В свое время с интересом читал записки Льва Кербера о нашем самолетостроении.. В том числе и о копировании амеровского бомбера, ЕМНИП, Б-29, а именно той модификации, с которой амеры сбросили бомбы на Хиросиму с Нагасакой... В нашем варианте это Ту-4 (хотя Туполев, по словам Кербера против этого сильно протестовал, но подчинился распоряжению ИВС). Так вот в процессе копирования пришлось очень сильно мудрить.. Прежде всего с размерами, т.к. в Б-29 все в дюймах, а нашим конструкторам пришлось все переводить в метрическую систему... Да и сленгом амеры пользовались даже в инструкциях по применению (чего стоит одна история про "Пут-пут"). я к чему веду: дуглас строился и самими амерами в таком количестве модификаций, да и по лицензии его клепали все, кому не лень, что отличить одно от другого сходу может лишь специалист... Кстати, о названии Ли-2: есть по крайней мере 2 версии. Первая: Ли-2 - от "лицензионный" (тогда возникает вопрос о Ли-1), вторая - от фамилии Лисунова, конструктора, руководившего освоением производства самолета в СССР. http://www.airwar.ru/enc/cww2/li2.html

Не возникает
Ли-2 - это название в новой, перед самой войной принятой системе индексации (Як-1, МиГ-3, Пе-2, Ту-2 и т.д.) До того самолет выпускался под именем ПС-84.
В новой же системе индексов было применено разделение: одноместные самолеты получали нечетные номера (Як-1, МиГ-1-3, ЛаГГ-1-3), а многоместные - четные (Пе-2, Ту-2, Су-2, Ил-2 (который по задумке-то был двухместный), Ил-4). Это правило соблюдается. насколько я знаю, до сих пор. Вот Ли-2 согласно ему и пронумеровали...

Так именно этим наши конструкторы и занимались - что-то утолщали, а что-то утончали. И в связи с этим пересчитывали конструкцию и старались не потерять прочность. Не зря ведь Ту-4 получился потяжельше оригинала и с характеристиками похуже... Обычная морока при передирке...

Ольга, спасибо большое! Почитал ваш коммент , потом прочел отзывы на него и понял, что если тема поднята, ее надо проработать. Поэтому и опишу, как ГГ рассказывают о том, сколько было сложностей с вроде простой задумкой. ( Кстати в книге я писал, что эффективность применения напалма была очень маленькой, зато эффект просто огромным) А вы очень четко подсказали почему именно мог получится такой эффект. И мысли Манштейна и реакция немецких солдат. А самое главное - пропаганда сработала с обоих сторон. Геббельс сам того не желая в попытках оправдать поражение в Крыму круто прорекламировал не очень-то в общем эффективное оружие. Наши это подхватили и впоследствии, как только на каком-то участке фронта начинал массово применяться напалм у фрицев были все основания покидать позиции или сдаваться. ( ведь это в них было заложено самим Геббельсом))))))) Так что в моменте с напалмом больший упор будет делаться не на технику а на психологию))))))))

Глава 17

- А ты можешь сказать мне, что такое пропаганда? Ну, просто, своими словами?
- Издеваешься?
Я неодобрительно посмотрел на Тверитина, но Стас был совершенно серьезен и сидя за столом напротив, молча хлопал глазами, ожидая ответа. Глядя на его хитрую физиономию, я пожал плечами и ответил:
- Пропаганда, это звездеж распространяемый властью с целью достижения своих целей.
- И все?
Собеседник поставил локти на стол и сложив ладони домиком, насмешливо прищурился.
- Нет не все, но это основное. А вообще пропаганда это информация призванная манипулировать сознанием людей. Ну и побуждать их к каким-то действиям.
Блин, вот никогда не задумывался над определением пропаганды. Она лилась отовсюду и нутром я отлично знал что это такое, только вот словами, да еще приличными, выразить свое знание не мог, поэтому сейчас и злился. А Тверитин, покачав головой еще и поправил:
- Побуждает к действиям агитация. Хотя, эти два понятия между собой неразрывно связаны. А вообще пропаганда это распространение информации в любом ее виде. Часто заведомо ложной информации, но позволяющей добиться требуемого результата. И распространяться эта пропаганда может вовсе не только средствами массовой информации. В ее распространении может быть задействовано все, вплоть до слухов и сплетен. Я не буду говорить про лозунги, кинофильмы, памятники и плакаты. Это само собой разумеется. Но ты знаешь, что  даже музыка может являться пропагандой. Просто мелодия, без слов. Даже какая-то обычная вещь, может быть пропагандой. Она может не нести никакой символики, но все равно являться пропагандой. Только скрытой, воздействующей на подсознание. И главное в любой пропаганде, это чтобы она оказала нужное воздействие на общественное мнение или какую-то целевую аудиторию.
