Глава третья. Язык мой – враг мой.

     Петр Семко

      ***
      За окном, наверно из-за дождя, давно и без всякого вдохновения отпели петухи и теперь c улицы доносится какой-то шум. Не очень громкий, но напоминающий, что скоро на работу. Часы на стене показывают полвосьмого. Времени ещё навалом.
      Катя гремит посудой. Завтрак, скорее всего, готов.
     И что это вчера было? В жизни не возился ни с одной девицей, если это не пациентка или очередная пассия, пробравшаяся ко мне в постель. А тут что-то нашло.
      Из головы не выходит беспомощный взгляд и посиневшие от холода губы. Только не понятно почему. Девушка, как девушка. Для 21 века.
       Может тут таких навалом? Что, умных и красивых? Такие всегда дефицит.
       Да и не в этом дело. Когда смотрит, прошибает насквозь. И какая-то другая. Местные тётки и девицы, если здоровы, крепкие такие, в теле. А эта худышка. И движется, словно танцует или парит над землёй.
      Мы с ней ни разу толком и не поговорили. Вот в ресторане и восполню этот пробел.
      Пора вставать, хотя и не хочется.

     ***
     Изобразил что-то вроде физзарядки, сгонял до ветру и умылся над большим медным тазом при помощи допотопного рукомойника. Одно слово, что умылся.
     Кальсоны с нательной рубахой пора менять. У прежнего владельца этого тела имеются запасные. И местами уже кожа чешется. Придётся идти в баню, а то иных удобств пока нет в наличии.

     ***
     Готовила Катя просто, но очень вкусно. Умял несколько картофельных блинов со шкварками и сметаной, запив всё это излишество чаем с печеньем, после чего почувствовал, что мне явно не хватает физической нагрузки.
     Поблагодарил Катерину за завтрак и сообщил слегка порозовевшей девушке, что она принята на работу.
     Грязное бельё бросил в большую плетёную корзину возле печи, в которой уже лежала грязная скатерть и отправился к Левону в конюшню.

       ***
     Завидев меня, Левон поклонился со словами:
- Добрай раницы, гаспадзин дохтар.
- Надеюсь, что так и будет, - автоматически ляпнул я фразу из прошлой жизни, поспешив в ответ на вопросительный взгляд Левона добавить, - Катя вполне справляется. Я ей уже сказал, что принимаю на работу.

     Левон полез было целовать мне руку и очень удивился, когда я её отдернул.
- Никогда так больше не делай. Я не барин, а ты не холоп. Ты ведь умный человек. Если хочешь сделать мне приятное, лучше придумай, как нам тут получше устроиться. Прежде всего из дома в овраг надо проложить трубу вот такого диаметра.
- Навошта?... зачэм? – удивлённо вскинул брови Левон.
- Туалет и рукомойник в доме.
- Траньшэю я выкапаю сам, а трубы дарагия. – явно озадачился Левон.
- Придётся раскошелиться. Узнай точную цену и сколько стоит. Нет, лучше давай вдвоём съездим в лавку и посмотрим, что по чем.
- Вам нельга мяне везти у брычцы, гаспадзин дохтар. Людзи плявузгать пачнуть. Вы сами закажыте усё, што патрэбна. Так лепш буде.

    Вот кретин! Это же девятнадцатый век. Субординацию никто не отменял.
- Не подумал. А баня у нас работает?
- Што з ёй зробицца.
- Вытопишь к вечеру.
- К якому часу?
- Думою к восьми.
- Вытаплю. Што яшчэ?
- Скоро зима. В доме не будет холодно?
- Трэба глядзеть.
- Ну, и погляди. А я на работу.
- Добрага дня, гаспадзин дохтар, - рассеянно произнёс явно озадаченный Левон.
- И тебе того же, - ответил я, направляясь к бричке.

     Янина Александровна Шпилевич.

