– Это же особо тяжкие преступления. Расстрельные статьи. Полицию с безопасностью, да и военных, если дело в прифронтовом районе было на уши бы поставили. Сама несколько раз была в патрулях и оцеплении, когда что-то такое случалось.
– Поймали?
– Да.
– По горячим следам или как?
– Трижды по горячим. Но то дезертиров с оружием ловили. Один раз – спустя несколько дней. Ещё разок – как раз похожий случай, вообще зря в оцеплении проторчали. Ведомства, как обычно, деятельность не скоординировали, Безопасность урода взяла ещё до того, как нас подняли. Не стали сообщать так как не уверены были.
– Судили?
– Кого?
– Не дезертира. Это я тебе, Саня, поясняю. С дезертирами-то у нас, по законам военного времени, всё просто, – складывает руку пистолетиком. Выразительно цокнув языком, делает вид, что дует в ствол, – Не как у вас, с причинами разбираться никто не будет, к мамочке под юбку, или в глуши пограбить захотелось.
Рэдрия пожимает плечами.
– Судили разумеется. На оглашение приговора от нашей части должно было быть пять человек. Сначала на суд, потом увольнение в город до комендантского. Мне в город не хотелось. Не люблю на уродов смотреть. Пусть и в процессе торжества справедливости. Приговор потом и в «Ежедневнике МВД» прочесть можно.
– Когда суд был?
– Месяца через полтора.
– ВМН?
– Да. Без права апелляции или прошения.
Марина победоносно смотрит на Сашку, одновременно тыча пальцем в Рэдрию.
– Ну так вот. У них не расстреливают. Вообще. Даже таких уродов. Да что там говорить. Десять лет за убийство и то получить сложновато. А можно и вообще условным сроком отделаться, особенно если денег много или в родстве с каким чином состоишь. Тридцать–сорок человек застрелить можно – и получить двадцать лет в комфортабельной камере с холодильником и телевизором. Заметь, у тебя, достаточно обеспеченной девушки, этой штуки нет, а там убийцам за государственный счёт предоставляют. Ещё, кажись, пятиразовое питание с возможностью выбора меню...
Сашка вспыхивает.
– Зачем ты врёшь! Знаешь же, это не у нас в стране было!
– Но в вашем же мире! Я что ль виновата, что там стран куда больше чем тут. А у вас в стране тоже те ещё цветочки с ягодками произрастают. Случай была – дура на дорогой машине, родня крупного местного судебного чина. Не помню, бухая или с купленными правами, по официальной версии с управлением своим корытом, для справки, габаритами чуть поменьше «Гепарда» последней модели, не справилась. Впечатала в стенку двух сестёр двадцати с чем-то лет. Одну насмерть, вторая – калека. Я, кстати, эти кадры видела, и с присущим мне цинизмом, пришла к выводу – за рулём эта тварь сидеть умела прекрасно. Сестриц несчастных она тупо хотела убить. Видать, до такой степени зажралась – решила нервишки пощекотать. Мол, как это, по людям в прямом смысле ездить. Разумеется, никаких попыток оказать помощь пострадавшим. Даже медиков не вызвала. Насчёт не могла – там специфической конструкции карманные рации во всеобщем употреблении. Очень дёшево стоят и есть у всех, а то и не по одной с настройкой на разные волны. Зато, сразу с этим своим родственничком связалась, обеспечивай юридическую защиту. Обеспечил! По-полной! Знаешь, сколько этой мрази дали? Только ты, Рэд сядь, а то плохо станет.
Так вот, дали ей три года условно с отсрочкой приговора на четырнадцать лет. У гадины этой, оказывается, ребёнок маленький. Заботиться до совершеннолетия надо. Вот какие у них законы по отношению к матерям-одиночкам гуманные, если у них судейские чины в родне имеются.
Что скажешь, Сань?
– Скажу, дело пересматривается.
– Второй или третий год уже. И ты думаешь, пересмотрено будет? В сторону ужесточения наказания? Ты же, вроде не наивная девочка...