Хмыкнув, я констатировал:
- Слишком умный. Убивать пора!
Стас поправив очки улыбнулся:
- Пробовали – не получилось… Закурим?
Он подвинул мне коробку папирос, но я демонстративно достал из пачки свою сигарету и с вызовом посмотрел на собеседника. Только вот он моим действием вовсе не смутился, а наоборот, смущенно кашлянув, жестом попросил, чтобы я его угостил «Кэмэлом».
От же жук! Вот так, слету, переиграл ситуацию и теперь показывает, что готов перейти из положения доминирующего учителя, в положение ученика.. Увидел, что его собеседник ощетинился всеми иголками и превратился в оппонента, и тут же дал задний ход, сглаживая ситуацию. Сейчас, небось, задаст какой-нибудь вопрос о последней нашей операции. И слушать будет, открыв рот и восхищенно ахая. Мда… Тверитин еще и психолог хороший. Только и я не лыком шит, а так как этот парень с каждой минутой мне нравился все больше и больше, то я решил не заморачиваться с вывертами НЛП и меряться письками, а просто сдвинув к нему свою пачку и забирая его папиросы, со смешком предупредил:
- Если ты меня сейчас спросишь о моем боевом прошлом, то я тебя уважать перестану.
Хе! Судя по тому, как в глазах Стаса что-то мигнуло, я сделал свое предупреждение вовремя. После этого, он несколько секунд молча смотрел на меня, а потом рассмеявшись, протянул руку, со словами:
- Ты извини. Иногда меня заносит. А что, в будущем все такие «подкованные»?
- Не больше чем в прошлом.
- Понятно… Чай будешь, а то что-то в горле пересохло?
- Буду
И глядя, как новый заведующий идеологическим сектором при ЦК ВКП(б) разливает чай в стаканы с металлическими подстаканниками, я хмыкнув вспомнил наше с ним сегодняшнее знакомство. То есть, уже вчерашнее. Время-то - заполночь…
А начиналось все довольно стандартно. Верховный, выйдя из самолета, вместе с Гарриманом прошелся вдоль почетного караула, попозировал журналюгам, пожал руки «невидимкам» и отправился в специально приготовленный ангар, толкать речь. Короткую, минут на тридцать. Но, довольно информативную. В начале он осветил международную обстановку и поздравил американцев с большими успехами их войск в Италии. Отметил так же огромную результативность действий совместной базы для достижения общей победы. А потом огорошил ( во всяком случае меня) тем, что поблагодарив летчиков объявил о закрытии 128-й АБОН. Дескать, свою задачу база выполнила и так как целей в освобожденной Красной Армией восточной Европе, для стратегической авиации не осталось, то союзнические летчики теперь будут постоянно дислоцированы в Италии.
Мда… я только покрутил головой. А ведь действительно – сейчас немцами контролируется только западная Европа, в том числе северо-запад Австрии и запад Германии.  И чтобы обрабатывать цели в этих районах, а так же во Франции и разных Бельгиях с Нидерландами им вовсе не надо делать огромного крюка для посадки на востоке. Расстояния резко сократились и теперь летуны могут работать со своего родного аэродрома, без заходов в гости.
Потом, Верховный рассказал о достигнутых на сегодняшний день результатах операции «Суворов» и как-то незаметно съехал на последние события, что происходили в этих местах. Тут уже удивленно начали таращиться летчики. Они ведь были ни сном ни духом об опасности висевшей над их головами. А теперь, когда на сцене, после широкого жеста Сталина: дескать - вот они ваши спасители,  появились русские «невидимки», америкосы, после секундной паузы, разразились аплодисментами и свистом. Виссарионыч, который явно не привык к такому странному выражению одобрения, слегка поморщился, но тут же взяв себя в руки начал улыбаться, а потом пригласил на трибуну Гарримана.
Посол тоже разразился речью, сильно похожую на выступление Верховного, но добавил, что попытка покушения на военнослужащих США, воспринята президентом страны очень близко к сердцу. Причем настолько, что с согласия Советского правительства  в расследовании этого покушения будут принимать участие следственные органы Соединенных Штатов.
