Так что если враг и появится, он будет четко знать, что у нас есть оружие способное достать его в любой точке Земного шара. И пропагандистский эффект тоже надо учитывать. Эффект не от оружия, а от выхода человека в космос. Уж кто-кто, а Тверитин это обыграет так, что не то что в веках, в тысячелетиях помнить будут!
От приятных мыслей меня отвлек Кныш, который появившись, доложил:
- Товарищ капитан, снизу поднимается шесть человек. Посмотрите, это ваши? – а потом глянув на так и не пришедшего в себя Ворона и сомлевшего Кота, досадливо крякнул, протянул мне бинокль и добавил – Вы гляньте, а я пока здесь побуду.
Сомнений в том, кто сейчас топает по тропинке у меня не было, но я все-равно, взяв оптику пошел убедится, что это не какие-нибудь нежданные туристы. В принципе бинокль мне оказался вовсе не нужен, так как выйдя к камням я увидел метрах в двухстах, растянувшуюся колонну наших посольских. Возглавлял шествие Иванов, морда которого насыщенно пламенела, хорошо заметная даже на таком расстоянии. Мда, сразу видно кабинетных работников – несколько километров по горам и они дышат так, что аж здесь слышно. А нам ведь еще двоих… отставить – троих на себе выносить нужно. Ну да как-нибудь вытянем: вниз тащить это не вверх топать. Свистнув и помахав рукой, привлекая к себе внимание, я показал куда им подходить, а сам вернулся обратно, объявив Примакову:
- Наши идут. Сейчас ребятам первую помощь окажут и вниз двинем. И еще… Я тут с пленными переговорил и знаешь кем они оказались?
Старшина испуганно глянул на меня:
- Неужели, просто эсэсовцами из охраны?
- Да нет парень. И ваши жертвы и жертвы десантников, которые остались прикрывать ваш отход, считай полностью оправданы. Можно сказать, что вся Гемпфельская операция проводилась из-за этих языков.
Кныш, сначала не понял, а потом потрясенно протянул:
- Вы хотите сказать, что Браун…
- Угу, именно так. Вон тот, с подбитым глазом – я кивнул на лежащего пленного – и является «Зевсом». Так что ребята, крутите дырочки! По совокупности, это на «Ленина» тянет! А если наградной лист толково составить, то бери выше!
- Офуеть! Неужели нам самого Брауна поймать повезло?! Вот кто бы знал, когда мы за беглецами уходили, что это такая шишка окажется…
В общем, пока Примаков восторженно крутил головой и сожалел, что остальные ребята в отрубе и не с кем поделится радостью, до нас таки доползла команда спасателей. Докторша - Вероника Афи… Амфиби…блин, язык сломаешь! В общем папу у нее звали Амфибрахий, поэтому я один раз назвав ее Амфибиевной, решил больше не рисковать и называл посольского медика по имени, но на «вы». Короче, врачиха тут же развела бурную деятельность и принялась ширять бессознательных «невидимок» со скоростью работы «катюши». Благо шприцов в стерильных боксах у нее было с собой несколько штук. Но как она сама сказала, это было в основном обезболивающее и с раненными надо было что-то решать быстро и кардинально. Услышав ее слова о том, что так ни разу и не пришедший в себя боец с пулевым ранением в живот, может умереть в любую минуту мы решили с переодеваниями не возится вообще, а просто дали немцу и двум диверсантам (Ворон к этому времени пришел в себя и заверил что дойдет до машин своим ходом) брезентовые плащи, наподобие тех, в котором ходил Кузьмич из известного фильма и двинули вниз. По пути Вероника все причитала, что у них нет условий для проведения столь сложных операций, но я, заранее обдумав эту проблему сказал что буду задействовать родственные связи. Карл мужик нормальный, да и хирург, насколько я понял, тоже классный. Хотя… в последние годы он больше администратором был чем практикующим врачом, но при любом раскладе хоть один толковый лекарь, который может держать язык за зубами у него в клинике найдется? Нам сейчас главное, раненного живым до города довезти…

Сразу скажу – довезти получилось без проблем. И Карл, тут же врубившийся в ситуацию, оказался на высоте. Когда мы из посольства позвонили ему, он, выяснив у Вероники характер ранений наших бойцов, сказал что срочно будет готовить обе операционные и велел везти к нему всех четверых «невидимок». Единственно попросил, чтобы «ходячие» были переодеты в гражданку, а с лежачих срезали форму и просто накрыли одеялами. Ну, это как раз понятно – чтобы избежать ненужных слухов и пересудов могущих возникнуть при виде советской военной униформы.
