Чес слово - текст уже почти готов, но Ано, как всегда нашел большой тапок и я никак не могу его исправить.   

Наконец, вырвавшись на полдня из 41-го, допинала Ано и отредактировала текст. Вот:

[b]Глава 10. [/b](продолжение)

Под утро Феникс рывком вскочил с топчана. Сердце учащенно билось. Он еле удержался от ругательств. Организм, измененный Профессором, реагировал на магию, как на удар электрическим током...  Кто-то пытался магичить! И не просто так, а  выбросив в почти безмагичное пространство сильный импульс! Что за идиот! Генератор безмагии глушит все магические потуги, какими бы мощными они не были! Он же просто втянет в себя магию! Да и новичков-магов в последнее время не появлялось... кто же из «стариков» мог учинить такую дурость?!
Утро, вполне ожидаемо, началось с клацанья дверей и криков охраны. Фениксу наручниками стянули руки и вывели, как и других, во двор. Магических импульс – дело, выходящее за рамки обыденности. И надо быть абсолютным дураком, чтобы не провести по этому поводу расследование. Правда, его надо было бы проводить среди заключенных-магов, а не сгонять во двор всех, но... новый начальник – и правила новые. Кто знает, что у этого Оринса в голове?!   
Первое, что бросилось в глаза – это едва держащийся на ногах Инор. Он... сгорбился и постарел, этот нестареющий эф. И выглядел так, будто его долго держали в карцере! Оказавшись рядом с Фениксом, Инор прошептал:
– Я знаю, где...
– Заткнись... – оборвал тот. - Я понял... Не сейчас...
Эф кивнул и ссутулился еще больше. Были бы руки свободны, подхватил бы, прижал к себе...
– Продержись... Спасибо... – опять зашептал Феникс, наклонившись к уху старика.
«Что ж ты наделал, старик? Зачем? – острая жалость кольнула сердце, - Бросив себя всего в магический импульс… И там, куда твоя магия втянулась, там, где больнее всего ударило – с точностью до пальца… Ты теперь знаешь местонахождение генератора, но… долго ли ты проживёшь с этим знанием?..»
Хлопнула дверь, и двор пришел в движение. Охрана вытянулась и покрепче схватилась за электрошокеры. Феникс не спешил поворачиваться, он и так знал, что сейчас будет...
– Инор... Держись за мной и молчи... Ради милостивых богов, не встревай... – прошептал Феникс и метнул на Инора красноречивый взгляд. Потом поискал кого-то в толпе.
– Пер... Сюда... – мотнул головой он. – Поддержи, пожалуйста, Инора... чтобы он чего не вытворил...
Огромный темнокожий мужчина  подхватил старого эфа.
– Не беспокойся, Феникс... пригляжу...  Ты снова что-то задумал?..
– Боюсь, на этот раз... задумали меня, – как-то одновременно весело и грустно отозвался Феникс.
Со второго этажа неторопливо спустился Оринс в сопровождении двоих охранников и  неспешно подошел к столпившимся заключенным. Те недоуменно смотрели на него. Начальник тюрьмы прокашлялся и заговорил:
– Вы не понимаете, почему объявлена тревога, – обратился он к заключенным. – Я вам скажу. Кто-то из вас попытался использовать магию, и я хочу знать, кто это был? Вот и все мои требования – они легко выполнимы... Пусть он выйдет вперед и вы все можете отправляться обратно по своим вонючим камерам. Я всё понятно сказал?  Я жду ответа, вы, вонючие козлы! – внезапно заорал Оринс. Заключенные дернулись, но промолчали.
– Ты! – Феникса вытолкнули вперед.
– Я, кажется, говорил тебе, что ты мне будешь докладывать обо всех нарушениях. Правда? Не слышу ответа!
Инор дернулся, было, но сильная рука ухватила его за плечо и сжала.
– Не смей... – пророкотал сверху шепот.
– Может быть, мне по-другому спросить? – поинтересовался Оринс и кивнул.
Охранник, стоящий позади Феникса, криво улыбнулся и ткнул электорошокером ему в спину, между лопатками. Тот дернулся, выгибаясь дугой. Скованные за спиной руки напряглись так, что, казалось, наручники не выдержат…
– Больно, правда? Ты можешь это прекратить, если назовешь имя! – Оринс, уже не сдерживаясь, приблизился, с жадностью вглядываясь в перекошенное лицо заключенного.
Неожиданно Феникс сделал шаг вперед и резко ударил головой. Оринс отлетел и взвыл, хватаясь за лицо. Такую боль он еще никогда в своей жизни не испытывал. Из глаз сами собой потекли слезы. Феникса свалили с ног и начали избивать. 
– Стойте! Прекратить! – скомандовал Оринс, отнимая руки от лица. Из его носа по подбородку стекала кровь. Штаны после катания по земле выглядели как тряпка. Он с ненавистью смотрел на Феникса и этот взгляд ничего хорошего не предвещал…
– Ты за это заплатишь… Охрана, этого подвесить. Остальные пусть стоят. Я сейчас приду… – Оринс каким-то слишком уж спокойным голосом роздал команды и, стирая с лица кровь, пошел в свой кабинет.
Феникс поймал глазами взгляд Перкунаса. Тот, коротко кивнув, крепче схватил Инора за руку. Когда его руки подняли вверх, Феникс закрыл глаза, чтобы не выдать смертельного ужаса, который затопил его. «Я не смогу!», – мысленно взвыл он. – «Я не выдержу! Мои руки только недавно отошли!»… – Но когда он открыл глаза, в них полыхала только ярость. 
Оринс вбежал в свой кабинет и схватил ключи. Руки так сильно дрожали, что он не смог с первого раза попасть ключом в скважину замка. Наконец ему это удалось, и он открыл сейф. На нижней полке одиноко стояла шкатулка, богато украшенная серебром. Оринс ухватился за ее ручки и, достав, с натугой приподнял и поставил на стол. Шкатулка была большая и занимала почти половину стола. На крышке был изображен летящий дракон, из пасти которого вырывался язык пламени. Он очень осторожно поднял крышку. Шкатулка состояла из двух частей. В верхней лежали длинные, почти по локоть, перчатки из серебристой чешуи. Натянув их, Оринс открыл нижнюю часть шкатулки. Там, в углублениях, повторявших её форму, лежала серебристо-алая змея. Оринс взял её и аккуратно потянул на себя. По мере того, как змея появлялась из шкатулки, она становилась… плетью. Длинной, серебряной с красным узором, усыпанной шипами плетью. Её кончик был раздвоен наподобие змеиного языка. Оринс с довольным видом обмотал плеть вокруг защищенного перчаткой предплечья.   

