- Хутор пуст. Объект находится в квадрате 19-24. Точнее скажу, когда мы туда подъедем. Поэтому – два отделения твоих бойцов - на хутор, а остальными силами оцепляете названый квадрат. Как понял?
- Понял, понял. Оцепить квадрат 19-24, а к вам прислать два отделения.
После этих переговоров, я встретил ребят Кима и Шмеля, которых шустрый Марат уже высвистел от дальних амбаров и приказал:
- Ким, ты и твои люди – со мной. Шмель – держи хутор. Сейчас подойдут бойцы, прочешешь тут все. Грузимся!
Глядя на стоящего в растерянности Мищука, хлопнул его по плечу:
- Ну а ты что? Давай, садись! Кто нам эту нычку показывать будет? А за своих не беспокойся. Солдаты, на всякий случай осмотрят дома и будут ждать нас. Если ты не обманул, то через час будешь дома, а мы все уйдем!
Тарас, который успокаивал домашних, несколько обалдевших от такого количества появившихся из ниоткуда солдат, покорно полез в джип, и Леха, дождавшись пока все цепляясь друг за друга, кое-как разместятся, нажал на газ.
Машина медленно начала набирать скорость, а я в ажитации подпрыгивая на седушке, подгонял:
- Гек, давай, давай! Что ты как вареный?
Леха наддал, в результате чего на первой же кочке из машины выпали двое «кимовцев» и Жан, который пришел с «невидимками». Твою дивизию! Растерянно поглядев на поднимающихся мужиков, я принял решение:
- Так дело не пойдет. Мы сейчас точно кого-нибудь покалечим. Поэтому – ты и ты – ткнув пальцем в «кимовца» и Змея, продолжающего сидеть в машине скомандовал – нафиг из машины и бегом за нами. Женька, ведешь ребят туда, где ты чуть с упавшего дерева не навернулся. Мы будем в том районе, так что не потеряетесь! Выполнять!
Указанные люди спрыгнули и поскакали своим ходом, а джип опять рванул вперед. На этот раз в нем было шесть человек, поэтому разместились чуть ли не с комфортом. Проехав пару километров по дороге, мы свернули в лес и когда стало понятно, что пешедралом будет быстрее чем на колесах, все спешились и принялись работать ногами. На пятой минуте работы, выяснилось, что Мищук не умеет бегать. Не то чтобы вообще, но не умеет. Глядя, как он хватает ртом воздух, я сплюнул и скомандовал:
- Шагом!
Через какое-то время, когда Тарас отдышался, и общая краснота морды уступила место нормальному окрасу, Марат поинтересовался:
- Далеко еще?
- Почти пришли. Метров через двести, где спуск к реке начинается…
В конце концов оказалось не двести, а метров триста, но это совершенные мелочи. Факт тот, что Мищук внезапно остановился и оглядевшись, уверенно ткнул в сторону большого, кряжистого дуба:
- Вот, рядом с ним яму копали. Но где вход точно не знаю. Я только саму яму видел, когда к Ясиньскому приезжал. Он потом рассказывал, что лаз заминировали, поэтому я от греха и не совался...
- Разберемся. Ты, Тарас Богданович пока в сторонке постой вот с этим пареньком, а мы тут все осмотрим. – и обращаясь к ребятам, добавил – Ну что мужики? Носом в землю и – вперед!
Один люк нашли минут через десять. Второй, почти сразу после первого. Нашли и стали думу думать, как извлекать прячущихся там людей. Ну, при условии что там кто-то вообще прячется. Плана бункера конечно же никто, включая Мищука не знал, а дуриком лезть под землю не хотелось. Глядя как Шарафутдинов извлекает из ранца разведчика свои убойные взрывпакеты, я сморщился и вытянув руки ладонями вперед, язвительно попросил:
- Шах, я тебя умоляю! Может без твоих штучек в этот раз обойдемся? Ты знаешь, если туда запулить пару противотанковых гранат, шансов взять живых «языков» будет больше. А твои бомбочки, могут вызвать непредсказуемый эффект! Вон, Ганбовского так накрыло, до сих пор не отпускает… И главное – непонятно с чего?