Ага, вот оно! Ну теперь, держись Миколайчик! Теперь тебе небо с овчинку покажется! Очередной раз поразившись прозорливости Колычева, я опять обратил внимание на сцену, так как там происходили интересные события. Гарриман, после окончания своего спича заявил, что его правительство в знак благодарности за спасение жизни своих летчиков, приняло решение наградить советских бойцов террор-групп, Бронзовой Звездой. И тут же не сходя с места, приняв из рук помощника коробочки с наградами, начал одаривать ими слегка обалдевших «невидимок». Правда, мужики растерялись буквально на секунду, а потом армейские навыки дали о себе знать. Я даже фыркнул от восторга, когда первый получивший коробочку из рук посла ( а это оказался Федька Свиридов), козырнул, пожал ему руку, а потом четко повернувшись к залу, громко рявкнул:
- Служу Советскому Союзу!
А за ним, «отслужили» свое и остальные ребята. Судя по всему Верховному эта ситуация тоже очень понравилась так как он благожелательно кивал и улыбался в знаменитые усы, каждому выходящему. А потом, когда все закончилось, еще добавил, мол от советского правительства пацаны получат награды в Кремле, так как статут этих наград подразумевает награждение именно в этом месте.
В общем, как я понял, наши решили выжать из ситуации по-полной. В другом случае эта в общем-то рядовая операция по поиску и обезвреживанию противника, тянула бы в лучшем случае на Красную звезду. Ну, или если толково составить рапорт, то на «Знамя» максимум. А здесь уже пахнет орденом Ленина. Мда… на что только не пойдешь в пропагандистских целях…
Единственно, несколько напрягла мысль, о том что моих ребят могут как-то обойти при раздаче «ништяков». Но рассудив трезво и посмотрев на просто лучившееся лицо Ивана Петровича сидящего в президиуме, я тут же успокоился. Американскую висюльку мне и даром не нужно, но вот советскими наградами мы точно не останемся обделенными. Конечно, воюем не за них, но все же, все же…
А потом был небольшой банкет, после которого нас вызвали в дом, где расположился Сталин. Нас, это не в смысле меня и Гусева, а всех моих парней. Кстати, было очень прикольно за ними наблюдать. Они, когда узнали куда именно мы идем, сильно спали с лица. Даже невозмутимый Марат, который в обычной жизни своим спокойствием мне всегда напоминал индейца, безостановочно облизывал губы и вертел головой, как будто воротник гимнастерки неожиданно стал давить на горло. Про остальных я вообще молчу. И это вполне понятно – когда некто Лисов первый раз входил к Иосифу Виссарионовичу, он испытывал похожие чувства. Хотя для меня тогда Сталин был не более чем историческим персонажем.
А ведь для ребят он ВСЕ. Реально – ВСЕ. Это позже, будут стараться смешать его имя с грязью, но на сегодняшний момент он не просто руководитель страны, а руководитель страны, выигравшей самую страшную войну в своей истории. И сейчас все прекрасно знают, что будь на его месте кто-то другой, то немцы бы уже давно соединились с японцами где-то в районе Урала. Но даже не это главное. Главное то, что несколько лет идет просто пик обожания Верховного. И встреча с ним, воспринимается обычными людьми, как нечто запредельное, поэтому ребят так и колбасит. Мда… вот тебе и «культ личности», в самом ярком своем проявлении. Хотя, правильно говорят  - «был культ, но ведь была и личность»…
В конце концов не выдержав, уже перед самой дверью в кабинет, я сказав сопровождающему нас сотруднику охраны: «секунду подождите», обратился к мужикам:
- Отставить дрожания! Ведете себя мля, как барышни перед процессом дефлорации! Вы – офицеры Красной Армии! Возьмите себя в руки!
Жан, криво улыбнувшись бледными губами, на это даже попытался пошутить:
- Я только сержант. Мне можно…
- Тогда – делай как я!
И кивнув сопровождающему, рубанул строевым шагом в открытую им дверь.
А после всех положенных слов, Сталин, оставив Гусева, Колычева и какого-то незнакомого мне очкастого парня сидеть за столом, прошелся перед нашим строем, внимательно вглядываясь в лица ребят. Те, не дыша, задрав подбородки, ели его глазами. Я еще подумал, как бы у них косоглазие не наступило от чрезмерного усердия, но в этот момент Виссарионыч улыбнулся и сказал:
- Вольно, товарищи – а потом отступив на шаг, поинтересовался у Колычева – Иван Петрович, а что это в особой группе ставки со званиями творится? Или товарищ Гусев своей волей разжаловал всех? Вот например Илья Иванович должен быть полковником, но носит майорские погоны. А товарищ Шарафутдинов – Верховный безошибочно ткнул пальцем в Марата – майор, но стоит передо мной капитаном.