     ***
     После вчерашнего слегка саднит горло, но в остальном со здоровьем, на удивление, всё не плохо. Чего не скажешь о моральном состоянии. Мучает что-то среднее между тоской и любопытством. На свидание, или как там воспринимает предстоящую встречу Оттон Осипович, надеть совершенно нечего. Ещё в приличный трактир зайти можно, а в ресторан стыдно. И совершенно никакой возможности обновить гардероб.
     Может отказаться?
     А потом выть ночами в подушку? Глупо. Он же сам пригласил. И руку так нежно поцеловал, что чуть не стало дурно.
     Какой-то Оттон странный. В каждом движении спокойная уверенность многое повидавшего в жизни человека и это нелепое заявление о слабом представлении о том, как и чем живет наш город. Так не бывает. Тем любопытнее будет общаться.
     Всё. Хватит ныть. Пора собираться в гимназию. И съесть что-нибудь. Наверно.

     ***
     Рассеянно глядя в окно конки на медленно проплывающие мимо дома и фигуры прохожих, чуть не пропустила то, ради чего уселась на левую сторону.
     Пока ехали мимо губернской больницы старательно высматривала даже сама не знаю что. Глупость несусветная, но не могла ничего с собой поделать. Очевидно же, что нет у него времени пялиться в окно. Тем более бродить вокруг больницы. Но голос разума давно затих, отдав бразды правления чувствам. 

    ***
    Не стала ехать на Захарьевскую, а вышла из конки в начале Губернаторской с единственной целью заглянуть в обувную лавку. Увы. Ничего мало-мальски пристойного обнаружить не удалось. Неподалёку тоже торговали обувью, но до начала занятий оставалось полчаса. Надо успеть дойти, убедиться, что к моему внешнему виду не будет претензий, в классе порядок, а гимназистки выглядят пристойно. Только третьего замечания мне не хватало. Месяц закончится, тогда можно будет немного расслабиться.

      ***
      В стенах гимназии, вместо чинного благолепия учебного процесса, обнаружилась странная суета. Гимназистки, сбившись в стайки, о чем-то перешептывались, а надзирательницы метались по классам и прочим помещениям с видом загнанных лошадей.  Только, что пена не капает изо рта.
     Ситуацию прояснил Арнольд Станиславович – наш учитель физики. Оказывается, кто-то разложил по классам и даже в туалетных комнатах прокламации совершенно непристойного содержания, прежде всего призывающие к свержению самодержавия.
     Какой ужас! Так и до закрытия учебного заведения дело может дойти. В любом случае придётся общаться с жандармами на предмет своего возможного участия в данном безобразии. Слава богу, что не пришла на занятия заранее, как это делала неоднократно. Какой теперь с меня спрос? И уж точно никому сегодня не будет дела до небольшого беспорядка в одежде учениц и моих отступлений от запланированного учебного процесса.

     Петр Семко

     ***
     Илья Силыч в ординаторской «зарылся в бумаги», в связи с чем ассистировал мне сегодня разговорчивый внештатный ординатор, кажется Станислав Карлович, обрушивший на меня целый поток полезной информации.
     Оказывается, в городе острый дефицит частнопрактикующих врачей, особенно хирургов, хотя должно быть наоборот.
- Вы же знаете, Оттон Осипович, много строится, в том числе и заводов. – ну, как же мне не знать, -Отсюда травматизм. Много приезжего и просто заглянувшего по дороге народа. Отсюда инфекции. В заводские казармы зайти страшно. Совершенно отсутствует какое-либо представление о гигиене.

     А вы батенька социалист. Хотя может и из сочувствующих. Просто поговорить.
- Почему бы и вам, Оттон Осипович не посвятить часть своего времени этому поприщу. А то вы всегда неохотно принимаете подобного рода предложения.

     Я?! А дом за какие шиши построил. Уж точно не на зарплату. Но надо что-то отвечать.
- Пожалуй, я бы сейчас занялся частной практикой, но не хотелось бы, Станислав Карлович, работать одному.
- И не надо, - аж засветился ассистент, не забывая при этом молниеносно вязать швы, - мы давно вас звали в наше общество, но вы только обещали подумать.
- У меня была такая возможность.
- Я вас понимаю, Оттон Осипович.
- Сколько ни переживай за больных, легче им от этого не станет. Нужно что-то делать.
- Всё упирается в деньги, Оттон Осипович. Даже на поддержание того, что есть, не хватает. Сами видите какие условия в больнице.

