- Понятно… И гнали вас аж до Швейцарии.
- Ну, вы же егерей знаете – если вцепятся, то намертво. Вот мы только вчера, последних трех и положили.
Я кивнул, вспоминая бульдожью хватку солдат ягдкоманд и спросил:
- А что по пленным? Допрашивали? Может это просто техники, а вы с ними валандаетесь.
- Толком еще нет. Да и задачи такой не стояло. Документы они видно когда от нас убегали, выкинули, а на словах, просто подтвердили что являются конструкторами – ракетчиками и все. Да и не может оберштурмфюрер  быть каким-то техником…
- Он может быть кем угодно. Только я что-то недопонял – вам что, фото основных фигурантов не давали? Ведь не махра крылатая, а как-никак бойцы террор-группы…
- Никак нет – Кныш покачал головой – просто две группы в последний момент для усиления придали. Нашу и Коржика. Остальные-то основательно готовились и с фотографиями и с лекциями… А что, вы думаете что это – он ткнул пальцем в пленных – просто из подразделения охраны?
У старшины было такое расстроенное лицо, что я поспешил успокоить:
- Нет, ты скорее всего прав – в Пенемюнде все ходили под спецслужбами и даже главный конструктор, имел звание штурмбанфюрера. А так как наше отношение к эсэсовцам они прекрасно знают, вот и навострили лыжи подольше от наступающих войск. Все, от рядового, до «Зевса».
Примаков удивился:
- До какого «Зевса»?
Я пояснил:
- Такую кликуху их ракетный барон носил - Вернер фон Браун. И в общем-то, по праву. Стать в двадцать два года доктором технических наук, не каждому дано. Ты кстати не в курсе, его, в этом самом Гемпфеле, наши взяли?
- Не знаю. Пленных только сортировать начали, как мы за этими – старшина мотнул головой в сторону «языков» - рванули. И кого там захватили, кого нет просто не могу сказать. А вы откуда так много про этого «Зевса» знаете?
Вытащив пачку сигарет, я предложил ее бойцам, а потом закурив сам, ответил:
- Он мне одно время очень интересен был, поэтому и собирал все сведения, вплоть до фотографий и вредных привычек. Еще, сильно хотелось сначала этому Вернеру морду хорошенько пощупать, за его выкрутасы в «Доре» а потом в Союз переправить, чтобы он отрабатывал свои прегрешения. Мозги у него варят, так что такой человек нам всегда пригодится… - тут, прервавшись, я несколько раздраженно спросил, у пялившегося на меня во все глаза Кота – Ну и чего мы так уставились? На мне узоров нет и картины не нарисованы!
Тот смущенно мигнул, а потом поинтересовался:
- Да вот Кныш – он показал глазами на старшину – говорит что вы тот самый человек, группа которого, в сорок втором, в Крыму, генерала фон Зальмута в плен взяла. Это правда?
Мда…вот тебе и секретность. Хотя, среди спецов, особого секрета из этого не делали, более того, мой случай специально рассматривался на занятиях. Единственно, что мордально, меня к Колдуну, мало кто может привязать. Но Примаков, тогда, в Балашихе, оказался в нужном месте и в нужное время, а теперь распираемый гордостью от узнавания, вывалил Коту, с кем их свела судьба. Вот у цыганистого и были такие круглые глаза. Поэтому сейчас мне оставалось только кивнуть, шутливо ответив:
- Тот самый. Только не надо делать из этого культа – а потом, переводя разговор на другую тему, спросить у старшины – Слушай, наши минут через пятнадцать уже подойдут, разреши мне пока с пленными пообщаться? Хоть предварительно узнаю, что они из себя представляют.
- Конечно, товарищ капитан, интересуйтесь. А я за подходами гляну, мало ли чего…
Кныш, поправил автомат, болезненно сморщился (видно зацепило его неплохо) и исчез за кустами. Я же, затушив сигарету и сунув окурок под листву, подмигнул продолжавшему разглядывать меня Коту и направился к пленным. Оглядев их осунувшиеся физиономии, злорадно подумал, что за последние три дня до них хоть чуть-чуть дошло, какими темпами обычно двигаются советские «невидимки». И это знание явно скинуло с упитанных фрицев по несколько килограмм.