Марат, раскладывая толстенькие картонные цилиндры перед собой, сосредоточенно сопел и сначала на мои причитания не обращал внимания. Потом, отложив четыре штуки, помеченные синим карандашом, в сторону, миролюбиво заметил:
- Не бзди, командир. Все учтено. Вот в этих заряд слабее. Так что – нормально будет.
Я в сомнении покачал головой, но деваться было некуда:
- Надеюсь, что нормально. Значит так – работаем с двух сторон. Ким – ты со своим бойцом вскрываешь вон тот люк. Мы, этот. Потом, мы с Шахом сразу идем вниз.
- Только вы?
- Да. Вы кидаете в люк гранаты и остаетесь наверху, а то если навстречу друг-другу идти начнем, своих покрошить можем.
Тут вылез Змей:
- Командиру не положено в бой ввязываться. Он должен операцией руководить, а не по норам шастать.
В ответ я хмыкнул:
- Поучишь свою жену щи варить. По местам!
Народ разбежался и привязав к кольцам люков веревки, застыл в ожидании. Мы с Маратом, отошли в сторонку и, скинув разгрузки и автоматы, чтобы не мешались, вернулись на исходные. После чего, я дал отмашку. Оба люка распахнулись одновременно. Тот, что открывал Ким, просто открылся, а Змеевский, бабахнул гранатным взрывом. От этого у меня, аж сердце дало кратковременный сбой. Ведь если стоят сигналки, значит кто-то их ставил и возможно бункер не пустой! И это радует до невозможности! Эхо взрыва еще металось среди верхушек деревьев, как подбежавшие парни шустро закинули в оба входа по Маратовскому подарку. Через пару секунд прозвучала глухая очередь хлопков и мы с Шахом тут же нырнули в черноту хода.
Первым спрыгнул зам, а я за ним. Лететь было невысоко – чуть меньше трех метров, поэтому мягко приземлившись на загудевший досками пол, сжимая в одной руке пистолет, а в другой фонарик, я ломанулся за успевшим уйти вперед Шарафутдиновым. Скользнув фонарем по стенам, отметил, что мы слегка промахнулись – ход был запасной. Ну да ничего! Сейчас свернем за поворот и окажемся в бункере! Спереди послышался какой-то лязг, прозвучала короткая автоматная очередь, два пистолетных хлопка, кто-то со стоном крикнул: « кур-рва!» и я наконец вылетел к месту действия, сразу включившись в дело. Саданув рукояткой «браунинга» по башке какому-то мужику, стоящему в проходе, ударом ноги отвел ствол автомата второму, добавив несостоявшемуся стрелку по яйцам и отобрав оружие, прыгнул дальше.
Но дальше был только Марат. Не понял… все что ли? Осветив помещение, осознал что действительно – все. На ногах были только мы с напарником. Остальные шестеро противников в разных позах сидели и лежали на полу. Двое, видно в поисках оружия тупо шарили перед собой руками, пока их точными пинками не приголубил Шах. Еще один тихо скулил в углу, хватаясь то за простреленное плечо, то за раненную ногу. Видно – определиться не мог, где больнее. Еще один, напротив – блажил во весь голос, держась за голову. «Мои» лежали тихо и воплями слух не оскверняли. Выключив наконец фонарь (света аккумуляторной лампы, упавшей на пол, но не разбившейся, вполне хватало) я спросил:
-Ты живой?
- Норма, командир. Оглох только на левое ухо. Вон тот мудак, прямо над головой очередь дал.
- Тогда вяжи их, пока не очухались, а я проконтролирую!
Шах, доставая веревку из кармана, и свой НР из ножен, ухмыльнулся:
- Так быстро они не очухаются. Вон тот подраненный и тот которого ты срубил, видно удачно стояли, поэтому хоть что-то видели, когда за оружие хватались. А остальные – как кроты сейчас. Да и звуковой волной их всех приложило неплохо…
- Точно. Но и нам повезло, что это «схроны», а не бункеры с противогранатными поворотами и большой площадью.
Шах кивнул и закончив скручивать руки очередному языку доложил:
- Все. Веревка закончилась.
- Держи мою.