     Да, уж. Скученность и вонь – самые незначительные проблемы.
     Пока операционная сестра накладывала повязку мы отошли к окну и продолжили разговор.
- Частная практика не может заменить больничного лечения. Сложные операции вообще не возможны в подобных условиях, – подбросил я собеседнику ещё до конца для самого себя не сформулированную мысль.
- Не нами заведено. Все знают, что рана, зашитая в домашних условиях, заживает лучше. Хотя тоже осложнений хватает.
- А если что-то серьёзное?
- Сами знаете, придётся ехать в столицу или Вильно. Наши больницы вряд ли устроят обеспеченного человека. В военном госпитале принимают отставников, но не гражданских. Да и условия там не на много лучше наших.
- Значит имеет смысл открыть частную больницу.
- Знаете какие для этого связи надо иметь? И деньги. Да и каждый состоятельный человек готов платить за себя, но никак не за общий интерес. Ещё отстегнуть на благотворительность. Это да. А финансировать больницу, которая ему лично может никогда и не понадобится? Это увольте. В крайнем случае и в Москву можно съездить. Средства позволяют.
- А кабинет с операционной оборудовать для приёма больных?
- Это пожалуйста. До первого смертельного случая.  Потому наши коллеги предпочитают заниматься диагностикой и мелочевкой. Ничего серьёзного. Вроде господин Шапиро что-то затевает. Но пока это слухи.
- А если сдавать операционную в аренду пациенту?

     Круглые глаза напротив говорили о том, что я, возможно, тороплю события.
- Если мы обеспечим идеальные условия для работы в неком помещении и продемонстрируем, что там результаты лучше, то, возможно, это заинтересует состоятельных людей.
- Даже не представляю, что из этого может выйти. И тоже потребуются немалые средства. – ответствовал заметно озадаченный собеседник.

     Тут нам стало не до разговоров, потому что в операционную поступила больная с малигнизированной толи тератомой, толи липомой левой подмышечной впадины. С трудом выделился в пределах здоровых тканей. Тут бы ещё «химию». Но где ж её взять. Вроде, при внешнем осмотре, метастазов не видно. Но это ни о чем не говорит. Даже рентгена нет.
     А что мне это даст? Ну, увижу или не увижу очаги в костях или лёгких. Дальше что? Но об этом лучше не думать. Делаем, что возможно, а там пусть высшие силы нас рассудят. Только надо бы разобраться с этим «возможно».
     На большой липоме бедра практически отдохнул. В основном морально. Тут шанс определённо есть.
     Следом привели скелет с хроническим кишечным свищем. Ушивать?! У них с головой всё в порядке? Вот так взять и ушить? Это серьёзная операция часа на два и не в таких условиях. К тому же шансы так себе.
     Вздохнул и, мысленно обматерив себя, занялся профанацией. В результате что-то иссёк и ушил. Но это всё с гарантией развалится. Ладно. Хоть слегка подкормится мужик.
     Настроение испортилось окончательно. Поэтому попросил Станислава Карловича выполнить оставшуюся ампутацию и ушивание очистившейся гнойной раны. Ассистировать можно и на автопилоте. Ещё не хватало опозориться перед коллегами.
  ***
     Из операционной мой словоохотливый ассистент сразу же умчался по своим делам, а я занялся «мелочевкой» в перевязочной приёмного покоя. Ничего примечательного. Банальная рутина.
     Поскольку устал, как собака, решил ознакомиться с содержимым корзины, которую сунула в бричку Катерина.
     Большой пакет в мешковине оказался маленьким чугунным горшочком с пюре и котлетами, завернутым в десять слоёв ткани, а потому с почти горячим содержимым. А в небольшом холщовом мешке обнаружилась бутылка с отваром шиповника, кусок пирога с клюквой и небольшая стеклянная банка, заполненная квашеной капустой. Точно «не ослабею».
   Здесь же лежали ложка, завернутая в чистую тряпку, и платок.

