Глава 14

Вылезший из кустов Гек махнул рукой и джип, едущий впереди небольшой колонны, остановился. Из него выскочили два солдата и лейтенант в фуражке, с острохарактерным околышком. Коллега однако… Летеха несколько секунд разглядывал появившихся на обочине людей, а потом безошибочно (во где нюх у человека) подошел ко мне и козырнув доложил:
- Лейтенант Болотников. Прибыл в распоряжение майора Лисова.
Я тоже козырнул и, протянув руку для пожатия, представился:
- Майор Лисов. – после чего, почесав пробивающуюся щетину, продолжил -  Ты лейтенант очень вовремя прибыл. В «ГаЗонах» - бойцы?
- Так точно! Пятьдесят два человека! И в «ЗиСе» еще пятеро, для конвоирования пленных.
Мда… это вам не пехотные взвода. Ну да ладно – даже этой полусотни нам выше крыши должно хватить. Поэтому я не стал особо рассусоливать, а передав пленных  тут же уехавшему конвою, приказал загнать остальные машины поглубже в лес и начать выгрузку. Пока солдаты строились, объяснил диспозицию Болотникову. Тот, почесав затылок кивнул и отдал необходимые распоряжения. А задумка у нас была как обычно – наглая.
Хутор Мищука, который мы поверхностно оглядели издалека еще дней шесть назад, был довольно крупный. Два больших дома, да  овинов с прочими сараями еще штук восемь наберется. Плюс баня. И где в этот момент могут ныкаться боевики, сказать крайне затруднительно. Поэтому, даже имея преимущество в силе, атаковать их в лоб просто глупо. Нам живые «языки» нужны, а не трупы. Отослать НКВД в оцепление и работать чисто тремя террор-группами… Так в начале и думали, но вот посланный в разведку Шмель со своими ребятами,  доложил, что народ по хутору ходит. Причем, активно ходит. То есть: скрытно сработать не получится - кто-нибудь из домашних обязательно  заметит странные передвижения по своей вотчине. До ночи ждать – тоже не с руки. Значит, нужно как-то всех хуторских собрать, но при этом не особо будаража спрятавшихся поляков.
И вот я подумал, а что может быть естественней в такой обстановке, как ни приезд нового уполномоченного НКВД? Старого-то, какие-то прячущиеся по кустам подлюки, в госпиталь спровадили. А я буду новым. Приеду, как и положено - с водителем, роль которого исполнит Гек и еще одним чекистом в исполнении Шарафутдинова. Подкатим, громогласно всех соберем, может даже - слегка поругаемся. Чуть-чуть поагитируем за советскую власть. Намекнем на желание халявы, в виде деревенских деликатесов. Сидящие на хуторе поляки конечно насторожатся, но все их внимание будет приковано к новоприехавшим. Но мы их провоцировать не будем. Не станем даже близко подходить к домам. Просто, после общих наездов,  намекнем хозяину, что нам еще полдня мотаться, и нехило бы представителям власти что-нибудь собрать на дорожку. В общем, изобразим себя именно такими, какими нас «мельниковские» пропагандисты рисуют. И всяко-разно с полчаса, внимание хуторских я на себе удержать смогу. По расчетам,  за это время, Болотников со своими людьми блокируют хутор на дальних подступах, а  группы Шмеля и Кима начнут стягивать кольцо, проводя тихую проверку разных там овинов и гумнов. Вот так и выясним, где именно скрываются диверсанты. После чего, последует внезапная атака. Не исключено, конечно, что они сидят в каком-то замаскированном подполе, но это мы уже на месте разъяснять будем.
Поэтому, забрав фуражку у лейтенанта, и напялив ее на себя (маловата оказалась, зараза) скинул комбез и пошел к ГаЗ-67, на котором прикатил Болотников. Там уже расположились мои ребята. Гек, усевшись за руль, по-хозяйски оглядывался, попутно, взмахами руки отгоняя ефрейтора – водителя у которого пять минут назад отобрал погоны и его авто:
- Ну чё ты страдаешь? Ничего с твоим «козликом» не случится. Иди, иди отсюда. Вон, водилы грузовики маскируют – двигай, помогай!
Для водителя командирской машины, который в неуставной армейской иерархии занимал особое положение, такой совет был сродни прямому оскорблению. Но чернявый ефрейтор, все равно не уходил и глядел на нового водилу скорбными глазами. Немного помявшись, он,  в конце-концов выдал, то что его терзало:
- Вы, товарищ лейтенант, с коробкой - помягче. И передний мост, если включать будете…
Услышав жалобные напутствия и поняв чувства чернявого, я, пристегнув наконец лейтенантские погоны к своей гимнастерке, хлопнул его по плечу:
- Не журись боец. Вернем тебе машину в целости и сохранности. А сейчас – что тебе Болотников приказал?