Кинув напарнику кусок стропы, я свистнул:
- Фьюить! Эй, наверху! Давай сюда двоих! – пробурчав под нос – Не командирам же эти туши таскать…
Стоящие сверху и давно ждущие эту команду бойцы, через несколько секунд оказались рядом и сноровисто принялись оттаскивать упакованных «языков» к выходу. Увидев среди спустившихся кимовского парня, которого мы оставили на дороге, я спросил:
- О! Вы уже здесь? Быстро бегаете!
- Хм, добежали-то мы быстро, только куда идти поняли, лишь когда взрыв услышали.
- Ладно, тогда дальше разбирайтесь здесь сами. Пленных и оружие наверх. Барахло - тоже. А мы потопали… Пошли, Марат!
Выбравшись их этого подпола, я с удовольствием закурил и молча принялся рассматривать, как «невидимки» шустро растаскивают извлеченных из-под земли поляков подальше друг от друга и тут же приступают к «потрошению».В принципе пленные ломались недолго. Уже через три минуты мы знали кто именно их командир, а еще через пять, Франк Ясиньский, начал давать показания – что где и как. Правда главдиверсант свои слова периодически перемежал стонами и воплями насчет того, что «я ослеп» но после подбадривающих тычков, продолжал исправно выдавать информацию.
Слушая его, я мысленно гладил себя по голове и делал страшные глаза Шарафу. Ай да мы! Ай да молодцы! Вычислили все четко и правильно! Ведь поляки собирались обстреливать аэродром именно из Nb.W 41! Мы только в количестве ошиблись – эти ухари планировали использовать две установки Nebelwerfer. Ну, чтобы наверняка. И установили его не на поляне, а прямо в речке. В пяти километрах от аэродрома оказывается есть небольшая отмель и вымытый грот, на крутом берегу. Вот в этом гроте и спрятаны сейчас реактивные установки А для стрельбы, их планировали выкатить на отмель и шарахнув прямо с воды (благо диссектриса получалась почти вдоль русла и берега не мешали), быстро свалить.
Разузнав все это, я вызвал Болотникова вместе с его гвардией и, передав им схрон для подрыва, затребовал машины, оставленные нами в лесочке. То есть не все машины, а один грузовик. До той излучины отсюда километров десять, а я уже настолько умотался за эти дни, что бегом их преодолевать просто ломы. Да и пленных – не на себе же нести? Кстати, этих пленных до сих пор продолжали колоть, на предмет еще каких-нибудь неучтенных диверсионных групп. Те орали, плакали, но были единодушны в своих показаниях – было две группы. Одна наблюдателей, а вторая, непосредственно - стрелков. Больше здесь никого нет.
Порадовавшись этому факту, я уже хотел было выдвигаться встречать машину, но тут вспомнил про потерянно стоящего под охраной Мищука. Хлопнув себя по лбу, подошел к нему и отпустив бойца, сказал:
- Вот и все Тарас Богданович. Позвольте вас поблагодарить за помощь.
Хуторянин только вздохнул, когда я пожал его руку, но это было еще не все:
- Вы учтите, что вас будут вызывать на допрос. Я разумеется передам все необходимое вашему уполномоченному НКВД, только расследование могут вести другие люди. И для них я сейчас напишу записку. В ней изложу, что вы сразу согласились сотрудничать с органами и что я вас завербовал. Поэтому арестовать вас, не ставя в известность меня, они не смогу. А арестовать я не дам… И еще – с сомнением поглядев на мужика, на всякий случай поинтересовался – надеюсь у тебя больше нет неучтенных родственников? А то вляпаешься очередной раз, я помочь уже не смогу…
Мищук замотал головой, я же, сев на поваленное дерево, стал писать спасительную для него бумагу. Печати конечно не было, но один черт следователи на нее плюнуть не рискнут и все равно, в случае ареста Тараса, поставят меня в известность. А там и посмотрим, у кого глотка громче и рука волосатей. Но, будем надеяться, до таких крайностей дело не дойдет.
Дописав, я вырвал листок и отдал его стоящему напротив человеку. И тут Мищук удивил меня еще раз. Взяв бумагу, он снял свою кепку и низко поклонился. Мля… Вот тебе и хуторской валенок. Нет, я всегда говорил, что они только с виду тормознутые, а на самом деле еще нам фору дадут в смысле соображалки. Вот и сейчас Тарас отлично понял, что за бумагу я ему дал. Выпрямившись Мищук посмотрел на меня странно заблестевшими глазами и твердо сказал:
- Спасибо вам. Я этого ввек не забуду.
