Владислав, нет слов         Урррраааа!

И это хорошо! Ждём следующей.

Марат на эти слова возмутился:
- Сам ты - мордой не вышел! И с чего бы я на Чингиз-хана был бы похож?
Я хмыкнул:
- А кто мне тут свой род к нему возводил и себя Чингизидом называл? – видя, что Шах пытается что-то сказать, взмахом руки остановил его и продолжил - Да ладно, скандальный потомок великого предка, не дуйся, но помни – за тобой тетки и девчата. Они должны собрать детей вокруг себя и пугаться изо всех сил. И чтобы не один постреленок из-под мамкиной юбки не выбрался.
Шарафутдинов, кивнул:
- Сделаем…
- Гек,  - я пихнул локтем Пучкова - ну а тебе, и играть никого не надо – будешь продуктовым мародером. Смотришь на всех голодными глазами, громко сглатываешь обильные слюни и нюхаешь окружающую среду, с целью обнаружения вкусных запахов. В общем – ведешь себя, как обычно!
Пучков такого поклепа не выдержал и несколько минут рассказывал о том, что он думает про своего командира. Потом мы опять замолкли, думая каждый о своем. Я прикидывал, что шуточный пересказ совместно разработанного плана, несколько расслабил мужиков и теперь они будут действовать более свободно. Хотя… нет, вряд-ли. Это внешне – зубы поскалили, но напряжение так и осталось… Ведь именно от наших действий будет зависеть, насколько успешно пройдет операция. Ну,  не только от наших, но в начале - именно от них. Завяжем на себя всех хуторских – «невидимки» сработают без помех. Упустим внимание пейзан – пиши пропало…
Мда, тут главное не перегнуть палку, а то АКовцы могут слегка возбудиться и прикинуть, что положить борзых «уполномоченных» безопаснее, чем ждать их возможного шмона. Дать им нас перебить мы конечно не дадим, но ведь тут зависит от того, как все повернется… И ведь главное – они нам живыми нужны. Особенно командир. Ганбовский, может что-то тоже знает, но пока его еще разговорят…
Шах, похоже думал в том же направлении, потому что, сдвинув пилотку на затылок произнес:
- Через полчаса пленных уже должны довезти до места. Интересно – «Вепрь» уже пришел в себя? Хорошо бы если так… Может, даже без госпиталя обойдутся – санинструктор ему укол сделает и – сразу на допрос.
- Это да… - закурив очередную сигарету, я закинул руки за голову и щурясь от попадавшего в глаза дыма, завершил мысль – Было бы здорово. Только сразу мы об этом не узнаем. Мы в это время представление давать будем. Так что действовать надо, как будто этот «дикий хряк» так и валяется без сознания, а когда в себя придет - неизвестно… Да! И в конце концов – что ты напихал в свой взрывпакет, что он такой убийственный эффект дал?
Марат ухмыльнулся и пустился в пространные объяснения, в которых я как обычно ничего не понял. Единственно в чем очередной раз утвердился, так это в том,  что мой зам является скрытым маньяком – тротиллофилом. Интересно, что он на гражданке делать будет, когда война закончится? Хотя, для нашей конторы, война не заканчивается с подписанием капитуляции, так что трубить нам всем, как тем котелкам, что из меди выполнены.
А Шах, увлекшись рассказом, уже переключился на свою новую задумку и трындел до тех пор, пока я, глянув на часы, не сказал:
- Ну что мужики – время.
Марат тут же замолчал, а пригревшийся на солнышке и закемаривший за рулем Леха, встрепенулся и пробормотав что то типа – « ну вот, на самом интересном месте разбудили» - завел машину.
Вывернув на дорогу, мы покали по грунтовке, резво подпрыгивая на всех ее неровностях. Ехали молча до тех пор, пока входя в поворот  не влетели в небольшую промоину. Скорость была уже приличная, но ГаЗон просто скакнул очередной раз и как ни в чем не бывало покатил дальше, а выдохнувший Гек, благодарно погладил руль, заметив:
- Хорошая бибика, молодец! – и повернувшись ко мне, добавил - На «виллисе» бы имели все шансы кувыркнуться!
Шах, сидящий сзади, пробурчал:
- Так ты скорость сбавь, а то точно не довезешь.
Тут уж и я не выдержал:
- Довезет. У «козлика» колесная база шире и его перевернуть еще постараться надо! Это тебе не 64 и не «виля», которые заваливаются при каждом удобном случае. А эта машина – звэр! И по устойчивости и по проходимости всех переплюнет.
- Точно. Амортизаторы двойного действия, другой карбюратор – К-23, бензофильтр, увеличенный крутящий момент…
- И движок помощнее будет…
Так, обсуждая достоинства ГаЗ-67 перед забугорными и советскими аналогами, мы и
доехали до хутора Мищука, который открылся нам после очередного поворота дороги.