     ***
    После обхода возник естественный вопрос куда деть себя до шести часов, когда у Якова Львовича начинают собираться для общения местные интеллектуалы. Определённо следует посетить лавку, торгующую сантехникой. Не важно, что понятия не имею, где она находится. Наверняка где-то в центре. Заодно осмотрюсь в городе.
     Воспользовался вполне терпимыми больничными удобствами, предназначенными для персонала, после чего вспомнил, что не провел обыск в своём кабинете. Что-то мне подсказывало - здесь спрятаны ценные вещи. Вот только было не понятно, что это. Скорее всего не деньги. А потому и спешить с этим некуда.

     ***
     Отъезжая от коновязи решил прикинуть сколько у меня времени и по привычке попытался отыскать сотовый в карманах. Чертыхнулся и достал часы-луковицу. В моём распоряжении полтора часа. Значит действуем по плану.

     ***
     Центр города поразил довольно широкими мощеными камнем улицами с тротуарами, обилием зелени и … чудовищным шумом. Водитель конки, тащившейся мне на встречу, почти непрерывно звонил в колокол, пытаясь распугать пешеходов, бредущих по рельсам. Колёса моей брички тарахтели по мостовой. Им вторили колёса встречного гужевого транспорта. Что-то выкрикивали люди, стоящие возле некоторых лавок. Ещё какой-то шустрый пацан обогнал моё транспортное средство, громко выкрикивая новость про пожар на Широкой и размахивая газетой. Судя по равнодушию прохожих эта «леденящая душу» новость не вызвала общественного резонанса.
      Поскольку искомая торговая точка всё никак не находилась, попросил бородатого мужика, загораживающего вход в лавку, над которой висело изображение сапога, подсказать дорогу, но того отвлекла дверь, открывающаяся у него за спиной.
     Бывает же такое! Из лавки пыталась выйти мрачная Янина, полностью сосредоточенная на своих мыслях.
     Пришлось окликнуть.

     Янина Алексанлровна Шпилевич

     ***
     Третья обувная лавка с тем же результатом: либо не подходит по ноге, либо слишком дорого. И приличную цену выторговать не удалось. Хорошо, что сегодня занятия отменили и есть возможность обойти хоть весь город.
     Ещё этот здоровяк вход загородил. Слов не слышит! Пришлось слегка обозначить своё присутствие. Проигнорировав удивлённую рожу, покинула лавку через образовавшийся просвет в двери.
     Не сразу даже среагировала на знакомый голос за спиной.
    Оттон выскочил из брички и, приложившись к руке, поинтересовался, где тут торгуют какой-то «сантехникой», но потом видно обнаружил моё удивление и стал уточнять.
- Мне нужна лавка, где торгуют умывальниками, кранами и прочим в этом роде.

     Интересно зачем ему это? Квартиры сдают со всем необходимым, а где не сдают, там и водопровода нет.
- Это за перекрёстком на право.
- А вы, Янина Александровна, не могли бы составить мне компанию. Или я отрываю вас от каких-то важных дел?

     Интересное предложение незамужней девице. Впрочем, для такой формы свидания мой внешний вид даже избыточно хорош.
- У меня нет неотложных дел, Оттон Осипович, и я охотно провожу вас в эту лавку. Только должна признаться, что плохо разбираюсь в достоинствах, как вы изволили выразиться, «сантехники».
- Вместе как-нибудь справимся, - улыбнулся этот невозможный мужчина, предлагая мне руку.