Постояв так, покачиваясь с пятки на носок и молча разглядывая «языков» уже хотел было начать беседу с оберштурмфюрером, как вдруг зацепившись взглядом за покрытую грязными потеками физиономию лежащего справа мужика в гражданке, я застыл. Не понял… Мля, совсем не понял. Нет, встреть я его в другой ситуации, то возможно бы и не узнал, но вряд ли среди конструкторов ФАУ будут люди так похожие на Брауна! Хотя… этот вроде худее и глаза глубже посажены… Прическа иная, правда это даже прической не назовешь – колтун обыкновенный. Цвет глаз? Мда, один заплыл а другой - красный. Так что пока непонятно, плюс еще и морду ему от удара перекосило, поэтому про овал лица тоже сказать ничего нельзя.. С другой стороны самая свежая фотография ракетного барона, которую я видел, была датирована июлем тридцать девятого. Газетные вырезки я не считаю, так как по ним что либо различить очень затруднительно. Может он за это время просто похудел? А учитывая события последних дней так и осунулся до невозможности?
Да что там гадать, проще спросить, тем более что у меня в запасе еще одна особая примета есть. Небольшой ожоговый шрам на предплечье левой руки. Это ему с детства подарок остался, когда он еще самодельными шутихами баловался. Поэтому встав рядом с лежащим фрицем, я слегка ткнул его ногой и достав изо рта  грязную тряпку, заменяющую ему кляп, спросил:
- Имя, фамилия, звание, род занятий?
Тот тягуче сплюнул, несколько раз, разминая, широко открыл рот и  ответил:
- Фриц Отто Краухберг! Старший техник проектного отдела. Являюсь гражданским служащим!
Задумчиво покусав губу, я хмыкнул, молча перевернул «языка» с двуспальным именем мордой вниз и достав перочинный нож, даже не развязывая ему рук, вспорол рукава пиджака и рубашки, на левой руке. Расправив материю, оглядел полученный результат и от нахлынувшего восторга, влепил пленному подзатыльник. После чего, взяв себя в руки, развернул брехуна лицом к себе и глядя в расширенный красный глаз немца, просто ткнул его в грудь пальцем и утвердительно отчеканил:
- Вернер фон Браун. Штурмбанфюрер СС. Технический руководитель ракетного исследовательского центра. Убийца сотен советских военнопленных, работающих в концентрационном лагере «Дора».
Пленный, пока я говорил, сморщился как от боли, но на последнем предложении кривится перестал и умудрился распахнуть даже заплывший фингалом глаз, застыв с приоткрытым ртом. Деланно хмуро глядя на него, я злорадно подумал, что все только начинается. Успешный человек, выдающийся ученый, руководитель с железной волей, это все осталось там, в Гемпфеле, за пару секунд до начала атаки десантников. А потом, внезапное нападение русских, чудесный побег, повторный плен, причем пленителями являлись не кто-нибудь, а  кошмарные, для каждого немца, «невидимки». И чем дальше тем круче – бег в течении нескольких дней, как на пределе своих физических возможностей, так и переваливая этот предел. Это когда адреналин просто затапливает вены и организм работает настолько на износ, что люди в процессе подобной скачки, могут просто как загнанные лошади упасть замертво, с остановившимся сердцем. И главное, четкое осознание того, что  в конце забега, в самом лучшем случае ждет суд. А в худшем, если русские диверсанты поймут, что им не оторваться от преследователей, быстрая пуля промеж глаз.