Сашка молчит.
– Кстати, такие длиннющие судебные процессы, особенно по громким делам, ещё одна милая особенность их мира. Пол–срока  пройдёт, прежде чем приговор вынесут. Бывает, что и в зале суда освобождают, как ту любительницу людей давить. А уж если настоящего маньяка судят – половина газет только про него и пишут. Тоже мне, национального героя нашли! Хотя, какой мир, такие и герои...
– Справедливости ради, расстреливать у нас не расстреливают, хотя я и считаю, некоторых нужно. Но большинство особенно явных мразей в тюрьмах не заживаются.
– Это да, и это безусловно в плюс, если нет других методов.
– Я не особо верила нашей пропаганде про мирренов. Тем более, не верила, что они пишут про нас. Но что говоришь ты... Просто ужас какой-то. Как в таком мире люди вообще живут?
  – Да живут как-то. Особенно, те у кого деньги имеются. Человек существо такое, где хочешь жить приспособится. У нас, вон на островах людей кое-где жрут. И ничего, между собой как-то да и с этнографами уживаются. двоих всего и съели за тридцать лет, да и то, мирренов. Тот мир местами очень неплох, а наш – ужасен. Но сравнивать-то надо места, где нам приходиться пребывать. Особенно, по своей воле.
Тебя, Рэд за последние несколько лет разве что бомбой могли предложить. А там даже просто в магазин выйти опасно. Есть шанс,  немаленький, вместо еды отраву домой принести. При злоупотреблении спиртным, а там с этим, если и хуже, чем тут, то ненамного, шансы досрочно помереть многократно увеличиваются.
– Ты какой-то фильм ужасов описываешь!
– Ты шприцы от наркотиков часто находишь?
– В жизни вблизи не видела.
– А там такое даже на детской площадке не самая редкая находка. Из прочих мелочей – там в подъездах сплошь и рядом банально кучи навалены и мочой воняет.
– Марина, прекрати! – Сашка распаляется всё сильнее,  – Хватит везде одну дрянь видеть! Самой же больно от того, что там делается, так зачем же такое говоришь?
– Ностальгия началась? Короткий же у этого заболевания инкубационный период! Только рождённые в определённом месте могут критиковать его. При этом всем из-за кордона критика строжайше запрещена, хотя самим можно поливать дерьмом кого угодно. Только вот маленькое но. Я сама из-за кордона на двести процентов. И вовсе не обязана лить слёзы умиления над местом, где провела ссылку. Причём, будучи отправленной мало того, что неизвестно за что, так ещё даже без обвинения и даже уведомления.
– Марина, не спорю, ты видела куда больше моего. Но зачем же постоянно говорить о совершенно невозможных у нас в стране вещах.
Херктерент хохочет с истерическими нотками.
– Невозможных. Ха–ха. Вещах. Ха–ха. Да знала бы ты, сколько народу ещё не слишком давно говорили про упомянутое мной и ещё многом другом как о совершенно немыслимом в их мире. Ан нет – несколько лет прошло – сполна всё получили. У нас этого всего нет не потому что мы лучше их, или они хуже нас. Нет! Тут все примерно одинаковые. Но у нас законы жестче, и что куда важнее – в куда большей степени выполняются. Да и общество посплочённее. Но эту сплочённость разрушить не слишком сложно, стоит только целью такой заняться. Что там миррены болтают о «угнетаемых центральноравнинными динердами самобытных народах?» А ведь это уже здесь подхватывают. Юг пойдёт резать Север. Центр – Восток. Все вместе – Столицу. Комбинаций – масса. Семена розни уже дали всходы.
И я пока только о так называемой национальной розни говорю, столь мирренами любимой. Есть ещё социальная, куда активнее  нами самими разжигаемая, причём, в массе случаев не намеренно, а по дури.