     ***
     В лавке, пустовавшей по причине очевидной дороговизны выставленного товара, обрадованный нашим визитом приказчик был весьма любезен и словоохотлив. К моему удивлению, Оттон изрядно разбирался в особенностях выставленного на полках и прямо на полу торгового зала, обсуждая с приказчиком достоинства и недостатки знакомых и совершено не знакомых мне устройств, задавая при этом не понятные мне вопросы. Правда от меня постоянно требовали эстетической оценки увиденного.
     В результате Оттон заказал какие-то трубы и оплатил их доставку куда-то в конец Полицейской улицы. Остальной товар был выписан на любезно предоставленном нам листе бумаги с ценами и возможными скидками. Ну и почерк у господина хирурга! Никакой тайнописи не требуется.
    Ещё поразила фраза, вырвавшаяся у Оттона, когда мы входили в магазин. Что-то вроде «… лин, как настоящее». Интересно, о чем это он?
    На прощание приказчик поразился «терпению и красоте жены господина», высказав определённое чувство зависти к обладателю такого сокровища. При этом Оттон не стал уточнять кто мы друг другу. Только улыбнулся, кивнул приказчику и мы вышли на улицу.
     Думала, что теперь направимся к Якову Львовичу, но Оттон, как-то невпопад, поцеловал мне руку и заявил:
- Я ваш должник, Янина Александровна, потому предлагаю перекусить в любом месте, которое вы сочтете для этого пригодным.
     Слава богу! Ресторан мне сегодня не грозит. Кондитерская Венгржецкого, пожалуй, самое подходящее место. Приличное заведение и мамаши с чадами в это время туда не заглядывают. 

     Петр Семко

     ***
     Выбрался из брички и чуть не чмокнул Янину в щеку. В последний момент сообразил, что тут для этого предназначена женская рука.
     Мысль пригласить Янину в магазин сантехники в качестве сопровождающей с последующими посиделками в каком-нибудь приличном заведении пришла спонтанно. Думал придётся уговаривать, но обошлось.

     ***
     Магазин меня поверг в шок. Ретро! 21 век!!!
     Янина вела себя тихо и ни во что не вмешивалась, совершенно не мешая мне разбираться в конструктивных особенностях ассортимента сантехнических устройств. Кажется, тут не принято брать с собой девушек в подобного рода заведения. Разве что жен. И в этом случае, если судить по финальной реплике краснобая-приказчика, для них это подвиг. Значит придётся извиняться.

     ***
     Когда вышли на улицу, примирительно облобызал даме ручку и предложил, в качестве компенсации, выбрать место, где мы могли бы поужинать.
    Выбор Янины пал на довольно симпатичную кондитерскую, если верить вывеске над входом, где мы заняли столик в углу. Девушка попыталась заказать официанту чай с каким-то пирожным. Пришлось вмешаться и попросить Янину не оскорблять меня экономией моих денег. Чай заменили на кофе и рюмку вишнёвого ликёра, но пирожное осталось в заказе. Ладно. Может тут так принято ужинать. Решил не выпендриваться и заказал себе то же самое.

     ***
     Довольно долго просидели изображая наслаждение от употребления кофе с ликёром. К пирожному Янина даже не притронулась. Потом решил отпустить вожжи и будь, что будет.
- Разрешите представиться, сударыня. Оттон. Осипович куда-то вышел и просил его не беспокоить.

     Круглые глаза напротив заставили заподозрить, что меня сейчас пошлют, но Янина улыбнулась и протянула мне руку для рукопожатия.
- Янина, сударь, очень приятно.
   
      Нет. Рукопожатие мужчины и женщины придумали зря. Целовать руку гораздо приятнее.
- Не сочтите Янина меня сумасшедшим, но я, до встречи с вами, не верил в возможность дружбы между мужчиной и женщиной. Это не значит, что вы мне не нравитесь. Наоборот. Именно поэтому мне и хочется попробовать установит между нами, даже не знаю, как это сформулировать, отношения доверия, понимания и взаимопомощи. Если у нас получится и мы не будем раздражать друг друга, можно подумать о браке.