А я, уже глубоким вечером, разрулив с раненными и оставив Иванова самому составлять шифровку на большую землю, относительно личности захваченных «языков» вернулся к Хелен. Ведь как ни крути, у меня еще оставались почти сутки законного отпуска…

Глава 22

- Ну что – «батя», повидал жену и наследника? А когда ты их нам показывать будешь?
- Да хоть сейчас – я достал фотографию и сунул под нос Геку – смотри и завидуй!
Пучков, оглядев фото, и передавая его Максу, возмущенно сказал:
- Я говорил про - вживую показывать. Тем более, что тут не видно ни черта! Тебя видно, Елену видно, а на руках у вас сверток какой-то. Хоть бы лицом его развернули к фотографу! Кстати Елена, по сравнению со старой фотографией, еще красивее стала.
- Что бы ты понимал, щегол пестрожопый!
- Та! Тофарищ полковник прафф. Ты рассуштаешь, как совсем юнге…ммм…молотой. Глафное не фитимость, а наличшие! И наличшие репенка гофорит о том, что командьир поменьял статус и тепьерь он «патя» а не счьеголь пьестро…пьиастро…
- Ой, немчура, ты бы молчал, а то язык сломаешь! – с этими словами Лешка пихнул Шмитда в бок и жадно спросил – А как там вообще все было? Ну, в Швейцарии. Свадьба и все такое прочее? И главное – как ты умудрился там Брауна поймать? А то Гусев позавчера об этом сказал, но очень туманно, так как сам толком деталей не знает.
- Барона отловили люди Каменева – «невидимки» с Первого Украинского. Но рассказывать обо всем буду, когда приедем и все соберутся. Отметим возвращение под подарки и рассказ.
- Подарки это хорошо… - Гек с удовольствием поглядел на свою руку, украшенную «Омегой» поинтересовавшись – А ты всем одинаковые взял?
- Угу, а то еще передеретесь между собой, выясняя у кого лучше. Зато теперь - никаких головняков: они только номерами отличаются.
- Этто наферно дороко, сразу столько часофф покупат?
- Не дороже денег. – оглянувшись на бережливого Макса, который как раз в этот момент тоже смотрел на новенькие часы, я спросил - Ты лучше расскажи, что значат твои погоны и каким это макаром обер-лейтенант Вермахта умудрился получить лейтенантское звание в Красной Армии? Тебя ведь когда в Алленбург на побывку отправляли, ехал просто вольнонаемным служащим. А теперь что вижу – Максимилиан Шмидт стал советским офицером!
- О, этто отшень интересный и неожиданный история!
- Ну так расскажи! Нам ведь еще долго ехать… Кстати – повернувшись к Геку, поинтересовался -  Леха, долго или нет? И вообще, где конкретно база находится?
- Наш фольварк? Недалеко от Карлсруэ. Точнее, в восьми километрах северо-восточнее города со смешным наименованием – Баден-Баден. Наверное, для особо тупых придумали, кто с первого слова название населенного пункта не просекает! Я там уже был – красиво, и вода горячая прямо из-под земли шурует, вот наверное поэтому, в городе банно-прачечные подразделения с четырех дивизий и  штаб армии расположились, все места заняв. Ну а мы как обычно – на выселках, от цивилизации подальше.
Услыхав о знаменитом в мое время крутом курорте в такой неожиданной интерпретации, я только потрясенно крякнул, а Макс ворчливо сказал:
- Этто не тля тупых. Просто семля насыфается - Баден-Вюртемберг и отшень часто гофорили про этот корот: Баден в Бадене. А с трисать перфого кода его стали официально насыфать Баден-Баден. И фоопще, фам интересно про эттот курорт слушат, или про то как я опьять стал официером?
- Конечно про тебя! Это Гек меня отвлек! Ну, давай, рассказывай!
Шмидт еще пару секунд обиженно шевелил бровями, но видя мой неподдельный интерес, начал свою историю. Оказывается, вернувшись от сестренок, он застал базу спецгруппы ставки в полузамороженном состоянии. Из основного состава осталась только часть связистов и подразделение охраны. А самое главное, никто не мог толком сказать, куда все делись. Говорили, что мы укатили куда-то в тыл, но куда именно и зачем, никто не знал. Потом, они перебрались под Штеттин. Макс сильно рассчитывал встретиться с нами там, но обломился в своих надеждах. И если связисты хоть как-то были заняты, обеспечивая действия осназа в Свинемюнде, то Шмитд, чувствовал себя отрезанным ломтем и постепенно стал всерьез беспокоится за свою дальнейшую судьбу.
