- Вы представляете, ваше превосходительство, как это поднимет боевой дух на эскадре! – Семёнов не скрывал восторга от увиденного.
- Очень даже представляю, Владимир Иванович, - кивнул Рожественский. – Поднять «Алмазу»: «Адмирал выражает особое удовольствие».
- Есть! – козырнул Игнациус, и отошёл к вахтенному начальнику для отдачи соответствующих приказаний.
- Однако, время завтракать, - улыбнулся командующий. – Приглашаю вас, господа, к себе в салон. Заодно и расскажете, Алексей Сергеевич, о тех ужасах, которые нас ожидают.
- Но только после завтрака, ваше превосходительство, чтобы не портить аппетит ни себе, ни вам. Благодарю за приглашение!
На завтрак была овсяная каша, яичница с беконом (благо, что близость французского порта позволяла закупать там свежие продукты), ну и чай-кофе по выбору…
- Мы все в нетерпении, Алексей Сергеевич, - произнёс адмирал, когда офицеры дошли до кофе. – Расскажите, что нас ожидает.
- Уфф! – выдохнул Зарин. – Только, господа, попрошу меня не перебивать и не возмущаться…
- Слушаем, слушаем, - кивнул командующий.
- Сражение, в которое вы ведёте эскадру, ваше превосходительство, стало самым страшным, самым позорным разгромом, которые знает военно-морская история.
- И вы просили не возмущаться!? – дружно вскрикнули адмирал и офицеры.
- И вы обещали, - парировал командир «Алмаза».
- Хорошо, продолжайте, - Рожественский уже начал багроветь.
- Судите сами. И попробуйте всё-таки поверить: До Владивостока добрались только два миноносца и «Алмаз». Три крейсера и миноносец интернировались в нейтральных портах, один крейсер прорвался к русским берегам, но там сел на камни и был взорван командой, один транспорт вернулся в Россию… Все остальные корабли, ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ, господа, были либо потоплены, либо, что вам сейчас будет слышать особенно неприятно, сдались в плен.

- Как?! – вскочил Рожественский, расплескав на себя остатки кофе. – Сдались?! Спустили флаги???
- И подняли вместо Андреевских японские, - хладнокровно продолжил Зарин. И добил: Потери японцев в кораблях – три малых миноносца.
- Не верю! – тоже встал Клапье де Колонг.
- И я, - поддержал Игнациус.
- Не может быть, - поддержал Семёнов.
- Кто эти предатели? – похоже командующий несколько подуспокоился, ибо его лицо из багрового слегка побледнело до малинового.
- Пока не скажу, ваше превосходительство. Чтобы у вас не было предвзятого отношения к людям, которые прошли через ад, а потом оказались в совершенно жуткой и безысходной ситуации. Позвольте, о подробностях я расскажу позже.
- У вас на любой вопрос ответ «попозже», - недовольно буркнул Рожественский.
- А позвольте, господа, я расскажу вам как это произошло и почему?
- Послушаем, пожалуй, согласился командующий эскадрой. – Итак?
- Того точно знал каким проливом вы пойдёте, и приблизительно знал, когда.
- Это откуда? – поинтересовался флаг-капитан.
- Так угольщики были отпущены в Шанхай. Японцы прекрасно понимали, что без дополнительных погрузок топлива ни Сангарским, ни Лаперузовым проливом не пройти 0 остаётся только Цусимский. И именно туда Того стянул все свои силы. Что позволило ему увеличить количество дозорных вспомогательных крейсеров, а так же, количество малых миноносцев в Такесики.
- Так не тащить же угольщики с собой! – возмутился адмирал.
- Конечно, - немедленно согласился Зарин. – Но посылать их нужно было не в китайские порты, а к чёртовой матери вообще: в Сайгон, в Сингапур, в Коломбо, в Россию в конце концов… С конкретным приказом для командиров: Без особой необходимости ни в какой порт не заходить в течение недели. И желательно транспортам вообще рассредоточиться и идти поодиночке, чтобы не привлекать внимания нейтральных судов, которые тоже могут сообщить об обнаружении большой группы кораблей японцам.
В результате, Того ни в чём не уверен, он нервничает, а если нервничает, то делает ошибки. Это во-первых.
- А есть ещё и во-вторых, - Рожественский ещё не улыбался, но лицо уже порозовело, опасения в том, что его может «обнять Кондратий» отступали.
- И в-третьих, ваше превосходительство. Но сначала о «во-вторых», - спокойно продолжал кавторанг. – Вход эскадры в восточную часть Цусимского пролива был обнаружен японским вспомогательным крейсером благодаря огням, которые несли наши госпитальные суда. И теперь уже Того точно знал где и когда встречать нашу эскадру.
- Но ведь эти суда необходимы!
- Не в бою. В реальном сражении и после него, ни «Орёл», ни «Кострома» не помогли ни одному человеку.
- И вы предлагаете тоже отослать их?
- И не только их. Давайте, пожалуй, я сразу расскажу про «в-третьих», не возражаете?
- Разумеется нет. Слушаем вас, Алексей Сергеевич.
- Так вот: судьбу сражение решило превосходство японцев в эскадренной скорости – они подходили туда, куда хотели, били сосредоточенным огнём шести – двенадцати кораблей линии по двум по двум-трём нашим, а остальные русские броненосцы просто не могли по ним стрелять. Классический кроссинг «Т». Так были потоплены «Император Александр Третий», «Бородино», «Ослябя», выбит из боя в первые же полчаса «Князь Суворов» и добит минами к вечеру, когда у него вообще не осталось артиллерии, избит «Орёл», другие тоже получили повреждения. Ночью, минными атаками утоплены «Адмирал Нахимов», «Наварин», «Сисой Великий» и «Владимир Мономах».