     Янина залпом допила ликёр и надолго задумалась, ковыряясь ложечкой в пирожном. Потом как-то странно посмотрела на меня и спросила:
-  Вы предлагаете мне быть вашей содержанкой?
     Бли-и-н! Это же девятнадцатый век, тупоголовая ты сволочь!
- Я не имел ввиду близость, - понимая, что несу полный бред промямлил я, - точнее имел, но в другом смысле.
- У близости есть другие смыслы? – грустно усмехнулась Янина, положив ложечку на тарелку с пирожным, - не могли бы вы …
- Подождите! Дослушайте меня пожалуйста. – попытался я спасти безнадёжно угробленное свидание.
- У вас, Оттон Осипович, пять минут, а потом вы отвезёте меня домой.
- Это может выглядеть, как сумасшествие, но меня не покидает ощущение, что я жил в будущем, а потом оказался здесь. Потому я в общих чертах знаю, что случится в ближайшие десятилетия. Вы скоро сможете в этом убедиться. Там, где я жил, совершенно другие отношения между людьми, а близость вообще не повод задуматься о произошедшем. Единственный шанс – это когда между близкими людьми устанавливаются отношения доверия и дружбы. Тогда есть вероятность, что из этого получится что-то серьёзное и надолго. У меня было много женьщин, но ни одна из них не вызывала у меня желания чего-то большего, чем близость. А ты почему-то вызываешь, хотя я тебя совершенно не знаю.
- Вы хам, Оттон Осипович и низкий человек. Кто дал вам право обращаться ко мне на ты? Я не ваша крепостная. Немедленно отвезите меня домой.

       Вы ощущали себя куском дерьма? Лично я ни разу. До этого случая. Особенно убивал холодный тон собеседницы и внешнее отсутствие эмоций. Только презрительный взгляд, прошибающий насквозь.
       Янина отказалась от предложенной руки, сама забралась в бричку и всю дорогу мы ехали молча.
      Какая-то надежда забрезжила, когда мне позволили предложить даме руку, чтобы та смогла выйти из транспортного средства, да и то потому, что самой сделать это, не запутавшись в длинной юбке, было практически невозможно. Потом девушка, не попрощавшись, направилась к подъезду своего дома. И это был конец.
        Не знаю зачем стоял и смотрел на то, как уходит от меня надежда на чудо. Даже после того, как за Яниной закрылась дверь.
     Через каких-то полчаса мне дошло, что я на самом деле псих. Кто говорит любимой женщине правду? Да ещё в таком развёрнутом виде. Вполне довольно волшебного слова «люблю» и что-нибудь про глаза и губы. Ниже спускаться точно не стоит. И разглагольствовать про прозу жизни. Это даже сразу после свадьбы чревато.
     И чего я торчу возле этого подъезда? Наверно потому, что никуда не хочется идти. И вообще ничего не хочется.
     Обошел вокруг своего транспортного средства. Потом ещё раз. Точно псих.
       Скрип открывающейся двери резанул по нервам, как выстрел.
     В дверном проёме появилась Янина с чем-то вроде чемодана в одной и огромным узлом в другой руке.
- Куда едем? – поинтересовалась она бесцветным голосом, - Забери у меня вещи. Тяжело.

     Слава богу хватило ума не задавать дурацких вопросов и не объяснять, что я не это имел ввиду.  Забрал вещи у Янины и поволок к бричке. Как она вообще это сдвинула с места?
     Ехали молча. Но это было какое-то странное молчание. В нём не ощущалось отчуждения. Даже настороженности. Одно ожидание того, что будет, словно мы выехали из дому и, отпустив поводья, катим в неведомое нам куда-то.
     Если бы лошадь не знала дорогу домой, возможно так бы оно и случилось. Совершенно забыл про вожжи, постоянно косясь на задумчивую Янину.

     ***
     Охреневший Левон затащил вещи в дом раньше, чем я высадил Янину из брички. Передал объявившейся Катерине девушку с рук на руки и попросил помочь разобрать вещи там, где гостье больше понравится.
     Левон, доложивший, что баня готова, получил задание вытопить стояк в гостевой комнате. А сам я отправился в баню, где меня дожидалось ведро кипятка с запаренным веником, пара вёдер чистой воды, кувшин с квасом и полотенце.
     Конструкция бани не отличалась изысками, но раскалённые камни и полки присутствовали. А что ещё нужно?

Отредактировано Владимир Лисуков (11-05-2022 13:06:53)

Спасибо! Исправил.