7 июля 1941 г. Новый Мирополь. Сергей Иванов.
Оборзели мы, точно оборзели, бл…. Самоуверенность и недооценка противника - самая страшная болезнь офицера. И мы ее подхватили, ё..ть. Говорил же капитан Копылов: - Если вы решили, что противник дурак, то вы - труп. А мы расслабились совсем, думали очередной раз немцев шапками закидаем. Еще на сегодняшних командиров бочку катили, мнили себя умнее их. Как же, опыт афганский, уроки истории знаем…. Никакие уроки истории не спасут тех хлопцев, что в танках сгорели. Ведь и по моей вине, черт побери! Ну на фига решили опять всю войну сами выиграть? Одним неполным полком на боевую группу полезли, в окружение на арапа решили взять. Ну, и закономерно получили огромные потери… Шесть сгоревших «двадцать шестых» и «бетушек», один КВ и все самоходки! Ну еще «Рыжий» без гусеницы остался, да с легкими повреждениями, но его Нечипорук и команда отремонтировали быстро. Нет, бить надо таких как мы по мордам, чтобы немного думали. Бл.., я ж всем экипажам твердил - от пехоты не отрываться! А они вперед без оглядки. Точь в точь, как русские танкисты в Грозном в девяносто четвертом. Вот и пожгли их также. Но большая часть потерь все же на последний момент пришлось, когда немцы назад ломанулись. Слишком мы им в силах уступали. Если бы не комиссар, что пехоту сто девяносто девятой в атаку поднял, мы бы все тут и остались.
Даже Андрюхе вместе со всем КП в бой вступить пришлось, когда одна из стрелковых рот немецкой контратаки не выдержала и побежала. А ведь если б не Ленг, те три человека, что на командном пункте оставались, роту не развернули бы. Повезло, что рота почти вся из среднеазиатов была. Недавно, черт побери, призванных и почти необученными в бой брошенных! Ну и побежали они от немецких панцергренадиров…. хотя пока еще не так называют. Впрочем неважно… А навстречу им Андрюха с двумя связистами бежит, в небо из автомата пуляя, и вдруг его Ленг обгоняет… жаль не видел лично, , говорят картина еще та была. Немцы считают, что все кончилось, а рота почти вся вдруг разворачивается и назад в штыки. Да так дружно и грозно, что немцы сразу драпанули, даже не остреливаясь. Вечером мне повар наш, тот самый Худойбердыев, рассказал почему. Оказывается на Востоке легенда есть о бесстрашном и непобедимом племени воителей, которым в бою алабаи помогали. И что характерно - абсолютно черного окраса. Представьте себе реакцию бегущего испуганного туркмена, когда ему навстречу в атаку всего лишь три человека несутся и черный алабай? Вот, вот… тут-то самые трусливые решили, что им помощь пришла и немцам писец…. Что закономерно и произошло. Так что Ленг сейчас законно очередную порцию получил от Худойбердыева. Ох, перекормит он собаку, пока Андрюха не заметил. На мои же замечания Рустам только смеется, говорит, что собака сама знает, сколько съесть.
А ребят погибших жалко до слез... одно утешает- не как в Афгане, не зазря легли… а мне их лица теперь до самой смерти не забыть... виноват я перед вами, вы уж простите коли сможете….
Ладно, отдохнул чуть-чуть, пора опять за работу. Пока Андрей правый фланг проверяет, вместе с Кравцовым и командиром шестьсот семнадцатого стрелкового полковником Новиковым, надо уточнить схему обороны, проверить оставшиеся запасы всего, от боеприпасов до ресурса… И срочно что-то с дизелем для «Рыжего» придумать. Дизель-то запасной есть, вчера привезли аж две штуки. Видно улыбнулась нам очередной раз танковая фея, вот и выпала нам удача … хм, а бензина у нас всего заправка осталось, черт. Как же мы лопухнулись то, когда склады вывозили. Надо было больше в любвые емкости запасти. Опять не проверил лично, черт. На чем машины ездить будут? Придется завтра…послезавтра на склады кого-то посылать. Или лучше самому поехать? За сутки обернусь в любом случае, с учетом всех «неизбежных на войне случайностей». Скорее всего так и придется сделать… Эх, если бы вместо кампфгруппы нам по тылам немецким пройтись….
