Держащий меня на мушке боец ничего не успел ответить, как  вдруг раздался голос, с другого конца поляны:
- Товарищ капитан?
Повернув голову, я увидел, как куст шевельнулся и из-под него поднялся еще один «пятнистый», который пристально вглядываясь в меня, удивленно повторил:
- Товарищ капитан? – а потом, придав голосу твердости, спросил – Какое прозвище было у Матвиенко? У «гуру» Матвиенко?
Опаньки…вот похоже все и разрешилось. Я то сначала было не понял, о чем спрашивает меня выросший как из-под земли человек. А когда он добавил про «гуру», я сразу вспомнил Балашиху и Терентия - инструктора по рукопашке, носящего с моей легкой руки, кличку «Носорог». Матвиенко имел неважное зрение, но зато внушительные габариты и стремительность дикой кошки. Помню тогда, потирая ушибленные после первого с ним спарринга бока я и рассказал анекдот, где говорилось что у носорога зрение конечно слабое, но при его размерах, это не его проблемы. Народ сильно развеселился, а прозвище прилипло навсегда. И «гуру», из той же оперы…
А это значит, что сейчас я имею дело с балашихинским выпускником, который похоже, видел меня живьем. Не зря же он сказал «товарищ капитан»? Поэтому улыбнувшись, я ответил:
- «Носорогом» Терентия кличут. А ты кто, что-то я тебя не припоминаю?
«Невидимка» улыбнулся в ответ:
- Так нас, курсантов, сколько было, разве всех упомнишь? Тем более что вы приезжали всего на неделю, выпускные экзамены посмотреть. Помните,  лекцию нам еще читали, о взаимодействии мобильных групп и авиации. Только, я вас даже не в лицо узнал, так как сидел тогда далеко, а по выражениям специфическим.
- По каким?
Я так удивился, что даже руки опустил без разрешения, благо что стоящий за спиной ничего против уже не имел.
- А я первый раз в жизни именно от вас услышал про «круто», «не тормози», «конь педальный»,  да и несколько других, не менее интересных оборотов, поэтому сейчас сразу и вспомнил.
О! Вот как в жизни случается! А то что Гусев, что Иван Петрович со мной все время за чистоту языка борются. Ну ничего, зато сейчас у меня железный аргумент появился, чтобы их осадить! Хотя, осаживать их буду при встрече, а теперь пора заняться делом. Поэтому, ухмыльнувшись словам бывшего балашихинского  курсанта, я предложил:
- Ну что, тогда давай знакомиться снова.
Собеседник коротко козырнул, представившись:
- Старшина Примаков!
Повернувшись к так и стоявшему возле дерева сиплому, получил доклад и от него:
- Младший лейтенант Воронин.
- Ну а меня, можете пока считать помощником атташе по культуре, Лисовым. Кстати, сам атташе, топает высунув язык где-то там – я ткнул пальцем вниз по ущелью и продолжил – с ним три его подчиненных, женщина врач и агент из местных, который вас и обнаружил. Пока они идут, коротко обрисовываю диспозицию – километрах в четырех ниже, на площадке возле водопада стоит две наших машины. Грузовик и легковая. На них мы и будем проводить вашу эвакуацию. Номера дипломатические, поэтому никто транспорт останавливать не будет, но на всякий случай мы взяли с собой «гражданку». Переоденетесь здесь, чтобы лишний раз не светиться, а то не дай бог кто-нибудь увидит, нашу колонну, пока до машин доплетемся.
Тут молча слушавший меня Воронин, вдруг подал голос:
- Извините товарищ… Лисов, сразу хочу сказать – переодеться мы переоденемся, но оружия сдавать не будем. Сами понимаете…
Я кивнул:
- Понимаю. Общее доверие возникнет только когда вы посольство увидите. Но и со стволами тут шариться вовсе не с руки. Один звонок в полицию и те, невзирая на номера, грузовик могут остановить. А нам дипломатический скандал, как я уже говорил, вовсе не нужен. Поэтому сделаем так – пока полной веры не будет, при себе оставляете пистолеты и гранаты. Остальное оружие – на носилки к раненным. Даже если кто нашу процессию с носилками и увидит, то ажиотажа это не вызовет – мало ли несчастных случаев в горах бывает? Вот двое ноги сломало, или со скалы сорвались, а их товарищи в больницу тащат. Так пойдет?
Мамлей пробурчал:
- Пойдет…
И попытавшись отлепиться от дерева, чуть не упал. Сделав несколько быстрых шагов нему, я успел подхватить цепляющегося за ветки Воронина и осторожно положил его на траву. Мда… младший лейтенант похоже держался на одной силе воли, а теперь просто исчерпав все резервы, элементарно вырубился. Глянув на заострившиеся черты потерявшего сознания диверсанта, я спросил у Примакова:
- Давно его зацепило?