Что за примерами ходить, вон, – кивок в сторону Эр, – знала бы, как её ненавидят. По прежнему сорит деньгами. Ладно, уличную прессу не читает, и не знает насколько обсуждаема.
Как её ненавидят в тех районах, где я живу! Людям, вытянувшим на себе войну, кажется, богатая тварь просто издевается над всеми. Вы никто и ничто в этом мире. На ней зачастую столько, сколько многим не заработать за всю жизнь. Человек, если и не голодает, но вынужден экономить. И тут такое, решительно ничего не сделавшая для страны в трудное время. И неизвестно за что, получившая всё.
О ней, да и не только, уже идут опасные разговоры. Начинается брожение, усиливающееся с каждой подобной выходкой. Не понимает словно маленькая – каждым своим поступком она дискредитирует прежде всего своего отца, приближая крах собственного мирка.
Когда уж слишком начинали болтать... Не затыкала. Гайки и так уже зажаты, дальше некуда. Люди в большинстве своём достаточно разумны. Вполне в состоянии понять даже не слишком приятную позицию, если найти логичные доводы в её пользу.
В случае с Эр. Когда в разговорах мелькает дура и в смысле по жизни, и в смысле слабоумная, приходится напоминать, какую школу она заканчивала. Здесь слава школы высока по-прежнему. Единственное учебное заведение нашей страны, где всё решают только знания.
Даже самые озлобленные, когда узнают перестают так про неё говорить. Хотя, когда цедят сквозь зубы: «Значит, уже потом с катушек съехала!» Даже не знаешь, что хуже. С тем, озлобленным, ситуацию его сослуживец спас. Тоже «Сордаровку» заканчивал. Сказал: «Я её вспомнил, это та смешная девочка, что я тебе рассказывал. Она, похоже, так и не выросла...»

Откорректированная хронология событий грэдской истории (краткая)

     
     Хронология Новой эры.
     (все даты по императорскому календарю)
     
     1 г. - Высадка грэдов. Начало войны с приморскими государствами.
     7 г.- Взятие столицы. Провозглашение Новой Империи. Принятие Нового Календаря.
     7- гг. - Вторая Империя
     18 г. - Смерть Императора
     12- 54 гг. - Бодронские войны
     150 гг. - углубление внутриполитического кризиса, рост самостоятельности наместников.
     211 г. - Переход Верховного в Истинную веру. Его последний брак.
     213 г. - Назначение Рыжей ведьмы Кэрдин Наместником Приморья.
     214 г. - Взятие Колонии
     215 г. - Смерть Эрендорна Старого. Провозглашение Верховным его сына от последнего брака.
     Верховным провозглашает себя Эрендорн. Северная армия провозглашает Кэрдин.
     216 г. 1 месяц - Союз Эрендорна и Кэрдин.
     6 месяц - битва
     218 г. 3 месяц - Эрендорн и Кэрдин вступают в столицу. Конец Первой войны Верховных. Провозглашение соправительства.
     220 г. - Начало подготовки войны против Истинноверующих.
     221г. - Начало Второй войны Династии.
     225 г. -битва. Отречение Кэрдин. Конец Второй войны Верховных. Рождение Дины.
     240 г. - Дерронский бунт. Смерть Кэрдин
     241 г. - Дина стала наемником у Орронов
     245г. -Взятие Диной Дретта
     247 г. - Провозглашение Дины Властительницей Орронов и Наместником Приморья
     256 г. - рождение Дины II.
     262-265 г. - Третья война Верховных. 
     265 г. - Командующим "назначена" Дина. Реформа календаря. Период с 265 г. принято называть "Третьей империей"
     265-600 гг. -Третья Империя
     275 г. - Смерть или "уход" Дины
     275-277 гг. – Четвёртая Война Верховных.
     278 г. - Война с Истинноверующими. Массовое применение пороха в военном деле
     280-284 г. – Степные походы Черных Еггтов. Гибель степных государств.
     284-439 г. Золотой период Еггтов.