Опять в сторону мысли увильнули. Это все обед, после него вообще над документами не думается… Так, сводка трофейной техники. Что мы имеем? Ага, две двойки, трешку и четверку без башни восстановленные, еще пять требуют крупного ремонта… тэк-с, сняты запчасти…. угу, неплохо… минометов три, отдадим пехоте, пулеметы оставим, пока боепрпасы есть… автомобили, уже лучше, есть на чем пехоту возить вот только опять топливо нужно. Эх, а «Мерседесы» то наши дизельные накрылись, жаль. Красивые грузовики были, мощные и расход топлива небольшой, вот только наше топливо им не пошло, заклинили дизеля немецкие. Даже переход на трофейное дизтопливо не помог, не вынесли…. Смотрим дальше. С боеприпасами пока нормально…
Бл.. ,как же Скрипченко не хватает. Вот вроде и недолюбливал я его, а без него как без рук…. Ладно, начштаба батальона помогает, писаря вон нормального подобрал, так у него и своих дел полно. Нее, срочно начштаба нужен. Нормальный, чтобы мне разрываться не приходилось. А то я сейчас и начштаб, и оперотдел, и строевая часть и зампотех в одном флаконе. Еще пару дней и мне даже психиатр не поможет…
Тэк-с, и что мы видим? Идет Сема, вернее даже почти бежит. И что случилось, интересно?
- Разрешите обратиться, товарищ военинженер второго ранга?
- Да, пройдемте со мной красноармеец Бридман.
Отходим подальше от заинтересованно прислушивающегося писаря.
- Ну, говори, что случилось-то?
- Радиограмму получили. Держи расшифровку. Шефу Боевое Красное Знамя и очередное звание присвоили, тебе и Кравцову тоже Знамя, мне какую-то медаль и звание ефрейтора. Колодяжному тоже медаль… Вобщем читай. С тебя причитается. А самое интересное дальше- приказано сдать полосу обороны прибывающей части и поступить в резерв армии. А подписано уже новым командующим. Черняховский.
- Что? А Потапов интересно где? А про награды сейчас глянем… Не, ну ты Сема и отмочил.. Медаль… «За боевые заслуги» - это тебе не просто так! Это в застое ее всякие бл.. будут получать. А сейчас такую получить- это подвиг совершить надо. Так что, поздравляю…а список… немалый. Рогальчук есть… так, а этим двоим уже только посмертно… не дождались.
Да, расщедрилось что-то командование, расщедрилось. Пожалуй так лишь в конце войны щедро награждать будут, а для сорок первого нехарактерно. Хотя если учесть Симонова…. И возможного представителя «органов», то вполне логично получается. В армии ведь как, можешь и подвиг совершить, но если начальство не увидело или в плохих с ним отношениях- никто о том подвиге и знать не будет. А если вовремя на глаза попал, так глядишь и за обычную службу наградят как за подвиг. Одно плохо- слишком мы теперь на виду.
-Ладно Семен, свободен. Да, и передай дежурному по штабу, чтобы тебя подменил кем-нибудь из других посыльных, «Рыжим» заниматься будем. А Андрей приедет- тогда и приказ зачитаем.
7 июля 1941 г. Москва. Внутренняя тюрьма НКВД. Кремль.
Яков Григорьевич Таубин дремал, сидя в камере на табурете. Спать днем запрещалось, располагаться на койках тоже, но сидевший с мая бывший начальник ОКБ-16 уже приспособился. В полудреме перед его мысленным взором проносились ушедшие в прошлое дни.
Вот он молодой и полный энтузиазма, вечером в палатке делает первые наброски того, что станет делом всей его жизни- автоматического станкового гранатомета. Все кто мог отпросились погулять по одесским бульварам, остальные развлекаются игрой в футбол, а он напрягая глаза и ум, рисует, зачеркивает и вновь набрасывает на бумаге контуры нового оружия. Да, это будет не привычный, неудобный и утяжеляющий винтовку гранатомет Дьяконова. Бойцам не надо будет таскать тяжелую, почти шестикилограммовую винтовку, не надо будет выставлять взрыватель перед каждым выстрелом и целиться на глазок. Нет, теперь в сторону вражеской пехоты полетят очереди осколочных гранат, лучше пулеметных останавливая любое наступление противника. Не укрыться врагу и за холмом, гранатометчик всего лишь поднимет ствол на максимальный угол и вот уже летящие по крутой траектории гранаты достанут его и там… Первые чертежи и расчеты, первые помощники. Доучиться в институте так и не довелось, гранит науки пришлось грызть самому, ночами, днем продолжая работу над проектами. Постепенно задумка облеклась в металл. Испытания, испытания, испытания… Тридцать первый год, тридцать седьмой, тридцать девятый. Все более изящным и легким становился гранатомет, но каждый раз что-то не устраивало оппонентов. Сначала доказывали, что автоматика вообще не будет работать от слабого метательного заряда, потом упирали в большой вес, потом в стоимость. А последние испытания вообще, как показалось Якову, были на грани абсурда. Гранатомет испытывали по программе ротного миномета, стреляя только навесным огнем. И как же нагло и самоуверенно выглядело лицо представителя ГАУ, полковника Кузьмина-Караваева, когда он, подводя итог, заявлял, что легкий ротный миномет испытания выиграл ввиду меньшего веса и стоимости. Так и хотел плюнуть в эту рожу…
Понимая, что против системы не попрешь, пришлось убрать в стол уже отработанные серийные чертежи на ротный гранатомет, готовые чертежи на тяжелые семидесяти шести миллиметровые батальонные и корабельные гранатометы, и заняться разработкой авиационной пушки. Конструкция, честно признавался себе Яков, получилась сырая, но ее можно было бы доработать, если бы…. Если бы не донос, не арест и не вот это кажется уже бесконечное времяпровождение из ночных и дневных допросов, тюремной баланды и полусна-полуяви.