Какой либо оградой обозначать свои владения здесь было не принято, поэтому машина  сразу подкатила к дому и Леха, глянув на меня, принялся ожесточенно жать в кругляш клаксона. В ответ на мерзкое «бииип-биииип» сначала появились трое маленьких мальчишек остановившихся шагах в десяти, а потом начали подтягиваться как взрослые, так и остальные дети. В итоге через пару минут мы имели в наличии двенадцать разновозрастных, разнополых и разнокалиберных хуторян, которых возглавил подошедший одним из последних, глава всего этого хозяйства – Тарас Мищук. Мы к тому времени уже выбрались из машины, поэтому я, делая вид что не знаю здесь никого, обратился к толпе:
- Кто тут хозяин?
Мищук - мужичек небольшого роста, но коренастый и крепко сбитый, снял кепку и сделав три шага вперед  представился:
- Это я пан офицер. Мищук, Тарас Богданович.
Небрежно козырнув, назвал себя:
- Лейтенант Могила, оперуполномоченный НКВД в вашем районе. НОВЫЙ уполномоченный. Старого какие-то выродки подранили, так что теперь я буду тут всем заведовать. Вообще, мы по другим делам ехали, но если уж все равно мимо проезжали, то решил познакомиться со своим контингентом. Сколько народу проживает на хуторе?
Хозяин огляделся, пошевелил губами и ответил:
- Пятнадцать человек.
Я, демонстративно привстав на цыпочки, пальцем пересчитал стоящих возле нас людей и недовольно заметил:
- Тут только двенадцать. А где еще трое? Или они представителя власти даже видеть не желают?
Мищук замотал головой:
- Нет, пан офицер. Просто Божена и Иванка на выпас пошли, вот и не услышали, что машина подъехала. А отец мой – занемог. Жар у него.
Удовлетворившись этим объяснением я кивнул, а потом, разглядев в толпе несколько подростков,  продолжил опрос:
- Парни призывного возраста есть?
- Нет пан офицер.
- А это?
- Так это парубки. Зорян и Стефан – погодки. Одному шестнадцать,  другому пятнадцать лет.
- Да? А на вид здоровые бугаи. Меньше восемнадцати никому не дашь…
- Что вы пан офицер. Дети они еще!
- Дети говоришь? И документы имеются?
- А как же! – Мищук пожал плечами – как только новая власть установилась, я сразу все документы выправил.
Повернувшись к Шаху, я чуть качнул головой и, стрельнув в сторону глазами, добродушно прикрикнул:
- Сапармурадов, опять ты на баб пялишься? Отставить! Возьми мою сумку, сейчас пойдем перепись делать.
И обращаясь к хозяину, предложил:
- Ну что, веди в дом. Проверим, какие у тебя там документы.
Момент был немножко ответственный, но я надеялся на сообразительность зама. В принципе если бы он протормозил, то я бы и сам нашел причину не ходить в дом, но Марат оказался на высоте:
- Товарищ лейтенант! Зачем ходить в дом? Там больной лежит. А вдруг это тиф? Может здесь, на свежем воздухе все проверим?
Изобразив задумчивую физиономию, я несколько секунд молчал, а потом кивнул и приказал Мищуку:
- Неси сюда все бумаги. И стул захвати! Да, и это – никому не расходится! Сейчас будем проверять и записывать поименно. С представлением личности!
Хозяин было повернулся идти выполнять распоряжение, но потом на секунду застыв, растерянно сказал:
- Так пан офицер, у меня нет стульев. Только лавки… И отец мой, в другом доме лежит…
Я несколько растерялся, но потом, по барски махнул рукой:
- В том, в этом! Какая разница. Санипэдемстанция обработку точно не проводила, а некоторые вирусы обладают повышенной вирулентностью, поэтому тащи документы сюда. Я их в машине проверю.
