должен объявлять русским дворянином?!  Каждого чубатого, у которого есть деревенька? По каким-таким пунктикам он может определять их достоинство, если грамот ни-ка-ких нет?!
         Нужны четкие инструкции!
          - Как быть?
          - Мы предполагали, что вы об этом спросите, Петр Александрович, - улыбнулась Екатерина, невольно вспомнив, как обстоятельно и эмоционально разъяснял ей этот казус Олсуфьев, - Общество уже сложилось, его признает и само население Малороссии, мы лишь указом закрепляем существующее положение. То, что они просили многие годы, они получат: мы открываем двери наших учебных заведений, академий молодому поколению Малороссии, без ограничений. То, что было им недоступно. Незачем отправлять умных детей на запад. Нашему государству они будут нужнее. Вот пусть и остаются дома, в России.
          - Значит, ваше приказание отобрать и направить детей казацких старшин в Санкт-Петербург связано именно с этим Указом, Ваше Императорское величество? – уточнил Разумовский, убедившись, что императрица хорошо продумала действия в нескольких направлениях.
         - Да, Петр Александрович.
         - Уверен, что понижение в рангах, многие воспримут отрицательно, мы можем лишиться хороших офицеров.
         - Что ж, это их выбор. Не нужно о таких жалеть, они все равно получают конфетку – уравнивание в правах более значимо. Не хотят служить и доказывать свое умение – пусть идут в отставку сейчас. У вас будет время воспитать новых. Насчет всеобщего обучения… Действуйте на свое усмотрение, наши мысли по этому вопросу вы услышали, остальные документы и планы мы вам пришлем.
         - Ваше Императорское величество, позвольте сказать, это важно! – приподнялся с кресла Бецкой, привлекая к себе внимание Екатерины, - Вы не учитываете реакции на данный Указ нашего, российского общества! Так нельзя!
         - Что вы имеете ввиду, Иван Иванович? – напряглась Екатерина.
         - Этот Указ может вызвать бурю негодования, даже протеста нашего дворянства! Какие-то чубатые казаки, без роду, без грамот, нажившие богатство в грабежах… Какие-то оборванцы, сами назвавшие себя шляхтой, обратите внимание, они выбирают польское название дворянства! Я считаю – это показывает ясно их чужеродность нашему дворянству! А Указ их ставит в ряд с нашими родовитыми домами?! Да это даже не спичка, это искра для бунта! Тут даже и гетмана Мазепу не нужно вспоминать! Это не просто рисковый шаг, это ошибочное решение, я умоляю вас не совершать его! – Бецкой внезапно вышел из-за стола, подошел к императрице и опустился на колени.
           Екатерина от неожиданности заморгала и откинулась на спинку кресла.           Бецкой схватил ее руку и припал губами.
           - Государыня, я готова присоединиться к Ивану Ивановичу, - произнесла Дашкова, поднимаясь, - Наше отсталое общество не готово к таким решениям. Это может погубить все ваши начинания, которые так необходимы России! Это может быть опасно для императрицы и наследника! Господа, почему вы все молчите?! Владыка?!.
           - Для Господа все равны… - прокашлявшись, произнес отец Гавриил, осеняя себя крестом. В голове у него начался бурный мысленный процесс, он уже обдумывал, какими словами следует напутствовать братию на новый путь и служение; как подобрать весомые доказательства для верховного духовенства, а тут новая напасть! Сказал первое, что пришло в голову, сметя прежние ряды стройных и пламенных речей, подкрепленных словами из Библии. Обращение к нему Дашковой и внезапная смена темы разговора, сама суть были им утеряны, как и время для анализа, сказал чисто интуитивно, даже не подумав, не взвесив все за и против, поискав в памяти основу из священных текстов.
          - Армия с вами, государыня, - четко произнес Суворов, в голосе не было сомнения или неуверенности.
          - Флот предан вам, - почти одновременно с ним сказал Чернышёв, резко вздернув подбородок. Принадлежа к той самой аристократии и группе самых-самых из знатных дворян, обласканный императрицей, он полностью поддерживал ее идеи и преобразования. Был ли он уверен в своих словах? Да. Верил ли, что бунт, предрекаемый Бецким, не произойдет? Нет. В России все возможно. Только армия и флот должны защитить государыню и наследника, и, что эта мысль твердо сидит в головах его матросов  он тоже знал. Слишком много успела сделать за короткий срок Екатерина для восстановления флота по сравнению с предыдущими императорами. И об этом он часто слышал от служивых, сидящих у костров или отдыхающих после службы.