Смущенно хмыкнув, я ответил:
- Ты не меня не забудь, ты о семье своей помни. И еще – хуторянин уставился на меня, ожидая продолжения – Ваш уполномоченный – Смирнов, нормальный мужик. Я с ним говорил, поэтому знаю. Ты уж ему помоги, по возможности. А то стрельнут в него из кустов, а на его место урода какого-нибудь пришлют. Всем тогда мало не покажется…
Мищук еще раз кивнул, а я, глядя на собравшихся «невидимок» и построенных «языков» скомандовал:
- Шагом марш, к дороге!
Выйдя к обочине, мы еще минут двадцать ждали грузовик, а потом, после недолгой езды, оставив на хуторе хозяина и забрав оттуда группу Шмеля, покатили осматривать замаскированные реактивные минометы.
А там было на что посмотреть! Промигавшийся и от этого наконец-то переставший конючить Ясиньский, вывел нас к полого спускающемуся берегу и показав на обрывчик метрах в двухстах отсюда, пояснил:
- Вон там грот. Вон, где кусты.
- Хм… а как вы минометы туда тащили?
- Здесь неглубоко. Если вдоль берега идти – чуть выше колена. И следов не остается.
Попробовали – действительно неглубоко. Поэтому сняв сапоги, двинули вдоль постепенно повышающегося берега. Когда дошли до грота, я огляделся – мда, хорошее местечко. Сверху не слезешь, а то что можно проскочить и что-то пронести вдоль берега, в голову никому не придет. Да и грот этот невиден совершенно – торчащий кустарник его полностью скрывает. И отмель как по заказу! Пока мужики выкатывали установки Nebelwerfer из убежища, я стоял на этой отмели и, шевеля пальцами, наблюдал как мальки шустрыми стайками плавающие в теплой воде, пытаются попробовать мои ноги на вкус. Хе! Не советовал бы! Сдохните во младенчестве! Ведь, третьи сутки сапог не снимал…
Тут меня нагло отвлекли от созерцания природы:
- Илья, иди сюда! Тут хрень какая-то странная!
Недовольно посмотрев в сторону вопящего Гека, я вышел из воды и подойдя к нему, спросил:
- Ну и чего ты эту мину крутишь? Раньше не видел что ли?
Лешка, который действительно достал из упаковочного тубуса реактивный боеприпас к миномету и теперь, уткнув одним концом в песок, разглядывал его отрицательно помотал головой:
- ТАКИХ не видел. Вон в тех упаковках, которые Марат с ребятами смотрит, обычные мины, а в этих… Сам смотри – маркировки странные и внутри что-то булькает.
- Ага! «Унутри ее неонка!». Что там может булькать? Не вода же налилась?
Но приглядевшись к мине, я задумался. Внешне – совершенно обычная, только вот на корпусе зелено-желто-красное кольцо идет и цифры 2 и 39. А сбоку, ближе к головной части какой-то довольно толстый шуруп заподлицо. Слегка потряс эту чушку. Внутри действительно – ощутимо булькнуло. Хм… Что за херня? До изобретения жидкой взрывчатки еще полсотни лет. Да и не применяется она в снарядах…
Я опять пожал плечами, разглядывая разноцветные кольца, которые мне смутно что-то напоминали. Где-то я это уже видел… Ну, не прямо это, но что-то похожее. Так, так… На зрительную память я не жалуюсь, поэтому прикрыв глаза попробовал поймать ускользающее воспоминание. Сначала не получилось, а когда дошло, что это может быть, я чуть не уронил мину. МЛЯ!! Это же зарин, зоман, табун и прочие радости кожно – венерического действия! В смысле кожно-нарывного! Или удушающего! Или нервнопаралитического! ЕПРСТ! Пред глазами встал плакат со снарядами начиненными химическими ОВ. Там тоже вот эти кольца шли. Только цвет другой и маркировка отличалась. И булькает, потому что жидкое ОВ не наливают в емкость доверху, чтобы во время температурных перепадов она имела возможность расширяться. Мля, все сходится!