Гусев вскочил и доложил:
- Товарищ Сталин, это сделано из соображений секретности! И звания, а так же рода войск, спецгруппа меняет исходя из поставленных задач!
Вождь, как будто про это раньше и не знал, удивленно покачал головой, но потом, улыбнувшись, ответил:
- Это хорошо. А то я уж было подумал, что товарищи в чем-то провинились…
- Никак нет, товарищ Сталин! Результаты работы группы выше всяких похвал!
Это уже Колычев вставил свои пять копеек. Верховный глянул на него, после чего жестом усадил вскочившего наркома и усмехнувшись, сказал:
- Я знаю, это я просто пошутил. А то наши герои – он кивнул в сторону застывшего строя – уж очень сильно нервничают. А товарищ Сталин, он ведь не Зевс-громовержец, он обычный человек который может и пошутить и посмеяться.
После чего опять пройдясь перед нами, он уже очень серьезно сказал:
- Товарищ Колычев постоянно держал меня в курсе относительно действий вашей группы. И они действительно – выше всяких похвал. Один захват Вельдберга позволил нашей разведке и контрразведке не только вычислить местонахождение гитлеровских подразделений с функциями аналогичными вашим, но и проследить возможные пути и каналы эвакуации нацистских бонз. А исходя из данных нашей разведки, они уже бегут! Только, далеко уйти им не удастся и благодаря вашим действиям, время на их поиск и поимку, сильно сократилось. Поэтому от лица Советского правительства, выражаю вам благодарность!
- Служим Советскому Союзу!
Сталин, после нашего вопля, шутливо прикрыл себе ухо ладонью и посмеиваясь укорил:
- Совсем оглушили. – после чего, положив трубку на стол, и направив палец в нашу сторону, продолжил – И операция по поимке Вельдберга будет достойно оценена. Но не здесь, а в Кремле. И еще - по поводу найденного золота, хочу сказать, что нами принято решение о награждении вас ценными подарками. Какими – не скажу, пусть это будет сюрприз, о котором вы узнаете в Москве. Поэтому – готовьтесь товарищи, завтра вы вылетаете в столицу нашей Родины. Товарищ Гусев, займитесь подготовкой бойцов ко встрече со столицей. И на этот раз – без всякой секретности. Пусть люди наденут все свои награды и заслуженные погоны.
- Разрешите выполнять?
- Выполняйте и… - готовая следовать за Серегой пятерка застыла на месте, опять довернувшись к Верховному – Я хочу сказать, что очень рад личному знакомству с одной из лучших спецгрупп нашей армии.
А потом прошел вдоль строя и пожал всем руки. У меня мелькнула мысль, что пацаны теперь правую руку год мыть не будут и я с трудом задавив смешок, собрался было уже идти вслед за генерал-майором, но Сталин, в лучших традициях «17 мгновений» остановил меня словами:
- Товарищ Лисов, а вас я попрошу задержаться. – и дождавшись когда за моими ребятами закроется дверь, выдал – Илья НИКОЛАЕВИЧ я хотел бы вас познакомить с нашим новым заведующим идеологическим сектором ЦК ВКП(б), Станиславом Игоревичем Тверитиным…
Опаньки! Если Верховный выделил мое настоящее отчество, то значит этот завсектором в курсе, что из себя представляет Лисов на самом деле. Я более внимательно вгляделся в подходящего ко мне парня. Так, рост примерно метр семьдесят шесть, возраст приблизительно как у меня, очки… правое стекло по диоптриям явно сильнее чем левое. Плюс, когда Сталин говорил, завсектором держал голову чуть повернутой к говорящему левым ухом, значит правое плохо слышит. И еще: с той же стороны на фейсе, несколько мелких шрамов. Ага. Похоже этот паренек вовсе не кабинетный сиделец и успел повоевать. Или не повоевать, а просто попасть под взрыв. Поэтому уху пипец, глаз поврежден и на морде отметины. Но руку не зацепило. Это я отметил, отвечая на крепкое рукопожатие Тверитина.
В принципе так наше знакомство и состоялось. Сталин подтвердил, что главный идеолог действительно знает о моем иновременном происхождении а потом, побеседовав с нами еще минут двадцать, отправил нас обоих со словами:
- Вам теперь придется плотно контактировать, так что начинайте притираться друг к другу. А сейчас, можете быть свободны.