          Остальные молчали.
          Ломоносов что-то чертил на листочке и изредка тяжело вздыхал, что он мог сказать? Все зависящее от него, он всегда выполнял. Печально будет, если глупое дворянство совершит очередной переворот, погубив все начинания в науке…
          Князь Александр Алексеевич Вяземский тоже что-то писал и черкал на листе, казалось, казначея совершенно не интересует происходящее, настолько он был погружен в занятные цифры и формулы.
           - Господа… Что же вы молчите? – повторила Дашкова, огорченно сев на место.
           Ответа не последовало.
          После недолгой паузы, Екатерина окинула взглядом собравшихся, тщательно подбирая слова, медленно произнесла:
          - Указ ничем не ущемляет наше российское дворянство. Это первое. Жители Малороссии не могут находиться в том состоянии, когда сами себе придумывают и называются, они наши подданные, а значит должны иметь права и обязанности любого человека нашей империи. Петру Александровичу по силам не только создать новую губернию, но и сделать из казаков … нормальную  армию для охраны наших южных границ. Мы считаем, - Екатерина глянула на наследника, тот очень внимательно ее  слушал, - Указ продемонстрирует всем в Малороссии, что времена гетманства с его нарушениями, закончились. К ним идут законы, которые каждого будут защищать. Они уже не вольные жители окраины, а подданные империи. Наше мнение мы изложили. Уверена, что на постах, которые вы занимаете, вы приложите все усилия, в случае недовольства, и будете пресекать их.
         Шешковский не скрыл улыбки, сделал пометку в записях.
         - Итак, господа, с вопросом по Малороссийской губернии мы закончили. Теперь о тех молодых людях, которые, я надеюсь, прибудут в столицу и Москву для дальнейшего обучения. Готовы ли наши университеты?
        Постепенно при обсуждении этого вопроса напряжение спало. Ломоносов и Дашкова обстоятельно рассказали о планах, а Екатерина высказала мнение, что необходимо расширить прием для подготовки врачей, а так же подготовить программу и организовать курсы для тех самых санитаров и санитарок.
        Внезапно раздался голос князя Вяземского:
        - Смею доложить, Ваше Императорское величество, я здесь позволил себе произвести некоторые расчеты… Насколько выгодно поступление студентов из Малороссийской губернии. Позволите доложить результат?
        «Так вот чем занимался казначей все это время!»
        - Конечно, Александр Алексеевич! Слушаем вас.
        - У меня были некоторые цифры касательно численности семейств казачих старшин, что претендуют на дворянство. Если предположить ваше изменение решения относительно их отпрысков и брать всех желающих, то при оплате обучения, даже половина таких студентов полностью покроет нужды двух наших университетов, а также останутся дополнительные средства и для работы некоторых лабораторий. Так что я за ваш Указ. Он выгоден. Нужно сделать все, чтобы малороссийские подданные получили возможность учиться в наших университетах, а не везли золото в Европу. Я думаю, чем больше студентов, тем больше вероятность найти среди них продолжателей научных исследований. К тому же, имея за спиной доход, такие ученые не будут просить денег из казны на свои опыты.
        - Хорошая мысль, благодарю вас, Александр Алексеевич! Что скажете?
       - Это радость видеть на лекции не пяток учеников, а заполненную аудиторию, Ваше Императорское величество!
       - Знания и образование никому не будут лишними. Может быть, приезд студентов из новой губернии настроит и наше дворянство отдавать детей в обучение. Московский университет с радостью всех примет, государыня. Примет и подготовит.
       
        Казалось бы, все уже озвучено и намечены основные вехи решения, пора расходиться, но тут неожиданно поднялся со своего места наследник престола и повернулся к императрице:
       - Могу ли теперь я, Ваше Императорское величество задать вопросы? – спокойно, подражая  Екатерине, произнес Павел Петрович. Выглядело это забавно, но интригующе.
        - Говорите, Павел Петрович, - ободрила его Екатерина. 
        - Я услышал многое, но ничего о себе, о своей учебе.
        - А что вы ожидали услышать? – не поняла Екатерина.
