За то что медленно и мало пишете

Важные поправки. Про гильзы я как то не посмотрел. Исправляю про гаубицу, а вот про снаряды оставлю- все же ГГ не артиллерист, а танкист, любитель военной техники.

Отредактировано Логинов (02-05-2009 21:29:49)

Пишется. Ну ладно, выкладываю неоконченный кусочек!
2..3  июля. 1941 год. Украина. Неподалеку от г.Рожище.
Машины еще не успели еще скрыться за ближайшей рощицей, а в небе над районом обороны неторопливо на взгляд попаданцев и стремительно для аборигенов появилась девятка «Хейнкелей» сто одиннадцать. Разделившись на три звена, бомбардировщики с крестами на крыльях так же неторопливо (скорость всего двести пятьдесят километров в час) стали на боевой курс и раскрыли бомболюки. На позиции и остатки станции со свистом посыпались пятидесяти и стокилограммовые бомбы. Вот тут точно, «кто не был, тот будет, кто был не забудет». Вжавшись в спасительную землю, каждый из бойцов мысленно подгонял время, которое как всегда в такие моменты тянулось нестерпимо медленно. Вот падают первые бомбы, сотрясая землю, выворачивая наизнанку, оставляя огромные, долго не зарастающие оспины на теле Земли. Даже и через шестьдесят лет, бродя по местам бывших боев потомки увидят эти воронки и ужаснутся происходившему, и почувствуют гордость за предков, выстоявших в этом аду. А предки в такой момент хотят только одного – выжить…   Летят с противным, почти не слышным в грохоте разрывов визгом, осколки, пронзая встречающиеся препятствия и мягкие человеческие тела.  Вот одна из «соток» по  закону подлости попадает точно в укрытие. И несмотря на все три  наката, на верхнюю земляную насыпь, на глубину укрытия, во все стороны летят остатки того, что когда-то было думающей организованной материей, способной вместить в своем разуме всю вселенную, вперемешку с кусками оружия, дерева и комьями земли. И все… «Имена же их Ты, Господи, веси». Ведь никто точно не видел и не переписывал их, пытавшихся найти укрытия в том убежище. Вот и появляются те самые «без вести пропавшие», которых потом долго ждут седые матери и жены, о которых спорят историки и архивисты, которые бывают всегда во всех самых победоносных войнах и которые никогда не лягут в свои могилы.
Но реалии этой войны сыграли злую ироничную шутку над самоуверенными немецкими пилотами. О, война – это величайший шутник на свете! Только шутки у нее своеобразные, глумливые и всегда негуманные. 
Привыкнув к отсутствию зенитного прикрытия у «иванов», немецкие бомбардировщики зашли на цели на оптимальной для бомбежки высоте в две тысячи метров. Но у этих коварных азиатских варваров оказались целых две, пусть малокалиберные, но зенитные автоматические пушки. Конечно, эффективность огня на такую высоту двадцатимиллиметрового орудия, да еще обслуживаемого непрофессиональным расчетом не велика. Зато боеприпасов у этого расчета сколько угодно, шансов увезти пушку с собой почти нет, да и знания о предельной длине очереди и тепловом режиме стрельбы приблизительные. Поэтому стреляют они на всю возможную длину очереди, чуть ли не до перегрева ствола. И вокруг самолетов, выше, ниже, со всех сторон взбухают комки взрывающихся при  срабатывании самоликвидаторов снарядов. Немцы, показывая неплохую выучку, продолжают держать строй, переходя в набор высоты, но просто по закону вероятности один из снарядов попадает точно в бензобак ведущего третьей тройки, вызывая пожар. Не успевает упасть загоревшийся самолет, вокруг которого уже раскрываются белые купола парашютов, как осколки второго снаряда попадают в воздухозаборник двигателя еще одного бомбардировщика. Дымя мотором, тот начинает снижаться и пущенная ему вслед очередь пронзает фюзеляж. Бомбардировщик, дымя, уходит вслед за уходящими на аэродром коллегами, но постоянно отстает, снижается и в конце концов скрывается за ближайшей рощей. И неведомо радостно кричащим расчетам, что сбитый ими бомбардировщик пройдет в отчетах, как «потерянный по техническим причинам» двумя днями позднее, а второй, так и не дотянувший до аэродрома и разбившийся при посадке на поле, будет списан как «имеющий повреждения более семидесяти пяти процентов вследствие ошибки пилота при  посадке». Вот так-то… «В люфтваффе все спокойно».

Спасибо. Уже нашел. Это ж рабочий вариант Олеговича жалко стало- ломка у мужика, похоже...