- В среду. А вчера еще и в руку добавило… Мы морфий для тяжелых берегли, поэтому «Ворон» себе укол не делал, но у него похоже кость задета.
- Понятно, сам-то цел?
- Почти. Так, царапина. Осколок по ребрам скользнул.
- Хм… вчера гранат не было, значит раньше его поймал? – старшина кивнул, а я продолжил – Ладно, с этим сейчас доктор разбираться будет. Что у нас по пленным? Раненные есть? И вообще, где они?
- «Языки» все целехоньки. А мы как вашу песню услышали, так их сразу связали основательно, кляпы в рот и вон под тот куст сложили. За ними сейчас «Бак» присматривает. У него ноги перебиты, так что ходить не может, но как сторож еще работоспособен.
- Слушай, Примаков ты из студентов что ли? Речь уж больно правильная.
- Так точно! В сорок втором, ушел добровольцем со второго курса сельскохозяйственного. – он вздохнул – На агронома учился…
- Ничего, еще доучишься. Ладно, давай вашего младшого к остальным лежачим перенесем, да и «Бака» надо предупредить, что скоро здесь будет много народу.
Вместе со старшиной оттащили Воронова за кусты, где уложили его рядом с «Баком», крепким цыганистого вида парнем, ноги которого были  запечатаны в самодельные деревянные лубки. Он наш разговор слышал, поэтому я просто очередной раз представился и пока Примаков, о чем-то шептался со «сторожем», принялся разглядывать лежащих рядком пленных. Да, как и говорил лесник - трое в гражданке, замурзанной и грязной до невозможности, а еще один, щеголял в не менее грязной эсэсовской форме, с погонами оберштурмфюрера. Интересный подбор. И кто же они такие? Поинтересовался у Примакова. Сержант, перестал что-то возбужденно шептать, удивленно глядевшему на меня Баку и ответил:
- А это те, кто ФАУ отношение имели. Их бюро откуда-то с севера, под Аугсбург эвакуировали. Потом они видно, навстречу к союзникам драпануть хотели, всем гамузом, но мы им помешали.
- Как помешали?
- Как обычно – два десантных батальона и шесть террор-групп были выброшены в указанный район. Чуть позже, туда  танки Гайдамакова, из третьей ударной, должны были подойти… По предварительным сведениям, там человек восемьдесят разных инженеров собралось, которых надо было брать живыми. Все получилось как по нотам, но вот эти – собеседник кивнул на пленных – во время захвата где-то прятались, а потом смогли  захватить машину и бежать. Наша группа, усиленная отделением десантников, пошла в преследование. Километров двадцать их гнали, но все-таки взяли. А тут вдруг фрицы, да еще и с танками. Их видно на подавление десанта бросили. Пришлось уходить не на восток, а на юг. Вот там и нарвались… Судя по почерку, на ягдкоманду. То есть сначала просто на пехоту, которых наши десять десантников связали боем, давая нам время увести пленных, а позже уже и егеря появились. Мы бы оторвались, да пленные по рукам и ногам вязали…
- Понятно… И гнали вас аж до Швейцарии.
- Ну, вы же егерей знаете – если вцепятся, то намертво. Вот мы только вчера последних трех и положили.
Я кивнул, вспоминая бульдожью хватку солдат ягдкоманд и спросил:
- А что по пленным? Допрашивали? Может это просто техники, а вы с ними валандаетесь.
- Толком еще нет. Да и задачи такой не стояло. Документы они видно когда от нас убегали, выкинули, а на словах, просто подтвердили что являются конструкторами – ракетчиками и все. Да и не может оберштурмфюрер  быть каким-то техником…
- Он может быть кем угодно. Хоть просто представителем охраны. Хотя, ты скорее всего прав – в Пенемюнде все ходили под спецслужбами и даже главный конструктор, штурмбанфюрером был. А так как наше отношение к эсэсовцам они прекрасно знают, вот и навострили лыжи к союзничкам. Все, от рядового, до «Зевса».
Примаков удивился:
- До какого «Зевса»?
Я пояснил:
- Такую кликуху их ракетный барон носил - Вернер фон Браун. И в общем-то, по праву. Стать в двадцать два года доктором технических наук, не каждому дано. Ты кстати не в курсе, его там, под Аусбургом, наши взяли?
- Не знаю. Пленных только сортировать начали, как мы за этими – старшина мотнул головой в сторону «языков» - рванули. И кого там захватили, кого нет просто не могу сказать. А вы откуда так много про этого «Зевса» знаете?