Охренев от обилия непонятных слов Мищук вытаращил глаза, но переспрашивать не рискнул и покорно ушел в хату. Глядя в его спину, я только зубы сцепил. Эх, мужик, мужик! Ну чем же ты думал, когда подписался АКовцем помогать? У тебя ведь на шее целая толпа народу сидит… И что они потом делать станут, когда основного работника земетут? Мля! А ведь заметут, однозначно! Как не крути – пособничество врагу в полный рост прослеживается… И от этого не отвертеться…
Хотя… Я задумался – ведь все зависит от первопричины. Если он «москалей» всеми фибрами ненавидит это одно. Но Ганбовский говорил, что руководитель операции остановился у своего родственника на хуторе. У деревенских родственные связи очень сильны и конечно же отказать ему, даже понимая всю опасность своего деяния, Тарас просто не мог. Если так, то…Хм… Сталин в свое время убийц и предателей целыми народностями помиловал, исходя именно из той причины, чтобы не лишать семью кормильца. Мне до Виссарионыча далеко но с Мищуком, когда все закончится, я еще поговорю. Может и получится отмазать. Жалко этого основательного мужика, честно говоря. Вон, в хате даже стульев нет - на лавках сидят, а если кормильца арестуют, то пацаны хозяйство не вытянут. И пойдет семья Мищуков по миру…
Ладно, с ним позже разберемся, а сейчас взглянув на часы, я удовлетворенно улыбнулся – пятнадцать минут, как с куста! И пока записями заниматься буду, еще минут двадцать а то и больше, людей возле себя удержать смогу, без всяких подозрений. Пока я все это обдумывал, наконец вернулся хозяин, который принес документы. Причем, не стопкой, а завернутые в платки. Осторожно положив их на капот джипа, Мищук показав пальцем, пояснил:
- Вот это старших, а это на детей документы.
И вид этих бумаг, завернутых с деревенской основательностью в выцветшие платочки, меня продрал до копчика. Повернувшись к Марату, я скомандовал:
- Сапармурадов, займись!
Шах удивившись изменению сценария вопросительно посмотрел на меня, но я только подтверждающее кивнул и ухватив хозяина за локоть, тихо сказал:
- Отойдем в сторонку. Разговор есть.
Тот настороженно вскинулся, но потом обмякнув, двинул в ту сторону, куда я его подтолкнул. Отойдя шагов на двадцать от его домашних, я остановился и, вытащив пачку сигарет, предложил:
- Закуришь?
Тарас несколько секунд разглядывал предложенное курево, а потом усмехнувшись в усы, вытянул сигарету.
- Благодарю, пан офицер.
Прикурив от его «катюши» мы какое-то время молча пускали дым, а потом я, глянув в сторону ГаЗона, к которому по одному подходил народ, сказал:
- А теперь слушая меня, Тарас Богданович и слушай внимательно. Только не дергайся, а то я вынужден буду тебя пристрелить. И если начнется стрельба, то могут пострадать твои родственники. А ведь именно из-за них я с тобой сейчас разговариваю.
После этих слов, Мищук насупился и спросил:
- А что случилось пан офицер? За что меня стрелять?
- За идиотизм. Если у тебя хватило мозгов подвергнуть такой опасности свою семью, то кроме как идиотом, тебя назвать тяжело. Вижу ты не понимаешь… Точнее делаешь вид что не понимаешь, но я тебя козла такого, наставлю на путь истинный! Почему о дальнейшей жизни твоих домашних, должен заботится советский офицер из контрразведки? А? А ты мудак такой на них положил с прибором! Не дергайся, я предупреждал!
Тарас который услышав про семью сначала выпрямился, после моих слов опять ссутулился и поинтересовался:
- Да что случилось то?
- А случилось то, что сейчас твой хутор окружен войсками НКВД. Догадываешься почему? Да потому что здесь находятся польские диверсанты. Во главе с твоим родственничком. Так вот теперь сам прикинь, что станет с тобой и твоими родными после того, как начнется штурм. Не дергайся!!
Это я на всякий случай добавил, так как Мищук и не думал трепыхаться. Он только уронил недокуренную сигарету и теперь стоял, опустив голову. Окинув его взглядом, я продолжил:
- У тебя Тарас, еще есть шанс. «Невидимки» уже начали работу, но похоже, в дальних сараях пока никого не нашли. Вот у тебя и есть время, указать, где именно сидят поляки. Тогда боя не будет – будет молниеносный захват. И ты не пойдешь в тюрьму. И семья твоя не уйдет в ссылку. Я, как полковник НКВД, могу это гарантировать. За сотрудничество с органами и помощь в поимке преступников, все грехи аннулируются.
Оп-па! Поймав взгляд Мищука, я осекся. Мля… Что-то не то. В начале, он пересрал, а теперь вздохнул гораздо свободнее. Почему? Почему он не испугался предстоящей зачистки? В чем дело?! Разглядывая этого пейзанина, я напряженно размышлял, что произошло в эти секунды. Так… Я ему сказал, что мы знаем про поляков. Тарас струхнул. Потом, рассказал о предстоящей операции по поиску и он вздохнул облегченно. Так, так, так…Стоп! Это может быть в том случае, если он уверен, что мы их не найдем. Значит – или у него прямо на хуторе есть капитальный схрон, или поляков тут просто нет! Вот поэтому он так заблестел глазками. Ничего, сейчас я его додавливать буду! Ехидно ухмыльнувшись, я выдал:
- Сегодня утром «невидимки», взяли первую половину этой группы. В «схроне», что возле болота. Вон там – мотнув подбородком, я указал направление – И именно «языки» дали показания про тебя, твоего родственника и рассказали о задаче, которую они должны выполнить. А задача у них шикарная – ни много ни мало, а покушение на товарища Сталина! Так что Тарас Богданович сам понимаешь: особой разницы уже нет – у тебя они прячутся, или где-то в другом месте. Хуторским, по любому – кирдык. А «кирдык» это значит – писец. На тебя показания есть и этого будет вполне достаточно. Дело-то какое – покушение на убийство самого ТОВАРИЩА СТАЛИНА! Поэтому, ты пойдешь к стенке, а твоих, что старше четырнадцати – по тюрьмам. Младших - в детдома. Вот и решай. Время еще есть. Минут пять, семь…
Ага! Проняло землепашца! Поняв, что при любом раскладе всю его семью подведут под монастырь, Мищук еще больше скукожился и глухо сказал:
- А если я расскажу, где они ховаются, только меня посадят? Семью не тронут?
