Екатерина перестала себя «перекраивать», единственное, что она позволила себе без особого сопротивления: носить более роскошные платья, чем доставила удовольствие окружающим и, прежде всего, Шаргородской; а так же чуть дольше спать, дожидаясь прихода фрейлины.

Сообщение о визите Алексея Григорьевича Разумовского Екатерину обеспокоило. Вызов его родного брата в столицу, снятие с должности гетмана Малороссии было у всех на слуху и, как человек всегда защищающий всех членов своей семьи, он не мог не отреагировать. Ее ждал тяжелый разговор, и в этом она не сомневалась. Императрица вышла и направилась к парадному входу, чтобы встретить дорогого гостя, как делала это каждый раз во время теперь ставшими  редкими визитами.

После привычных обниманий и целований ручки, они прошли в уютную гостиную, где слуги суетливо накрывали стол.

- Рада видеть вас в добром здравии, Алексей Григорьевич! Догадываюсь, о чем будем говорить. Жаль, что вы просто не заезжаете, - попыталась пожурить Екатерина, напоминая о сложившихся дружеских отношениях между ними.

- Так занята ты, Екатерина Алексеевна, дел у тебя много, негоже мешаться под ногами. А насчет визита рад, что догадалась. Такие дела случились, что уж и не знаю, как начать-то. Уверен лишь в том, что приказы твои обдуманы и объявлены после долгих и тщательных расследований. Иначе бы и не приехал. Что грозит моему младшему брату? - Разумовский удобно расположился в кресле напротив императрицы, но напряжения своего не скрывал. Был непривычно собран и "держал" суровое выражение на всегда улыбчивом лице.

- Всего лишь отставка. Он более не гетман. Да и само гетманство будет отменено, не считаю возможным поддерживать его существование. Есть много документов, Алексей Григорьевич, которые подтверждают, что ваш обласканный брат желал сделать гетманство переходящим по наследству. То есть наши земли, вверенные ему в управление, присвоить себе. Это плохо… Нет, не так! Это измена!

- Екатерина Алексеевна, все дворяне стремятся передать имущество наследникам… Мой брат ошибся, заигрался...

- Гетман на службе государства, Алексей Григорьевич. Он – не просто дворянин, он – слуга государев!

- Значит: рылом не вышел! – принял слова государыни, как открытый выпад Разумовский, посчитав, что ему указали на его простое, не дворянское происхождение.

- Рылом? Ха-ха-ха! Этим-то он и вышел. Только честь и совесть забыл. Думал все сойдет ему с рук!

- Не понимаю. Наша семья тебе служит верой и правдой.

- Не понимаете? Ему было запрещена переписка с иностранцами еще покойной Елизаветой Петровной, не имеет он таких прав - общаться как самостоятельный князь. Принимать гостей из-за границы. Малороссия – часть Российской империи. Слишком много себе позволил Кирилл Алексеевич!

- Екатерина Алексеевна, после бесед с ныне покойной государыней Елизаветой Петровной, мой брат Кирилл… Словом… Взбучку она устроила знатную и вправила мозги. Он же действительно занялся Малороссией! Он стремился переделать суды и построить университет! Поднять уровень жизни казаков и сделать эти земли процветающими, привносил на них все, что есть в столицах! Он же исправился!

- О, да-да… Стремился превратить наши земли в отдельное княжество, что будет соперничать с империей! Вот, чем на самом деле занимался ваш брат, уважаемый Алексей Григорьевич! Документов достаточно, чтобы так считать.

- Это все делишки родственничка… и завистников! Вот же Бог послал! -   Разумовский неожиданно резко взмахнул рукой, сжатый кулак готов был стукнуть по столешнице изящного столика, но остановился.

- Вы о господине Теплове?

- О нем! Обласкали и подняли, помогли… А он, паршивый пес, так оболгал!

- Вам должен быть знаком документ, который он представлял еще Елизавете Петровне. Не поверю, что вы его не читали. Мне господин Теплов не нравится. Но, его поступок, как подданного, считаю честным и смелым. То, что творится на наших землях, - Екатерина сделала ударение, выделяя «наших, - Недопустимо.