Дремоту разогнал привычный скрежет плохо смазанных петлиц двери. Заглянувший в дверь надзиратель объявил, скандируя и привычно обращая внимания на заключенного не больше, чем на остальную обстановку камеры:
- На выход с вещами!
Вот это да… С вещами. От неожиданности Яков … даже растерялся. Какие вещи… все что было на нем и вокруг него- всего тюремное, не свое. И тут до него дошло – с вещами, значит все значит его участь решена и его куда-то переводят. Или расстреляют, что по слухам произошло со многими из попавших сюда. Ну что же, какая бы участь его не ждала он не доставит ЭТИМ радости своим отчаянием.
Привычно забросив руки за спину, Таубин двинулся к двери, миновал надзирателя и пошел в его сопровождении уже знакомым, тысячи раз исхоженным маршрутом. Внезапно надзиратель приказал повернуть направо и они свернули в коридор, ведущий, как с трудом припомнил Яков … к санблоку. Неужели его ведут в душ? Точно, через некоторое время он уже с огромным наслаждением моется под душем. Выйдя после душа в раздевалку, он с удивлением обнаруживает вместо привычной уже тюремной одежды свой, слегка помятый но вполне презентабельный костюм. Затем канцелярия, недолгое сидение на стуле напротив двери, вручение постановления об освобождении и сопровождающий ведет его запутанными коридорами в другое крыло здания.
Уже ничему не удивляясь, Таубин вслед за сопроводающим вошел в знакомую ему по предыдущим вызовам приемную. Секретарь Берии, попросив подождать, скрывается за войной и дверью, и появившись обратно приглашает «товарища Таубина» войти. Слух режет уже ставшее непривычным обращение, но раздумывать некогда и Яков Григорьевич входит в кабинет.
За столом, покрытым зеленом сукном, сидят Берия, Ванников и незнакомый молодой, всего тридцати трех… тридцати пяти лет, мужчина. Берия, не поднимаясь и, разглядывая вошедшего сквозь стекла пенсне с некоторым недоверием, говорит:
- Проходите товарищ Таубин, садитесь.
Таубин поспешно проходит и садится напротив Ванникова. Тот приветливо кивает, а Берия продолжает:
-Товарищ Таубин, мы разобрались и выяснили, что вы не виноваты в предъявляемых вами обвинениях и считаем, что они не полностью соответствуют истине. Но в связи с нападением фашистской Германии на нашу страну принято решение не возбуждать дело против вас и предоставить вам возможность искупить свои ошибки работой во вновь организованном КБ- 27. Понимаете?
-Извините, товарищ Берия, пока не совсем понимаю, - слегка севшим голосом отвечает Яков, услышав поразившую его до глубины души новость- Я должен вернуться к доводке авиационной пушки, правильно?
- Нет, вы не правы товарищ Таубин. Я думаю товарищ Устинов, наш новый нарком вооружений, объяснит вам ситуацию,- Лаврентий Павлович, поправив пенсне, переносит взгляд на молодого мужчину.
- Нет, Яков Григорьевич, мы пригласили вас сюда не из-за вашей пушки, - Устинов продолжает разговор, как артист, уловивший момент для своей реплики – Боевые испытания показали эффективность вашего гранатомета в бою. Войска требуют этого оружия. Поэтому Государственный Комитет Обороны принял решение наладить его выпуск и возобновить серийный выпуск боеприпасов для вашего гранатомета. Вы назначены Заместителем Главного Конструктора вновь созданного ОКБ-27 на заводе моего наркомата в Ижевске.
Таубин внимательно и потрясено слушает неожиданные новости, с трудом понимая, как и почему вдруг изменились оценки главного дела его жизни. Сколько уцелело его гранатометов на складах? Пять, шесть не больше. И почему вдруг так кардинально поменялось отношение к этому оружию, ведь уже применение гранатомета на Финской войне было сравнительно успешным.
-Товарищ Таубин, идет жестокая война, мы нуждаемся в большом количестве самого совершенного оружия. Мы надеемся, что вы не подведете нашего доверия, и что не позднее чем через полгода первые серийные гранатометы начнут поступать в войска, - заканчивает разговор Берия.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