        - Как буду учиться я! – наследник вышел из-за стола и гневно продолжил: - Все в государстве меняется, а мое заточение в Зимнем останется? Все мои ровесники будут общаться, драться, учиться, жить, а я? Вы все также будете меня ограждать от общения?! Как же мне потом обрести друзей, если сейчас вы этого меня лишаете, матушка?! Как мне потом найти таких же помощников, в верном слове которых у меня не будет сомнений?! Доколе я буду узником?!
         - О, Спаси Господи!.. – только и смогла вымолвить изумленная Екатерина, которая совершенно не могла предусмотреть такого выпада от наследника престола, - Павел Петрович, вы даете себе отчет о ваших словах? О каком еще заточении в Зимнем вы говорите?!
         - Извольте, я поясню. Хоть здесь и собрались все ваши друзья и доверенные лица, но… и правда, могут неправильно меня понять! Я все время нахожусь под охраной и в стенах дворца. Ко мне только изредка приходят некоторые мальчики, нам дозволяют поиграть и пообщаться. Но недавно я был в армии, в лагерях и это самые счастливые дни в моей жизни! У меня там остались друзья, я хочу их видеть! Постоянно! Хочу, чтобы они стали моими офицерами!
       Екатерина облегченно перевела дух.
       - Но это не государственный вопрос, Павел Петрович! Ваши визиты к друзьям мы могли обсудить в частном порядке…
       - Нет! Мои друзья отправляются с генералом Петром Александровичем в Малороссию! Вы лишаете меня их общества! Вы, которая печется о каждом в империи, не желаете подумать обо мне, своем наследнике!..
          - Павел Петрович! – Екатерина начала злиться. Вот-вот должно было закончиться такое тяжелое совещание, а тут всегда спокойный наследник вдруг прилюдно  взбунтовался!
             «И что прикажите делать? Отшлепать негодного мальчишку?! Сейчас! Как же!»
          - Я все сказал, и жду ответа, - мальчик повернулся на каблуках и прошел на свое место за столом. Он сел и сложил руки на груди, демонстрируя, что готов слушать.
         - Позволите, Ваше Императорское величество и Ваше Императорское высочество? – начал Олсуфьев, совершив церемониальные поклоны царственному семейству.
          Они одновременно кивнули.
          - Насколько я понимаю Его Императорское высочество против отправки друзей с армией в Малороссию. Они желают иметь мальчиков рядом.
          Наследник нахмурился, выдержал паузу, но кивнул.
           Олсуфьев продолжил:
           - Позволю напомнить всем, что это в обычаях нашего двора. Император Петр Великий в десятилетнем возрасте получил потешный полк, покойный Петр Федорович… уже в более взрослом возрасте – голштинцев. Поздравляю всех нас – наследник Российской империи стал взрослым! История повторяется!
         Слова Олсуфьева развеяли напряжение, и собравшиеся заулыбались. Екатерина тоже постаралась нацепить  улыбку, но получалось плохо: перед ее глазами возникли  анфилады комнат, где тишину разгоняла криками и топотом неуправляемая толпа малолеток.
          «Нет! Ни за что! И никогда! Нужно что-то быстро придумать и переиграть это царственное самодурство! Они, видите ли желают! Поганец!»
        - Хорошо, раз это в обычаях нашего двора и существовало раньше, давайте обсудим детали. Сколько у вас таких друзей?
        - Человек двенадцать-пятнадцать… - в голосе наследника аж зазвенела гордость.
        - Вы как-то неуверенно это говорите, так двенадцать или пятнадцать?
        - Шестнадцать, - уточнил Павел Петрович с вызовом.
        - Адам Васильевич, вам нужно будет заняться размещением этих мальчиков, обеспечить их обмундированием, столом и всем необходимым. Александр Алексеевич, отметьте: все содержание… потешного отряда будет производиться из средств выделяемых казной на нужды наследника.
        - Я хочу, чтобы они были всегда со мною: жили и учились! – попытался тут же воспротивиться решению императрицы Павел Петрович.
          Екатерина не успела ответить на этот выпад, как на помощь пришел Суворов:
        - Ваше Императорское высочество, получив потешный полк, вы становитесь командиром над ним, то есть – вы полковник. Ваши друзья – будущие офицеры и генералы, ваши подчиненные. Так?
        Наследнику понравилась услышанное, он кивнул довольно.
         - Но полковник не живет в казарме со своими подчиненными, - Суворов развел руками, - Всегда соблюдается дистанция. У командующего всегда в лагерях свой шатер, а на зимних квартирах отдельное жилье.