- Так это… измена, Екатерина Алексеевна, и ты такое простишь? – Разумовский даже приподнялся, - Скажи честно, что будет с моим братом? Казематы Шешковского?

Екатерина от неожиданности сморщила носик, но смолчала.

- Лишение всех наград и ссылка в Сибирь? Или к графу Орлову на край земли?

Тут императрица не выдержала:

- Стоило бы! Теперь граф Румянцев должен разгребать все, что ваш брат наворотил! А лишать наград – какой смысл? Не мною дадены, не мне их отбирать. Пусть идет с Богом! Подальше с моих глаз и из Академии.

- Во как переворотило! – плюхнулся в кресло Разумовский. То, что брата не посадят и не сошлют, помогло ему взять себя в руки. Самого страшного удалось избежать, - А доносчика господина Теплова так и оставишь при чинах и званиях?

- Пока да, в данном вопросе он на моей стороне – нет вреда государству!

- Что ж, благодарю за брата, Екатерина Алексеевна. Дозволь мне выехать в Малороссию. Домой хочу. Устал я. Клянусь, ничем не буду мешать графу Румянцеву, но народ разный, а правда на твоей стороне. Глядишь, смогу ему что-то подсказать, если сил хватит.

- Неожиданно, Алексей Григорьевич. Это мне обижаться нужно, а не вашей семье!

- Нет у меня обид. Никаких. Все ты славно делаешь. Я действительно устал, да и пользы от меня тебе нет никакой. Отпусти. А так как уезжаю, пусть мой Аничков дворец не пустует. Слыхал, что господин Олсуфьев ищет для аукциона дома, а сегодня за завтраком услышал об учреждении технического университета, как его там?

- Эргастерий, - подсказала императрица.

- Пусть Михайло Васильевич Ломоносов займет мой Аничков дворец под эр-гас-терий, - не нужна оплата. Мне его покойная Елизавета Петровна подарила, пусть в казну твою и вернется. Добрые дела сей ученый муж творит, я в них ничего не понимаю, а вот пользу осознаю. А между нами не будут черные кошки бегать, - Разумовский поднялся и поклонился.

- Подарки делаете?

- Вину нашей семьи желаю загладить, - признался Разумовский, - Благодарю за милость твою, государыня!

- Вы были и останетесь моим другом, Алексей Григорьевич!

**

- Как продвигается поиск дома для эргастерия, Адам Васильевич?

- Михайло Васильевич выбрал один… Собирается переезжать.

- Отмените переезд. Сегодня у меня был Алексей Григорьевич Разумовский, как вы знаете. Он вернул в казну свой Аничков дворец, но просил устроить там Михайло Васильевича, его эргастерий. Так что напишите письмо, пусть подождут и переедут, как только Разумовские покинут дворец.

- Откупился значит… - тихо прошептал Олсуфьев, но Екатерина услышала.

- Нет, всего лишь отблагодарил, что брата к Шешковскому не отправили. Загладил вину, с желанием послужить науке. Сам Алексей Григорьевич не имеет вины перед нами, он всегда был и остался нам другом, - Екатерина замолчала, отмахиваясь от назойливой мысли:

«Остался ли?..»

Словно услышав ее мысль, Олсуфьев тяжело вздохнул.

**

Еженедельный доклад Никиты Ивановича Панина о делах иностранных рассмешил и позабавил Екатерину. Началось с обычного обобщения всех депеш от шпионов и короткого изложения дел на «мировой арене»:

- Английские купцы выразили протест введению новых налогов на товары, которые их интересуют. Приезжал посол Его величества Георга III с нотой  и требованием сохранить и подписать торговый договор, присланный ранее.

- Никогда. Нам это невыгодно, - гордо и уверенно произнесла Екатерина. Она готова была "стоять насмерть" за каждую копейку, которую пошлина ей принесет.

- Грозятся, Ваше Императорское величество.

- Нам?! Чем?! Вся армия еще в Американских колониях, верно? – усмехнулась Екатерина.

- Флот представляет угрозу.

- Они - обычные наглецы!