     340-381 гг. - Правление Сордара III
     456 г. - Картографический инцидент
     530 г. - Первое военное столкновение с мирренами в Белых землях
     534 г. - Сформулирована "Теория перехода"
     554 г. - Постройка первых броненосцев
     555 г. - Великий раздел мира (Закрепление сфер влияния в Белых землях)
     597 г. - Первый трансокеанский беспосадочный перелет
     598 г. - Саргон провозглашен Наследником
     600 г. - Коронация Саргона
     600-669 гг. - Четвертая Империя (некоторые считают Четвертую Империю до 675 г., консервативные историки вообще отказываются признавать 669 или 675 года началом Новой эпохи)
     618-624 г. - Первая Великая война
     635 г.- У императора Саргона и императрицы Кэретты 22 седьмого родилась вторая дочь Марина-Дина Саргон-Еггт.
     643 г. - Вступил в строй "Владыка морей"
     645 г., лето - Официальный визит Саргона к мирренам.
     645 г., осень - Официальный визит Тима V к грэдам.
     646 г.  - 14 девятого - Начало Второй Великой войны
     648 г.- Битва в Заливе.
     652-653 г.- Марина на фронте.
     653 г.- 6 двенадцатого родилась Марина-Елизавета Саргон
     654-656 г. - подавление восстания в Церент.
     657 г. - Перемирие с мирренами.
     658 г. - Под псевдонимом М. С. издан роман Марины.
     660 г.- Нападение чужаков. Тяжелое ранение Марины, её и Софи отправили в Россию
     конца  XX- начала XXI в., где они проводит восемь лет.
     662 г.- Перемирие с чужаками, возвращение Марины. Замужество Софи.
     663 г.- Родились Дина и Линк.
     665 г. -Кризис в империи углубляется.
    -- Второй-третий месяцы - подготовка к провидению президентских выборов.
    -- ''Отречение'' Императора. Выборы назначены на 12 пятого месяца.
     - 25-27 четвёртого- Путч чёрных саргоновцев.
     - Первая половина пятого - отделение соправителей.
     - 3 шестого - начало интервенции мирренов.
     - 1 седьмого - 23 девятого - оборона столицы и эвакуация Чёрных.
     - Начало десятого 665 - 4 шестого 666 - позиционная борьба на фронте.
     666 г. - 5 шестого переход чёрных в наступление
     -28 седьмого переворот в столице
     -1 восьмого - Чёрные вступили в столицу.
     -8 десятого - завершение эвакуации мирренских частей.
     667 г.- Революция. Чёрные и М. С. захватили власть.
     669 г.- 2 шестого- 9 девятого - Вторая война с чужаками.
     7 шестого  - Гибель Софи.
     13 шестого - Смерть Тима V.
     10 -23 седьмого - Фронтовой кризис
     21 восьмого - Пропажа Линка.
     1-9 девятого - Бои за Северную ставку
     669-670 г., зима - ''Бактерии'' из ЦЭБа.
     669- ???? гг. - Пятая Империя
     675 г. - Установление дипломатических отношений с колонистами.
     676 г.- Начало постройки магистрали Север-Юг
     678 г. - Убийство Марины Младшей. Смерть Бестии.
     688 г. - Арест Линка.
     689 г. - Смерть Дины.

Но опять же, я в состоянии изменить у людей мнение о одной, ну пусть о двух подобных личностях. Но их-то гораздо больше! Ладно, я знаю, Эр добрая, ненавидеть не умеет даже злюк вроде меня. Слова быдло вообще не знает. Но сколько ей подобных просто задыхаются от ненависти, говоря о народе? Скот должен знать своё место! Думаю, обе, правда в разных обстоятельствах читали или слышали личностей, рассуждающих аналогичным образом?
Сашка кивает. Рэдрия говорит.
– Слышала. Одну буквально позавчера. Умеешь ты заставить смотреть на вроде бы обычные вещи под необычным углом. Как-то совсем мне разонравились личности, увлекающиеся всем мирренским.
