Спасибо!

Едва открыв глаза, Екатерина перво-наперво загадала, чтобы день был не таким насыщенным, как прошлый, а вот подарки или же исполнение заветных желаний, самый раз — готова раскрыть руки и принять добрые послания от судьбы. В ответ на мечты, внутри себя, она услышала ехидный смешок и фразу: «Покой тебе будет только сниться». Быстро взяв себя в руки, Катя шикнула на внутренний голос и отвлеклась на одевание, чтобы не расплескать хорошее настроение. Лучше уж погрузиться в привычные заботы, чем уныло перебирать бумаги и вносить очередной пункт в «беременную» тетрадку.
       На повестке дня стояла отправка графа Румянцева в Малороссию. При всем уважении и восхищении талантами Петра Александровича, Екатерина не была уверена, что боевой генерал, по приезду к месту назначения, сразу построит исправно работающий административный аппарат. Что наведет порядок, подготовит по максимуму войска к предстоящему столкновению с турками — да, не сомневалась, но как человек начнет строить с нуля — не представляла. А потому отправилась к Олсуфьеву, ибо канцлер опять болел, о чем сообщила графиня Воронцова. Она хотела попросить составить что-то типа шпаргалки, какие органы в администрации должны сразу организовать, какие постепенно. Екатерина на днях успела вникнуть в устройство гетманства, как его сделали или желали видеть местные, и понять, что это не обычная губерния и такой ей в ближайшем будущем не стать, да оно и, на ее взгляд, было не нужно. Столкновение или война с турками неизбежна, а потому для чего менять сотенно-полковое устройство? Для начала достаточно немного откорректировать. И то, там на месте уже сам Румянцев будет определять, что и с какой скоростью, последовательностью делать. Шпаргалка — не директива, не указание, а просто список срочных дел.
          Олсуфьев и статс-секретари уже работали.
          - Адам Васильевич, сегодня зайдет граф Румянцев, думаю нужно вручить ему документы, в которых будет четко прописано какие… учреждения, органы управления необходимо создать, а возможно переделать. Я знаю, что генерал-губернатор успешно справлялся на своем прежнем месте, но управление землями несколько иное, чем командовать армией. Постарайтесь максимально быстро и обширно насписать документы.
          - Ваше Императорское величество, я позволил себе составить циркуляры по данному вопросу, изволите посмотреть? - Олсуфьев с готовностью протянул увесистую папку.
          Екатерину почувствовала одновременно радость — хотелось расцеловать помощника за его дальновидность и профессионализм, а с другой — изучить все что там написано, именно написано! Пусть аккуратным и красивым почерком, в котором ей знакома каждая буква — столько уйдет времени! Нет. Не готова она на такой подвиг.
          - Давайте пройдем в кабинет и вместе обсудим, - альтернативный вариант: знать, что написано, и самой не читать, тут же пришел в голову. Екатерина вышла из канцелярии и подумала, что для ее любимца занимаемая должность стала тесноватой, а вопросов, что он решал прибавилось.
        «Министром что ли его назначить? Министром ответственных и личных поручений Ея Императорского величества? Такое есть, было? Или нужно создавать? В любом случае пора повышать зарплату и официальный статус моей «палочке-выручалочке!»
          - Поступим следующим образом: вы коротко изложите то, что написано в каждом пункте циркуляра, а для начала перечислите их.
          - Пожалуйста, - согласился Олсуфьев и без запинок, очень коротко стал излагать суть подготовленных документов, дополняя информацией, для возможности сравнения, что должно быть в наличии на землях Малороссии.
            Иногда Екатерина задавала уточняющие вопросы:
          - Получается, Петр Александрович должен назначать своего человека?
           - Да и непременно военного! И вообще, смею предложить, хорошо бы в равных количествах: один представитель из местных и один представитель, так сказать, наш. Это упростит надзор за решениями, будет надлежащий контроль на местах.