Козырнув Верховному мы вышли и уже идя по коридору, Станислав предложил:
- Ну что, может, пойдемте ко мне, пообщаемся? Я думаю, у нас друг к другу будет масса вопросов.
- Пойдемте. Мне всегда было интересно, как именно творится пропаганда.
- Пропаганда? - Тверитин ухмыльнулся и открывая передо мной дверь в отведенную ему комнату спросил – А вы знаете, что это такое?

Вот так провокационно начался наш первый разговор. Правда, минут через пять мы уже договорились перейти на «ты», но общий накал снизился только после того, как мы «прощупали» друг друга. И поэтому после чая, разговор пошел гораздо более доверительный и человечный. А собеседник он оказался обалденный. И знаний у парня было просто выше крыши. Знаний и желания в достижении поставленных целей.
- Я чуть больше чем полгода назад был назначен на эту должность и пришел в ужас, когда увидел, что твориться в идеологическом секторе! – Стас махнул рукой, рассыпая пепел – это же ни в какие ворота! Болото, по другому состояние дел не назовешь. Те, кто должен отвечать за идеологию настолько обленились и обросли жиром, что ни о каких изменениях и слышать не хотели! До них просто не доходило, что с двадцатых годов все очень сильно поменялось! А в идеологии, ведь очень важно не только понимание текущего момента, но и моментальное реагирование на него. И не только в идеологии, а и в экономике. Ведь не зря, товарищ Сталин начал проводить экономические реформы. А пропаганда должна действовать гораздо быстрее и объяснять все нововведения с выгодной для государства точки зрения.
- Это точно – ткнув папиросой в переполненную пепельницу я ухмыльнулся – после речи Верховного бойцы начали трясти замполитов, требуя объяснений и толкований, а те сами, ни ухом ни рылом. Так что твои коллеги тут здорово лопухнулись. Я например думаю, что любое шевеление правительства, должно предваряться мощной пропагандистской подготовкой, а не вот так – с бухты барахты. Кто-то что-то не так понял и пошло-поехало.
- Ты, совершенно прав. И самое интересное, что ведь были разосланы циркуляры и рекомендации по подготовке населения к реформам. Только вот срабатывали они через раз. Те, кто действительно горел своей работой, сделали все чтобы информация сработала как надо. А остальные… им ведь ничего не надо. Только паек, власть  и привилегии, на остальное им плевать. Нет, они делают свое дело, но очень косно, потому как превратились за эти годы в ярых коньюктурщиков.
- Понятно – откинувшись на стуле, я заложил руки за голову – коньюктурщики тебе не нужны. Тебе нужны креативщики.
- Кто?
Стас перестал подпрыгивать и несколько секунд шевелил губами, бормоча:
- Креатив… ага… созидание… творчество… Английское слово? Но ты опять прав! В этом деле нужны именно творческие люди, которые будут ежесекундно отслеживать настроения в обществе и моментально реагировать на все изменения. Не с недельной, месячной или полугодовой задержкой, а именно моментально! И это ведь не только внутри страны делать нужно, но и по всему миру. Вот сейчас у нас задача – создание положительного образа СССР в глазах мировой общественности. Ну, пока мы немцев бьем, это сделать довольно легко. Но ведь насколько я знаю, после этой войны, начнется «холодная война». А это значит, что из первой задачи вытекает вторая – недопущение этой войны. И мы уже начали работу в этом направлении.
Я заржал и ответил:
- Видел, видел, как америкосы за нашими штанами охотятся.
- Во – Тверитин поднял палец – это мелочи, но из таких мелочей и складывается идеологическое воздействие. Здесь – пропаганда советских «невидимок» как самых сильных, умелых и страшных бойцов. Люди всегда тянутся к чему-то сильному, поэтому детали вашей униформы настолько популярны. Каждый хочет хоть как-то приобщиться к живой легенде. А вот к примеру на Тихоокеанский ТВД, куда идут наши поставки, в стволы некоторых минометов, вкладывается завернутая в ветошь бутылка водки. И записка, написанная круглым женским или детским почерком. Что то наподобие – « to dear american brother-in-arms». И это тоже капля на наши весы. А из таких капель и складывается мировое общественное мнение.