Марина хохочет.
– Сегодня он танцует джаз, а завтра родину продаст.
Сашка усмехается зло. Рэдрия не совсем понимает насчёт джаза (новый мирренский музыкальный стиль?) Общий смысл улавливает хорошо.
– Хе! Одинаково реагируете. А ведь из разных миров.
– Не ты ли говорила, люди везде примерно одинаковые? Проблемы, соответственно, тоже похожи.
– Решать их надо. Здесь и сейчас.
– Ты не забыла, поговорка политика – грязное дело, межмировая.
– Знала бы, кто так придумал, обязательно набила бы морду. А то и убила бы. Либо ты занимаешься политикой, либо она занимается тобой. Только так и никак иначе. Если видишь – что-то не так, надо исправлять, а не ждать, пока кто-то другой возьмётся. Не факт, что взгляды совпадут. Да и вещью, нуждающейся в исправлении могут счесть как раз тебя. Причём, если не решаешь ты, решат за тебя. В самом широком диапазоне. Начиная от рекомендуемого цвета волос и заканчивая признанием нецелесообразности продолжения данной жизни с последующим закапыванием на пустыре.
В наше милое время неправильными скоро будут признавать людей, а не цвет волос или длину юбок. Желающие признать неправильной конкретно меня уже имеются. Следующими неправильными могут признать кого-то из вас. Так что, сами решайте, что лучше – закапывать, или закопанными быть.
– Ты уверена, что нет других альтернатив?
– Белые да красные, да все такие разные... Как там у них с диалогами было?
– Эх, яблочко, куда ты котишься, в ВЧК попадёшь – не воротишься!
– Во–во! Пароход идёт мимо пристани. Будем рыбу кормить коммунистами.
– И часто приходилось... Закапывать. В превентивном порядке или как-то иначе? – зрачки Рэдрии словно кто-то чёрным обвёл по краям. Что-то во взгляде. Непонятное. Колеблется. Не знает, какое принять решение.
– Сперва меня как раз хотели. Даже пытались. И не один раз. Самым зрелищным при удаче мог быть натянутый над дорогой трос. Как раз на уровне шеи. Мои небывалого цвета глазки не подвели. Успела первой. Так что, список закопанных следует начинать следует именно с них. Мирренских танкистов и пехотинцев до того было много. Но они меня хотели уничтожить не более, чем любого другого грэда.
Так мой пустырь безымянными ямками с тушками и стал заполняться. Имена эти узнать не отказалась бы. Но не вышло. У одного в любом случае не получилось бы. Пули у меня разрывные, или со смещённым центром тяжести были.
– Женевской конвенции на тебя нет.
– А у нас бы её не подписали. Наши и мирренские генералы, прочтя её, в обнимку бы ржали.
  Ну, а потом я массовый закоп устроила. Иначе бы тут с тобой не болтала.
– Танковым батальоном сорок шестой ты командовала?
– Я.
– Не ожидала, что признаешься?
– В чём? Обвинять вздумала, так потрудись стройное обвинение по пунктикам составить. Причём, основанное на фактах, а не эмоциях.
– Не обвиняю. Хочу разобраться. Меня там не было. Но столько грязи лилось. Причём, из газет, которым я привыкла доверять.  Истерия против кровавого режима, топящего в крове маленький свободолюбивый народ всего лишь защищающий свою культурную автономию. Только не говори пока ничего, Марина. Я всего лишь повторяю, что читала. Антиармейская истерия, а уж что писали про командование сорок шестой.
– Как узнала, что я там? Вроде не говорила...
– С Софи встречалась. Она и сказала между делом, где ты. А я к тому времени постоянно читала про грязную войну в глуши.
– Сама догадалась, или надоумил кто?