Фу-ух… Шумно выдохнув и отбросив обжигающую пальцы сигарету, я поинтересовался:
- Ты что – тупой? Две минуты назад, я тебе объяснил, что в случае сотрудничества с властью, никого ВООБЩЕ не тронут. И дал тебе слово офицера. И заметь – я ведь мог с тобой вообще не разговаривать. Отвлек бы внимание от разведчиков и даже если бы они ничего не нашли, всех людей с хутора гамузом бы увезли к чекистам. Но ведь, заговорил… ты мне можешь не верить – просто жалко стало. Я ведь не упырь какой, а тоже человек. У тебя детки – мал мала меньше на шее сидят… Вот зло и взяло, что ты такой дурной…
Тут уже завздыхал Мищук и криво улыбнувшись, начал говорить:
- Я не дурной, просто деваться было некуда. Да и не знал я, что Франк делать собирается. Мы ж с начала войны с ним не виделись. Да и раньше не часто. Сестра за него как замуж вышла, так в город уехала и все – как отрезали. Это когда он офицером стал и с какими-то нищими деревенскими холопами, дел иметь не захотел. А в тридцать девятом году сестру немец убил и о Франке я вообще ничего не слышал. Только вот неделю назад он неожиданно пришел в дом. А с ним еще двое. Взяли у нас продукты, переночевали две ночи и опять ушли. Он на Наталку – старшенькую мою стал заглядываться, вот я с ним и поговорил…
- Куда, куда ушли? Ты знаешь?
- Они не говорили, но я знаю. Тут недалече, километрах в трех, есть еще один схрон. Когда польские жолнежи его копали, Франк Ясиньский у них старшим был. Рядовые копали, а он по окрестностям гулял. Так они с сестрой и познакомились. А когда я его из дома попросил, Франк к тому схрону и ушел…
- Точно?
- Не знаю, но больше некуда ему идти…
- Мля!! Быстро за мной!
Подталкивая Тараса в спину, я погнал его к машине, издалека начав вопить:
- Гек, связь давай!
Неторопливая ведущаяся перепись населения, резко скомкалась, когда Шах повернулся к орущему командиру, а Леха  запрыгнув на заднее сиденье, сдернул брезент с рации. В ожидании пока прогреются лампы, я приплясывая возле джипа, коротко рассказал мужикам куда все повернулось. А потом, вспомнив самое главное, повернувшись к Тарасу  спросил:
- Где тот схрон? Ну, какие ориентиры там есть? Хоть в какой стороне?
Мищук, вытянув руку показал:
- Там, недалеко от речки, где плес.
Тут Пучков сунул мне трубку и я завопил:
- «Каштан», «каштан», здесь «береза», прием!
Взывать пришлось недолго и когда «каштан» он же лейтенант Болотников появился в эфире, я начал давать новую вводную:
- Хутор пуст. Объект находится в квадрате 19-24. Точнее скажу, когда мы туда подъедем. Поэтому – два отделения твоих бойцов - на хутор, а остальными силами оцепляете названый квадрат. Как понял?
- Понял, понял. Оцепить квадрат 19-24, а к вам прислать два отделения.
После этих переговоров, я встретил ребят Кима и Шмеля, которых шустрый Марат уже высвистел от дальних амбаров и приказал:
- Ким, ты и твои люди – со мной. Шмель – держи хутор. Сейчас подойдут бойцы, прочешешь тут все. Грузимся!
Глядя на стоящего в растерянности Мищука, хлопнул его по плечу:
- Ну а ты что? Давай, садись! Кто нам эту нычку показывать будет? А за своих не беспокойся. Солдаты, на всякий случай осмотрят дома и будут ждать нас. Если ты не обманул, то через час будешь дома, а мы все уйдем!
Тарас, который успокаивал домашних, несколько обалдевших от количеста появившихся из неоткуда солдат,  покорно полез в ГаЗон, и Леха, дождавшись пока все кое-как разместятся, нажал на газ.