За сегодняшнюю ночь «языки» слегка конечно очухались, но против природы не попрешь и теперь у них сильнейшие отходняки. В основном, в физическом плане. В моральном же, пленные почувствовали, что смерть слегка отодвинулась, а суд - он когда еще будет этот суд и поэтому, перед моим приходом были расслаблены как морские котики на пляже. «Легенды» наверняка пытались сочинять, убеждая себя, что они сработают и все возможно обойдется. И тут вдруг появился я, который вот так, походя, обломал все выстроенные линии поведения, назвав настоящее имя ракетного барона, да еще и обвинив его в массовом убийстве. Теперь все страхи, весь тот ужас который он испытывал в последние дни, вспыхнет с новой силой. Да еще и усугубленный от того, что Браун ведь слегка отошел от стресса и думал, что самое кошмарное позади. Главное сейчас для меня -  не переборщить с обработкой, а то и более подготовленные люди в подобных ситуациях с катушек съезжали. Нам же, сбрендивший фон, никуда не уперся, только если пристрелить, чтобы не возиться…
Так что надо действовать на грани. Ну да ничего, опыт есть, поэтому, думаю, доведем «языка» до той кондиции, что он у меня с рук есть будет! Во всяком случае, в ближайшие пару дней. Потом конечно очухается, но зато в это время, будет вести себя паинькой. А мне только эти дни и нужны – переправить его на большую землю, и дальше пусть уже настоящие спецы его обрабатывают!
- Кхе!
Ага, у этой безмолвно разевающей рот рыбы, похоже включился звук, так что сейчас послушаю, что он на мои слова ответит.
- Кхе, кхе! К-хак убийца? Вы ошибаетесь, я никогда …
Не дав ему договорить, напористо спросил:
- В чем я ошибаюсь? В том что ты Вернер Браун? Или в том что ты обермштурмфюрер? А может, в том что ты руководитель ракетного центра?
Пленный натужно выпучил глаза, пытаясь быть как можно убедительней:
- Я действительно Вернер фон Браун, но к уничтожению пленных, никогда никакого отношения не имел! Ни я ни мои люди! Пленными занималась лагерная администрация, а мы выполняли чисто свою, конструкторскую задачу!
Я насмешливо оскалился:
- Именно поэтому ты служишь в СС и состоишь в нацистской партии? Кому ты врешь? Эсэсовец, который в концентрационном лагере занимается только работой с кульманом и собирал свои большие шутихи, так же реален, как и сказочная фея. Небось по выходным экзекуции «недочеловекам» устраивал, а потом их трупы на кран-балках вешал, в назидание остальным? Отвечай, свинья!
От этого напора, барон слегка засучил связанными ногами, пытаюсь отодвинуться и чуть было не начал вопить, но я расслабленно хлопнул ему пальцами по горлу, от чего он снова закашлялся и сипло выпалил:
- Я никогда никого не убивал! Поверьте! При строительстве подземного производства в Миттельверке вместе с немецкими рабочими, действительно использовались военнопленные, но никто из исследовательского центра к ним отношения не имел!
- Зачем же ты тогда пошел в СС, вступил в партию? Ведь в НСДАП шли те, кто считал себя истинным арийцем, и для которых мы, были как пыль под сапогом?
- Вы не понимаете. Без членства в партии, мои исследования были бы невозможны! А к структуре СС мы просто были приписаны приказом! Поверьте, я не убийца, а инженер, который просто хотел заниматься любимой работой.
Я опять, криво  ухмыльнулся:
- Любимой работой у вас был массовый геноцид?