              Екатерина потянулась за тетрадкой и сделала запись. Они проработали до полудня, рассмотрев циркуляры основательно, успев к приходу графа Румянцева.
      После обычных светских приветствий, сели за стол и стали обсуждать назначение Петра Александровича губернатором в Малороссию.
            Екатерина первый вопрос Румянцева, что делать с теми, кто сейчас в Малороссии, заставил задуматься над приведенными аргументами:
          - Государыня Екатерина Алексеевна, я правильно понимаю, что Разумовского вы снимаете с поста гетмана? Для него это удар и рухнувшие планы. А потому считаю, что стоит произвести замену войск.
         - Думаете, возможен бунт, Петр Александрович? Но это же солдаты нашей регулярной армии, а не казаки. Разумовский не из собственного кармана платит им жалование, не ему они давали присягу.
           - Если так много скопилось жалоб на мздоимство и нарушения, я уверен в ненадежности полков. Только на месте смогу понять их настрой и нужды.
            - Хорошо,  сколько полков вы желаете взять с собою?
           Румянцев задумался, сначала хотел сказать «два», но прикинул  вариант неизвестности обстановки после упразднения гетманства и передумал:
             - Пять.
            - Этого хватит? - засомневалась Екатерина разложила карту, на которой были карандашом сделаны пометки, - У вас будет десять полковых административных единиц: Стародубская, Киевская, Переяславская, Глуховская, Нежинская, Черниговская, Прилуцкая, Лубенская, Миргородская и Гадяцкая — самая неспокойная, полк там все время расформировывался.
         - Государыня, я бы не отказался забрать всю армию, с учетом будущей войны, но не считаю разумным — наш противник об этом непременно узнает. Да и приход большего числа может вызвать неприятие или сомнения местного населения, что тоже негативо повлияет на обстановку. Пока пять, а потом, постепенно, производить ротацию и увеличение. Пять полков, что я заберу, имеют военный состав, то есть порядка десяти тысяч человек. Достаточно.
     - Теперь по организации, считаю правильным в любом административном органе соблюсти баланс: один человек из местных и один ваш, - продолжила обсуждения с Румянцевым, как утром с Олсуфьевым, Екатерина.
           Наступило время обеда, где Екатерина официально объявила придворным о назначении Петра Александровича на должность генерал-губернатора. Громкие тосты и поздравления не соответствовали выражению лиц их произносящих, государыня отметила этот факт. Засиживаться за столом не стали, прошли вновь в кабинет, где граф решил озвучить еще одну просьбу:
          - Хочу попросить Ваше Императорское величество о милости. Мне очень нужен человек, для разведки, для управления казаками.
          - Раз нужен, забирайте, Петр Александрович, какой разговор! На кого выписать указ?
            - Кхе-кхе, - замялся Румянцев, - Прошу не спешить с отказом, а выслушать мои доводы, государыня.
      - Интересно за кого вы просите, раз так начинаете, - приготовилась Екатерина, не зная какого сюрприза ожидать.
          - А прошу я за героя, который взял Берлин в прошлой войне и по воле завистников приговорен Военным трибуналом к смертной казни.
           - Вы говорите о графе Готтлобе Тотлебене?
           - Так точно, о нем прошу, Ваше Императорское величество!
            Екатерина грустно улыбнулась:
          - Я отменила смертную казнь, недавно изучала документы на вашего героя. По моему решению он будет выслан из пределов Российской империи без права когда-либо вернуться.
           - Благодарю за сохранение жизни храброму генералу, Ваше Императорское величество! И опять же, прошу за него, переведите графа Готтлоба Тотлебена под мое руководство.