Когда начальник вышел во двор, даже охранники пришли в ужас и постарались отодвинуться… а то и вообще прижаться к забору. Оринс нес Плеть Дракона. Все с суеверным ужасом смотрели на серебристо-алую тварь в руках начальника тюрьмы. Каждый пытался оказаться как можно дальше – не дай Милосердные Боги, ненароком заденет. Такие плети были редкостью, и обычно их использовали только против магов. Раны от них почти никогда не зарастали. Плети были живые и питались магической силой. Для того чтобы прикончить мага – хватало, как правило, трех-четырёх ударов, для обычного человека – могло хватить и одного.   
Оринс под гробовую тишину прошел до середины двора. Встряхнул рукой, и плеть с шуршанием стекла по перчатке…
Феникс смотрел на Плеть Дракона, не отрываясь, с того момента как Оринс только ещё спускался по лестнице. За то время, пока Оринс шел к нему, он пытался загнать свой ужас поглубже внутрь. Но в этот раз тот не признал Феникса хозяином. И отчаянно рвался наружу. С каждым шагом Оринса отчаянье возрастало. Страх поднимался из глубины в открытое для крика горло. Феникс рванулся. Безнадежно. Неистово. Но веревки держали крепко. Он закрыл глаза. Страх – это его страх, ужас – это только его ужас, и если ему суждено умереть сейчас, то… Когда он их открыл, то Оринс увидел только вызывающе дерзкий, гордый взгляд так пугавший его по ночам…
– Ну, давай, – нагло заявил заключенный, – а то я решу, что ты сам боишься… своей твари!
Начальника тюрьмы затрясло. Разум отказывался подчиняться из-за рвавшейся наружу ненависти. С диким криком Оринс размахнулся и ударил… Плеть обвилась вокруг Феникса и рассекла его тело до кости. Он дернулся, но не проронил ни звука. На втором ударе язык Плети Дракона глубоко врезался в живот…