– Стадное чувство. Все только про это и болтали. Кое-кто хотел даже идти протестовать к Генштабу. Вроде сорвалось. Я тогда ещё не слишком хорошо читать между строк умела. Почти верила. Поняла, обсуждают кого-то высокопоставленного, творящего в Церент ужасные вещи. Тогда казалось так смело критиковать власть. Рассуждать, с какой лёгкостью они разрешили бы все проблемы страны, будь у них власть. Как бы легко они, белобилетники, разгромили бы мирреннов, прислушивайся к ним Генштаб.
Не будь я знакома с тобой...
– То что?
– Просто я видела тебя после фронта. Поняла, насколько там... Тяжко. И насколько они все неправы. Рассуждают о том, в чём не разбираются совершенно. Их бы туда!
– Не, я какую-нибудь другую смазку для гусениц поищу.
– Потом. По намёкам поняла. Все эти ужасы пишут о тебе. Все с кем общались были уверены в правдивости. Не верила.
– Почему? Сама одно время считала меня чудовищем.
– Когда то было... Но ты мне жизнь спасла. За других сражалась. В том числе, и за этих. Я просто перестала верить прессе. В конце-концов, за враньё им деньги платят, не мне. Я учёный, и должна полагаться только на факты. От тебя же и слышала – сражаясь с чудовищам сложнее всего не стать таковым.
– Ну, я и не стала, вроде.
– Да, так. Но ты стала реально пугать. Хотя, знаешь, мне пред тобой было очень стыдно во время войны. Ты там, искалечена. А я здесь, прохлаждаюсь.
– Ну, ты даёшь! Сама додумываешься до того, в чём бы я тебя в жизни не упрекнула. Ты училась, на эту специальность – бронь. Слишком много надо вкладывать в подготовку специалиста в этой области, чтобы потом бросать их под танки. Их крушить – такие, как я, есть. Дёшево и сердито. Нас, Чёрных, много. Жалеть нас нечего, ведь и мы никого не жалели.

Динкерт торопливо, сбивчиво и одновременно, радостно говорит о своих малышах. Взглядов, что сёстры обмениваются, не замечает. У тех же, при всех различиях, на уме одно и тоже: «Не глупее прочих была. Ан надо же, в типичную домохозяйку превращается. Просто классическое три «К» с поправкой на наши реалии, где одного «К» нет по определению».
Учиться после школы Динкерт не пошла, достаточно быстро выйдя замуж. Марины на свадьбе не было, церентское восстание давила, бездельничаящая на тот момент в столичной ПВО Софи время нашла. Ну, а Эр на свадьбу по определению не могла не прийти.
Эрида потом говорила Марине, показывая фотографии, что было очень весело. Насчёт веселья представления у каждого свои. Но вот лица родителей жениха и всех гостей с их стороны откровенно позабавили. Ни одного кадра нет, где бы на них не было написано откровенного обалдения на грани шока. Думали, сын, кому на войну скоро чуть ли не на первой попавшейся женится.
Двух настоящих принцесс – подружек невесты явно не ожидали. Что там про неё стали гадать, только им и ведомо. Сама Динкерт потом говорила, её все просто обожают.
С прошлой встречи времени прошло немало. Марина с мрачноватой иронией замечает, Динкерт порядком раздалась вширь. Видать, муж неплохо кормит, сама она не работает. А ведь была фигурка когда-то... Сейчас особенно смотрится, именно была, на фоне жилистой Марины и худощавых Софи и Эриды. Да что говорить, Рэдрия когда-то была полнее, сейчас на фоне Динкерт выглядит стройной.
Хотя, глазки Динкерт по-прежнему очень выразительны. Только вот что-то из них ушло. У неё, как и у многих, по нескольку имён. Одно из них, виденное только в бумагах, Ласточка. М–да, из Ласточки получилась наседка. Курица. Вполне достойное занятие для женщины. Только вот не её уровня. Могла бы и чем-нибудь поумнее заняться при её-то мозгах.