         - Вы уверены?! У вас с казаками хватит проблем, Петр Александрович! Граф - авантюрист чистейшей воды! Посмотрите на его «послужной список»:  бежал из Саксонии, обвиненный в коррупции. Голландия — похитил пятнадцатилетнюю девицу, наследницу миллионного состояния, был объявлен в розыск, опять бежал. Появился в Пруссии, где сожительствовал с похищенной, потом после смерти первой жены на девице женился, но она подала на развод, в котором участвовал сам король.  Фридрих изгнал и запретил появляться графу в Берлине. Пытался поступить на службу к австрийцам, голландцам, потом неведомым ветром его занесло на русскую службу! Вы знаете об этом, Петр Александрович? Вы понимаете за кого просите?
           - Знаю, матушка-государыня, и прошу за него. Настоящего воина, который взял Берлин, все его действия были направлены не во вред, а на благо государства. Все обвинения принадлежат либо лицам, не знающим, какие поручения ему доверяли покойные государи  Елизавета Петровна и Петр Федорович, либо завистникам. Он достойный генерал и может послужить нам.
          - Я очень доверяю вашему мнению, Петр Александрович, а теперь не знаю как поступить. Вам, конечно же виднее, каков генерал на самом деле, но, при наличии у вас в подчинении казаков и авантюриста, не могу сказать, что согласна. Так и мелькают картинки, что может получиться, если это соединить! Одного авантюриста-мздоимца убираем, а другого, чуть ли не с эшафота отправляем туда.
        - Государыня Екатерина Алексеевна, именно граф Тотлебен знает и понимает, может предугадать поступки казаков, они воевали в Пруссии под его командованием. Они знают его. Он знает их. Он их понимает и чувствует. Они ему доверяли.
        - Не убедили. Но отказать вам не могу, Петр Александрович. Забирайте своего генерала!
           - Благодарю вас за доверие, Ваше Императорское величество!
          Екатерина позвонила в колокольчик и попросила Шаргородскую прислать Олсуфьева. Адам Васильевич, зная, какие серьезные вопросы решает в этот момент государыня, не находился в канцелярии, а сидел в гостиной на диванчике, внимательно просматривая документы, чтобы в любое время прийти и доложить или же записать что-то срочное. Поэтому тут же возник на пороге кабинета.
           - Адам Васильевич, дня два назад вы приносили мне документы на графа Тотлебена, они еще у вас?
           - Да, Ваше императорское величество, в связи с решением о выплате пенсии до его ареста и подготовки лиц для сопровождения к нашей границе. Назначены премьер-майор Мезенцев и прапорщик Реэр, который владеет немецким языком.
        - Напишите новый приказ. Приказываю освободить генерала Готтлоба Тотлебена и назначить его в корпус генерала-фельдмаршала Румянцева, который отправляется в Малороссию. Выдать денежное содержание, сохранить звание генерала. Мне на подпись и… Вы сами заберете вашего протеже-авантюриста из крепости или подскажите куда его отвезти?
         - Сам.
   - Помните, уважаемый Петр Александрович, сия персона полностью всем вам обязана. Освобождена по вашему заступничеству, так что вы за него отвечаете и имеете право как миловать, так и казнить. Я не желаю слышать о его проступках, хоть мнимых, хоть явных. Пусть учится служить и, как вы говорите, Петр Александрович, будет достойным генералом. Приказываю вам донести эту мысль до освобожденного.
              - Слушаюсь!
            - Остался еще нерешенный вопрос, кого вы порекомендуете на свое место? 
          - Ваше Императорское величество, есть много опытных генералов, которые прошли войну с Фридрихом, - уклончиво ответил Румянцев.
               - Вы хотите сказать, что в этом вопросе у вас нет протеже?
        - Никак нет, Ваше Императорское величество! Главное — военный человек.
          - А если это будет не генерал?
           Румянцев опешил:
           - У нас много достойных генералов.
          Пока государыня обдумывала его слова, Румянцев едва удержался, чтобы не перекреститься. Был бы Орлов в столице, он бы скрепя сердце подумал о нем, как фаворите и спорить не стал — ставленник государыни. Ее армия, принимай и служи.