Инор отчаянно вырывался, но Перкунас, понимая, что сходящий с ума Оринс не пожалеет Феникса, даже если эф всё расскажет, держал крепко. Ему было страшно видеть, как на теле друга появляются все новые раны, но он оставался  верен слову. Инор плакал уже не скрываясь, когда спокойный голос Анатоли заставил его замереть…
– Конечно, зная Феникса, я мог ждать от него чего угодно, но… чтобы человек мог выдержать пять ударов Плетью Дракона? Или эта плеть фальшивая, или… Феникс и вправду бессмертен?
– Что ты сказал, Анатоли? – Инор замер. – Она не может быть фальшивой, ей магов убивали за три удара! Погоди-ка… Боги милосердные! Плеть Дракона питается магией, а здесь ее нет! 
– А без нее, это… просто плеть, – продолжил Перкунас. – Надеюсь, Феникс выдержит…
– Странно, бьют Феникса, а падает почему-то Инор… – хмыкнул Анатоли, подхватывая падающего эфа.

Оринс,  задыхаясь, опустил плеть. Его рубашка промокла от пота. Разве когда-то он мог подумать, что это так тяжело – махать плетью. Оринс всегда ненавидел физическую работу и теперь, совсем обессиленный, чуть ли не падал. Феникс поднял голову, глаза его пылали презрением:
– Устал, бедняга, – язвительно пожалел он Оринса. – Что, совсем сдох? А я думал это надолго…
Оринс взвился. Да как смеет этот наполовину труп ЖАЛЕТЬ ЕГО! Это просто неслыханно! Злость полыхнула в груди, ему показалось, что он вот-вот  перешагнет черту, которая отделяет человека от зверя. Рыча и брызжа слюной, Оринс снова ударил, но Феникс даже не зажмурился. Он с отчаянной дерзостью смотрел прямо в глаза начальнику тюрьмы и не отвел взгляда даже тогда, когда следующим ударом Оринс разорвал ему лицо. Но сила Оринса, поддерживаемая помешательством, уже спала. Рука, держащая плеть, дрожала. Внезапно застонав, Оринс упал на колени, опираясь о землю дрожащими руками. Весь мокрый и грязный, Оринс сел. Феникс презрительно сплюнул кровь…
– Оринс, ты – кусок дерьма. Просто вонючий кусок дерьма…
Начальник попытался подняться, но сил не было. Подвывая, трясущимися руками, он смог только слегка приподнять плеть и тут же уронил ее обратно на землю. Из глаз от бессилия и унижения потекли слезы. Заключенные и охрана с отвращением смотрели, как начальник тюрьмы ползает по земле и ревет. Наконец, кто-то из охранников осмелился подойти.
– Господин начальник?!
В ответ раздался только неразборчивый всхлип.
– Господин начальник, мы… отведем заключенных по камерам? Да, господин начальник?
Оринс ничего не ответил, от унижения и стыда он хотел провалиться под землю. Никто и ничто другое его уже не интересовало… 
Охранник махнул рукой и к нему подбежал еще один. Вдвоем они подняли грузное тело начальника, и повели его к лестнице. Заключенные, посмеиваясь, давали советы, как лучше ухватить Оринса. Некоторые показывали, как это надо делать…
Когда, наконец-то, во дворе никого не осталось, Феникс позволил себе беспомощно обвиснуть. Боль была нестерпимой. Плеть… магическая там или нет, но раны от нее были ужасающими. Теперь придётся долго их залечивать и ему еще повезет, если не останется шрамов…
Вдруг он почувствовал, что возле него кто-то стоит. Сил на то, чтобы поднять голову, не оставалось, и Феникс только приоткрыл глаза. Перед ними замаячили ноги в форменных штанах и башмаках с пряжками.   
– Удивительно, Феникс, но и от этого ты – не сдох, – услышал он голос Брусвена. – Придется придумать для тебя особенную казнь…
Феникс ничего не ответил. Следователь ОУП разглядывал поднятую плеть…
– Интересная вещь, не правда ли?
Внезапно Брусвен размахнулся и ударил. Удар был нанесен с такой силой, что Феникса выгнуло, и он не смог сдержать стона. В отличие от Оринса, толстого и неуклюжего, который бил злобно, но неумело, следователь хорошо знал, как обращаться с подобным инструментом. Феникс понял – еще один такой удар и… никакая пресловутая регенерация ему уже не поможет! 
– Конечно, интересно было бы с тобой пообщаться подольше, – говорил между тем Брусвен, поигрывая плетью. – Но боюсь, ты уже и так на пределе, а убивать тебя пока что не входит в мои расчеты. Я прикажу тебя снять. Не думаю, что принц будет рад, если ты умрёшь… раньше назначенного им срока. Он надеется получить долгое, очень долгое удовольствие. И ты для этого должен быть в форме. Надеюсь, ты немного подождёшь? Я пока хочу поговорить кое с кем другим… 