Ну пшеки, ну прендегасты!!! Это же надо такое отмочить! Конечно, в этом случае особой меткости им точно не потребуется! Нароют всю площадь газами и привет! У кого там из встречающих противогаз будет? Вот и я про то же!
Осторожно опустив мину на песок, я тихо сказал стоящему рядом Геку:
- Леха, это просто писец. А ну ка быстро мне этого сраного Ясиньского сюда!!!!
Пучков подорвался выполнять приказание, и своей шустростью привлек внимание пацанов, которые крутились вокруг установок. Подошедший Шах радостным голосом поинтересовался:
- Ты чего орешь?
- А ты когда-нибудь химические снаряды с боевыми отравляющими веществами видел?
Ответив по-еврейски вопросом на вопрос, я с интересом наблюдал, как меняется Маратовская физиономия.
- Если не видел, то можешь посмотреть. Вот один.
- А мы вскрыли тубус – там нормальная мина.
- Значит – повезло. Поэтому, сейчас же вскрывайте все укупорки и смотрите что в них.
Шах молча побежал выполнять приказ, и в этот момент Леха поставил передо мной Ясиньского, которому я без долгих разговоров сразу засветил в бубен, а потом подняв его с песка, начал трясти как грушу, приговаривая:
- Ты что же мудила такой творишь! Почему не сказал, что у вас тут химические боеприпасы! Сколько их тут всего?!
Брызгающий из разбитого носа Франк, захлебываясь словами и юшкой, выпалил:
- Шесть, всего шесть! Больше не было! Больше просто не нашли!
- Как планировалось нанести удар?!
- Одновременный залп из двух минометов. Один снаряжен обычными фугасными минами, а второй этими. Потом – перезарядка и еще один залп, только фугасными. После чего – отход!
- Сука, а ты что, не знал, что химическое оружие запрещено, нахер?! Его же никто не использовал, как бы туго не было! Ни мы, ни немцы!
И тут Ясиньский преобразился. До этого он казался сломленным, но сейчас глаза загорелись, и изо-рта забрызгала пена:
- А мне насрать на ваши правила! Я воюю за Речь Посполиту и сделаю все, чтобы она была свободной и великой! Да вас, краснюков, цивилизованные страны все равно раздавят, как тараканов! Это просто случайность, что вы сейчас союзники! И случайность что вы нас поймали! Матка Боска, ведь если бы все удалось, то вам настала бы крышка! Вашего усатого убийцу мы бы уничтожили газовыми снарядами, а здесь остались бы следы немецких сапог и еще кое-какие мелочи. После этого, ваша варварская страна применила бы химическое оружие по Германии. И все!!! Вас бы сразу исключили из списка стран, с которыми можно иметь дело. И совместными усилиями вышибли бы вас из Европы! В Сибирь, в Сибирь, где вам и место! Чтобы жрали свою тухлятину, дохли от холода и к цивилизованным людям, даже и не совались! Ненавижу! Как я вас ненавижу!
- Да – на!
Влепив впавшему в истерику Ясиньскому удар в челюсть, я заткнул его брызги и отправил Франка в недалекий полет, который автоматически превратился в заплыв. Плюхнувшись в речку, великополяк, раскинув руки начал было дрейфовать по течению, но подоспевший Гек выдернул его из воды и ухватив подмышки, выволок на берег. А я, потирая костяшки пальцев, думал о том, что в запале мне выдал этот хмырь. Мда, задумка - грандиозная. И ведь имевшая все шансы на успех. Огромные шансы. Мля, а мы-то наивно думали, что это просто Верховного завалить хотят. А тут очень даже «не просто».
Ведь если все прикинуть, то могло получиться так, как сказал поляк. После убийства вождя, вполне могла начаться неразбериха в верхах. И конечно же желание отомстить подлым нарушителям конвенции и вероломным убийцам. Химических снарядов которые можно обрушить на Германию, у СССР - выше крыши. И это могли сделать хотя бы для того, чтобы успокоить народный гнев. Типа – как вы нам, так и мы вам. Ну, или – око за око. И вот тут в полный рост проявляются союзнички. Что Англия, что Америка поднимут вой до небес. Да весь мир начнет выть. Ведь немцы, что они не вытворяй, они - «свои». А русские, это «варвары», которых обязан ставить на место каждый уважающий себя житель цивилизованной страны. Да уж… общественное мнение сразу развернется жопой к Союзу и тут начнется большая игра, которая неизвестно чем может закончиться. В лучшем случае нас лишат заслуженных плодов Победы и постараются загнать обратно в свои границы, чтобы сидели и не высовывались. В принципе сейчас это вообще голубая мечта того же Черчилля.