- Мда…
Я только удивленно крутил головой, слушая разошедшегося Стаса. Блин! А ведь действительно – вот так вот, по мелочи, по чуть-чуть, постепенно преподносить миру облик измененного Союза. Нас представляли зверями и дикарями, а что если все переиграть? Нет, варварами сразу нас считать не перестанут, но если это повернуть в свою пользу? Создать так скажем совершенно новый облик русского в глазах мировой общественности.
Когда я озвучил эту идею Тверитину, он только хохотнул:
- А мы что делаем? Видишь ли, я читал записи твоих бесед и понял одну интересную штуку. Если опустить наши природные богатства и территории, то знаешь, почему к нам такое отношение на западе?
- Козлы они потому что!
- Это мы тоже опустим. А к нам так херово относятся, потому что мы белые.
Я удивился:
- Это в каком смысле?
- В самом обычном. В смысле – цвета кожи. Внешне мы ничем не отличаемся от европейцев и они подсознательно ждут схожих с ними поведенческих реакций, но их нет! – Стас хлопнул себя кулаком по ладони и продолжил – Нет, потому что у нас совершенно другой менталитет. СОВЕРШЕННО. И вот когда до них дойдет, что мы пусть и белые, но ДРУГИЕ, то отношение поменяется. Ведь к примеру к тем же японцам до войны не было никаких претензий. Да, делают харакири – несколько конечно варварское занятие, но это традиция и поэтому воспринимается европейцами спокойно. Кланяются безостановочно, орут в самых неожиданных местах, едят всякую гадость. Но это совершенно никак не влияет на отношение, потому что европейцы внутренне к подобному готовы и воспринимают это как само собой разумеющееся.  А вот по отношению к нам – влияет и еще как!
Во как… а ведь если подумать, то так оно и есть. Мордально мы действительно ничем не отличаемся и инострики, наших за границей, начинаю вычислять даже не по русскому говору, а по немеряному потреблению горячительных напитков, купанию в фонтанах и яростных драках с грабителями, которые тоже сразу не распознают в своих жертвах русских. Только когда пьяненький турист, вместо того чтобы отдать кошелек здоровенному негру, начинает метелить этого самого негра, да еще и радостно материться, до грабителя доходит, что он круто попал, потому что  нарвался именно на выходца из России.
Только вот, как изменить это отношение, я не очень понимал. То есть конечная цель понятна, но вот как ее добиться? Спросил у Стаса. Тот, подумав несколько секунд ответил:
- Вообще, разрабатывается очень обширная и комплексная программа. И для внутреннего применения и для внешнего. Вот для внешнего, мы просто начнем создавать образ русского. Вон, как в Штатах делают. Ты ведь можешь сразу ответить, как себе представляешь себе обычного среднего американца?
- Могу – я с готовностью выпрямился на стуле – это жирная свинья которая заботится только о собственном благополучии. Своих родителей он сдает в дом престарелых, а с детей, по достижении ими шестнадцати лет, начинает взимать плату за проживание в собственном доме. Науками не интересуется. Обычно умеет только писать, а с арифметикой уже нелады, поэтому даже элементарные финансовые вычисление, делает на калькуляторе или компьютере. Носит чехол для дирижабля, ошибочно думая что это футболка. Считает, что весь мир должен жить по его образу и подобию. Да – очень любит гамбургеры и Макдональдс.
Тверитин удивленно вытаращился на меня, а потом, тряхнув головой, выставил руки вперед:
Стоп, стоп, стоп! Я спросил не про будущего американца, а про настоящего. Cейчас, как ты себе их представляешь? Во что одеты и  чем занимаются простые люди? Самый первый и самый яркий образ?
- А, вот ты о чем. Ну, тут вопросов нет. Самый яркий образ это конечно ковбой в прериях. Весь такой загорелый,  работящий и отлично стреляющий.
- Вот. Именно образ ковбоя, в широкополой шляпе, джинсах и с двумя «кольтами», является наиболее ярким символом Америки. А мы создадим образ советского человека.
Я ехидно хмыкнул:
- Строителя коммунизма?
Стас на подначку не повелся и ответил:
- Нет, идеологии в этом образе практически не будет. А для запада обычный советский человек, будет выглядеть приблизительно так: крепкий, здоровый, малость грубоватый и работящий. Под европейского денди его маскировать все равно бессмысленно, поэтому мы решили отталкиваться от американского опыта. Тем более, что у нас много общего – огромные территории, многонациональность, множество неосвоенных земель . Так вот, русский, одевается обычно в гражданский вариант разгрузки (уж если она сейчас настолько популярна, то грех этим не воспользоваться) и в удобные мешковатые штаны. На ногах крепкие ботинки, или полусапоги. Живет он в бревенчатой избе – эдакий коттедж из круглых бревен. Его жена или подруга, обычно небольшого роста но фигуристая и непременно с косой. Скулы высокие, глаза большие. На ногах - сапожки. Носит юбку до колен и если зима, то легкий полушубок отличной выделки. Оба – замечательные стрелки и в свободное от работы время любят поохотиться на медведя или внезапно напавшего врага. При этом русский, на такой случай держит дома автомат, а у жены стоит любовно ухоженная винтовка с оптическим прицелом.