Нет, того, что по окончании войны его могут посадить в лагерь для военнопленных, он не боялся. Слишком хорошо немец понимал статус нашей группы и поэтому подобную судьбу для себя исключал. Только будущее, один черт рисовалось весьма туманным. Максимилиан был отличным сапером и больше в жизни ничего толком не умел. Поэтому на гражданке, даже не представлял куда податься. Можно было конечно двинуть в горнодобывающую отрасль, где подрывники нужны в повседневной жизни, но тут шли сомнения по поводу того, насколько бескровно его отпустят из НКВД. Вот так, находясь в тревогах, он и встретил приказ о передислокации группы на юг в зону ответственности Второго Украинского фронта. А прибыв в Нюрберг и встретившись там с Гусевым, Шмидт получил предложение, о котором не мог и мечтать. Серега сказал, мол, непосредственное руководство решило, что Макс человек достаточно надежный,  знающий и отлично себя зарекомендовавший. А так как в немецких военных училищах уровень обучения практически не отличался от советских, то принято решение, в случае согласия Максимилиана Шмидта продолжать службу в органах НКВД, присвоить ему звание лейтенанта и оставить в нашей группе.
Услышав про это, я только удивленно покрутил головой. Ну, Колычев – мужик! Видно, переговорив с Серегой он решил взять на себя эту ответственность и теперь я мог наблюдать совершенно счастливую морду Шмидта, который наконец-то обрел почву под ногами. Интересно только, как же быть с гражданством? Он ведь немецкий подданный и даже если ему дадут гражданство СССР, как он потом к сестрам ездить будет? Хотя, что-то мне подсказывает, уж куда-куда, а в Германию из Союза, проехать можно будет совершенно без проблем. Иван Петрович как-то обмолвился, что с Чехословакиями, Венгриями, Польшами и прочими Румыниями, мы еще будем разбираться, а вот Германия уже никогда воевать с нами не будет. Не знаю пока, что он имел ввиду, вряд ли полную ее советизацию, но говорил очень уверенно.
Так что там дальше видно будет, а сейчас я очередной раз поздравил Шмидта с новыми погонами и уступая настойчивому канючанью Гека, стал рассказывать, каково это иметь в родственниках, иностранных миллионеров. Потом, вспомнив часы перед отлетом, проведенные с Аленкой, я замолк и только глупо улыбался, щурясь как объевшийся сметаны кот. Тактичный Макс промолчал, а Пучков, глядя на мою физиономию заметил:
- Вот прямо так и хочется предложить тебе съесть лимон. Столько счастья на лице я давно уже не видел!
- А я фиттел! Когда тфа мноко кушающих челофека, достали коропку голландской ветчины и пьять панок скущенка. На их лицах пыло просто несемное блашенстфо!
- Ею все тогда кишковались, а не только мы! Илья, скажи!
- А чего говорить – все по кусочку слопали, а два легендарных проглота, в три захода, остальное умяли. – и предотвращая дальнейшие возмущения, попросил – Ты лучше скажи что в округе творится и зачем нас вообще в эти дивные места определили? Тут вроде поблизости боев уже не ожидается, так как ближайшие вооруженные фрицы только во Франции.
Гек, обиженный несправедливым по его мнению наездом, сделал серьезную морду и начал скучным голосом просвещать:
- После полного блокирования Берлина, основные бои идут по линии Люксембург- Кассель-Магдебург-Ганновер-Бремен. Это в центре и на северо-западе. Здесь у нас, фрицы было заняли оборону за Рейном, но войска Первого и части Второго Украинских фронтов сходу форсировав водную преграду сломили сопротивление гитлеровцев и освободили первый крупный французский город - Старсбург.
- Леха, сейчас в лоб дам! Я последние пять дней, в Вене, летную погоду ждал и сводок наслушался - во!- проведя ладонью по горлу, продолжил – так что не зюзюкай, а толком скажи, чем мы тут заниматься будем?
- Здесь – ничем. А вот южнее, почти на границе со Швейцарией должны блокировать какую-то «дорогу».
- Пучков, мля, ты что – докладывать разучился? Так я сейчас быстро научу! Какую еще в жопу - дорогу?
- Не дорогу, а «дорогу». И чего ты сразу орешь? Гусев нас пока толком ни во что не посвящал, а сказал лишь то, что мы должны перекрыть путь эвакуации нацистских шишек из Рейха. Их несколько существует, вот наша разведка и накопала, что через Альтхайм и далее на Констанц возможно будут уходить крупные немецкие чины, сейчас попавшие в зону оккупации.