- Да поймите вы, я не садист и не фанатик! Еще в детстве, прочтя труды вашего русского ученого Циолковского, я мечтал создать такую ракету, которая смогла бы выйти за пределы земли, в космос. И вся моя жизнь была посвящена только этому! Почему вы на меня так смотрите? Я не вру, я никого не убива-а-а…
Так, стоп, пора осадить, а то барон сейчас в истерику с непредсказуемым финалом впадет. Поэтому, прикрыв собеседнику разявленый в судорожном вдохе рот ладонью, я успокаивающе сказал:
- Ну, тихо, тихо, тихо. Не ори. – и когда пленный умолк, продолжил – мне только странно одно. В Советском Союзе, тоже развито кое-какое ракетостроение. И недавно даже были проведены испытания баллистических ракет, наподобие ваших ФАУ. Но у нас своя школа у вас своя. Где-то они пересекаются, а где-то расходятся. И чтобы исключить возможные ошибочные варианты развития, советским руководством было принято решение захвата сотрудников немецкого исследовательского центра. Ведь, после войны вы все станете безработными, так как ни Америка ни Англия просто не знают, где и как можно использовать ваше изобретение – от такого красивого заворота, я даже замолк на секунду. Нет, как сказал! И ведь не придерешься. ФАУ только и успели что несколько раз тайно испытать, так что ни о какой бомбардировке ими Лондона и речи быть не могло. Поэтому союзники действительно даже не представляют ни перспектив ни мощи будущего ракетного оружия. Да что там союзники. Вот этот самый барон тоже может только в самых смелых мечтах вообразить, на что способно его детище. Но мы это знаем хорошо и свой шанс не упустим… Поэтому мысленно погладив себя по голове за хороший слог, я продолжил – Это ведь не крылатые ракеты разрабатываемые ВВС, а вообще ни пойми что. Только в СССР мыслят перспективно и придают огромное значение именно баллистическим ракетам. Может быть все дело в русской душе, но согласитесь именно в нашей стране были сказаны слова о том, что земля колыбель человечества, только нельзя все время находится в колыбели. Наверное поэтому, нас так манит космос. И чтобы достичь его как можно скорее, и был разработан захват в Гемпфеле. Только вот что мне показалось странным – если вы тоже мечтали о космосе, зачем совершили этот странный побег? Или вы думаете что вас с вашими идеями еще где-то примут? Самостоятельно ведь такую программу не поднять, а ни одно государство мира просто не будет финансировать настолько странные и бредовые идеи, не могущие в обозримом будущем дать, компенсации затрат. О прибыли я вообще молчу …
Браун, пока я говорил, примолк и вообще вид имел настолько удрученный, как будто сам себе случайно нагадил на голову. А по окончании речи вскинулся и возбужденно сказал:
- Господин… господин…
- Полковник.
- Господин полковник, но я ведь ничего этого не знал! Мне бы и в голову подобное не пришло! Русский десант, всеми воспринимался как преддверие быстрого расстрела… Но сейчас, после ваших слов, разрешите вас официально заверить, что я целиком и полностью готов к сотрудничеству с русскими властями. И я и мои люди – он кивком показал на лежащие рядом тушки, продолжив - Поверьте, у нас есть что вам предложить!
Хе! Конечно есть. Только ты сам еще не знаешь, что у тебя есть. Но как крылышками-то затрепетал! Ожил, глазки, то есть глаз горит, голова трястись перестала. Прямо другой человек. Теперь если даже я его пинками гнать буду, он никуда не уйдет. Во всяком случае сейчас. Ну а потом, когда окажется в Союзе, с ним уже другие люди работать будут. А моя миссия по обработке, считай выполнена. Остальные «языки» тоже уши имели и весь наш разговор слушали, так что и они себя будут вести как их шеф. Значит, как я и рассчитывал, будут есть с руки и вести себя паиньками.
Правда еще есть вопрос, как Браун поладит с Королевым, который по слухам отличается весьма своеобразным характером. Но это уж ко мне никаким боком. Как-нибудь да споются. А если и не споются, то даже тот факт, что союзникам не достались ни изделия ни инженеры, затормозит их работу в данной области лет на шесть. Так как они просто не понимают, что это за оружие то и чухаться начнут только тогда, когда наши ракеты будут полноценно летать.
Еще надо учесть, что Верховный, зная о случившейся в моем времени холодной войне, тоже понимает всю важность этой программы и всячески будет ее форсировать. Ведь пусть в этой реальности, послевоенной напряженности мы постараемся избежать, но нельзя сбрасывать со счетов всякие случайные повороты. Так что если враг и появится, он будет четко знать, что у нас есть оружие способное достать его в любой точке земли. И пропагандистский эффект тоже надо учитывать. Эффект не от оружия, а от выхода человека в космос. Уж кто-кто, а Тверитин это обыграет так, что не то что в веках, в тысячелетиях помнить будут!