            «Только бы не царедворца!»
         - Я спрошу иначе, как вы относитесь к полковнику Александру Васильевичу Суворову?
      Прозвучавшее имя стало неожиданностью. Но Румянцев моментально вспомнил все долгие беседы с Суворовым, его умные предложения, энергичность и здравость суждений.
             - Весьма толковый полковник, даже более, у него большое  будущее.
              - Есть у меня мысль именно его поставить на ваше место.
             Румянцев задумался.
              Екатерина не торопила, хорошо понимая, что это она знает, кем станет сегодняшний полковник Суворов, обойдя в заслуженной славе всех генералов.
               - Вы в чем-то неуверены, Ваше Императорское величество?
            - Я-то уверена, но он полковник и даже не бригадир.
          - Хм… - Румянцев озадаченно взглянул на собеседницу,                       - Вы в праве назначить любого.
      - Одно дело назначить, совсем другое — получить от вас одобрение. Вы же понимаете, о ком я говорю и знаете армию. В любой службе нужен опыт, справится ли господин полковник с поставленными задачами?
          - Да. Могу сказать, что ваше назначение сейчас поможет   Суворову в мирной обстановке освоиться и подготовить полки. Если я понял, то вы их намерены, в случае турецкой компании направить в Малороссию?
            - Да.
          - Тогда… поддерживаю вашего кандидата. Ваше Императорское величество, будет ли мне позволено сдать, как положено дела господину полковнику?
        - Да, Петр Алексеевич, сейчас господин Олсуфьев напишет соответствующие документы на… генерала Александра Васильевича Суворова, отправит их, а вы можете готовиться к отбытию в Малороссию.
        Не выразив удивления, Олсуфьев сделал пометки в записях, поклонился и вышел. Только в коридоре позволил себе присвистнуть и сказать:
          - Ой-ля-ля! И не фаворит, а в фаворе. Вот же судьба! Одного генерала  от изгнания и позора спасли, другого сразу генералом назначили, видать оба под счастливой звездой родились. Времена как при государе Петре Великом...
         - Государыня, Екатерина Алексеевна, будут ли еще какие-то секретные распоряжения?
           - Всего два, Петр Александрович, наведите, пожалуйста, порядок в Малороссии и подготовьте все к войне, которой нам не избежать.
***
           Екатерина вздохнула облегченно и с удовольствием выпила чашечку кофе, что принесла Шаргородская, которая не преминула высказать возмущение:
          - Совсем уморили вас, матушка-государыня! Где это видано, столько времени обсуждали, Военные советы и то меньше длятся!
            - Так важные вопросы, Катерина, решали.
         - У вас этих вопросов каждый день прорва! А вам себя беречь надо!
        - Много фрейлины работы сделали? - быстро перевела на другую тему разговор государыня.
        - После случая с Протасовой и княгиней Голицыной присмирели, ручки тонкие так и мелькают, одна перед другой хвалятся, кто больше сделает, - рассмеялась Шаргородская, - Стремятся выделиться, чтобы государыне императрице угодить, да похвалу получить, а может и жениха хорошего.
          - А что с переделкой моего белья сделано?
          - Швея трудится.
           По тому, как статс дама опустила внезапно глаза, Екатерина поняла, что, как всегда проявлена бережливость и нежелание перестраиваться на новый лад, противоречащий моде.
           - Сколько сделано? - настаивала Екатерина, придав голосу и взгляду суровость.
- Три штуки. А зачем вам более, - сказала Шаргородская и осеклась, - Простите, государыня.
- Катерина, ты во всем права, кроме упрямства, я же согласилась не трогать платья для выхода, но сидя здесь, в кабинете, дома я не желаю терпеть эту пытку!

Отредактировано Margohechka (22-02-2022 21:04:07)

Конечно! И ведь смотрела!

Все! В понедельник иду к окулисту!