Оринс сидел в своём кресле и сожалел, что в свое время приказал убрать бренди из кабинета. Сейчас ему очень хотелось выпить. Даже не выпить, а – напиться! До состояния полного отупения. Чтобы забыть только что испытанное унижение. Охранники, проводив его в кабинет, куда-то исчезли, наверное, опасаясь сейчас лишний раз попасться на глаза начальнику. Сколько не зови – бесполезно. Оринс всхлипнул… 
– Выпьете? – раздался незнакомый голос. Начальник, поглощённый жалостью к себе, заметил посетителя, только когда серебряная фляга замаячила перед глазами.
– Выпьете? – ещё раз повторил тот. – Это – бренди. И ничуть не хуже «Золотого Дракона», так любимого вашим предшественником…
Оринс схватил флягу и сделал большой глоток. Напиток прокатился по горлу и взорвался в желудке. То, что надо! Он приложился опять. Наконец, оторвался. Голова немного кружилась, но Оринс постепенно приходил в норму…
– Пейте, пейте, – посоветовал высокий черноволосый человек в синей форме.
Посетитель сидел на краешке стола, иронично изогнув бровь и, с легкой усмешкой следил, как жадно пьет начальник тюрьмы… 
– Знаете, – продолжил он, по-прежнему спокойно и лениво, – еще немного и вы могли убить Феникса. А этого принц вам бы не простил…
Оринс, как раз в это время делавший очередной глоток, подавился и закашлялся. И побледнел, поняв, насколько близок он был к тому, чтобы вызвать гнев принца.  У него перехватило дыхание, а сердце дало сбой…
– Милосердные Боги, – охнул Оринс. – Да я… Я… Принцу… Никогда….
– Не надо так волноваться, Оринс, – покровительственно усмехнулся посетитель – Феникс не сдох, я уже приказал оттащить его в камеру. Раны его через неделю заживут, и принц даже не узнает об этом маленьком происшествии. Правда, ведь?
Оринс вздрогнул и посмотрел на незнакомца полными надежды и страха глазами. Ему показалось, что этот худой человек послан к нему самими Милостивыми Богами. Он всхлипнул и от избытка чувств опять присосался к фляге…
– А может… и узнает, – между тем продолжил посетитель, приблизив лицо к лицу Оринса. Глаза его на миг стали жесткими, – если мы не сможем договориться…
Начальник тюрьмы понял, что пропал. Своими руками вырыл себе могилу, принес надгробный камень, и теперь – осталось только дождаться, когда его сверху посыплют земелькой. Он знал, что теперь сделает все, что скажет этот человек в форме Особого Управления, и при этом даже пикнуть не посмеет. Иначе у него не останется ни малейшего шанса на спасение… если этот господин выдаст его принцу! И он судорожно закивал головой.
– Отлично! Я рассчитывал на ваше сотрудничество, – посетитель соскочил со стола и уселся на стул напротив Оринса.
–  Извините, я… э-э-э… – судорожно всхлипнул тот. – Вы… я  не знаю, как к вам… извините… господин…?
– О, это вы меня извините, господин Оринс, – наклонил голову гость. – Я совсем забыл представиться. Меня зовут Брусвен. Особое Управление Префектории. Друзья называют меня Йорк. Мы ведь с вами будем друзьями, не так ли, господин Оринс?
– Да, да, конечно, господин Брусвен…
– Йорк, просто, Йорк, – улыбнулся тот.
– Да, да, Йорк, – спохватился Оринс. 
– Вот и отлично! А между друзьями ведь не бывает секретов?
Оринс кивнул…
– Скажите, друг мой Оринс… мне так вас называть? 
– Лорик… – Оринс отвел глаза и сразу как-то сьежился…
– О, какое странное имя! – Брусвен хмыкнул. – Лучше я буду по-прежнему звать вас Оринсом… 
ОУПовец насмешливо смотрел, как облегченно выдохнул начальник тюрьмы. «Ничего, дорогой мой Лорик, мы с тобой еще поиграем!», – подумал он…

Отредактировано Ника (04-04-2009 23:50:42)