Слушая Тверитина я постепенно херел, но увидев хитрющий блеск в его глазах, возмущенно завопил:
- Да ты меня прикалываешь, паразит такой! А еще заведующий идеологическим отделом! Постыдился бы! А то я ведь на секунду подумал, что ты это серьезно… И поэтому обалдел вконец…
Рассмеявшийся Стас, перегнувшись на стуле, хлопнул меня по плечу и примиряюще сказал:
- Конечно, шучу. Если бы все было так просто... Но кстати, я тебе озвучил один из вариантов, который среди десятков прочих разрабатывался нашей командой. Так что в каждой шутке есть только доля шутки. А вообще – он мечтательно поднял глаза к потолку – нам сейчас очень-очень не хватает телевидения. Ведь по твоим словам это получается наиболее действенный источник пропаганды. Конечно – ведь грамотно подобранное визуальное изображение, да еще и с наложенным текстом, может дать потрясающий эффект! Товарищ Сталин разумеется уже дал распоряжение всячески форсировать работы в этой области, но ближайшие года три, нам придется обходиться тем что есть. И кстати – хотел задать тебе вопрос – ты, наверное, напалмовые бомбардировки в своем времени видел только по телевизору?
Я удивился внезапной смене разговора, но честно ответил:
- Да. А откуда ты знаешь?
Тверитин улыбнулся:
-  Я так и понял. Просто мой брат был в команде, которая доводила до ума твое предложение. Да, если бы ты им тогда под горячую руку попался, я бы тебе не позавидовал.
- А что не так?
- Ну… - Стас задумался, а потом ответил – в общем-то, все не так. Мне это брат объяснил, как специалист. Ведь сгущенный нефтепродукт применялся еще в первую мировую войну и сошел со сцены как крайне неэффективное оружие. То есть он даже рядом не стоял по сравнению с поражением, наносимым обычными бомбовыми ударами. Ты наверное когда по телевизору результаты напалмовой бомбардировки видел, то был сильно впечатлен?
- Еще как – море огня и сгоревшие трупы.
- А в Крыму как было?
Я почесал репу:
- Несколько не так, но эффект был сильный!
- Вот именно что – эффект, а не эффективность! И ты еще учти, что твой рецепт очень сильно доработали. То есть не его, а именно способ применения. Ведь как вышло – когда сверху химикам-оружейникам спустили эту задачу, то они просто схватились за голову. Химики то отлично знали, насколько мизерный результат будет при его применении. Ведь вылить напалм и при этом попасть в нужную цель, практически нереально. Когда обратились к товарищу Сталину, то им дали боевое донесение летчиков, наносивших удар по румынским позициям. И данные разведки об эффективности этого удара. Оружейники утерлись и стали думать, что же делать. Ведь вся загвоздка в том, что в первый раз его применили именно с У-2! А у него скорость и высота тогда такая была, что летчик мог сброшенной с самолета гайкой попасть в голову любому, на выбор противнику. Только вот  днем этот самолет можно сбить хоть из пистолета. Да и нагрузка у него всего-ничего. А при использовании огнесмеси с нормальных бомбардировщиков, она становится практически бесполезной. Там ведь и скорости и высоты совсем другие.
- Ага, как же – бесполезным! Я сам видел как после бомбардировок с ТБ, фрицы пачками сдавались. Да там среди них психов целая толпа была! Сошедших с ума, от такой «бесполезности»!
Стас кивнул, соглашаясь:
- Конечно. Особенно если учесть, что специально для этого, были разработана новая тактика использования твоего боеприпаса. С летчиков ведь тоже спросят, если задача будет не выполнена. Вот поэтому так и использовали – первые волны ТБ поливали позиции сверху, а замыкающие самолеты отрабатывали обычными осколочно-фугасными бомбами, которые накрывали выскочивший на тушение пожара личный состав. Да плюс эскадрильи У-2 ночью точечно поливающие обнаруженные днем, опорные пункты.