Вытащив пачку сигарет, я предложил ее бойцам, а потом закурив сам, ответил:
- Он мне очень одно время интересен был, поэтому и собирал все сведения, вплоть до фотографий и вредных привычек  барона. Еще, сильно хотелось сначала этому Вернеру морду хорошенько пощупать, за его выкрутасы в «Доре» а потом в Союз переправить, чтобы он отрабатывал свои прегрешения. Мозги у него варят, так что такой человек нам всегда пригодится… - тут, прервавшись, я несколько раздраженно спросил, у пялившегося на меня во все глаза Бака – Ну и чего мы так уставились? На мне узоров нет и картины не нарисованы!
Тот смущенно мигнул, а потом поинтересовался:
- Да вот Кныш – он показал глазами на старшину – говорит что вы тот самый человек, группа которого, в сорок втором, в Крыму, генерала фон Зальмута в плен взяла. Это так?
Мда…вот тебе и секретность. Хотя, среди спецов, особого секрета из этого не делали, более того, мой случай специально рассматривался на занятиях. Единственно, что мордально, меня к Колдуну, мало кто может привязать. Но Примаков, тогда, в Балашихе, оказался в нужном месте и в нужное время, а теперь распираемый гордостью от узнавания, вывалил Баку, с кем их свела судьба. Поэтому у цыганистого и были такие круглые глаза. Поэтому сейчас мне оставалось только кивнуть:
- Тот самый. – и переводя разговор на другую тему, спросить у старшины – Слушай, наши минут через десять уже подойдут, разреши мне пока с пленными пообщаться? Хоть предварительно узнаю, что они из себя представляют.
- Конечно, товарищ капитан, интересуйтесь. А я за подходами гляну, мало ли чего…
Кныш, поправил автомат, болезненно сморщился (видно зацепило его неплохо) и исчез за кустами. Я же, затушив сигарету и сунув окурок под листву, направился к пленным. Оглядев их осунувшиеся физиономии, злорадно подумал, что за последние три дня до них хоть чуть-чуть дошло, какими темпами обычно двигаются советские «невидимки». И это знание явно скинуло с упитанных фрицев по несколько килограмм.
Постояв так, покачиваясь с пятки на носок и молча разглядывая «языков» уже хотел было начать беседу с оберштурмфюрером, как вдруг зацепившись взглядом за покрытую грязными потеками физиономию лежащего справа мужика в гражданке, я застыл. Не понял… Мля, совсем не понял. Нет, встреть я его в другой ситуации, то возможно бы и не узнал, но вряд ли среди конструкторов ФАУ будут люди так похожие на Брауна! Хотя… этот вроде худее и глаза глубже посажены… Прическа иная, правда это даже прической не назовешь – колтун обыкновенный. Цвет глаз? Мда, один заплыл а другой - красный. Так что пока непонятно, плюс еще и морду ему от удара перекосило слегка. С другой стороны самая свежая фотография ракетного барона, которую я видел, была датирована июлем тридцать девятого. Газетные вырезки я не считаю, так как по ним что либо различить очень затруднительно. Может он за это время просто похудел? А учитывая события последних дней так и осунулся до невозможности?
Да что там гадать, проще спросить, тем более что у меня в запасе еще одна особая примета есть. Небольшой ожоговый шрам на предплечье левой руки. Эту ему с детства подарок остался, когда он еще самодельными шутихами баловался. Поэтому встав рядом с лежащим фрицем, я слегка ткнул его ногой и достав изо рта  грязную тряпку, заменяющую ему кляп, спросил:
- Имя фамилия, звание, род занятий?
Тот тягуче сплюнул, несколько раз, разминая, широко открыл рот и  ответил:
- Фриц Отто Краухберг! Старший техник проектного отдела. Являюсь гражданским служащим!
Пожевав губами, я молча перевернул «языка» с двуспальным именем мордой вниз и достав перочинный нож, даже не развязывая ему руки, вспорол рукава пиджака и рубашки, на левой руке. Расправив материю, оглядел полученный результат и удовлетворенно хмыкнув, развернул брехуна к себе. После чего, глядя в затравленный глаз немца, ткнул его в грудь и утвердительно сказал:
- Вернер фон Браун. Штурмбанфюрер СС. Технический руководитель ракетного исследовательского центра. Убийца сотен советских военнопленных, работающих в лагере «Дора».

Отредактировано SK (30-03-2009 16:28:44)

У меня свадебная глава в провале, поэтому и не выкладываю(((((((

Не пойдет - за это и побить могут)))))))))))))