- Что ответить послу? – решил уточнить Панин. При такой реакции государыни, дело запахло скандалом, который грозил перерасти в войну, - Прошу прощения, но вынужден напомнить, что более нет возможности откладывать вопрос о торговых пошлинах. Посол ясно дал мне понять. Они ждут ответа и… если он их не устроит... Начнут военные действия, следует очень осторожно отнестись к данному вопросу!

- Хорошо. Нашли ли вы людей, после моей рекомендации пообщаться с господином Шешковским? Работают ли они?

- Да, Ваше Императорское величество, депеши перехватываются вовремя.

- Что в них пишут?

- Если кратко, то…

- Ну же, Никита Иванович! Так много, что нет возможности это все объединить? - и все же Панин периодически ее раздражал. Екатерина никак не могла побороть этого чувства. Но не видела более трудолюбивого на ее взгляд и компетентного в вопросах человека.

- Не в этом дело, как раз наоборот, все мнения складываются в одно решение, которое приняли главы иноземных государств…

- И? – Екатерину начало мучить любопытство, оно разгоралось с невероятной силой. А Панин, как нарочно, все тянул с ответом.

- Они хотят выдать вас замуж и получить соправителя в лице вашего супруга, их ставленника, благо повод для знакомства вы подали сами, объявив аукцион.

- За-муж? – от удивления глаза у Екатерины округлились, - Меня?!.

- Да.

- И за кого же?

- Каждая группа готовит своего кандидата. Тут нет единогласия или сговора. Пока нет.

- Ну-ну, насмешили. По торговому договору ответ дам через несколько дней.

- А по... - напрягся Панин. Когда-то он задавал каверзный вопрос государыне. Ее ответ его удовлетворил и помог сосредоточиться на работе. На честной работе. А что теперь? Кандидат в мужья будет не ровня выскочке Орлову. Государыня из принцесс. Как теперь она поступит?

- Я уже сказала вам когда-то. Повторять не буду. Для меня ничего не изменилось.

**

«Значит так. Установлю-ка я регламент на решение важных вопросов! Один… Мало! Два вопроса в день будет достаточно!» - потом Екатерина подумала, глянула в окно и, как бы оправдывая себя, добавила: «Лето же!»

Так и поступила. Предложив Павлу Петровичу посетить верфи и адмирала Чернышева, она планировала решить или же прояснить два вопроса: забрать список студентов, которые будут учиться в эргастерии и готов ли флот к отражению английской эскадры, если Англия решиться воевать.

Предложение наследник принял с восторгом – на верфях он не бывал, а его «гвардия» с бурной радостью – намаялись носиться по тесным для их игр дворцовым коридорам.

Кортеж собирался непозволительно долго.

Наследник желал ехать только верхом, по-взрослому. После долгих препирательств, Екатерина в приказном тоне велела ему занять место в своей карете, и тогда уж они тронулись. Виды из окошка показались весьма занимательными, что отвлекло Павла Петровича, и он прекратил дуться, увлеченно рассматривая залив и военные корабли.

Пока ехали, Екатерина насчитала три пропускных поста, десяток конных разъездов.

«Молодец Иван Григорьевич! Нечего здесь шастать посторонним и знать, как у нас идут дела! Надобно похвалить»

Как и в прошлый раз, вскоре Екатерина пересела из кареты и продолжила дорогу верхом, дозволив наследнику и мальчишкам оседлать коней и с радостным свистом помчаться впереди. Часть охраны также пришпорили лошадей, догоняя кавалькаду.

Адмирал Чернышев, заметив группу всадников и признав Павла Петровича, отложил осмотр остова корабля и направился встречать императрицу.

Он сразу заметил ее озабоченность, внимательный взгляд на стройку. Его подозрения подтвердились – императрица не пошла осматривать труды его рук, а последовала в шатер и сразу приступила к разговору.

- Как продвигаются дела?

- Удалось ускорить строительство, Ваше Императорское величество. То, что нами заложено было до вашего приезда по весне, готовим спустить на воду в конце месяца.

- Хорошо. Хочу похвалить за разъезды, мне встретилось штук десять.

- Стараемся, нынче иностранцы между собой перестали воевать, вот и пресекаем их любопытство к верфям.

- Велик ли?

- Раньше человек пять еженедельно вылавливали. Секли розгами и отпускали. Теперь спокойно. Что-то случилось, государыня?