Мда… Только те, кто задумывал эту операцию, не учли одного. Я даже готов предположить, что Сталина можно убить и неизвестно кто встанет на его место. Но этот «неизвестно кто» наверняка будет из новой команды, которая уже вошла во власть. И глупости они делать, точно не будут. Нахера нам заливать фрицев химией, когда мы их и так почти задавили? И СССР загнать в свои границы тоже не получится. Ой, не получится! Я улыбнулся и удовлетворенно сплюнул. У нас ядрена бомба на подходе, а это уже совсем другой разговор. Союзнички об этом даже и не догадываются. Зато когда «догадаются» то-то сюрпризец получится! Моментом все хавальники закроются… Хотя, это конечно крайний вариант. Сейчас весь мир нас в попу целует (я имею ввиду простых людей) и надо, чтобы это так и продолжалось. Ведь не зря же неожиданно вспыхнула мода на все советское. Мы сейчас в фаворе и никакая пропаганда этого изменить не может. Поэтому повсюду поют русские песни, покупают советские книги, смотрят наши фильмы, пытаются добыть хоть какой-то элемент советской военной формы…
Кстати насчет формы, несколько непонятно… Я, когда еще свободно ходил по аэродрому, сам видел, как один американский летчик хвастался своим приобретением окружившим его коллегам. Это была жилетка с множеством карманов, вроде той, что продавали в мое время на всех базарах. Да, она чем-то похожа на ту, что мы и «невидимки» одеваем под разгрузку, но разумеется другая. Только амер утверждал, что это самая настоящая вещь легендарных советских террор-групп и все ему жутко завидовали. Еще они охотились за штанами. Не за солдатским галифе конечно, а опять таки - за нашими. Понятно – они удобны, у них множество карманов в самых разных местах, но поднимать такой ажиотаж из-за армейской детали туалета…
Странно, но их беготня мне чем-то напомнила погоню за фирменными джинсами в советское время. Особенно обалдел, когда понял, что точно такие же штанцы, но пошитые в Америке, котироваться не будут. Оказывается главное, чтобы на них изнутри был черный заводской штамп с русскими буквами и надписью – «Сделано в СССР». Я тогда хотел поинтересоваться этим феноменом у Гусева, но не успел, а потом как-то забылось. Зато сейчас вспомнил и очередной раз утвердился в мысли, что это «жу-жу» неспроста. Вот не верю я, что просто так, на пустом месте возникает такая тяга ко всему советскому. Похоже, в УСИ, завели еще один отдел, который вовсю создает новый имидж СССР. Даже не «похоже», а наверняка! И работает этот отдел, судя по всему очень успешно…
Бррр, что то я сильно задумался, а дело стоит. Мужики вон уже все укупорки распотрошили, а Марат делает приглашающие знаки. Подойдя к ним, я услышал:
- Двадцать четыре мины. Восемнадцать осколочно-фугасных, и шесть с какой-то химической отравой. С какой – даже Ясиньский сказать не может, потому что ты его так отоварил, что неизвестно когда он в себя придет.
- Да какая нам разница? Пусть с этим спецы разбираются. А сейчас – Жан, давай связь!
И когда Искалиев протянул мне трубку рации, я доложил:
- Операция закончена. Диверсанты нейтрализованы. Имею на руках еще шесть «языков» и две установки Nebelwerfer. К ним мин на два залпа, шесть из которых снаряжены боевым ОВ. Оставляю группу Шмеля охранять мины и установки, а сам выдвигают к вам.
Гусев на том конце помолчал, а потом уточнил:
- Точно всех взяли? И точно что мины с химией?
- Взяли всех. На минах маркировка – зелено-желто-красное кольцо и цыфры 2 и 39.
- Понял. Поздравляю с успехом! Жду!
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