Ефрейтор вытянулся:
- Находится с другими водителями и ждать команды!
- Вот и находись!
Видно поняв, что нехорошие пришельцы забравшие его «ласточку», слушать никаких советов не собираются, водитель козырнул и поплелся к своим коллегам. А я, глядя, как последнее отделение спешенных бойцов исчезает в лесу, достал сигареты, предложив:
- Сорок минут бамбук курим, потом выдвигаемся. За это время как раз все выйдут на исходные. И… Гек, что ты там ерзаешь?
- Сцепление туговато…
Спихнув ногу Пучкова с педали, попробовал нажать сам, после чего вынес вердикт:
- Нормальное сцепление. Так, про что я? А – ребята выйдут на позиции и осмотрятся. Нам тут езды минут двадцать, так что к часу дня, мы должны будем торжественно подъехать к хутору. Шах…
Сидевший сзади Шарафутдинов, сунул голову между нами, спросив:
- Чего?
- Помни: ты – страшная нерусь. Дослужившаяся до сержанта. Ругаешься, путая татарские и русские слова. Эх, жалко у тебя висячих усиков нет, да и вообще мордой подкачал – не очень-то на потомка Чингиз-хана похож… Точнее – совсем не похож. Скорее на испанца… Ну да ничего. Главное – глядя на баб, сально улыбайся и бормочи что-нибудь по-татарски.
Марат на эти слова возмутился:
- Сам ты - мордой не вышел! И с чего бы я на Чингиз-хана был бы похож?
Я хмыкнул:
- А кто мне тут свой род к нему возводил и себя Чингизидом называл? – видя, что Шах пытается что-то сказать, взмахом руки остановил его и продолжил - Да ладно, скандальный потомок великого предка, не дуйся, но помни – за тобой тетки и девчата. Они должны собрать детей вокруг себя и пугаться изо всех сил. И чтобы не один постреленок из-под мамкиной юбки не выбрался.
Шарафутдинов, кивнул:
- Сделаем…
- Гек,  - я пихнул локтем Пучкова - ну а тебе, и играть никого не надо – будешь продуктовым мародером. Смотришь на всех голодными глазами, громко сглатываешь обильные слюни и нюхаешь окружающую среду, с целью обнаружения вкусных запахов. В общем – ведешь себя, как обычно!
Пучков такого поклепа не выдержал и несколько минут рассказывал о том, что он думает про своего командира. Потом мы опять замолкли, думая каждый о своем. Я прикидывал, что шуточный пересказ совместно разработанного плана, несколько расслабил мужиков и теперь они будут действовать более свободно. Хотя… нет, вряд-ли. Это внешне – зубы поскалили, но напряжение так и осталось… Ведь именно от наших действий будет зависеть, насколько успешно пройдет операция. Ну,  не только от наших, но в начале - именно от них. Завяжем на себя всех хуторских – «невидимки» сработают без помех. Упустим внимание хуторских – пиши пропало…
Мда, тут главное не перегнуть палку, а то АКовцы могут слегка возбудиться и прикинуть, что положить борзых «уполномоченных» безопаснее, чем ждать их возможного шмона. Дать им нас перебить мы конечно не дадим, но ведь тут зависит от того, как все повернется… И ведь главное – они нам живыми нужны. Особенно командир. Ганбовский, может что-то тоже знает, но пока его еще разговорят…
Шах, похоже думал в том же направлении, потому что, сдвинув пилотку на затылок произнес:
- Через полчаса пленных уже должны довезти до места. Интересно – «Вепрь» уже пришел в себя? Хорошо бы если так… Может и без госпиталя обойдутся – санинструктор ему укол сделает и – сразу на допрос.
- Это да… - закурив очередную сигарету, я закинул руки за голову и морщась от попадавшего в глаза дыма, завершил мысль – Было бы здорово. Только сразу мы об этом не узнаем. Мы в это время представление давать будем. Так что действовать надо, как будто этот «дикий хряк» так и валяется без сознания, а когда в себя придет - неизвестно… Да! И в конце концов – что ты напихал в свой взрывпакет, что он такой эффект дал?
Марат ухмыльнулся и пустился в пространные объяснения, в которых я как обычно ничего не понял. Единственно в чем очередной раз утвердился, так это в том,  что мой зам является скрытым маньяком – подрывником. Интересно, что он на гражданке делать будет, когда война закончится? Хотя, для нашей конторы, война не заканчивается с подписанием капитуляции, так что трубить нам всем, как тем котелкам, что из меди выполнены. А Шах, увлекшись рассказом, уже переключился на свою новую задумку и трындел до тех пор, пока я, глянув на часы, не сказал:
- Ну что мужики – время.
Марат тут же замолчал, а пригревшийся на солнышке и закемаривший за рулем Леха, встрепенулся и пробормотав что то типа – « ну вот, на самом интересном месте» - завел машину.