Софи и Марина так никогда не скажут. Но именно так думают. Тут нечто сродни мнению министра Бестии и человека Кэрдин Ягр. На словах она всецело за поддержку многодетных семей. Должна же она думать, кто через двадцать лет будет в армии служить и заводы строить. В разговорах в узком кругу большей желчи и иронии, чем «передвижные инкубаторы» от неё редко кто удостаивается.
Сёстрам частное мнение министра прекрасно известно. Ягр считает и не без оснований, способности и склонности ребёнка к семи – десяти годам можно выявить почти со стопроцентной точностью. В соответствии с ними, а также долгосрочными интересами государства и следует вести обучение в сети специализированных интернатов. Чем больше ребёнок проводит времени в семье, тем больший шанс получить к совершенолетию инфантильного эгоиста, ни к чему не пригодного, но с черезмерными требованиям и уверенностью, весь мир ему чего-то должен.
За время пребывания министра на посту серьёзно ужесточено законодательство, касающееся лишения родительских прав. Бабушкам-дедушкам или иным родственникам ребёнка теперь не отдадут. И платить кому-либо за воспитание чужих детей, кроме имеющих диплом учителей, государство не намерено.
Заодно, из Уголовного кодекса исключены все статьи, делающие скидки на возраст преступников. С какой стати убийца четырнадцати лет должен избежать расстрела? Если уж в этом возрасте способен на такое, то в дальнейшем будет только хуже. Так что, этого дальнейшего следует избежать.
Во многом благодаря деятельности Безопасности создано большое количество интернатов различной специализации. Войны сильно увеличили количество лишившихся родителей детей. Беспризорников в стране быть не должно – принципиальная позиция Кэрдин и Саргона.
Марина как-то раз в приступе злобности, усугублённым спиртным, предложила Бестии подойти к проблеме сокращения числа беспризорников радикальными латиноамериканскими или передовыми мирренскими методами для трущобных районов или колониальных городов: приплачивать полицейским или всем желающим за отстрел безнадзорных детей.
Кэрдин поинтересовался, требуется предъявлять тушку, или достаточно будет головы. Марина сказала – без разницы.
Бестия смерила таким взглядом. Думавшая, что забыла страх, Марина снова вспомнила это чувство. Министр тогда сказала.
«Теперь я не уверена, было ли «Заключение», что ты повредилась в уме на самом деле поддельным».
Марина на тот момент была более трезва, нежели пьяна, так что предпочла заткнуться.
– Как ты думаешь, будет ещё война? – по своей воле становящаяся неумной клушей Динкерт ещё интересуется происходящим. Хотя, с другой стороны, человек, переживший две войны не горит желанием жить ещё во время третьей, тем более, с маленькими детьми.
– А самой как кажется?
– Не знаю. Мой говорит, в городе опаснее всего, если вдруг что. Он военный, знать должен. Подполковник уже, – сказано со спокойной гордостью, взбесившей Марину.
«Вообще-то тут целых два генерала присутствуют. Причём оба из Высшего Военного Совета.  Правда, одна из них выполняет там функцию дорогой и красивой мебели. В любом случае кругозорчик-то у нас обширнее, чем у твоего муженька».
– А подумать если?
– Мне страшно. За себя, но за них ещё больше. Маленькие совсем ещё. В воздухе витает что-то. Пока он со мной, мне не страшно, – странно смотрит на Марину, – Он сильный. Вроде тебя, ничего не боится. Но что будет, если его не станет? Случись что – он обязательно станет драться. Вместе с тобой.
Марина молчит. Мужа Динкерт видела только на фото у Эр. Она по-прежнему коллекционирует фотографии женщин и семейных пар с маленькими детьми.
Муж, если и старше Динкерт, то ненамного. Для не имеющего связей человека  подполковник к его возрасту – более чем достойно. Правда, война ещё роль сыграла.
После очередного фронтового кризиса, или, тоже кризиса, но по другую сторону фронта. Когда начиналось очередное наказание невиновных и награждение непричастных, люди бывало, перескакивали через два-три звания. Как в ту сторону, так и в другую.