- Да. Англия, после моего отказа подписать торговый договор, может начать военные действия.

- А так как сухопутные войска в колониях, то ожидать нужно в гости флот Его величества Георга III…

- Именно! Вот и хочу знать: наш флот готов?

- Поднапряжемся, матушка-государыня, - тихо проговорил адмирал, было заметно, что он в уме что-то высчитывает, - Вы еще не ответили послу «нет»?

- Официально скажу через два дня.

- Получается, посол отправит депешу в Лондон, затем там объявят войну? Глупо, когда флот не собран. Значит, пока соберут эскадру… Всю не смогут, в самом невероятном случае к нам отправят штук десять линейных кораблей с сопровождением. Уверен, нам хватит времени спустить еще десять кораблей. Сопровождающие мы подлатаем из старых. Это будет просто набег, наказать нас. Сухопутные войска они не возьмут. На всякий случай нужно будет передислоцировать гвардейцев к побережью. Этим вопросом Суворов с Минихом будут разбираться. Противника мы для начала лишим возможности добывать воду и попробуем заманить под пушки Кронштадта! Я переговорю с Христофором Антоновичем и Александром Васильевичем, мы подготовим встречу английского флота. Не войти им в столицу!

- А если блокада? Нам никак нельзя ее допустить! Все планы нарушит! Торговлю оборвет!

- Государыня, мы и с этим вопросом разберемся. Ваш флот уже не тот, каким его поручили моим заботам.

- Немного успокоил, Иван Григорьевич. Но я к тебе по другому делу собиралась. Не инспектировать. Нет. Ты говорил, что у тебя много матросов есть толковых. Обещал список составить и мне передать, чтобы учились они. И где список?

Адмирал забегал по шатру в волнении.

- В чем дело, Иван Григорьевич? Что ты мечешься, здесь углов нет.

- Обещал. Не отказываюсь. Только сейчас никого не дам!

- Как это не дашь? Матросы  не крепостные из твоего имения! – возмутилась Екатерина.

- А вот так. Не дам ни одного человека! – резко выпалил Чернышев.

- Не смеешь мне перечить, - начала было распаляться Екатерина.

- Да как же ты не поймешь, государыня-матушка! Ты меня без ножа режешь! Только дело наладилось… Всех головастых определил на нужные места. Работа пошла… А ты их забрать хочешь! Сама же с Англией воевать собралась! С кем я флот строить буду? А защищать столицу?!

- А ты не ори! Сам ведь понимаешь, что неучи твои головастые! А инженеров и мастеров ой как мало!

- Не отдам! – упрямо твердил Чернышев, побагровев от напряжения.

- Заладил! Не насовсем заберу, да еще и не сейчас. По осени хотела. Слыхал ведь, что новый университет организовали – эргастерий под руководством Михайло Васильевича Ломоносова. В нем будут только технические факультеты. Хотела помочь тебе, а ты кричишь, дальше носа своего видеть не желаешь! Там же будут разрабатывать и чугун для пушек.

- Почему там? Далеко. Самое место для изготовления пушек – построить завод в Кронштадте, чего туда-сюда таскать. Только время тратить. А морских инженеров надо здесь, на верфях учить!

- Ну-да! И чертежи рисовать на коленке, главное, чтоб тут! Вот ответь, сколько твоих инженеров разбираются в чертежах? А? Молчишь, всё шагами да пропорциями строите, за каждой мелочью к соседнему кораблю бегаете? Думаешь не ведаю- не знаю?!

- Твоя правда, государыня.

- Осознаешь, как ты отстал от времени?

- Говорю же: каждый мастер на счету! – огорченно ответил Чернышев, уже понимая, что, скорее всего, он эту битву проиграл.

- А мы вот что сделаем, чтобы и тебе хорошо и нам. Давай-ка по паре человек освобождай на несколько дней. Ими я попрошу Абрама Петровича Ганнибала заняться в спешном порядке. А то он загрустил в моей канцелярии, разбираясь в каракулях и рисунках, что ему разгребать поручили. Уж по паре человек в день, я уверена освободить сможешь! Если боишься в столицу отпускать, подготовь здесь шатер хотя бы!