Я сначала хотел было сказать, что это глупости и соображающие фрицы будут сваливать через порт Вильгельмсхафена, чтобы уж сразу до Аргентины драпать, но потом задумался. А те кто сейчас оказался отрезан линией фронта от этого северного порта? Им что – через тылы наших войск, а потом и через передок пробиваться? Нет, они не дураки и поэтому все, кто сейчас оказался в зоне оккупированной советскими войсками станут рваться в Швейцарию - последний для них островок спокойствия, в пылающей под ногами Европе. Это запертым в Берлине четырем «Г» хорошо – прыгнул в сохраненный от бомбежек «Шторьх», и ты уже за Магдебургом. Хотя, наши сейчас активно срезают магдебурговский выступ и через несколько дней, «Шторьхом» уже не обойдешься. Элементарно – горючки не хватит долететь до территории контролируемой Вермахтом. Но этот ход все равно - для самых крупных бонз. А тем что помельче что делать? Правильно – только Швейцария и остается. Одно непонятно:
- Гек, помимо нас кто еще работать по этой теме будет?
- Говорят, что десять-двенадцать террор-групп Второго Украинского, полк восьмой дивизии НКВД и два батальона пехоты, c восемьдесят четвертой стрелковой. «Внутряки» с армейцами, блок-посты организовывать будут и превентивные прочески, а мы с «невидимками», как обычно – в свободном поиске.
Понятно… похоже опять кое-кто на Лисовскую удачу рассчитывает. Ну, посмотрим посмотрим. Может и повезет какого-нибудь Шелленберга, а то и Кальтенбурннера за яйца поймать. Но эти мысли я удержал при себе, пробурчав:
- Знать бы такое дело, я бы с Хелен лишнюю неделю провел, а потом до вас, за три часа на машине доехал. А тут мля, почти неделю кругаля писал через Австрию.
Вот уж действительно – кабы знать где упасть… Распрощавшись с семьей, я, вместе с Примаковым, оставив раненных в клинике, а  «языков» в посольстве (их во избежание ненужных вопросов, собирались вывозить из Швейцарии на автомобиле), загрузившись в самолет, благополучно приземлились в Линце. Там, старшину уже поджидало его армейское начальство, а я, последовал дальше, на восток. Почти сутки потерял во Львове из-за дождя, но ожидание хорошо было скрашено двумя развеселыми капитанами из 127 ИАП, возвращающимися в свою часть после ранения. Потом – Москва. Почему-то думал, что  мои ребята еще там, но выяснилось - они уже неделю назад как убыли. Иван Петрович был в командировке аж на Дальнем Востоке, поэтому сдав диппаспорт и  получив обратно свои документы, я согласно новому распоряжению убыл почти туда, откуда прилетел – в Вену. И там влип в нелетную погоду. Пять дней я, матерясь, в сопровождении приданного комендантом летехи, гулял по городу, ожидая пока хляби небесные просохнут. Зато пива напился вволю и полетел не в Регенсбург, как планировалось изначально, а сразу на аэродром под Карлсруэ, где меня и встретили, перебазировавшиеся к этому времени из Регенсбурга, ребята. Точнее Гек и не виденный уже почти месяц Макс. Парни прикатили на новеньком 67 ГаЗоне, оборудованном дугой, с турелью под пулемет и невзирая на крики дежурного, выперлись на поле, на машине. Как выразился Пучков - «чтобы тебя, как наркома, возле трапа встретить». В результате этих действий, я был встречен громкими воплями дежурного, которые были слышны даже сквозь шум останавливающихся винтов. Я когда вышел даже не понял, что происходит. Тем более что сразу пришлось отбиваться от пытавшегося повиснуть на мне, соскучившегося Лешки. При его росте, попытка зависа на командире смотрелась просто смешно поэтому скандальный дежурный удивленно замолк, а когда я пообещал наказать подчиненных своей властью, недоверчиво хмыкнув и оглядев комбезы нарушителей спокойствия, сказал:
- Вот, разведка, вечно у них все не по-людски. Ладно, что я не понимаю что-ли? Но в следующий раз, если такое повторится, рапорт напишу!
После чего, утопал в свою будку. А я, избавившись от повизгивающего Гека, пожал руку довольно улыбающемуся Максу и тут же вручив обоим презенты, запрыгнул в машину…

Отредактировано SK (03-04-2009 17:51:26)