           Павел Петрович растерянно заморгал. Тут же вспомнил слова матери о том, что содержание отряда будет за его счет… И указания императрицы главному казначею уже отданы…
         «Меня обманули?! Нет. Суворов лгать не будет. Он мне друг! Все так: и палатки, и зимние квартиры, и содержание полка… Но я хочу. Я имею право иметь при себе друзей! Что же делать?!»
          - А сколько денег мне это будет стоить? – Павел Петрович обратился к главному казначею. Вяземский внимательно посмотрел на наследника, кивнул и на листке начал писать цифры и высчитывать. В тишине пришлось ждать ответа несколько минут.
          - Я предположил, что вы, Павел Петрович, пока еще не произвели своих друзей в офицеры?
           - Нет, Александр Алексеевич.
           - Тогда извольте, мы приравниваем их к рядовым в пехоте, а отсюда и на содержание одного человека составляет около двадцать шесть рублей семьдесят семь копеек. Если же Ваше Императорское высочество желает приравнять их к гвардии, то тогда сумма составит… - Вяземский быстро произвел расчеты на листке, - Двадцать шесть рублей тридцать семь копеек, что поможет сохранить вам сорок копеек на человека. Это почти пол рубля, хорошая экономия!
         «Но это столько золота!..» - у наследника глаза расширились от озвученной суммы, об экономии он даже не услышал – производил математические действия – умножал озвученные суммы на число друзей.
          - Благодарю вас, Александр Алексеевич, - медленно произнес наконец-то наследник.
         - Павел Петрович, насчет совместной учебы, помниться вы рассказывали мне, что полковые мальчишки очень любят ваши рассказы о полководцах древности, которыми вы с ними делились. Что они их слушают как сказки, - присоединился Румянцев, - Я знаю, чему учат детей в полковых школах. Вашим друзьям нужно многое познать, прежде чем они смогли бы присоединиться к вам в обучении. Вы будете их ждать?
- Как ждать? – испуганно пролепетал наследник, представив, что лишиться своих любимых книг и уроков.
- Думаю года два, если нанять мальчикам преподавателей по всем дисциплинам, которые вы изучали, - сделал вид, что прикидывает в уме необходимое время, Румянцев.
Лицо наследника вытянулось, на глазах блеснули первые слезы от расстройства, но он нашел силы сдержаться.
- А еще, Павел Петрович, вам не сказали самого главного, - переключила внимание наследника на себя Екатерина, - Каждый полководец или офицер не только финансово решает вопросы за своих людей, но и несет полную ответственность за них. Вы пока еще мальчики, а не военные. Однако, это ничего не меняет. Вы, как полковник будете отвечать за своих людей: за их здоровье…
Наследник тут же вспомнил, как горнист Лешка растянулся на мокрой траве, не подстелив ничего, а на следующее утро не вышел на построение – простыл.
- За их учебу…
Сказать, что все его друзья серьезно к ней относились – солгать.
- За их поведение, проделки и шалости…
«Ууу… самое веселое и запоминающееся! Только, если попадались на чем-то, моих друзей пороли... Меня что: будут сечь за их шалости?! Нет, конечно же нет. Я - наследник престола! Но уж наказать – накажут! Ой-й-й…»»
Слезы удалось сдержать. На лице застыло каменное выражение, а голова готова была лопнуть от мыслей – как выпутаться?!
Наконец-то императрица закончила перечислять, и все молчали и ждали от него ответа.
«Я должен согласиться! Но я не хочу  отвечать за всякие глупости!»
           Наследник оглядел взрослых. Екатерина смотрела не строго, не раздраженно, а как-то сочувственно, и совсем не сердито. Казалось, она понимает, те чувства, что его одолевают. Но он  никак не решался ответить!
           -  Итак, Павел Петрович, теперь вы знаете обязанности полковника. Готовы ли вы взять на себя ответственность за шестнадцать человек? – спросила Екатерина, которая желала побыстрее закончить этот «разгром».
           Наследник молчал.
           - Может быть, Павел Петрович, вы хотите увеличить число подчиненных? Или выберите самых достойных кандидатов?
           Наследник продолжал молчать, окончательно утонув.
           «Ну что ж, поганый мальчишка получил по заслугам. Пора спасать!»
           - Господа, вопрос серьезный, мне кажется, нужно время на обдумывание. Павел Петрович, Вы можете сообщить о своем решении в любое время.
          «Я спасен!»

Отредактировано Margohechka (11-10-2022 15:11:57)