- Да ну… - я пребывая в сомнениях покачал головой – а как же вопли Геббельса о применении русскими бесчеловечного ОМП?
- А что ему еще было делать? Даже без напалма Крымская группировка сдалась бы просто на несколько дней позже. А тут такое оправдание! Ведь на «генерала мороза» это поражение не спишешь – климат не тот, а вот на русское чудовищное оружие спихнуть свое поражение в самый раз! И вспомни, тогда сразу же появилась масса свидетельств очевидцев, про «огонь с неба», которые все приукрасили до жути. Но тут Геббельс сам себя перехитрил. Мы ведь впоследствии практически не применяли напалм, именно в силу его малой эффективности, но зато когда начинали поливать им врага, то он сразу ломался. Не из-за потерь, которые были гораздо меньше, чем при применении обычных бомб, а именно потому что психологически были готовы к панике, при виде льющегося с неба огня. И право на эту панику им дал сам Геббельс, своими завываниями о «бесчеловечном оружии». Единственно, где напалм себя показал очень неплохо, были вражеские аэродромы. Вспомни, сколько тогда самолетов сожгли, прежде чем немцы придумали новую тактику противодействия? Ну и в польских лесах, когда оттуда окруженцев выкуривали, тоже был выше всяких похвал.
Е-мое! Я слушал Стаса и уши у меня горели рубиновым огнем. Неужели все действительно так?  Хотя сейчас, вспомнив все обстоятельства, я уже в этом не сомневался. Блин! Вот уж лопухнулся так лопухнулся!
- А Иосиф Виссарионович про это знает?
Задав вопрос, я с напряжением ждал ответа и Стас не стал томить:
- Знает. После операции в Крыму, к товарищу Сталину на прием пришел главком авиации с химиками и показали ему развернутую картину.
Бли-и-и-н… Вот это жопа. Все что я мог сейчас, так это растерянно пробормотать:
- А мне он так ничего и не сказал…
Тверитин улыбнулся:
- Наверное расстраивать не хотел. А если говорить серьезно, то что ты переживаешь? Ведь главное это конечный результат. А вот как раз он - самый замечательный! И пусть эффективность у предложенного тобою оружия маленькая, но ведь все твердо уверены в обратном. И это сделано не без помощи активной пропаганды! Ведь когда немцы несколько раз использовали сгущенный бензин против наших войск, психологический эффект был практически нулевым, а все потому, что наши солдаты были твердо уверены в  том, что гитлеровцам не известен секрет нашего грозного оружия и поэтому они смогли изготовить только его жалкое подобие. – Стас подмигнул и закуривая очередную папиросу ( мои сигареты к этому времени уже закончились) сожалеющее сказал – Все-таки очень не хватает телевидения. Мы бы так развернулись… Хотя и сейчас у меня есть одна мысль, относительно последнего дела вашей группы и освещения попытки поляков уничтожить американских летчиков.
Я, еще не придя в себя от сокрушительного облома по поводу напалма, ( мля, вот сколько зарекался не считать себя умнее всех) пробурчал:
- Поляки за Иосифом Виссарионовичем охотились. Им на летунов глубоко плевать было.
- Э, нет! – Станислав вскочил со стула и меряя комнату быстрыми шагами, начал излагать свою идею – Я вот все думал про «картинку» и вот она – «картинка»! Совместный, цветной, советско-американский фильм.  А что ты так удивился? Они с подобным предложением сами к нам обращались месяца полтора назад. Думали снять фильм о действиях наших террор-групп и их морских пехотинцев в Югославии.
Удивившись, я спросил:
- Это когда они совместно действовали? Тем более в Югославии?
- Никогда, но это роли не играет. Для них главное чтобы в фильме присутствовали «невидимки» совместно с американскими солдатами.
- Понятно. А при чем тут мы?
- Да как ты не понимаешь? Представь – мы ведь будем экранизировать практически реальную историю! За это любой сразу ухватится! И все будет показано как есть, единственно добавится история чудесного спасения русским «невидимкой» американской корреспондентки, к примеру из «Вашингтон пост», которая приехала на совместную базу освещать визит товарища Сталина и американского посла! Ну и конечно внезапно вспыхнувшая между ними страстная любовь, куда уж без этого…
Я заржал так, что чуть не кувыркнулся со стула и сквозь смех выдавил удивленному Стасу:
- Любовь между Верховным и Гарриманом?! Да еще и страстная!? Ой, сейчас помру!!

Отредактировано SK (15-02-2009 18:41:20)